Невеста короля

В пути Эдмунду не стало ни лучше, не хуже. Он почти не приходил в сознание, а если и приходил, то только неслышно стонал от боли. Иногда Сьюзан казалось, что он бредит, но, сколько бы она ни пыталась, она не могла разобрать его слов. В Обители Тумнуса, пока Сьюзан писала короткое сообщение Каспиану, местные лекари обработали раны Справедливого короля. В отличие от Айронхофа, лекари не были столь оптимистичны, и все как один заявляли, что если в ближайшие дни королю не дать бальзам Огненного цветка, шансы его невелики. Короля уложили на носилки, и теперь, когда Сьюзан больше не приходилось удерживать в седле умирающего брата, они смогли продвигаться быстрее. Лекари снабдили её отварами и сушёными травами, чтобы она давала их брату, но на каждом привале ей казалось, что Эдмунд ускользает от неё — у него поднималась температура, а чистые повязки, которые они с Айронхофом старались менять при каждой остановке, всё так же пропитывались кровью. К концу третьего дня Эдмунд весь раскалился. Сьюзан понимала, что, если лихорадка не спадёт, они не смогут предупредить заражение крови и в таком случае рискуют не довезти брата живым. Ещё из Обители она отправила птицу в Дамбовый замок с просьбой выехать им навстречу с бальзамом, и теперь лишь надеялась, что им вот-вот встретится вестник с сообщением, что помощь уже в пути. На очередной ночлег остановились на лесной поляне недалеко от тракта. Волки принесли несколько мелких кроликов, и Рамир с Дерионом занялись приготовлением ужина и расстановкой шатров. Сьюзан не отходила от брата ни на шаг, даже когда он, закутанный в плащи и шкуры, забывался тревожным сном. Чтобы хоть как-то занять руки, королева нацепила на свой лук тетиву, и, осмотрев сплетение нитей в неярком свете костра, взялась за монотонную починку. – Королева? – раздался над ней голос Рамира. – Вы в порядке? Руки у Сьюзан дрогнули; нить, которую она так кропотливо оборачивала вокруг зарубки, пружиной выскользнула из уставших пальцев. – Мой брат смертельно ранен, – ответила она, не зная, из-за чего досадует больше: из-за неуместного вопроса капитана или из-за того, что ремонт тетивы придётся начинать заново. – Как я могу быть в порядке? – Прошу прощения, ваше величество, – смутился телмарин. Королева вздохнула и, отложив лук, подняла измученный взгляд на солдата. – Нет, это вы простите меня, – проговорила она. – Я устала, и беспокоюсь за Эдмунда, и за Питера. – Она обессиленно зачесала назад выбившиеся из косы волосы. – Вы что-то хотели, Рамир? – Шатёр для вас готов, – сообщил солдат. – Надеюсь, вы не будете возражать разделить шатёр с королём. – Нет, Рамир. Спасибо. Я всё равно ни на шаг не отойду от него. Телмарин кивнул и ушёл, но через минуту вернулся, неся две миски с кроличьим бульоном. Сьюзан с сомнением посмотрела на брата, размышляя, стоит ли пытаться его разбудить, и тут заметила, что лицо Эдмунда нехарактерно поблескивает в тусклом оранжевом свете костра. Не веря счастью, она дотронулась до лба брата, и с облегчением почувствовала на пальцах липкий холодный пот. – Лихорадка прошла, – выдохнула она. – Благодарение Аслану, – только и отозвался Рамир. Сьюзан улыбнулась солдату. – Прикажете мне стать в караул? – спросил телмарин. – Не надо, – покачала головой Сьюзан, глядя на верхушки деревьев, замершие над ними безмолвными исполинскими стражами. – Сэр Берген однажды сказал нам, что нет в Нарнии более надёжного места, чем то, что охраняют Нарнийские Волки. К тому же, нас оберегает сам лес. – Она повернулась к Рамиру. – Отдохните, капитан. Расслабляться пока рано. Рамир кивнул и отошёл ко второму костру, за которым сидел его соратник. Сьюзан взяла в руки миску и принялась дуть на похлёбку. – А ты всё всех очаровываешь? – раздался слабый хриплый голос Эдмунда. – Эд! – Сьюзан обрадовалась так, что едва не выронила ужин. – Как ты себя чувствуешь? – Паршиво, – ответил её брат со слабой улыбкой, но не открывая глаз. – Всё очень плохо, да? – Теперь, когда ты очнулся и у тебя прошла лихорадка, уже нет, – постаралась приободрить брата Сьюзан. – Где мы? – спросил Эдмунд. – И где Питер? Он же не с нами? – Питер решил проехать дальше на север, с разведкой, – ответила Сьюзан, присаживаясь ближе к брату. – Сможешь поесть? – Только если ты меня покормишь. Я очень хочу пить. Сьюзан подняла с земли меха с водой и приложила горлышко к губам брата. Эдмунд сделал несколько жадных глотков и блаженно улыбнулся. – Как мало человеку надо для счастья... – проговорил он, с трудом моргая. – Кто поехал с Питером? – Алакорт и его люди, – сказала королева, поднося к губам брата ложку с бульоном. – И кое-то из нарнийцев. Кентавры отправились с нами, из них никудышные разведчики. – Будем надеяться, Питер с генералом друг друга не поубивают в пути... – постарался усмехнуться Эдмунд, но смех тут же сменился стоном. Лицо короля перекосило от боли. – Тише, тише! – Сьюзан постаралась уложить его на плащи. – Сейчас не время для твоего сарказма. У тебя жуткая рана