Невеста короля

Этим же вечером генерал Гленсторм и генерал Алакорт отправились на запад, собирать Древних нарнийцев и готовить маршрут для похода короля и королевы. Питер и Эдмунд, при помощи Каспиана, отбирали лордов, чьи армии пойдут с ними к Нарте. Всем уже надоело сидеть на одном месте. Короли понимали, что солдаты, надолго оторванные от своих семей только ради войскового сбора, скоро начнут роптать и потребуют либо активных действий, либо распустить их по домам. Даже Сьюзан отнеслась к предстоящему марш-броску с неожиданным для себя воодушевлением. Помимо Стаи сэра Бергена, её должны были сопровождать верные Орвис и Спрингрейн. Спингрейн уже выступила с Гленстормом, чтобы встретить свою королеву на первой стоянке, а Орвис принялась собирать вещи в поход. Телмар находился гораздо южнее Нарнии, и там было значительно теплее, хотя с Великого Вечернего моря, по словам Каспиана, могли дуть холодные ветра. Поручив фавну свою одежду и постель, Сьюзан принялась собирать оружие и доспехи. Ей нужен был оруженосец. Странно: во времена их правления она никогда не нуждалась в услугах оруженосца. Даже когда она участвовала в битвах, они с Люси всегда обходились помощью друг друга, и тех женщин-нарнийцев, что были в армиях их братьев. Теперь же, когда рядом не было сестры, Сьюзан как никогда чувствовала необходимость в помощи при работе со своим оружием. И пусть пока она не облачалась полностью в свои доспехи, но она знала, что, ей будет сложно самой застегнуть бригантину и надеть те же наручи. Оруженосцами королей и королев, как и приближенных к трону генералов, всегда были представители благородного сословия, сыновья лордов или их младшие братья, которые не входили в линию наследования и поэтому шли в королевскую гвардию. Алакорт рассказывал, что до того, как стать гвардейцем, он долгое время служил оруженосцем у генерала Глозелля, и именно так и познакомился с Каспианом. Но Сьюзан сомневалась, что Питер позволит незнакомому юноше неотступно следовать за Великодушной королевой и помогать ей с облачением в доспехи. А своих дочерей телмаринские лорды не отдали бы в оруженосцы, даже если бы это был приказ Верховного короля. Сьюзан отмахнулась от этой мысли. Пока ей хватало помощи Орвис и Спрингрейн, пусть первая и не смыслила много в оружии, а вторая была слишком высокой, чтобы помогать своей королеве шнуровать доспехи. В конце концов, Каспиан уже настоял на присутствии женщины в Совете лордов — леди Тигурия пользовалась его безграничным уважением, каким могли похвастаться немногие из окружавших её мужчин. Может быть, следующим шагом будет возможность для телмаринок носить оружие и служить оруженосцами. На слеующий день Питер и Эдмунд выступили на север, взяв с собой часть тельмаринской армии. Сьюзан удивилась, почему Алакорт не сопровождает их – генерал и сам вызывался отправиться с королями Древности, но Каспиан запретил ему, сказав, что командир королевской гвардии понадобится ему, если придётся брать Бьяиру штурмом. Остальных телмаринов лорд Элвуар должен был после отправления Каспиана и Сьюзан отвести в Бобровую Дамбу. Юноша мало что смыслил в военном деле, но на то, чтобы провести армию по мирному тракту, многого таланта не требовалось, а в столице в командование должен был вступить лорд Трампкин. Но Элвуару было поручено и другое задание, что было гораздо сложнее и важнее. На протяжении всего перехода ему надо было создавать видимость, что Каспиан в армии, чтобы ни единая душа не догадалась, что король отправился на запад. Четыре дороги вели из расположенной почти в центре Нарнии Бобровой Дамбы. Самая широкая, и самая популярная, была дорога на восток, к Кэр Паравэлу, и называлась она Утренним путём. По аналогии с ним, дорога, которая вела на запад, называлась Вечерним путём, и она оканчивалась замком Закатные Врата на одном из немногих перевалов через Западные горы. Питер и Эдмунд, не таясь, выступили по Зимнему пути, ведшему на север, к Эттинсмуру. И Летний путь вёл на юг, к Архенланду, и сейчас этот путь охранялся как нарнийцами, так и тельмаринами. В отличие от Питера и Эдмунда, дорога Каспиана и Сьюзан пролегала вдали от широкого тракта Вечернего пути. Они шли едва заметными лесными тропами, пробирались по ручьям в чащах, ночевали среди древних руин старинных нарнийских городов, возведённых и разрушенных задолго до Столетней зимы. То и дело в лесных чащах им попадались Столы Аслана, забытые и поросшие мхом. В разорёных телмаринских деревнях они видели сожжёные и разрушенные Коновязи. И пусть сейчас нарнийцы и телмарины выступали единой силой против незваных гостей с севера и юга, Сьюзан понимала, что ненависть двух народов гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд. На пятый день они вышли из леса, и повернули к югу, вдоль Западных гор, отделявших нарнийские земли от Телмара. И в сумерках вышли к перевалу. – Почему они называются Закатные Врата? – спросила Сьюзан, запрокинув голову и расматривая две высокие башни, обрамлявшие расположенные друг напротив друга отвесные скалы. – В день летнего солнцестояния, если смотреть издалека, солнце садится ровно между горами, – пояснил Каспиан. – Ты никогда не бывала здесь? – Нет, – покачала головой королева, подумав про себя, как же мало, на самом деле, она знает про Нарнию. – В наше время западная часть Нарнии считалась дикой, нежилой. В этих лесах только охотились. Две узкие каменные башни, соединённые мостом, взбирались по склонам гор так высоко, что их верхушки тонули в лёгких облаках. Было видно, что когда-то это была мощная крепость, но времена её могущества давно остались в прошлом, и теперь взгляд то и дело цеплялся за пустые проёмы окон, обвалившиеся зубцы галерей и трещины в стенах. Огромный каменный мост между башен поражал своей ажурной красотой – он состоял из трёх уровней, нижний возносился над землёй на стройных тонких опорах, и каждый следующий урвень был меньше предыдущего. Но