Невеста короля

На выходе из Телмара их встретил Гленсторм с нарнийским войском и несколько незнакомых королеве Птиц из дозорных. Вид у прославленного кентавра был мрачнее некуда, хотя, казалось, его лицо вообще не знало выражение радости. – Вы были правы, ваше величество, – начал свой доклад генерал, пока солдаты принялись возводить временную стоянку для короля и королевы. – С юга подходит армия, не меньше двадцати тысяч людей. Архенландцы. – По нашим расчётам, они должны быть у Бьяиры уже завтра утром, – добавил разведчик-Скопа*. – Скорее всего, они встанут лагерем у стен замка — внутри недостаточно места, чтобы всех разместить. – Нам их не опередить, – заметила Сьюзан. Они догадывались, что рано или поздно к Бьяире подойдёт хотя бы часть архенландской армии, но надеялись, что смогут достигнуть южного замка первыми. От Телмара до Бьяиры было не меньше трёх дней пути и, как бы они ни гнали коней, им никак не успеть. – Придётся встретить их в открытом поле, – с досадой проговорил Каспиан. – Телмарская армия привыкла сражаться на открытом пространстве, нет большой разницы, нападать или обороняться. Если бы мы успели занять Бьяиру первыми, может, и получилось бы обойтись малой кровью, но они не оставляют нам выбора. – Погода портится, – сказал Гленсторм, хотя над ними сияло чистое голубое небо без единого облачка. – Вот-вот пойдут дожди. – Ветер переменился, – добавил Орлан. – Через день-два будут настоящие ливни. Сьюзан поёжилась. Ей не улыбалась идея военного перехода и тем более сражения под проливным дождём. – Может, стоит переждать непогоду в лесах? – предложила она. – Или отойти к Закатным вратам? Они наверняка тоже не рискнут выступить по размокшим дорогам. – Нет, – медленно покачал головой Каспиан. – Дождь — действительно сильный дождь — может сыграть нам на руку. – Он поднял взгляд на королеву. – Наверное, тебе и в самом деле стоит отправиться во Врата. Возьми с собой отряд гвардейцев. Потом нагонишь нас на Вечернем тракте. – Нет, я пойду с вами, – сказала Сьюзан быстрее, чем успела подумать. Каспиан ничего не ответил, и его молчание Сьюзан приняла за согласие. Солдаты принесли раскладные стол и стулья для людей; подошли Алакорт и Арко, разложили карты Бьяиры, и следующие несколько часов провели за обсуждением предстоящего боя. Сьюзан упрямо сидела рядом с Каспианом, хотя мало что могла предложить в его горячих обсуждениях с генералами, к тому же она понимала, что Каспиан, верный данному Питеру слову, не пустит её сражаться. Но он и сам не планировал идти в атаку: вместо него возглавить войско должен был Гленсторм, с Алакортом и Арко по флангам, а королю с королевой оставалось только наблюдать за битвой. Вся надежда была на непогоду. Дождь и в самом деле полил через две ночи, под утро, когда до Бьяиры оставалось совсем рукой подать. Сьюзан проснулась от того, что тяжёлые капли забарабанили по туго натянутой крыше шатра — за какие-то минуты ровные удары превратились в оглушительный грохот, за которым не было слышно привычного шума сопровождавшей их армии, не смолкавшего даже ночами. К тому времени, как подошла промокшая до нитки Орвис, Сьюзан уже успела надеть на себя походный костюм с брюками и удобной стёганой курткой, и накинула сверху кольчугу. Фавн как раз застёгивала на ней мягкий корсет, служивший королеве верхним жилетом, когда в шатёр зашёл Каспиан. – Ты уже встала? – спросил он, хотя по его виду было понятно, что он не ожидал ответа. Сам король был уже полностью готов к выступлению; на его плечи, скрывая доспехи, был накинут просторный вощёный плащ, призванный хоть как-то защитить от воды. – Мы выступаем, – сообщил он, окидывая Сьюзан взглядом. – Не передумала ехать? Королева кивнула. – Я готова, – просто ответила она. Она вставила Время в ножны, и Орвис протянула ей такой же плащ с капюшоном. Сьюзан накинула его на плечи, принялась возиться с застёжками у горла — но опустила руки, когда к ней подошёл Каспиан и осторожно застегнул пряжки и