на боку, и сломаны несколько рёбер. – А что ещё остаётся делать перед лицом смерти? – слабо улыбнулся юноша. – Вечно я вам всё порчу, да? – Ну... – Сьюзан постаралась перенять полушутливый тон брата. – Скажем так: Люси и Питер в неприятности попадают не так часто. Эдмунд хмыкнул и сделал несколько глотков бульона, прежде чем обессиленно опустил голову на подушку из свёрнутых плащей. Сьюзан воспользовалась моментом, чтобы самой поесть. – Знаешь, – заговорил король, и в его голосе не было привычной иронии. – Питер однажды спросил меня, что будет дома, если погибнуть в Нарнии. Я тогда отмахнулся, а сейчас понимаю, что он задал хороший вопрос. Что мы столько раз рисковали здесь своими жизнями, что совсем забыли, что наши жизни проходят где-то ещё, не здесь. – У нас никогда не было выбора, Эд, – ответила Сьюзан, кладя ложку в пустую миску. – Нам ничего не остаётся, кроме как принять эти два мира. – Но, может быть, Питер и был прав, – проговорил Эдмунд, будто не расслышал слова сестры. – Я бы хотел умереть в Нарнии. За Нарнию. Ведь это наш дом. Кажется, разумно, что однажды он и лишит нас жизни? – Эд, перестань, – досадливо поморщилась Сьюзан. – Никто не умрёт, ты тем более. Аслан не стал бы приводить нас в Нарнию только для того, чтобы погибнуть здесь. – Аслан? – переспросил Эдмунд. Его голос, несмотря на слабость, сочился ядом. Ресницы короля затрепетали, словно он хотел открыть глаза, но даже для такого простого движения сил не хватало. – Аслану нет до нас никакого дела. Мы для него — всего лишь пешки в его абсурдной шахматной партии, даже когда он ставит нас на клетки королей. Сьюзан, раскрыв рот от удивления, таращилась на брата. Да, Эдмунд никогда не отличался такой любовью к Аслану, как Люси, и не был готов верить всем его словам, но слышать от него столь кощунственные речи было дикостью. Певенси настолько привыкли слепо следовать за Великим Львом, что никогда не задавались вопросом, каковы причины того или иного решения Аслана. – Что ты такое говоришь, Эд? – не веря своим ушам, прошептала Сьюзан. – Это в тебе лихорадка говорит… – Думаешь? – пересохшие губы короля скривились в усмешке. – Он ведь всемогущ, верно? Зачем же он ждал больше ста лет, чтобы откусить голову Джадис? А потом ещё тринадцать веков, чтобы пробудить Лес? Он мог по велению своего хвоста уничтожить зелёный туман и вернуть всех похищенных, но зачем-то ждал, пока мы с Каспианом доплывём до Края… – Ведь было пророчество, – вспомнила Сьюзан. – В Нарнии вновь воцарится мир, когда четыре трона Кэр Паравэла займут сыновья Адама и дочери Евы… – Наших родителей зовут иначе, Сью, – оборвал её Эдмунд. – А что было бы, если бы Люси не нашла тот шкаф? Если бы мы не разбили окно? Аслан что, так бы и позволил бы Джадис превратить в камень всех нарнийцев до последнего мотылька? Аслан что, настолько слаб, что тоже подчиняется пророчествам? – Он всё-таки открыл глаза и с удивительно ясностью уставился на сестру. – Нет, Сью. Хватит уповать на Аслана. Ему нет до нас, да и до всей Нарнии, никакого дела. Утомлённый своей долгой речью, Справедливый король отвернул лицо от огня и забылся тревожным болезненным сном. Сьюзан засунула под себя руки, и, вся сжавшись, огляделась вокруг, словно впервые видела эту лесную опушку. В словах Эдмунда был резон: Аслан был слишком могущественен, чтобы зависеть от четырёх несмышлёных детей, какими они были тысячу и триста лет назад. Зачем тогда всё это? Почему именно они? Почему именно четверо? Слишком много вопросов. Почему они оказались в Нарнии. Где сейчас Аслан. Кто хотел убить Питера и Эдмунда. Откуда взялась эта армия гоблинов и о чём говорил Дрим. Сьюзан безумно захотелось домой, в свою маленькую комнатку в Финчли, пахнущую духами и краской модных журналов. Но дверь платяного шкафа, где бы она ни находилась, была на замке, а широкая дорога Вечернего тракта тонула в лесной темноте. ~~~~ День выдался тёплый и ясный, хотя с реки и дул прохладный ветер, знаменуя начало осени. К полудню солнце поднялось высоко над черепичными крышами, нагрев каменные площади и улицы города, и Лиллиандиль с наслаждением скинула с плеч тёплую шаль, в которую закуталась при выходе из замка. Она хотела отправиться в город инкогнито, взяв с собой только Виккару и кого-нибудь из Разумных животных, но Каспиан и слышать не хотел о том, чтобы она выходила из замка без сопровождения и, помимо верной гномихи и устрашающей на вид молодой медведицы Киффы, её сопровождали два гвардейца из королевской гвардии. Дочь Звезды сначала смущалась их нахмуренных лиц и мечей на поясах, но после того, как она, переборов дрожь, угостила их купленными на базаре пирогами с грибами, гвардейцы с поклоном улыбнулись ей, хотя и не стали есть угощение, спрятав его под плащи. Лиллиандиль пришла к мысли, что проще не обращать на них внимания. Горожане, если и узнавали её, редко к ней подходили, а в их глазах невеста короля видела любопытство пополам с недоверием. Она пыталась вспомнить, как вела себя королева