середина самого высокого, третьего моста обвалилась, и внизу можно было разобрать очертания рухнувших каменных блоков, поросших мхом и травой. – Я был здесь два раза, – сказал Каспиан, не отрываясь смотря на восхищённое лицо Сьюзан. – Первый раз совсем ребёнком, ещё вместе с отцом. Второй раз – десять лет назад, вскоре после коронации. – Он указал на горящие окна на нижних этажах северной башни. – Смотри. Нас ждут. Когда-то Закатные Врата возвели для защиты от Телмара, и правители Древней Нарнии не жалели золота на поддержание замка и его гарнизона. Но ко времени правления Певенси Телмар перестал был серьёзной угрозой, и про удивительную крепость забыли. По злой иронии, именно в этом месте телмаринская армия перешла границу, чтобы на долгие столетия захватить Нарнию, а после воцарения династии Каспианов на нарнийском престоле в пограничном замке отпала необходимость, и Врата медленно разрушались, поддерживаемые только немногочисленными солдатами местного гарнизона. Но внутри было тепло и сухо, ярко горел огонь, на вертеле жарилась добыча, а на столах стояли кувшины с вином. Гарнизон, чуть больше пяти дюжин солдат, предоставил королю и королеве удобные покои для ночлега, и Сьюзан обрадовалась, когда увидела в отведённой ей комнате чан с горячей водой. Несмотря на то, что Врата находились гораздо южнее Бобровой Дамбы и даже Каменного моста, здесь, на горном перевале, с вершин дул пронизывающий холодный ветер. Если на подступах к горам Сьюзан уже снимала меха, то в ущелье она куталась в свой плащ, прячась от кусачего ветра. Утром они оставили армию: генерал Гленсторм повёл войска вдоль гор на юг, к Бьяире, а Каспиан и Сьюзан, взяв небольшой отряд в качестве свиты, выступили в ущелье. Проходя мимо отвесных скал, королева не сдержалась и оглянулась последний раз на это место, которое запало ей в душу. Туман поднялся, и стали видны флаги над башнями: чёрный тельмаринский орёл на золотом фоне на южной стороне замка, и красный лев Нарнии на зелёном лугу над северной. А потом ущелье резко повернуло вниз, и Закатные Врата скрылись ото взора. – У Врат есть земли? – поинтересовалась Сьюзан, пуская Дестриера ровным шагом рядом с Архангелом Верховного короля. – Нет, – покачал головой Каспиан. – Когда Нарния и Телмар были отдельными государствами, они брали плату за пересечение границы, и не бедствовали с этих сборов, но сейчас это только перевалочный пункт для редких путников из Телмара в Нарнию. – Будет жалко, если такое место разрушится, – сказала королева. – Ты прав, это уже не гарнизон... Но что, если отдать им часть Великого леса? Там огромные охотничьи угодья, и почти нет Древних нарнийцев. Замок сможет жить за счёт охоты и продажи древесины. Каспиан улыбнулся одними губами. – Я подумаю, – только и сказал он. Было заметно, что сейчас его голова занята мыслями о другом. К вечеру они миновали горы, и перед ними раскинулось безграничное Телмарское плато. Всюду, насколько хватало взгляда, простирались пологие зелёные холмы, на которых грязными пятнами смотрелись выступающие из-под земли скалы. Ветер приминал траву, гоняя опавшие листья с редких кустов. В бескрайнем голубом небе огромными клоками пуха зависли тяжёлые кучевые облака. С равнины веяло мягким тёплым ветром с ароматом луговых цветов и сухой травы. Сьюзан смотрела на раскинувшийся перед ней мир широко распахнутыми глазами, с детским восторгом, больше присущим Люси, и не замечала, с какой улыбкой наблюдает за ней Каспиан. – До города Телмара сутки пути, – сказал он. – Утром Алакорт отправил гонцов, предупреждая о нашем визите. Лорд-король будет ожидать нас завтра. – И обратно мы пойдём опять через Врата? – поинтересовалась Сьюзан. – Нет, королева, – ответил вставший по её другую руку Алакорт. – Мы пройдём по берегу Южной реки, обойдём горы с юга, и выйдем в Бьяиру. – У вас, телмаринов, не хватает воображения на названия, да? – Сьюзан с широкой улыбкой обернулась к генералу. – Страна Телмар, город Телмар, река Телмар... – Которая, кстати, не течёт по территории Телмара, – со смешком заметил Каспиан. – Не то что вы, нарнийцы. Кэр Паравэл, Алатан, Стреминка, Аркоуз, Эттинсмур... Язык сломаешь! Все трое рассмеялись. В этой тёплой солнечной земле очень легко было забыть, что в Нарнии, от которой отделяли только мрачные зубчатые горы, уже наступила осень, и идёт война, и сейчас два молодых короля ведут армию на негостеприимный север, чтобы разобраться с непокорным лордом. Но Сьюзан не думала об этом. Скинув капюшон, она пришпорила Дестриера и помчалась вперёд. Каспиан уже перехватил поводья, чтобы погнаться за ней, позволив себе секунду беззаботного счастья, но остановился в последний момент. И хотя Телмар был безопасной землёй, но Сьюзан была королевой, а ни одна королева не могла остаться без свиты. И, повинуясь простому взмаху руки Верховного короля, Волчья Стая рванула за королевой Древности. Сьюзан заметила Волков, осадила Дестриера. Берген что-то сказал королеве Древности. Отсюда, издалека, выражение её лица нельзя было разобрать, что мужчины видели, что она обернулась к ним, а затем, подстегнув коня, понеслась по широкой дуге вокруг, сопровождаемая Нарнийскими хищниками. – Даже Аслану не знать, как я люблю эту женщину, – едва слышно прошептал Каспиан, не сводя глаз с прекрасной наездницы. – Как я её люблю... Алакорт грустно улыбнулся. В словах Каспиана не было ни яркой мальчишеской влюблённости, ни пылкой страсти опытного любовника. Это была простая, незамысловатая истина, в которой холодным мягким эхом звенели тоска и обречённость. – Она истинная королева, – тихо отозвался генерал, глядя, как Сьюзан повернула Дестриера и теперь неслась обратно к их отряду. – Никто не сможет занять её место. Каспиан вздрогнул, словно только вспомнил, что он не один, и что у его признания были свидетели. Он повернулся к своему другу, но генерал только понимающе улыбнулся. – Однажды она вновь покинет Нарнию, – напомнил