расправил складки плаща. – Нарнийцы полагают, что дождь закончится к полудню, – сказал король. – К этому времени нам надо быть у Бьяиры. Сьюзан перехватила его руки и прижала их к своим губам, зажмурив глаза и вдыхая его запах. После Телмара у них установились какие-то непонятные отношения, как будто они смирились со своим положением. Они не говорили о будущем, не клялись друг другу в любви, потому что всё это вдруг стало мелочным и неважным. Само ощущение обыденности, правильности того, что они сейчас рядом — вот что было для них ценно, и Сьюзан гнала от себя мысль о том, что рано или поздно в их маленький мирок вторгнутся люди или боги извне. Она скорее поняла, чем почувствовала, как Каспиан поцеловал линию волос у неё на лбу. – Нам пора, – произнесла королева, хотя больше всего на свете желала остаться вот так в этом шатре, вдвоём, в их маленьком мирке, оберегаемом шумом дождя и верными друзьями. Каспиан с сожалением отступил от неё и, даже не глядя на её лицо, поднял капюшон ей на голову. Сьюзан как-то отвлечённо отметила, что Орвис уже не было, а они даже не заметили, как фавн вышла. Рука об руку, король и королева тоже шагнули под дождь. Интересно, кому они были обязаны этим неожиданным укрытием в виде сильнейшего ливня, за которым нельзя было заметить проход их войска? Был ли это подарок всемогущего Аслана, или это странный телмаринский бог-солнце решил скрыться, чтобы помочь своим подданным, или это сама Нарния выступала против захватчиков? У них не было ответа. Будь сегодня ясный день, их войско было бы видно за много миль, и к их приходу были бы готовы. Но под завесой дождя никто не помешал им подойти вплотную к Бьяире, когда солдаты Архенланда точно также укрывались от потоков воды, льющих с неба, как укрывается любое живое существо. И, как верно предполагали нарнийцы, к полудню ливень резко ослабел, и именно тогда силы под командованием генерала Гленсторма ударили по растерянному войску. Им потребовалось всего несколько часов. Дезориентированная, не успевшая собраться армия Архенланда не могла оказать серьёзный отпор нарнийским и телмарским силам, раздразнённым переходом под дождём и нетерпеливым в ожидании первого настоящего боя. Нарнийцы смели лагерь одним быстрым, жестоким ударом. Вода в лужах приобрела омерзительный тёмно-бурый оттенок. Замковый гарнизон ничем не мог помочь своим союзникам — Алакорт отсёк их от битвы, разрушив редкие мосты через ров. Оставшиеся в живых солдаты Архенланда бросились бежать — Каспиан велел Арко преследовать их до самой архенландской границы, никого не оставляя в живых. Лорд Цидор, ставший лордом Бьяиры после смерти бездетного лорда Актолиона, прислал парламентёров, что он готов сдать замок королевской армии. Сэр Берген, не смевший оставить свою королеву, стоял у ног Дестриера. Сэр Берген мог сказать, что в этот момент король и королева были похожи, как две половины единого, как отражения друг друга. Что они, Волки, горды своим служением таким королю и королеве. Но сэр Берген знал, его слова не будут иметь никакого значения, и поэтому молчал. За каких-то несколько часов Бьяира, простоявшая не одну тысячу лет, пала, а от двадцатитысячной армии остались жалкие остатки, слишком напуганные видом молодого короля, чтобы даже помыслить о том, что можно продолжать сражаться. Потери среди королевских сил исчислялись сотнями. Поручив генералу Алакорту считать павших, Каспиан пошёл к Древним нарнийцам, собравшимся кругом посреди поля боя. Между кентавров, минотавров и фавнов стояла на коленях королева Сьюзан, а перед ней лежал генерал Гленсторм. Могучий кентавр, кто первым из Древних нарнийцев поддержал Каспиана в его борьбе за трон, был мёртв. Потребовалось усилия не меньше дюжины людей, чтобы одолеть его. Тело Гленсторма было изрезано десятками мечей, но лишь после того, как ему сломали передние ноги, перебили хребет ударом молота и пронзили копьём сердце, он остановился. Королева Сьюзан опустила веки своего старого