Сьюзан во время их совместных прогулок по городу. Воспоминание о Великодушной королеве Древности навело её на одну идею, и она повернулась к гвардейцам. – Несколько дней назад в городе была сожжена Коновязь, – сказала Лиллиандиль. – Королева Сьюзан распорядилась восстановить её. Вы не могли бы проводить меня туда? Я хочу проверить, как идёт восстановление. Краем глаза она заметила, как недовольно поджала губы Виккара, как наморщила нос Киффа, но гвардеец, коротко поклонившись, уже указывал рукой в нужную сторону. Лиллиандиль углубилась в паутину нагретых солнцем улиц. Миновав несколько кварталов, они вышли на знакомую площадь. Пожарище уже полностью расчистили, обгоревшие балки и пепел вывезли, мостовую отмыли настолько тщательно, что на на светлом камне не осталось даже пятен сажи. Там, где раньше стояла Коновязь Солнца, уже стояли два искусно вырезанных деревянных столпа; над третьим тут же трудился плотник. Вокруг него рабочие заготавливали брёвна для возведения стен. В воздухе стоял тягучий запах смолы. – Приветствую вас, господа, – обратилась к ним Лиллиандиль. – Как продвигается ваша работа? Нет ли в чём нужды? Рабочие переглянулись, некоторые неуверенно вышли вперёд, оставив свои занятия. – Её светлость леди Лиллиандиль со Звёздного острова, невеста его величества короля Каспиана, – объявила Виккара, становясь подле будущей королевы. Лиллиандиль едва заметно нахмурилась. То, каким тоном Древняя нарнийка представила её телмаринам, не понравилось Дочери Звезды. – Спасибо, Виккара, но без этого можно было обойтись, – тихо сказала она фрейлине. Гномиха шумно выдохнула через нос, но послушно сделала шаг назад, подобрав юбки. Лиллиандиль опять обернулась к рабочим. – Королева Сьюзан просила оказать любую помощь, какая вам потребуется в вашем благородном деле, – опять заговорила она. – Скажите, нужно ли вам что-нибудь? Может быть, не хватает рук? Или нужны материалы? – Всего хватает, принцесса, – наконец ответил плотник, смущённо перекладывая стамеску из одной руки в другую. – Скажите её величеству, что мы благодарны за её участие. Мы будем рады, если она посетит Коновязь, когда мы её восстановим. – Я передам ваши слова королеве Сьюзан, – улыбнулась Лиллиандиль. – Если у вас в чём-то будет нужда, не смущайтесь обращаться в королевский замок, ко мне или к королеве Сьюзан. Рабочие нестройным хором поблагодарили её, неловко поклонившись. Лиллиандиль, извинившись, что отвлекла их от работы, быстро попрощалась с ними, не придумав, о чём ещё можно с ними разговаривать. Ей не хватало компании Сьюзан, не хватало спокойствия и уверенности Великодушной королевы, того, с какой лёгкостью та могла поддержать любой разговор, будь он с торговкой на базаре или с послом другого государства. Но сейчас Сьюзан с братьями была где-то далеко, отправившись с военной миссией, и Лиллиандиль иногда даже жалела, что она не может последовать за друзьями. Они вернулись на главную площадь, и Дочь Звезды как раз решила, что пора уже поворачивать назад к замку, когда над головами раздались хлопки огромных крыльев, и в нескольких метрах от них приземлился белоснежный грифон с королевской перевязью. Жители в городе давно уже привыкли к гномам и фавнам, даже кентавры и минотавры из замковой стражи не были им в диковинку, но крылатые создания появлялись на улицах города нечасто, поэтому телмарины, пересиливая испуг, с любопытством рассматривали создание магии, тыча в него пальцами и перешёптываясь между собой. Словно не замечая горожан, грифон расправил крылья и поклонился Лиллиандиль. – Я приношу извинения, что прерываю вашу прогулку, госпожа, – тихим басом проговорил он. – Его величество просит вас как можно быстрее вернуться в замок. Получено письмо от королей и королевы Древности. – Что они пишут? – подскочила к грифону Лиллиандиль. – Король Каспиан не сообщил мне содержание письма, – ответил грифон. – Он дожидается вас в замке. – Спасибо, я немедленно возвращаюсь. Грифон опять поклонился и взмыл в воздух. Сделав круг над площадью, он направился к видневшимся вдалеке башням со штандартом короля Каспиана. Лиллиандиль, сцепив перед собой руки, быстрым шагом направилась к Дамбовому замку, совершенно не задумываясь, что Виккара едва поспевает за ней. Она слышала за собой шаги гвардейцев, и этого было достаточно. Последние несколько дней она не находила себе места от волнения за друзей. Король Эдмунд лишь обмолвился, что они отправляются на северо-запад Нарнии, расследовать небольшое происшествие, сущий пустяк, просто чья-то неудачная шутка… Но из-за шутки, какой бы неудачной она ни была, вряд ли бы с ними отправился генерал Алакорт, а король Каспиан с момента их отправления ходил мрачнее тучи, почти не скрывая своей тревоги. Постепенно его беспокойство передалось и Лиллиандиль, и, хотя она так и не нашла в себе смелости спросить у своего суженного, куда же и с какой миссией отправились короли и королева Древности, она внутренним чутьём догадывалась, что их друзья подвергались