король. – А кто нет? – заметил Алакорт, пожав плечами. Каспиан не ответил, только легко ударил Архангела по бокам и тронулся дальше в путь. Но слова генерала о том, что рано или поздно им всем придётся покинуть Нарнию, прочно засели в голове, как бы он ни старался отвлечься мыслями о войне и грядущей встрече с лордом Монтойей. Почему-то казалось, что он на полной скорости несётся к обрыву, и ещё есть время передумать, осадить коня — но край был всё ближе, и если позволить себе саму только мысль, что падение возможно, то остановиться уже будет нельзя. ~~~~ Замок Телмар был возведён на отвесном утёсе над Вечерним морем почти две тысячи лет назад. Построенный из местного тёмно-серого камня, он распластался по недружелюбным прибрежным скалам, сам напоминая исполинского морского дракона, выбравшегося на сушу, чтобы высушить крылья. Центральной частью были два высоких четырёхугольных донжона, стоящие посреди города и соединённые между собой высокой аркой галереи, под которой проходила широкая дорога к морю. От башен расходились в разные стороны крепостные стены. Казалось, у строителей, возводивших замок в разное время, не было никакого чёткого плана, и они лепили на стены бесконечные башни и контрфорсы, когда им требовалось дополнительное пространство. Таким образом, если внешняя сторона замковых стен была гладкой, устойчивой к любому штурму, внутренняя представляла собой череду башенок, эркеров балконов и галерей, прилепленных так плотно друг к другу, что, если бы не разная высота крыш, невозможно было понять, где заканчивалась одна и начиналась следующая. Замок был столь высоким, что он нависал над скромными домиками крестьян и, казалось, рисковал раздавить их своей тяжёлой монументальностью. Крепостные стены простирались так далеко, что в пасмурную погоду терялись в тумане, а в случае нападения всё население города могло укрыться в них. Внутреннего двора у замка не было; для того, чтобы попасть в главные помещения, необходимо было подняться на одну из стен и пройти длинный путь до центральной арки. Здесь, на высоте, с моря дули сильные ветра, а ограждений не было почти никаких, если не считать редких стен беспорядочно построенных то тут, то там башен. В старинном телмаринском замке не было ни сказочной утончёности Кэр Паравэла, ни элегантной строгости Бобровой Дамбы. При одном только взгляде на замок на высоком утёсе сразу становилось понятно, что в первую очередь это военная крепость, а не королевский двор. И пусть лорды-короли Телмара когда-то носили почётное имя королей в своём праве, но с тех пор, как Каспиан Первый миновал Закатные Врата и ступил на нарнийскую землю, Телмар ветшал и беднел, пока окончательно не превратился в одну из многочисленных провинций новой, объединённой Нарнии. Не сказать, что такое положение устраивало лорда-короля Монтойю. Он всем сердцем любил свой край, любил солёные ветра с моря и алый цвет закатов. Любил бескрайние зелёные поля, переходящие на горизонте в голубое небо, и любил суровые штормы, когда буря ревела так, что, казалось, могла сокрушить могучие стены, выстоявшие не одно столетие. Но вместе с тем он понимал, что этот край медленно, неуклонно умирает, и единственное, что осталось у Телмара от старинных времён, это собственная гордость и армейские традиции, делавшие их армию одной из самых сильных на континенте. Только за счёт армии Телмар ещё существовал. Денег, которые выделяла нарнийская корона, было катастрофически мало, чтобы прокормить даже небольшое население, и поэтому войска Телмара, возглавляемые наёмным генералом Арко из далёкой Доснии, не чурались сражаться за тех, кто им платил. Когда король Каспиан Десятый только занял престол, лорд Монтойя поинтересовался, как отнесётся молодой правитель к такому занятию. Семнадцатилетний юноша, чья голова явно была занята другим, сначала даже не понял, чего от него хотят, но через несколько дней вызывал лорда-короля к себе и прямо сказал, что телмарская армия стала армией наёмников, но если это то, чем они живут — то он не будет им препятствовать. В их уговоре было только два условия: кто бы ни нанимал телмарскую армию, они никогда не выступят против Нарнии и всегда будут ставить в известность корону, а если король призовёт их сам, то они обязаны явиться по первому зову. Это был странный договор, но раз за разом, когда к лорду Монтойе обращались послы Доснии, Эйнуны или Фемвиссии, он ловил себя на том, что пишет в Бобровую Дамбу, сообщая о новом контракте своему королю. Лорд-король знал, что за те десять лет, что прошли с момента коронации Каспиана Десятого, Нарния вела войны на юге с Калорменом и на севере с Эттинсмуром, но ни разу Телмар не получал призыва привести свои войска на помощь королю, ограничиваясь лишь отрядами добровольцев. Но даже эта малая помощь дорого обошлась Телмару. Поэтому, когда вошёл слуга и доложил, что его желают видеть четыре солдата из королевской гвардии, лорд Монтойя уже понял, что наступило время сдержать и второе условие договора. На открытой площадке малой башни его ждали четверо, из которых только двое были королевскими гвардейцами; двое других были кентаврами. Замковая челядь жалась по стенам, стараясь не показывать своего интереса к созданиям магии, но они настолько явно указывали на странных гостей пальцами и переговаривались таким громким шёпотом, что лорд Монтойя мог только поразиться выдержке кентавров. Древние нарнийцы были в Телмаре столь редкими гостями, что для всех простолюдинов любое их появление было сравни чуду. Если лорды и придворные и привыкли к грифонам-вестникам или Разумным животным, прибывающим из Нарнии, то крестьяне самое большое могли увидеть крылатую тень над замком. Один из кентавров, могучий смуглокожий мужчина, одетый в сложную кованую кирасу и вооружённый сразу четырьмя массивными мечами, ступил вперёд и почтительно склонился перед телмарином. Даже в поклоне он были выше лорда Монтойи, и