друга. На миг её рука замерла на голове кентавра. На её щеках блестели слёзы. Каспиан накрыл её ладонь своею, на мгновение закрыв глаза. Миг скорби — это было самое большее, что он мог себе позволить. Быстро сжав пальцы Сьюзан, он поднялся. В героических сказаниях никогда не писали о том, что наступало сразу после победы. За своё недолгое правление Каспиан уже успел понять, что бой не окончен, пока не погребены все погибшие. Это была горькая доля победителя. - Собрать павших и подготовить костры, - отрывисто приказал он. - Если тела попали в замковый ров, то немедленно достать, пока вода не отравлена. Генерала Гленсторма, - он бросил взгляд на павшего кентавра, - похоронить отдельно, со всеми почестями. Я приду проститься с ним, сообщите мне. Найдите генерала Алакорта, скажите ему, чтобы он встретил меня в штабе. Выполнять. Большинство нарнийцев бросились исполнять его приказы, но часть осталась стоять на месте, не желая оставлять тело своего предводителя. Каспиан опустился на колени, взял окровавленную руку Гленсторма в свою. – Прощай, старый друг, – прошептал он. – Нарния осиротела без тебя. Теперь нам придётся учиться жить без твоих мудрых советов. Было очень страшно смотреть в лицо Сьюзан — ему казалось, что он подвёл её. Но, подняв взгляд, он не увидел в её глазах осуждения — только усталость и грусть по потерянному другу. – Я отправляюсь в замок, – сообщил он, протягивая ей свободную руку. – Лорд Цидор готов сдать нам Бьяиру. Грусть в её глазах уступила место холодной рассудительности. – Что за лорд Цидор? – хрипло спросила она. – Дальний родственник лорда Актолиона. У Актолиона не было детей, и после его смерти Бьяира перешла Цидору. – Хорошо, – кивнула Сьюзан. – Я отправлюсь с тобой. Но я хочу присутствовать на похоронах Гленсторма. – Мы вернёмся к этому моменту, – заверил её Каспиан. Они рука об руку вернулись в штаб, где их уже ждал Алакорт. Генерал был испачкан в крови, он очевидно берёг левую руку, но в остальном был невредим, только устал и тоже был опечален смертью своего соратника. – Что у вас с рукой, генерал? – спросила Сьюзан. – Вывихнул плечо, – отмахнулся телмарин. – Ничего страшного, уже вправили. Боль уйдёт через пару часов. – Он тяжело вздохнул и провёл правой ладонью по лбу, стирая кровь и грязь. – Я сожалею о генерале Гленсторме. Я... Мы могли иногда не соглашаться, но мы всегда уважали друг друга. Он был лучшим, не только среди Древних нарнийцев, но в Нарнии в целом. Я с трудом представляю королевский двор без него. Каспиан кивнул и выпустил руку Сьюзан. – Благодарю, мой друг. Я ценю твои слова и, уверен, именно так думает вся Нарния. – Он сжал здоровое плечо Алакорта. – Мост восстановили? – Первым делом, мой король. – Приготовься, ты отправишься с нами, – приказал король. – Пусть пока Дерион командует в лагере. Скажи ему, что если я узнаю хоть об одном случае грабежа, мародёры будут повешены на месте. Вечером я назначу Креоса временным генералом нарнийской армии, пока Совет Древних нарнийцев не выберет нового. Пока они подчиняются только тебе. – Понял. Кого мне отобрать с собой? – спросил генерал. – Волки пойдут без приказа. Попроси Пипичика сопровождать нас, я хочу, чтобы замок обыскали. И отбери сотню гвардейцев нам в сопровождение. – Слушаюсь, ваше величество, – кивнул Алакорт и с поклоном отправился выполнять поручение. Сьюзан тоже ушла к себе в шатёр. Пусть они с Каспианом и не участвовали в битве, но она чувствовала себя уставшей и разбитой. После того, как основные сражения стихли, она ходила по полю, исцеляя тяжело раненых, но смерть генерала Гленсторма лишила её всех сил, и, если бы к ним не подошёл Каспиан, она бы лишилась чувств прямо рядом с кентавром и кому-нибудь пришлось бы нести её в лагерь. Но ради Каспиана она должна была быть сильной, и она держалась, сама черпая силу из его присутствия рядом. Орвис помогла ей умыться и переодеться. Кровь застряла под ногтями, сколько бы Сьюзан ни тёрла руки в воде, и в конце концов она сдалась, приказав принести перчатки. Снаружи уже ждали Каспиан и Алакорт. Король помог ей подняться в седло, сел верхом сам, и вся процессия выдвинулась в сторону замка. Замок Бьяиры был не похож ни на один из замков, что Сьюзан видела в обоих мирах, но вместе с тем по своей красоте и изяществу он мог соперничать и с Кэр Паравэлом, и с Хайклером.