опасности. Ступив на мост перед замком, Дочь Звезды уже могла не сдерживать себя, и, подхватив юбки, она побежала внутрь. Тронный зал был пуст, но из-за приоткрытой двери королевского кабинета раздавались приглушённые голоса. Лиллиандиль, сделав несколько глубоких вдохов, расправила платье, пригладила растрепавшиеся волосы и кивнула гвардейцу у двери кабинета. Мужчина стукнул в дверь и объявил: – Её светлость леди Лиллиандиль, ваше величество. Дочь Звезды проскользнула внутрь. В кабинете, помимо Каспиана, были только лорд Трампкин и генерал Гленсторм, неведомо как протиснувшийся сюда через невысокие коридоры замка. Каспиан смерил её взглядом, на миг задержавшись на замызганном подоле нежно-перламутрового платья, и нахмурился. Дверь в кабинет неслышно закрылась. – Ваше величество, милорды, – Лиллиандиль присела в быстром реверансе. – Прошу прощения, если я вам помешала, но грифон сообщил мне, что пришло послание от королей и королевы Древности... Она осеклась, заметив выражение лица короля. – Не совсем, – проговорил Каспиан, указывая на кресло перед своим столом. – Прошу вас, госпожа, присаживайтесь. Девушка села в кресло и, смиренно сложив руки на коленях, уставилась на друзей, ожидая продолжения. – Что-то случилось? – спросила она. – Письмо было от королевы Сьюзан, – сказал Каспиан. – На их отряд напали в ущелье Дельеры. Король Эдмунд серьёзно ранен. Её величество сейчас везёт его в столицу и просит, чтобы мы выслали кого-нибудь им навстречу, с Огненным бальзамом королевы Люси. Лиллиандиль почувствовала, как в груди лопнула от напряжения нить, которой она сдерживала растущий страх за друзей. Всё это время она цеплялась за спасительную мысль, что в своём письме короли и королева пишут, что всё хорошо и они скоро вернутся. Лиллиандиль боялась думать, что могло произойти что-то страшное, но теперь, когда Каспиан это озвучил, она поняла, что каким-то образом именно это и ожидала услышать. – И я считаю, мой король, что вам сейчас нельзя покидать столицу! – встрял лорд Трампкин, для верности стукнув кулаком по подлокотнику своего кресла. – Королева чёрным по белому написала, что надвигается война, а значит, вы и генерал Гленсторм должны быть в столице! Куда разумнее послать грифона! Проклятие, да я и сам готов поехать, хотя не представляю, чего мне будет стоит такое путешествие! Лиллиандиль почувствовала удивительное спокойствие, как будто вместе с неведением ушёл и страх. Теперь, когда они знали, что случилась беда, можно было сосредоточиться на её решении. – Я могу поехать, – вдруг неожиданно для самой себя сказала она. И Каспиан, и Трампкин уставились на неё, как будто она только что свалилась с небес. – Леди Лиллиандиль, я ценю ваше предложение, но не нахожу его разумным, – возразил Каспиан. – Вы ещё совсем плохо знаете Нарнию, и подвергать вас такой опасности... – Прошу вас, ваше величество, – с мягкой улыбкой прервала Лиллиандиль своего жениха. – Король Эдмунд и королева Сьюзан мои добрые друзья. Если бы беда случилась со мной или с вами, мой король, я уверена, они без раздумий бросились бы на помощь. Но поскольку вы не можете покинуть город, а лорд Трампкин не в состоянии совершить такое путешествие, кажется разумным, чтобы поехала я. – Она с обезоруживающей улыбкой повернулась к молчавшему кентавру. – А что вы скажете, генерал? – Я, как и мой король, не считаю, что это единственное верное решение, – сухо ответил Гленсторм, скрестив на груди руки. Дочь Звезды со вздохом повернулась к телмарину. – Прошу тебя, Каспиан, – заговорила она. – Что же из меня будет за королева, что не едет на помощь своим друзьям? К тому же, вряд ли такое путешествие может быть опасным. Может, я и не столь прекрасная наездница, как королева Сьюзан, и не умею держать в руках лук и меч, но я кое-что знаю о врачевании и смогу помочь королю Эдмунду. Я уже достаточно уверенно держусь в седле, чтобы проделать такой путь, и я могу ехать даже ночью. И так я увижу Нарнию за пределами столицы. Каспиан с сомнением смотрел на свою невесту, но потом, словно приняв решение, кивнул. – Хорошо, – сказал он. – Но выезжать надо незамедлительно. Они уже прошли Западные леса, и сейчас на пути к Алатану. Отсюда до него два дня пути. Если выехать сейчас, то к завтрашней ночи можно быть на месте. Сью... Королева Сьюзан пишет, что они поедут по этому тракту как наиболее безопасному. – Тогда я отправляюсь сей же час, – сказала Лиллиандиль. – Ночь мне не страшна. Темнота — мой друг. – Я в этом не сомневаюсь, – хмуро кивнул Каспиан, всё ещё не убеждённый в правильности этого решения. – Генерал, отберите нескольких кентавров, чтобы они сопровождали леди Лиллиандиль. Моей невесте не должно путешествовать по Нарнии в одиночку. – Я отберу лучших воинов, – склонил голову Гленсторм. – Я бы сопровождал её сам, но лорд Трампкин прав, сейчас я должен быть здесь. – Хорошо, – отозвался король. – Лорд Трампкин, прикажите немедленно подготовить Дестриера и всё, что понадобится на четыре дня пути. Леди