лорд-король не придумал ничего лучше, кроме как осторожно поклониться в ответ. – Моё имя Айронхоф, – заговорил кентавр мягким глубоким басом. – Я являюсь капитаном в нарнийской армии короля Каспиана Десятого. – Я приветствую вас в Телмаре, капитан, – ответил лорд Монтойя, с интересом разглядывая собеседника. Он видел кентавров десять лет назад, в Бобровой Дамбе, на коронации. Не только кентавров, но и фавнов, и минотавров, и даже удивительного льва Аслана, но с тех пор он не покидал Телмара, и общение с созданиями магии было для него таким же чудом, как и для остальных телмаринов. – У вас для меня послание от его величества? – спросил лорд-король. – Не совсем, – ответил Айронхоф, окидывая взглядом собравшихся на площади людей. – Король Каспиан прибудет в Телмар лично сегодня вечером, для переговоров с вами. Я послан вперёд, чтобы предупредить вас о его прибытии. Лорд Монтойя прищурился. По лицу кентавра ни о чём нельзя было догадаться, но слухи о том, что отдельные лорды задумали войну против молодого короля, доходили даже до Телмара. – Так значит, это правда? – спросил он. – Что в Нарнии опять началась война? – Король Каспиан переговорит с вами сегодня вечером, – сказал кентавр, словно не расслышав вопроса. – Я не уполномочен вести переговоры. Сейчас король уже миновал Закатные Врата, и будет здесь до заката. Господа, – он рукой указал на двух гвардейцев, – ответят на все ваши вопросы, касательно размещения короля и его сопровождающих. Мне же предстоит вернуться назад для встречи его величества. Всего доброго, лорд Монтойя. Быстро поклонившись на прощание, Айронхоф развернулся и в сопровождении второго кентавра помчался к спуску с замковых стен. Лорд Монтойя бросился отдавать приказы. Стоило подготовить гостевые комнаты, вызвать дополнительных поваров готовить ужин, приказать Арко подготовить размещение новых солдат, выставить дозорных на входные башни, созвать стражу... Он почувствовал досаду на молодого короля. Вот то ли дело Каспиан Восьмой или лорд Мираз — те, когда собирались наведаться в гости, извещали за несколько недель, и присылали точный список: сколько человек будет, как их разместить, чем будут трапезничать... Мираз так и вовсе присылал своих слуг, чтобы они самостоятельно готовили обед для лорда-регента и прибирали его покои. Но, наверное, и в самом деле, положение в Нарнии было неспокойное, и Каспиану Десятому было не до таких условностей. Он как раз закончил все приготовления в главной башне, когда вдалеке запел горн. Одёрнув одежду, лорд Монтоя подошёл к окну галереи и взял у стражника подзорную трубу. Но в ней не было необходимости: и невооружённым глазом можно было разобрать группу всадников, несшихся по широкой дороге меж призамковых полей. По сравнению со свитами Мираза и Каспиана Восьмого, процессия и в самом деле была небольшой. Те привозили с собой до трёх сотен копий, и это был только визит вежливости. Каспиана Десятого же окружали от силы два десятка всадников, а остальные были кентавры, фавны, минотавры, и многочисленные животные, мчащиеся над землёй подобно ветру. – Король едет! – крикнул он вниз, и в деревне всё сразу пришло в движение. Он не хотел торопиться, но ноги то и дело ускоряли шаг, когда он проходил через малую башню на террасу на стенах, чтобы встретить там короля. И стоило ему ступить за дверь, как он услышал топот сотен копыт, и увидел всадников, едущих по широкому проходу на стенах. Казалось, свиту короля не пугала высота дороги. Они ехали по стене уверенной рысью, словно это было ровное поле. Очень быстро они оказались на главной террасе. Кентавры оттеснили замковых стражников, молниеносно выстроившись в две шеренги. Фавны, встав между ними, опустились на одно колено, сняв мечи и выставив их перед собой, упираясь остриём в камень. Вокруг них встали Разумные животные. Несмотря на стремительность, в их действиях не было ни капли суматохи, а их организованности и слаженности могли позавидовать даже королевские гвардейцы из столицы. Наконец во двор въехали люди, и лорд Монтойя впервые за долгое время вновь увидел молодого короля. «Юнец», – вспомнил он, что подумал десять лет назад, на коронации, и с удивлением отметил, что, наверное, так и ожидал ребёнка, юного мальчишку, ещё не бреющего бороды. Но с тех пор прошло много лет, и король Каспиан давно уже не был отроком. Красивый молодой мужчина с длинными тёмными волосами, с короткой чёрной бородой, одетый в незнакомые кожаные доспехи — таким увидел лорд Монтойя своего короля. На Каспиане Десятом не было ни короны, ни даже золотого обруча, которым означали своё положение его предшественники. Наоборот, понять, что это правитель всей Нарнии можно было только по золотому орнаменту на плечах. Сразу за королём следовали офицеры королевской гвардии и... неужели это была женщина? По правую руку от Каспиана Десятого ехала самая прекрасная женщина, которую лорд Монтойя видел в своей жизни. Синеглазая дева с чёрной косой до пояса была похожа на телмаринку, если бы не удивительная белизна кожи, и сидела в седле она по-мужски, чего не могла позволить себе ни одна высокородная дама, не боясь вызвать всеобщее осуждение. На поясе из-под мягкого шерстяного плаща виднелась рукоять меча, а из-за плеча прекрасной спутницы короля выглядывали лук и красные оперения стрел. Лорд Монтойя нахмурился. Женщина показалась ему смутно знакомой, но, как он ни силился, он не мог вспомнить, где же он видел её красивое лицо. – Верховный король Каспиан Десятый! – провозгласил один из кентавров. Лорд Монтойя поспешно опустился на одно колено перед монархом, жестом приказав слугам последовать за ним. Король Каспиан легко спрыгнул с коня и бросил поводья фавну из своей свиты, на ходу снимая перчатку. – Лорд-король Монтойя, – проговорил он, проходя вперёд и протягивая руку. – Я приношу свои извинения, что наш визит столь внезапен. Но в эти смутные дни у нас нет времени на пустые предупреждения. – Я