** Возведённый на высоком фундаменте в окружении глубокого рва, он тянулся вверх гладкими выбеленными стенами, крепкими бастионами и ажурными крышами. Пройдя первые ворота, королевская процессия оказалась на обширной поляне, где уже выстроился замковый гарнизон — в полном облачении, но без оружия. Каспиан и Сьюзан не удостоили солдат и взгляда, вслед за проводником направившись к следующим воротам. Внутреннего двора у замка не было. Вместо этого они попали в самый настоящий лабиринт из бесконечных стен, живых изгородей, быстрых ручьёв — и Сьюзан поняла, почему Бьяиру никогда не брали штурмом. Любая армия, оказавшись здесь, часами могла плутать кругами, подвергаясь обстрелу с башен. На небольшой площадке перед входом уже собрались местные придворные, уцелевшие офицеры и высокородные дамы. Стоило Каспиану и Сьюзан верхом выступить вперёд, как все, как один, опустились на колени и склонили головы. Каспиану захотелось, чтобы ни один из них не поднимался. Как просто было отсечь головы изменников, когда они каялись в предательстве! Генерал Алакорт, ехавший по левую руку от короля, вывел своего коня вперёд и спрыгнул на землю. Подскочивший оруженосец из замкового гарнизона забрал у него коня. – Лорд Цидор? – вызвал Алакорт. Мужчина средних лет, склонившийся в поклоне впереди других придворных, проворно поднялся на ноги, несмотря на своё крупное телосложение. У него было доброе лицо с мягкими чертами, но цепкие, хитрые серые глаза. Волосы и короткая борода мужчины были уже больше серыми, чем чёрными. Вместе с ним поднялась с колен молодая девушка в зелёно-голубом платье, стоявшая прямо за спиной лорда. Король и королева лишь скользнули по ней быстрым взглядом, хотя Сьюзан и отметила, что у девушки были такие же проницательные серые глаза, как и у лорда Цидора, и черты лица, несмотря на их юношескую остроту, были схожими. Девушка обвела взглядом королевскую процессию и уставилась на брусчатку двора, почтительно сцепив перед собой руки. По её красивому молодому лицу с плотно сжатыми тонкими губами нельзя было понять. Несколько мгновений все молчали, и в этой тишине неожиданно громко прозвучали стук копыт Архангела и его нетерпеливый всхрап. – Мне следовало бы казнить вас всех за измену, как был казнён лорд Актолион, – заговорил наконец Каспиан, смотря поверх склонённых перед ним голов. – Но я считаю, что земля Бьяиры и так достаточно пропиталась кровью. С этого момента замок и его земли переходят во владение нарнийской короны. Бьяире будет назначен новый лорд. – Он дёрнул поводья, успокаивая Архангела, и посмотрел в лицо стоящему перед ним мужчине. – Лорд Цидор. Вы будете лишены всех привилегий и титула лорда. Сам лорд Цидор никак не отреагировал, понимая, что его только что помиловали от заслуженного наказания. Потеря титула была пустяком по сравнению с плахой или виселицей. Но девушка резко вскинула голову, бросив на короля полный ненависти взгляд. Сьюзан отметила, что наблюдать за ней гораздо интереснее, чем за самим лордом. Молодая леди неожиданно смутилась и опять отвела взгляд. Королеве показалось, что генерал Алакорт едва заметно качнул головой. – Пока вы остаётесь управляющим замка, – добавил Каспиан, обращаясь к лорду перед ним. – Прикажите подготовить покои для меня, королевы Сьюзан и наших людей. Генерал Алакорт, – он кивнул на молчаливого генерала, – осмотрит замок и обеспечит безопасность. В ваших интересах оказать ему всестороннюю помощь. – Слушаюсь, ваше величество, – наконец ответил лорд Цидор, опять склоняясь в поклоне. – Вышлите людей за стены, собрать павших, – опять заговорил Каспиан. – Вечером