Лиллиандиль, прошу вас, – он подал ей руку, приглашая встать. Сборы не затянулись надолго. Оказавшись в своих комнатах, Лиллиандиль недоумённо огляделась, не понимая, что ей надеть, что взять с собой, как подготовиться к пути. С момента прибытия в Нарнию её дни бесконечно тянулись за вышиванием, чтением книг, прогулками в замковых садах и редкими разговорами с придворными дамами. И теперь этот спокойный, размеренный темп вдруг исчез, сменившись вихрем событий, а она была к этому совершенно неготова. Вздохнув несколько раз, Лиллиандиль постаралась вспомнить, как была одета королева Сьюзан, когда уезжала с братьями. За плечами у королевы были лук со стрелами; под плащом, насколько помнила Дочь Звезды, скрывалось простое платье из тонкой шерсти, с широкой юбкой, в таких нарядах королева сопровождала её на конных прогулках за город. Лиллиандиль переоделась в одно из простых платьев, из тех, в которых она занималась верховой ездой, и накинула сверху отороченную мехом жилетку. Виккара, прислуживавшая Дочери Звезды, то и дело осуждающе морщилась, но держала свои мысли при себе. В дверь постучали. Одна из горничных открыла дверь и тут же попятилась назад, согнувшись в поклоне. Внутрь вошёл Каспиан. – Я готова выезжать, – сказала Лиллиандиль, по привычке разглаживая складки юбки. Каспиан молчаливым кивком головы приказал фрейлинам выйти. Девушки послушным ручейком вытекли в коридор, оставив свою госпожу наедине с королём. Последней вышла Виккара, неловко затворив дверь. – Я доверяю тебе одни из самых драгоценных сокровищ Нарнии, – сказал Каспиан. – Но я уверен, что королева Люси одобрила бы моё решение. Он протянул ей тонкий пояс, на котором в кожаном футляре был хрустальный флакон с рубиновым бальзамом. Лиллиандиль, с трудом усмиряя дрожь в пальцах, пристегнула его на белоснежное платье. Она никогда не носила ничего, кроме белого, нежно-голубого и серебристого, и кожаный коричневый ремень показался ей странным и чужим. – Королева Люси, насколько я знаю, не пользовалась им, – продолжил Каспиан, протягивая Лиллиандиль тонкий лёгкий кинжал. – Надеюсь, и тебе не придётся. Дочь Звезды с трепетом взяла кинжал в руки. Это был первый раз в её жизни, когда её пальцы касались оружия. – Я не подведу тебя, Каспиан, – проговорила она, сжимая кинжал обеими руками. – Я знаю, – кивнул король. Но, несмотря на гордость за свою невесту, в его глазах всё ещё было сомнение, будто он не был уверен в правильности её решения направиться навстречу королю Эдмунду и королеве Сьюзан. Король сопроводил её во двор замка, где уже стояли отправлявшиеся с ней солдаты и лорд Трампкин. Там Каспиан взял у гнома подбитый мехом серый плащ и накинул его на плечи своей невесты. – Будь осторожна, Лиллиандиль, – проговорил он, на миг задерживая руки на её плечах. – От тебя теперь зависит жизнь короля Эдмунда. Лиллиандиль постаралась ободряюще улыбнуться, желая уверить его, что она не подведёт короля Древности — что она не подведёт самого Каспиана. Телмарин наклонился к ней и коротко прикоснулся губами к её лбу, и Лиллиандиль улыбнулась, глубоко вдыхая аромат хвои и выдолбленной кожи королевского жилета. Каспиан подсадил её на Дестриера, отступил назад и коротко кивнул на прощание. Дочь Звезды развернула могучего коня и, сопровождаемая кентаврами и четвёркой королевских гвардейцев, покинула Дамбовый замок. ~~~~ В Алатане их никто не встретил, и сердце Сьюзан упало. Она надеялась, что Каспиан, получив её письмо, поедет им навстречу, но они переночевали в городе, и утром, ещё до рассвета, им пришлось выдвинуться дальше. Несмотря на лихорадку, раны Эдмунда продолжали кровоточить. Король всё чаще жаловался на боли во всём теле, и Сьюзан приходилось давать ему болеутоляющие и снотворные настои, которыми снабдили её лекари в Обители Тумнуса. Эдмунд по большей части спал, и Сьюзан, пуская Комету рядом с несшими короля кентаврами с жадностью ловила каждое движение его груди. По мере продвижения на юго-восток погода постепенно прояснялась. Начиналось тёплое «индийское лето», как называли этот период в Лондоне. Светило солнце, ветер, хоть и был прохладным, уже не так мешал им, как ранее, и Сьюзан с наслаждением скинула плащ. Если не сбавлять темп, они должны были доехать до Бобровой Дамбы уже к следующему вечеру. Но Сьюзан всё больше чувствовала себя уставшей, и они всё чаще делали короткие привалы. Во время одного из таких привалов, когда они ещё не так далеко отъехали от Алатана, Волки вели себя беспокойно, и их тревога передалась и Сьюзан. Рамир, заметив состояние королевы, приказал Волкам отправиться вперёд на разведку, и вскоре они вернулись – Навстречу нам едут всадники и кентавры, – сообщил Берген. – Под знамёнами короля Каспиана. Сьюзан, уже собиравшаяся отдавать приказ о сворачивании лагеря и занятая сбором своих вещей, облегчённо выдохнула. – Наконец-то, – прошептала она. – Сэр Берген, я прошу вас встретить их и проводить к нам. Если это действительно Каспиан или кто-то от него, у них должен быть бальзам