рад приветствовать вас в Телмаре, ваше величество, – ответил лорд Монтойя, поднимаясь. – Ваш визит — большая честь для нас. – Нам с вами о многом надо поговорить, – сказал король Каспиан. – Я к вашим услугам, ваше величество, – ответил лорд-король. – Для вас подготовлены покои, и через полтора часа состоится ужин. Мы можем поговорить за трапезой или же немедленно, если дело не терпит отлагательств. – Благодарю вас, милорд, – опять кивнул король. Лорд Монтойя опять склонился в поклоне, а, распрямившись, он увидел, что Каспиан Десятый подошёл к своей прекрасной спутнице, так и сидевшей в седле. Женщина перекинула ногу через шею коня и, опершись о плечи короля, легко соскользнула на землю. Король сделал шаг в сторону и подал красавице руку. – Королева Сьюзан Великодушная, – представил он её. – Прошу оказать королеве приём, соответствующий её статусу. Лорд Монтойя поспешно вновь опустился на колено, приветствуя королеву Древности. Хватило одного имени, чтобы вспомнить: он видел её на коронации, на торжественном параде она ехала сразу за молодым королём. Но тогда лорд Монтойя не обращал никакого внимания на королей и королев Древности, а на следующее утро они исчезли из Нарнии, как будто их и не было. В древних сказаниях говорилось, что они приходят в Нарнию в час великой беды. Что же делала прекрасная королева сейчас здесь, в далёком Телмаре, во главе армии, вооружённая мечом и стрелами? – Это великая честь, ваше величество, – произнёс лорд Монтойя. – К сожалению, нас не поставили в известность о вашем прибытии, иначе бы мы подготовили подобающий приём. – Не стоит, милорд, – певуче ответила королева Сьюзан, снимая перчатку. – В военное время мы можем отойти от условностей. Она подала лорду тонкую руку, и он с удивлением отметил, что, несмотря на белизну кожи, на ладонях и пальцах королевы Древности были характерные мозоли опытного мечника. – Смею заметить, что старинные легенды не описывают в полной мере красоту её величества, – польстил лорд-король, осторожно беря руку королевы в свою и поднимаясь на ноги. – Благодарю вас, лорд Монтойя, – произнесла Сьюзан, не поддавшись на уловку льстивого комплимента. Король и королева отвернулись, о чём-то заговорив с телмаринским офицером, стоящим прямо за ними. Лорд Монтойя быстро подозвал к себе служанку из тех, что собрались во дворе. Девица хлопала глазами и, приоткрыв рот, в немом восхищении смотрела на монархов. – Беги в сад, – приказал он, – собери цветов для королевы, самых красивых, что сможешь найти. Словно очнувшись от дрёмы, служанка быстро поклонилась и бегом скрылась в толпе. Короля и королеву разместили в лучших покоях; королеве даже отдали покои, которые должна была занимать хозяйка замка. Просторная комната, отделанная светлым песчаным мрамором, выходила на запад. За длинной стеной была видна бескрайняя водная гладь. Море здесь было не такое ласковое, как на востоке, в Кэр Паравэле, а берег был не пологим песчаным пляжем, а высокими отвесными скалами, изрезанными бесконечными расщелинами, гротами и подводными пещерами. Даже здесь, вдалеке, был слышен рёв, с которым вода разбивалась о камень, взлетая вверх сверкающим ореолом брызг. Сьюзан любила море с тех пор, как родители отвезли её и Питера на летние каникулы в Брайтон. Ей тогда было пять лет, и с тех пор она влюбилась в мощь, которую несла в себе эта природная стихия. Во времена их правления Сьюзан проводила на море не меньше времени, чем в Кэр Паравэле, а нарнийский флот под её командованием достиг такого могущества, каким никогда не обладал ранее. Но теперь в Нарнии не было флота, а чужое, суровое Вечернее море было не тем привычным морем, какое они видели с террас Кэр Паравэла. Сьюзан быстро умылась в просторной ванной комнате, смежной с её спальней, переоделась в одно из запасных платьев и села за зеркало расчёсывать волосы, когда дверь открылась. – К вам посланница от лорда Монтойи, королева, – доложил гвардеец, приставленный к ней Каспианом, как будто сэра Бергена в её комнате было недостаточно. – Пусть войдёт, – разрешила Сьюзан. Она была слишком сосредоточена на своей косе, чтобы обратить внимание на служанку. Да и видны от той были только юбка до щиколоток, с чистым белым передником, и худые ножки в зелёных башмачках. Верхнюю часть туловища девушки скрывал огромный букет из осенних цветов и красных кленовых веток, который она с трудом держала в тяжёлой глиняной вазе. – Лорд Монтойя просил передать, что он восхищён вашей красотой, ваше величество, – проговорила служанка. Голос у неё был совсем детский. Сьюзан сморгнула удивление и беспомощно окинула комнату взглядом. Лежавший у стены сэр Берген поставил уши торчком и внимательно наблюдал за гостьей, не поднимая морды с лап. – Поставь... куда-нибудь, – не придумала ничего Сьюзан, и неопределённо махнула рукой. Служанка нерешительно потопталась на месте, потом прошла к окну и поставила вазу на подоконник. Она действительно была ещё совсем девочкой, младше Люси, с чёрными волосами и огромными глазами, тоже чёрными, как у всех телмаринов. Вытерев руки о фартук, она попятилась к двери, но Сьюзан остановила её: – Стой! Как тебя зовут? – Каталея, ваше величество, – ответила девочка, делая неумелый книксен. – Ты умеешь прибирать волосы? – поинтересовалась Сьюзан. – Да, ваше величество. – Девочка опять присела. – Девушки на кухне позволяют мне заплетать им косы, когда собираются в деревню на танцы, – сказала она и быстро замолчала, словно смутилась того, что заговорила при королеве Древности о каких-то кухарках. – Тогда помоги, – велела королева, жестом приказывая ей подойти. – Мне нужна горничная. Она опустилась на пуф перед зеркалом и протянула Каталее гребень. Причёски кухонной челяди — это, конечно, совсем не то, что подобало Великодушной королеве Древности, но сейчас Сьюзан и не нужен был тот сложный узел из кос, локонов и завитков, украшенный лентами и жемчужными нитями, который