состоится церемония прощания. После этого, милорд, нас с вами ждёт долгий разговор. Завтра я хочу видеть всех солдат Бьяиры. – Покои и трапеза будут готовы сей же час, – ответил лорд Цидор, распрямляясь. – Моя дочь леди Улвер лично проследит за этим. Каспиан бросил мимолётный презрительный взгляд на девушку, замершую за спиной лорда, и кивнул. – Я прошу вас передать мне ключи от замка, – сказал он, протягивая руку. Только эти слова проняли лорда Цидора. Он видимо побледнел и пошатнулся, его рот приоткрылся, словно он хотел возразить — но осёкся под взглядом короля. Его пальцы нащупали связку ключей на поясе, и он отстегнул их. Но подойти к королю ему не позволили. Стоило ему сделать шаг вперёд, как перед ним возник Алакорт и протянул руку. Лорд Цидор послушно опустил на ладонь генерала тяжёлую связку, и уже Алакорт передал ключи Каспиану. – Благодарю вас, лорд Цидор, – кивнул король, пряча ключи под плащом. – Мы вернёмся к вечеру. Генерал. Алакорт быстро склонил голову в поклоне и отступил, давая возможность королю и королеве развернуть коней и отправиться прочь из замка. Вместе с ними уехали и часть людей, но Волчья стая, за исключением сэра Бергена, осталась в цитадели, как и отряд Нарнийских Мышей. – Зачем мы туда ездили? – спросила Сьюзан, когда они миновали внутренние ворота. – Не для того же, чтобы забрать ключи? С этим мог справиться и Алакорт. – И за этим тоже, – возразил Каспиан. – Одно дело, когда ключи забирает доверенное лицо короля, и совсем другое — когда их требует лично правитель. Но мы больше отвлекали внимание. Пока мы разговаривали с Цидором, Пипичик и Карр отправились обыскивать замок. Цидор и его дочь достаточно напуганы, чтобы не мешать Алакорту, но и помогать они ему тоже не будут. А я хочу выпотрошить всё грязное бельё, которое накопилось в местных тайниках. – Ты думаешь, нам будет безопасно ночевать в замке? Вспомнилась жуткая ночь, проведённая с Питером в Алатане. Сьюзан с братом понимали, что тогда они сами спровоцировали попытку убийства, обернувшуюся кровавой бойней в тесных коридорах, но здесь, в Бьяире, если лорд Цидор вздумает ночью посягнуть на жизни короля и королевы, последствия будут гораздо страшнее. Сьюзан даже себе не хотела признаться, что боялась не за свою жизнь, и не за жизнь Каспиана, но того, чем им придётся отвечать на ещё одно предательство. – Алакорт заменит всю замковую стражу, – ответил Каспиан. – Но я не позволю Цидору считать себя хозяином Бьяиры. – Он повернулся к Сьюзан и его взгляд, жёсткий весь этот день, смягчился и потеплел. – Если хочешь, останься в лагере, с Дерионом и Креосом. – Нет, – Сьюзан покачала головой. – Ты прав, лучше занять замок. И вряд ли я смогу спать среди пылающих курганов. – Она рукой указала на солдат, собиравших тела убитых. – Вряд ли мы сможем нормально уснуть и в замке, – печально заметил Каспиан. Какое-то время они наблюдали за тем, как прибирают поле. Сьюзан старалась не думать, что те, кого сейчас складывают в высокие жуткие курганы, ещё утром были живыми людьми, со своими страхами, надеждами и переживаниями. Не к месту вспомнилось, как они в огромном доме профессора Кёрка слушали военные сводки на старом барахлящем радиоприёмнике. После того, как мистера Певенси отозвали с военной службы и назначили в Министерство иностранных дел, война превратилась для них в незначительный фон, неясное событие, происходящее где-то далеко и их никак не касавшееся. Миллионы погибших на полях континентальной Европы стали простыми цифрами, бездушными фигурками, как статисты в масштабной сцене кинофильма. Но думать так не получалось, когда мимо проносили мёртвые тела вчерашних спутников. От мрачных мыслей Сьюзан отвлёк ястребиный крик. Она подняла голову и увидела, как к ним снижается птица-вестник. Замерев над Каспианом, ястреб бросил в руку королю свернутую бумагу и тут же взлетел обратно в небо. Каспиан бросил взгляд на алую печать. – От Питера, – пояснил он, быстро разворачивая свиток. Сьюзан