королевы Люси. Берген кивнул и вместе с Карром опять скрылся за деревьями. Сьюзан вновь расстелила свой плащ и проверила Эдмунда. Но король, усыплённый отварами, не просыпался. Рамир и Дерион, словно не доверяя Волкам, старались находиться поближе к королеве, держа руки на рукоятях мечей. Сьюзан ничего им не сказала, но и сама проверила, чтобы лук и стрелы были под рукой. В условиях начинающейся войны дополнительные меры предосторожности никогда не были лишними. Ждать пришлось недолго — через какой-то час уже можно было разобрать стук копыт, а вскоре из-за деревьев появилась группа кентавров, окруживших всадника в сером плаще. Сьюзан поднялась с земли и прошла вперёд, чтобы встретить процессию. Она уже видела, что это не был Каспиан. Но кого бы она ни ожидала увидеть, меньше всего она была готова к встрече с леди Лиллиандиль. Дочь Звезды остановилась перед королевой и скинула капюшон, поклонившись. – Ваше величество, – улыбнулась она. – Король Каспиан получил ваше письмо, но лорд Трампкин и генерал Гленсторм настаивали, что ему стоит остаться в Дамбе. Я вызвалась поехать Вам навстречу. Дерион помог леди Лиллиандиль спуститься с коня и отвёл Дестриера в сторону, оставив двух девушек наедине. – Я рада вас видеть, – искренне проговорила Сьюзан, сжимая Дочери Звезды руки. – Мы боялись, что его величество не получил нашего сообщения. – Король Каспиан встревожен вашим посланием, – сказала Лиллиандиль. – Он лично хотел ехать. – Вы читали? – оборвала её Сьюзан. – Нет. Но король дал мне понять, король Эдмунд серьёзно ранен. Поэтому, – она запустила руку под плащ, – он велел передать вам это. В её руке переливался на солнце знакомый хрустальный флакон Люси. Сьюзан вцепилась в него, как в свою последнюю надежду и, даже забыв поблагодарить Дочь Звезды, бросилась к брату. – Эдмунд, – позвала она, осторожно трогая за здоровое плечо. – Эд, ты слышишь меня? Король заморгал, просыпаясь от тяжелого наркотического сна, и тихо застонал. – Что ещё, Сью? – хрипло спросил он. – Мне сейчас очень не хочется просыпаться... – Сделай глоток, – только и сказала Сьюзан. – Если это опять та дрянь, которой меня поили... Но Сьюзан, воспользовавшись моментом, капнула бальзам на губы брата. Эдмунд, скривившись, сглотнул, поморщился от горьковатого вкуса, а потом его дыхание выровнялось, он часто-часто заморгал, приходя в себя, и постарался сесть на своём ложе. – Великий Аслан, Сью! – воскликнул он. – Я уже и забыл, какая это гадость! Сьюзан, не в силах сдержать слёзы, засмеялась и порывисто обняла брата, сжав его в объятиях. – Эй, сестрёнка, давай полегче, – тоже засмеялся Эдмунд. – Я тут только что чуть не умер! – Я же говорила, что ты не умрёшь, – проговорила королева, вытирая слёзы. – Как же я ненавижу, когда ты начинаешь это «ну я же говорила!» – фыркнул её брат, и тут его взгляд упал за плечо Сьюзан. – Ох, леди Лиллиандиль! Простите, что не приветствую вас, как подобает королю, но, боюсь, моя драгоценная сестрица ещё долго не позволит мне встать! Леди Лиллиандиль мягко рассмеялась и опустилась рядом с Певенси на колени, не боясь запачкать и так уже порядком замызганное светлое платье. – Что вы, ваше величество! – воскликнула она. – Как можно! Вы не представляете, какая это для меня честь и радость, что я смогла помочь вам! Эдмунд благодарно сжал ей руку и, поднеся пальцы к своим губам, запечатлел на них почтительный поцелуй. Леди Лиллиандиль нехарактерно зарделась. – Ну-с? – весело спросил Эдмунд, откидываясь назад. – Не хочу сказать, что мне не нравится ситуация, но у нас тут война грядёт. Может, возьмёмся за дело? – Великий Аслан, Эд, – простонала Сьюзан. – Лучше бы ты и дальше спал. – С удовольствием, но — как только доедем до города. Он постарался вскочить на ноги — и тут же скривился от боли. – Видимо, пару дней я ещё пострадаю, – пробормотал он, растирая место раны на боку. – Леди Лиллиандиль, если вы не очень устали, я предлагаю незамедлительно отправиться назад. – Я не привыкла так долго находиться в седле, – призналась Лиллиандиль, тоже вставая. – Я буду благодарна, если бы вы или ваша сестра позволили мне ехать с кем-то из вас. – Ну разве это просьба? – широко улыбнулся Эдмунд. – Я вас готов на руках нести. Сью, ты же не против, если я заберу Комету ради компании прелестной леди Лиллиандиль? – Эд... – со вздохом проговорила Сьюзан, ничуть не разделяя веселья брата. Может быть, в Эдмунде говорило возбуждение от того, что им удалось так ловко обмануть смерть, но Сьюзан видела, что он просто паясничает перед Дочерью Звезды и, что было гораздо хуже, Лиллиандиль ничуть этого не понимала, и поэтому воспринимала всё за чистую монету, смущаясь и краснея. Эдмунд посмотрел на сестру, и улыбка сползла с его лица. Вмиг став серьёзным, он повернулся к Дочери Звезды и склонил голову в почтительном полупоклоне. – Прошу меня простить, леди Лиллиандиль, – обратился он к светловолосой девушке. Казалось, он резко повзрослел на много лет. – Я очень ценю, что вы сделали ради меня. Если