каждое утро делали ей сразу две королевских мастерицы. Руки у Каталеи действительно были умелые и проворные. Она легко касалась головы Сьюзан, разделяя тёмные волосы на пряди и заплетая их в несложный рисунок из тонких кос. – Сколько тебе лет? – поинтересовалась королева, разглядывая девочку в зеркале. У неё была достаточно светлая для телмаринки кожа, усыпанная веснушками, узкий подбородок под маленьким аккуратным ртом и тонкий, с заметной горбинкой нос. Девочку нельзя было назвать красавицей, но у неё были изящные черты лица и большие, выразительные глаза, и Сьюзан видела, что, вырасти она в подходящем окружении, все недостатки её внешности через каких-то пару лет обернутся женственным шармом, который притягивает взоры даже больше, чем картинная красота. – Тринадцать, ваше величество, – ответила Каталея, польщённая, что сама королева не только разговаривает с ней, но и позволяет ей заплетать свои косы. – И ты живёшь в замке? – Да, королева. Моя матушка — замковая швея. Я родилась в Бьяире, но когда я была маленькой, матушка решила перебраться в Телмар, ведь здесь был её брат, и взяла меня с собой. – А твой отец? – по инерции спросила Сьюзан. Каталея принялась завязывать тонкие косы в узел на затылке, оставив часть волос Королевы распущенными. – Мой отец умер, когда я была совсем маленькой, – ответила она, ни на миг не прерывая своего занятия. – Он был солдатом. Сьюзан, не выдержав, повернула голову и посмотрела на девочку. – Когда тебе было три года? – тихо спросила она. – Да, – кивнула Каталея, стягивая ленту в причёске Сьюзан. – Как вы догадались? – Я тоже была на той войне, – призналась королева, избегая смотреть на юную служанку. Она не стала говорить, что сражалась на другой стороне. Что, может быть, жизнь её отца оборвала древняя стрела с красным оперением. – Матушка говорит, что он был благородным воином, и сражался за своего короля, – с детской наивностью проговорила Каталея, вновь беря гребень и принимаясь расчёсывать волосы Сьюзан. – Только это был не король Каспиан, а... я не помню его имя. – Мираз, Каталея, – со вздохом подсказала Сьюзан. – Его звали лорд Мираз. Она не стала забивать голову девочки сложностями политических интриг, по которым Мираз был не королём, а самозванцем, узурпировавшим трон после обвинения законного наследника в измене. В тринадцать лет девочки должны думать о танцах и песнях, а не о правомочности гражданских войн и дворцовых переворотах. И тут же подумала, что она лжёт сама себе: она в четырнадцать лет заняла трон в Кэр Паравэле, а Люси так и вовсе было десять, когда их поставили править Нарнией. – Вы такая красивая, – восхищённо выдохнула Каталея, возвращая Сьюзан из её мыслей. – Не удивительно, что король от вас без ума. – Что, прости? – спросила королева, чувствуя, как внутри всё каменеет, как по велению посоха Белой Ведьмы. – Простите меня, королева, – мигом потупилась Каталея и опять неловко присела. – Я не... Сьюзан медленно повернула голову. Перемена в ней была поразительной: только что перед Каталеей была Великодушная королева, добрая и сочувствующая — и в какой-то миг её место заняла холодная, безжалостная женщина, чьи синие глаза были подобны льду. – Повтори, что ты сказала, – приказала Сьюзан, не разжимая зубы, наблюдая за тревогой на лице служанки и чувствуя, как это запуганное выражение чёрноглазого лица странным образом ласкает её тщеславие. – Я не хотела, ваше величество, – испуганно произнесла Каталея, переминаясь с ноги на ногу, теребя в руках гребень и не рискуя поднять на королеву взгляд. – Просто... по тому, как король смотрел на вас, говорят, что он от вас без ума. – Кто так говорит? – надавила Сьюзан. Каталея пожала худенькими плечами. – Все. Слуги на кухне... – Видимо, слугам на кухне больше нечем заняться, – отчеканила королева Древности. – Ты закончила? – Да, ваше величество. – Тогда можешь идти. Поспешно присев, Каталея почти бегом скрылась из комнаты, по забывчивости прихватив с собой гребень королевы. Как только дверь за ней закрылась, Сьюзан почувствовала себя виноватой. Она не должна была так срываться на девочку — та ляпнула, не подумав, то, что слышала от старых сплетниц, а как не сплетничать, когда в замок пожаловали король и королева? Да и сама Сьюзан помнила, как обсуждала с приятельницами в Лондоне и Нью-Йорке вторую жену лорда Хэвишема, неуклюжие попытки миссис Лайтберри выглядеть моложе своего возраста или старого, но богатого ухажёра Дороти Хоуз. В глубине души она даже осознавала, что злится не на Каталею, а на саму себя, что то, что сказала Каталея, было правдой, как бы она ни старалась этого не замечать. Через несколько минут пришёл паж и сказал, что ему поручено проводить королеву в трапезный зал, где её уже ожидают король Каспиан и лорд Монтойя. Сьюзан выбросила Каталею из головы. У неё были гораздо более важные заботы, чем задетые чувства какой-то служанки. Её удивило, что помимо них на ужине присутствовали ещё только генерал Алакорт и генерал Арко. Это был невысокий, поджарый мужчина средних лет, с бледной кожей, длинными чёрными волосами и раскосыми глазами. Он напоминал Сьюзан китайского посланника, с которым она несколько раз встречалась на светских мероприятиях в Нью-Йорке. Как и Алакорт, генерал Арко мало говорил, но по движению его необычных тёмных глаз было заметно, что ни одна деталь не ускользает от его внимания. Для королевского двора ужин был скудный, но никто и не тешил себя заблуждениями, что за трапезой будут вестись светские беседы. Как только с основными блюдами было покончено — несмотря на скромное меню, Сьюзан должна была признать, что более вкусной рыбы она не ела никогда в жизни, — и на стол поставили местные сладости, Касписан заговорил о цели своего визита в Телмар. Сьюзан видела, как иногда переглядывались лорд Алакорт и генерал Арко — казались, эти двое тоже вели между собой неслышный диалог, уже опережая то, что говорили король и его