поджала губы, но не стала вырывать письмо из его рук. – Они получили Нарту, – коротко подытожил Каспиан и протянул письмо королеве. – Армии выступают к замку Белой Колдуньи, но Питер с Эдмундом встретят нас в Бобровой Дамбе. Сьюзан быстро прочитала короткое письмо. В нём не было ничего, что не сказал ей телмаринский король. Питер не писал подробностей, как они получили поддержку Нарты и лорда Карестера, только сообщал, что они оба целы и невредимы и с небольшим отрядом направятся на юг, чтобы встретить Каспиана и Сьюзан в столице. – Надо написать им о Гленсторме, – проговорила она, чувствуя ком в горле. – У нас есть время до похорон. – Каспиан мотнул головой на стены замка за ними. – Я напишу им ответ. Похороны состоялись на закате. Первым простились с генералом Гленстормом, по нарнийскому обычаю похоронив его на лесной поляне. Мечи генерала, за исключением одного, забирали с собой, чтобы передать их его семье. Последний же Каспиан по рукоять вонзил в землю, обозначая так место могилы своего верного друга. Рыть могилы для остальных Древних нарнийцев не стали, согласившись на общие погребальные костры. Также не делали различий между солдатами королевской армии и армии Архенланда. Смерть и пламя примирили и уровняли всех. Каспиан и Сьюзан наблюдали за церемонией с первой замковой стены. Уже стемнело, и многочисленные костры сияли ярче звёзд в прояснившемся под вечер небе. Весь мир окрасился в красно-золотые цвета смерти. Король вспомнил другой погребальный костёр, на котором сгорало тело леди Лиллиандиль. Казалось, это было так давно, ещё в другой жизни, а на самом деле — не прошло и двух недель. Его взгляд нашёл королеву Сьюзан. Она стояла в окружении сэра Бергена, верной Орвис и нескольких придворных дам из Бьяиры, возглавляемых леди Улвер. Каспиану не нравилась дочь лорда Цидора. Несмотря на красивое кукольное личико с тонкими губами и большими серыми глазам, было в ней что-то холодное, что-то змеиное. Ему казалось, что леди Улвер гораздо опаснее, чем её неуверенный, запуганный отец, и именно с неё-то и следует не спускать глаз. Но он верил Сьюзан, и, раз королева Древности позволила девушке стоять рядом с собой, то кто он был, чтобы определять ей её свиту? Ведь интуиция Сьюзан не обманула её насчёт Феломены. Наконец костры начали затухать, и люди стали покидать крепостной ход. Ушла, обернувшись напоследок, и королева Сьюзан, сопровождаемая королевскими гвардейцами, Волчьей стаей и леди Улвер. Вскоре, не считая стражи, на стене остались только Каспиан и Алакорт. – Итак? – спросил Каспиан, поворачиваясь к своему другу. – Они давно ждали армию, – мрачно доложил генерал, продолжая глядеть на догорающие костры в поле. – В кузницах полно оружия, ангары и склады забиты продовольствием, казармы могут разместить до трёх тысяч солдат. – И что-то мне подсказывает, что это не нашу армию здесь ждали, – пробормотал Каспиан. – Город перекрыт? – Мышь не проскочит, Пипичик проверял, – усмехнулся Алакорт. – Грифонам и Птицам дан приказ перехватывать любых вестников по воздуху, которые покинут город. – Хорошо, – кивнул Каспиан. – Что в замке? – Мы нашли это. Генерал протянул Каспиану монету. Каспиан перевернул её в руках и уставился на символ Архенланда, поблескивающий в свете далёких огней. – Где? – В тайнике в кабинете лорда Актолиона, – ответил Алакорт. – Там не только монеты — также камни, слоновая кость... Ему неплохо заплатили. – А Цидор? – Мыши следят за ним. Он был предан своему господину, но у меня нет доказательств, что он тоже участвовал в заговоре против короны. Похоже, Актолион велел ему ждать армию Архенланда, но не дал инструкций, что делать дальше. – Безмозглый идиот, – сквозь зубы выругался Каспиан. – Всего этого можно было избежать, если бы он просто отказался пропускать армию. – Он глубоко вздохнул. – Поднимите над замком королевское знамя. Я хочу, чтобы любой, кто сунется сюда, видел, что Бьяира принадлежит короне. – Первым делом утром, мой король, – кивнул