вы позволите, я предложу вам поехать со мной на Комете, а моя сестра возьмёт Дестриера. – Благодарю вас, король Эдмунд, – кивнула Лиллиандиль. – Это очень великодушно с вашей стороны. Эдмунд, всё ещё прихрамывая, подошёл к Комете и с некоторым трудом поднялся в седло. Лиллиандиль повернулась к Сьюзан и принялась расстёгивать пояс под плащом. – Думаю, мне стоит передать вам сокровища королевы Люси, – произнесла она. – Король Каспиан всего лишь доверил мне доставить их вам. Сьюзан посмотрела на флакон в своих руках и протянула его Лиллиандиль. – Не стоит, – сказала она. – Люси посчитала бы честью, что теперь её дары находятся у вас. Не тратя времени на отдых, все направились к столице. Сьюзан ехала впереди, краем уха слушая, как переговариваются за ней Эдмунд и Лиллиандиль. Она слышала, что её брат тоже рассказывает Дочери Звезды об их мире, а Лиллиандиль то и дело задаёт вопросы, жадная до новых знаний. Сьюзан задумалась, а сколько всего таких миров существует. Ведь если есть их мир, если существует мир Нарнии, то наверняка есть и другие? Из какого мира в своё время пришла Джадис? И как в них попасть и что может ждать их там? Хотя до Бобровой Дамбы было уже недалеко, они решили остановиться на ночлег под укрытием небольшой рощицы. Гвардейцы приготовили шатры для монархов и леди Лиллиандиль, но, казалось, Дочери Звезды не была страшна ночь. В тусклом свете костров она сама словно сияла холодным белым светом, озаряя всех своей улыбкой и чистой невинной красотой, словно не было на ней грязного платья и пропахшего лошадиным потом плаща. Сьюзан, пережившая бой и уже несколько дней обходящаяся без смены платья и ванны, даже завидовала другой девушке, чувствуя, что сама покрылась коркой из пота и крови, что волосы уже засалились и окончательно спутались, а лицо, должно быть, выглядело жутко из-за усталости и бесконечных тревог. Утром, только забрезжил рассвет, отправились дальше в путь, и ещё до полудня их глазам открылась Бобровая Дамба и возвышавшийся над рекой королевский замок. Не желая ехать по заполненным народом улицам, они объехали город и вошли в замок через боковой вход, оказавшись в одном из служебных дворов. Но всё равно об их прибытии уже доложили и, стоило им миновать ворота, как по одной из лестниц, сопровождаемый свитой из нескольких лордов, военных чинов и своих верных собак, сбежал Каспиан. На миг король замер, увидев странную процессию — Лиллиандиль, сидевшую на одном коне с Эдмундом, хмурую и бледную Сьюзан, молчаливых Рамира и Дериона. Но, быстро совладав с собой и решив, что вопросы следует задавать потом, он мгновенно оказался рядом с Кометой и, обхватив свою невесту за талию, помог ей спуститься на землю. – Эдмунд, – проговорил он, подавая руку другу. – Отрадно видеть, что ты в порядке. – Благодарение леди Лиллиандиль, – отозвался Справедливый король и, игнорируя предложенную помощь, спрыгнул с седла, но тут же скривился от боли. – Ох ты ж, а этот бальзам не столь чудодейственен, как хотелось бы... Интересно, долго я ещё буду страдать? Каспиан, устало улыбнувшись, сжал Эдмунду плечо и повернулся к Сьюзан, чтобы помочь и ей, но она уже воспользовалась помощью лорда Элвуара и теперь, стоя на камнях двора, устало пыталась убрать с лица грязные выбившиеся из косы волосы. – Королева, – склонил голову Каспиан и бросил взгляд на так и сидевших верхом Рамира и Дериона. – Где Алакорт? Я велел ему сопровождать тебя. – Я оставила его с Питером, – отозвалась Сьюзан. - От него там сейчас будет больше толку, чем от нарнийцев. Я знаю, что этим он нарушил твой приказ, – сразу сказала она, взмахом руки запрещая Каспиану говорить. – Но ты не имел никакого права отдавать его в первую очередь. – Если вы не очень устали, королева, я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о произошедшем, – сказал Каспиан, разворачиваясь. – Я не задержу вас надолго. Что-то в его поведении неуловимо изменилось, словно он был зол на неё и на Алакорта, и поэтому отгородился ото всех стеной из камня и льда. Его вежливая просьба была ясным приказом, и этот человек, тихо говоривший спокойным тоном, был очень плохо знаком Сьюзан, и ей совсем не хотелось разговаривать с ним после совершенно безумной недели в седле. – Я бы хотела привести себя в порядок и умыться, – сказала она. – Я несколько дней не могла даже нормально расчесать волосы... – Незамедлительно, ваше величество, – отрезал Каспиан и, не говоря больше ни слова, направился внутрь замка. Сьюзан устало повесила голову, потом посмотрела на Эдмунда. Тот только пожал плечами и, предложив руку растерянной леди Лиллиандиль, тоже направился ко входу. Сьюзан кивнула Рамиру и Дериону, проследила взглядом за юным лордом Элвуаром, который повёл Дестриера к конюшням, и направилась вслед за Каспианом. – На кого ты так зол? – спросила она, когда они с королём оказались в его кабинете. – Я неделю не слезала с коня, меня пытались убить, я вся в крови своего родного брата, и я была бы очень благодарна, если бы ты