наместник. Лорд-король Монтойя слушал Каспиана, не прерывая его, лишь пару раз задав уточняющие вопросы, а потом, поморщившись, кивнул. – Вы могли не приезжать сюда, ваше величество, – сказал он наконец. – Я хорошо помню наш уговор. Гонца было бы достаточно. Генерал Арко, – он обратился к своему подданному. – Объявите войсковой сбор. Послезавтра армия выступает с королём Каспианом на Бьяиру. – Генерал Алакорт введёт вас в курс дела, – добавил Каспиан. – Я полагаю, вы лично возглавите войска? Арко только молча склонил голову в согласии. Одновременно поднявшись, два командира отвесили поклоны королю и королеве и покинули зал, уже о чём-то тихо переговариваясь между собой. Сьюзан проследила за ними взглядом и отметила, что она тоже чертовски устала. В помещении не было окон, но она была уверена, что за стенами замка уже давно наступила ночь. – Я поклялся своей честью, что наша армия отзовётся на первый призыв короля Нарнии, – сказал лорд Монтойя, наливая им вина. – Я не считаю это услугой, или одолжением — это мой долг перед моим королём и моим народом. Но, – он сделал небольшой глоток, – я тоже попрошу ваше величество о помощи, и, я уверен, ваше величество не почувствует себя обременённым. Каспиан качнул головой, показывая, что он внимательно слушает. – Телмар — мой дом, и я сделаю всё для того, чтобы эта земля процветала, – начал лорд Монтойя. – Но мы оба знаем, что времена его величия давно позади, и теперь у нас нет ничего, кроме имени, армии и страха перед морем. Я уже не молодой человек, ваше величество. Мои сыновья мертвы, моя жена лишилась рассудка от горя и не произносит ничего, кроме их имён. Но у меня есть дочь. – Леди Верена, – кивнул Каспиан. – Чудесная и умная девочка. – Сухие губы лорда Монтойи коснулась нежная улыбка. – Когда-нибудь она унаследует мой титул и, я уверен, будет мудрой и справедливой правительницей, верной наместницей вашего величества. Каспиан молча слушал, ожидая, когда лорд-король перейдёт к сути своего вопроса. – Но, будем честны, кем она будет в Телмаре? Провинциальной хозяйкой, за руку которой не будут сражаться достойнейшие из лордов. Ей повезёт, если она станет женой младшего сына какого-нибудь лорда. Но в Нарнии, при королевском дворе, она может получить совсем другой статус. Каспиан медленно кивнул, задумчиво проводя пальцем по подбородку. Наследники-женщины были редким явлением в телмаринской Нарнии, но род лорда Монтойи правил Телмаром с тех пор, как Каспиан Первый отправился покорять восток, и уже не первый раз власть падала в тонкие женские руки. – Вы хотите организовать ей выгодный брак, – догадался Каспиан. – Думаю, это возможно устроить. Я буду рад, если леди Верена будет какое-то время воспитываться при королевском дворе, а место воспитанницы короля придаст ей дополнительный статус. Сьюзан с трудом верила тому, что она слышит. Невозможно было помыслить, что лорд Монтойя и король Каспиан обсуждали судьбу молодой девушки, как будто она была товаром, цена на который зависела от яркой упаковки. Но стоило ей набрать в грудь побольше воздуха, чтобы высказать своё мнение, как она поймала на себе взгляд Каспиана. Молчи, – глазами велел он ей. Она, из Древней Нарнии, ничего не знала о телмаринских обычаях. Лорд Монтойя нервно улыбнулся и качнул головой. – Я благодарю ваше величество за предложение, – сказал он, хотя в голосе его звучала еле заметная дрожь. – Но, боюсь, вы не поняли меня. Это несколько не то, что я хочу для своей дочери. – Боюсь, это вы не поняли меня, – отрезал Каспиан. – Это несколько не то, о чём вы имеете право просить своего короля. Его лицо помрачнело, превратившись в камень, и Сьюзан внутренне подобралась. Если бы лорд-король знал Каспиана так же хорошо, как знала его Великодушная королева, он бы уже с многочисленными поклонами просил прощения за свои необдуманные намёки. – Вы правы, Телмар потерял то величие, которое гремело столетия назад, – заговорил Каспиан. – Но вы, очевидно, не замечаете явного. Телмару нужно развитие, и с этим я могу помочь. Вы не обязаны считать мои советы за приказы, но я прошу вас прислушаться. Откройте границы для нарнийцев. Да, в Телмаре бедная земля, но богатые недра. Драгоценные камни, железная руда, медь — гномы много раз просили у меня разрешения на разработку шахт в Телмаре, но вы лучше меня знаете, почему они не приходят сюда. Пригласите нарнийцев. В ответ на это я могу рассмотреть проект налоговых льгот, по которому все налоги, которые будут платить те же гномы со своих шахт, будут оставаться в Телмаре. Пригласите лесных дриад — они смогут вернуть леса в предгорье. Пригласите речной народ в реки — им будет здесь свободнее, чем в реках Нарнии. Подумайте над этим, лорд Монтойя, и, возможно, вы поймёте, что ключ к возрождению Телмара находится в ваших руках. – Он сделал глоток вина и откинулся на спинку своего кресла. – А что касается воспитания вашей дочери, то моё предложение в силе. Она может жить при королевском дворе и, когда придёт время, я устрою ей выгодный брак. Но в таком случае вы должны будете согласиться, что слово леди Верены будет главным в выборе её супруга. За столом повисла тяжёлая тишина. Лорд-король Монтойя буравил короля Каспиана суровым взглядом, Каспиан же расслабленно откинулся на спинку кресла и крутил в пальцах свой кубок за тонкую ножку. Сьюзан старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимания. Наконец лорд Монтойя со вздохом кивнул. – Вы правы, мой король, – сказал он. – Я подумаю над вашим предложением и, после войны, я сообщу вам своё решение. Я не отправлю свою дочь в Нарнию, если она не захочет покидать Телмар, но я открою границы для Древних нарнийцев. – Это ваш выбор, – кивнул Каспиан и залпом допил вино. – А теперь, если вы позволите, я пожелаю вам доброй ночи. Я много дней провёл в седле, и буду счастлив хотя бы одну ночь провести в мягкой кровати. – Он усмехнулся. – Уверен, королева Сьюзан тоже устала с дороги. Сьюзан сладко улыбнулась мужчинам, хотя сил действительно оставалось только на то, чтобы дойти до своей комнаты и забраться под одеяло. – Вы правы, король Каспиан, – кивнула она и повернулась к лорду Монтойе. – Мы благодарим вас за гостеприимство, милорд. Я надеюсь, завтра вы познакомите меня с леди Вереной, и она покажет мне Телмар. Я впервые в этих землях, и уже очарована ими. Все встали из-за стола. Каспиан подал Сьюзан руку, и они вышли из трапезного зала, направившись к отведённым им покоям. Несколько мгновений они молчали, потом Сьюзан подняла голову. – Что случилось с его сыновьями? – спросила она. – Младший погиб на войне с Калорменом, он командовал отрядом добровольцев, – ответил Каспиан. – Старший... Был несчастный случай. Его конь завалился, форсируя реку, а он не умел плавать. Я не знаю подробностей, это то, что сказал мне представитель Телмара во дворце. Сьюзан кивнула. Лорд Монтойя не представил им свою жену, но Сьюзан понимала, почему она лишилась рассудка, потеряв сыновей. Это, однако, не объясняло, почему на ужине отсутствовала дочь лорда-короля, леди Верена. – Он предлагал тебе руку своей дочери, верно? – тихо спросила Сьюзан. Глаза Каспиана недобро сверкнули в темноте коридора. – Верно. Очевидно, уже и досюда дошли слухи о смерти леди Лиллиандиль. – Он устало вздохнул и свободной рукой провёл по волосам. – Но если лорд Монтойя хочет, чтобы Телмар вновь стал великим, то сюда нужен мудрый и находчивый правитель, готовый жить здесь и заботиться об этих землях. Лорд Элвуар или лорд Гэйтана подходят на место её мужа гораздо лучше меня. Сьюзан прищурилась. Лорду Элвуару едва исполнилось шестнадцать, совсем ещё мальчишка. Лорд Гэйтана, внук леди Тигурии, и вовсе был шестилетним младенцем. – Сколько лет леди Верене? – спросила она. – Семь, – неожиданно весело ответил Каспиан. Сьюзан тяжело вздохнула и покачала головой. Нарния была её домом, королевский статус был её призванием, но она никогда не сможет примириться с тем, что правители так легко управляли жизнями простых лордов. – Ты и правда хочешь забрать её в Нарнию? – спросила она. Каспиан пожал плечами. – Если таково будет желание её и её отца. Я не буду насильно их разлучать. При телмаринском дворе принято, что дети проводят какое-то время вдали от дома. Часто младших детей отдают на воспитание друзьям или союзникам совсем в младенчестве, ради укрепления связей... – Или в качестве залога, – поморщилась Сьюзан. – Лорд Элвуар ведь рос в Бобровой Дамбе не просто как гость и твой названный брат? – Первый год, – кивнул Каспиан. – Потом я, признаюсь, забыл о нашем уговоре. Лорд Элвуар был волен покинуть Дамбовый замок в любой момент, но оторвать его от профессора Корнелиуса было сложнее, чем дриаду от её леса. – И в каком статусе будет при дворе леди Верена? – вернулась к началу разговора Великодушная королева. Каспиан ответил не сразу. – Не заложником, – сказал он то, что Сьюзан больше всего хотела услышать. – Но ей будет полезно научиться управлению страной, в которой рядом сосуществуют и люди, и Звери, и Создания магии. Кто знает, может, через десяток лет, она сможет представлять своего отца в королевском Совете. Каспиан мог сказать, что леди Верена могла бы войти в свиту королевы Нарнии, стать её приближённой фрейлиной и доверенным лицом. Но промолчал, потому что знал ответ Сьюзан: несмотря ни на что, у неё не было уверенности, что завтра она не вернётся в такой непонятный и пугающий Лондон. – Но она же отправится в Нарнию не одна? – поинтересовалась девушка. – Наверное, – кивнул Каспиан. – Она — наследница трона Телмара, конечно, при ней будет какая-то свита. Сьюзан задумчиво облизнула губы. – Мне сегодня прислуживала одна девочка, Каталея, – медленно проговорила она. – Я бы хотела, чтобы её тоже пригласили ко двору. – Рядовую служанку? – вскинул брови Каспиан. – Не много ли чести для простой девчонки? – Я не прошу сделать её придворной дамой, – поморщилась Сьюзан. – Но я бы хотела, чтобы... я бы не хотела, чтобы она всегда была дочерью замковой швеи. В столице, даже у простых слуг в королевском замке, статус гораздо выше. Они уже поднялись на этаж, где были расположены их покои. Каспиан остановился в центре коридора и повернулся к Сьюзан. – Что в ней такого, что ты хочешь для неё другой судьбы? – спросил он. – Ты не можешь сделать лучше жизнь любого, кто тебе понравился. – Аслан не просто так назвал меня Великодушной, – улыбнулась королева. – Просто это девочка, Каталея... Она сказала кое-что верное, заставила меня задуматься. Почему я не могу помочь ей, если это в моих силах? Каспиан улыбнулся в ответ, потом поднял руку королевы Древности и мягко поцеловал её запястье под ладонью, задержав губы на пульсирующей венке. – Мне нравится, как посреди войны ты думаешь о том, как изменить судьбу рядовой девочки-служанки, – произнёс он, не выпуская её руки. – Мы подумаем об этом. Если ты останешься в Нарнии, я потребую, чтобы эту Каталею приставили к тебе — при нарнийском дворе должно быть больше людей из Телмара. – А если нет? – с грустью спросила девушка. – То тогда я всё равно приглашу её в Кэр Паравэл, – медленно ответил Каспиан, – и при каждом взгляде на неё буду вспоминать, что это именно ты дала ей новую жизнь. Сьюзан хотела уточнить, что она согласна только при том условии, что и сама Каталея захочет уйти в Нарнию, как и леди Верена переедет ко двору только если это будет её желание. Но неожиданно поняла, что речь шла уже не о будущем двух телмарских девочек, а об их самих. И это было то, в чём у них не было никакой уверенности. Она подняла руку, коснулась щеки Каспиана, словно хотела поцеловать, но только покачала головой. – Так много планов, и так мало времени, – прошептала она. – А завтра нас опять ждёт война. – Завтра лорд Монтойя представит нам свою дочь, – кивнул Верховный король. – И завтра мы начнём собираться в Бьяиру. Сьюзан кивнула. – Да, – произнесла она. – Завтра.