дал мне хотя бы час, чтобы перевести дух. Не глядя на неё, Каспиан прошёл за свой стол, отодвинул кресло и, усевшись, кивнул на кресло перед ним. – Садись и рассказывай, – велел он. – Я не хочу тебя задерживать, и прошу меня простить за моё поведение, если оно кажется тебе злым, но из твоего письма я понял, что каждая минута на счету, поэтому я должен знать, с чем мы столкнёмся. Сьюзан села в кресло и, почувствовав, как лук и колчан впиваются ей в спину, расстегнула ремни под грудью и положила своё оружие на кресло рядом. – Мы встретили беженцев в Обители Тумнуса, – начала она. – В основном, это были Древние нарнийцы. Один из них, фавн Лорис, рассказал нам, что на Дельеру напали незнакомые им существа — Эд сказал, что они с Люси сталкивались с такими ещё во времена нашего правления, незадолго до того, как мы ушли из Нарнии. Они не знали, кто это, и поэтому обозвали их просто гоблинами. Питер предложил проехать на север, непосредственно в Дельеру, чтобы разобраться на месте. – Не могу сказать, что это было разумным решением, – вставил Каспиан. – Возможно, – не стала спорить Сьюзан и продолжила: – Как я и писала тебе, недалеко от города, уже в ущелье, Рамир и Айронхоф поймали лазутчика, полугнома по имени Дрим. Эдмунд допрашивал его, и он сказал что-то вроде, что мы — короли и королевы Древности — предали Нарнию, оставив её телмаринам. Глаза Каспиана потемнели, и Сьюзан поняла, почему эти слова не давали ей покоя. За время их пути от Дельеры до Алатана, пока они не встретили Лиллиандиль, она часто размышляла над тем, что сказал Дрим, и всякий раз возвращалась к этому обвинению. И это были те же слова, что бросил Каспиан Питеру после их неудачного нападения на Дамбовый Замок в попытке свергнуть Мираза. – Что ещё он сказал? – спросил король. – Больше ничего, – покачала головой Сьюзан. – Кто-то убил его выстрелом из арбалета. Алакорт позже заметил, что Дрим, хоть и был нарнийцем, носил тельмаринские кинжалы. – Мародёр? – предположил Каспиан. – Не знаю, – призналась девушка. – Не было времени выяснять. Так или иначе, сразу после убийства Дрима на нас напали создания магии, пришедшие со стороны Дельеры. Питер и Алакорт отправили меня назад, на скалы, откуда я могла бы прикрыть их, но... – она замолчала, подбирая слова. Каспиан, словно почувствовав её нерешительность, подался вперёд. – Но?... – Кто-то подстрелил Рейгара, – со вздохом сказала королева. Хоть она и горевала по коню, ставшему ей верным другом за этот короткий переход, она запретила себе оплакивать его, постоянно напоминая, что он был всего лишь боевым конём, и многие ещё падут на войне. – Я свалилась в горную реку и меня отнесло вниз по течению. Волки меня вытащили, – быстро добавила она, заметив, как сжалась в кулак рука Каспиана. – Потом меня нашёл Питер и сообщил, что Эдмунд ранен. Остальное ты знаешь. Каспиан, выдохнув, откинулся на спинку кресла и расслабил руку. – Где сейчас твой брат? И Алакорт? – Питер решил проехать дальше, узнать, кто и почему на нас напал, – ответила Сьюзан. – Я настояла, чтобы Алакорт поехал с ним. Ты не хуже меня знаешь, какие разведчики из кентавров и минотавров. От людей в таком походе гораздо больше толку. – Он нарушил мой приказ, – сухо заметил Каспиан. – Который ты в любом случае не должен был ему отдавать, – устало возразила Сьюзан. Больше всего ей сейчас хотелось принять ванну и лечь спать, не обязательно в такой последовательности. Этот разговор, граничащий со спором, казался ей бессмысленной тратой времени и сил. – Каспиан, ты забываешь, что я уже участвовала в битвах. Ты не должен ставить мою безопасность выше... – Прости, если я ставлю твою безопасность выше твоей гордости, – резко оборвал её Каспиан. – Может быть, тебе покажется это глупым, но я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, когда ты только вернулась в Нарнию. Сьюзан уже открыла рот, чтобы возразить, но не смогла произнести ни слова. За тревогой Каспиана о безопасности королей и королевы Древности скрывался гораздо более глубокий страх мужчины потерять любимую женщину, которую он продолжал любить, невзирая на время и миры между ними. Не придумав, что ему сказать, Сьюзан встала с кресла и подняла свои лук и колчан, показывая, что разговор закончен. – Рано или поздно мы всё равно покинем Нарнию, Каспиан, – проговорила она, глядя на него. – Ты не можешь помешать тому, что не в твоих силах. – Тогда, наверное, нам стоит ценить каждый миг, что вы здесь, а не рисковать своими жизнями, – пожал плечами Каспиан. – Это ведь могла быть и ты, на месте Эдмунда. – Могла бы, – кивнула Сьюзан. – Но что бы это изменило? Несколько мгновений они молчали, словно пытались найти, придумать оправдание тому, что так хотелось сказать. Им, вопреки всему, дали то самое время, о котором сокрушался Каспиан в момент их прощания — и опять они не могли позволить себе просто жить. Но оправдания этим невысказанным словам не было, и Каспиан первым пошевелился, медленно кивнув. – Ты права, – сказал он. – Ничего.