генерал. Они опять замолчали, глядя на поле перед ними. Где-то вдалеке фавн затянул свою печальную колыбельную. – А дочь лорда Цидора? – вспомнил молодой король тревоживший его вопрос. – Я не доверяю ей. – Она умная, – проговорил Алакорт после недолгого молчания. – Умнее своего отца. Судя по разговорам слуг, Актолион несколько раз сватался к ней, и Цидор не был против, но она отказывала наотрез, к недовольству отца. – Отказаться от титула леди Бьяиры? – не поверил Каспиан. – Зачем ей старик? – С именем, землями и местом в королевском совете? – ухмыльнулся Каспиан. – Цидор хоть и не так влиятелен, но у него значительное состояние, – сказал Алакорт. – Для него не составило бы труда найти претендента на руку красивой дочери, к тому же его единственной наследницы. – Пусть за ней тоже следят Мыши, – наконец решил король. – Я хочу знать о ней всё. Алакорт кивнул. Каспиан ещё раз бросил взгляд на архенландскую монету и спрятал её в карман. – Что ты думаешь о Бьяире? – поинтересовался он. Алакорт ответил не сразу. – Это красивый край, – наконец сказал он. – Богатый. Им просто не повезло с лордом. Каспиан молча достал из кармана связку ключей и протянул её своему другу. – Этой земле нужен наместник, – сказал он. – А мне нужен человек в совете, которому я могу доверять, как себе и Певенси. Я знаю, ты ещё после войны с Калорменом думал подать в отставку. Алакорт молча взял ключи, взвесил на ладони. – А лорд Цидор? – спросил он. – У него останется его состояние. Но назначить его Лордом Совета я не могу. Покачав головой, Алакорт сомкнул пальцы вокруг ключей. – Я приму ваш дар, ваше величество, - проговорил он. - Но не просите меня остаться здесь, когда вас ожидает война на севере. Я видел ту армию, и, хотите вы или нет, я пойду с вами. Каспиан, впервые за весь день, позволил себе улыбнуться. – Другого ответа, мой друг, я от тебя и не ожидал. ~~~~ Они пробыли в Бьяире всего два дня после взятия крепости, и оба этих дня Сьюзан с трудом могла найти себе занятие. Бьяира не была разорена или разрушена, чтобы была необходимость восстанавливать замок или думать, чем кормить людей. Сьюзан озаботилась было разбором остатков лагеря архенландской армии, но с этим местные горожане и солдаты сами прекрасно справлялись. К тому же стал известен приказ Каспиана относительно мародёров, и случайных людей здесь не было. Тогда она потребовала домовые книги и принялась читать историю замка. Самая последняя строка была написана рукой Каспиана о том, что Алакорт назначен лордом Бьяиры, Лордом Совета и наместником короля. Когда она поздравила генерала с новым титулом, он только печально усмехнулся и сказал, что сначала им необходимо закончить войну, и только после этого поздравлять друзей. Солдатам Бьяиры предложили выбор: остаться дома, но лишиться всего имущества, или примкнуть к королевской армии. Не многие выбирали, и на третий день, когда Каспиан принял решение отправляться к Бобровой Дамбе, армия под их командованием обогатилась несколькими тысячами мечей и копий, ещё несколько сотен были конными. Леди Улвер предоставила королеве Сьюзан несколько своих платьев. Девушка, хоть и не нравилась Каспиану, успела полюбиться королеве. Как и сама Сьюзан, Улвер была решительной, рассудительной, отважной и прекрасно понимала свою роль в мужском мире. Платья, подаренные ею, хоть и были сшиты из мягких дорогих тканей и украшены вышивкой и камнями, но в первую очередь отличались удобством, какое Сьюзан не помнила в нарядах придворных дам в королевском замке, с их корсетами, длинными шлейфами и жёсткими воротниками. Леди Улвер сама помогла ей одеться в мягкое серое платье с чёрным лифом, с вышивкой на груди и бронзовыми браслетами на плечах. Юбка была достаточно тяжёлой и широкой, чтобы можно было ехать верхом, а рукава плотно облегали руку ниже локтя, не мешая при обращении с оружием. Улвер предложила уложить волосы королевы в телмаринскую причёску, но Сьюзан отказалась и, поблагодарив за помощь, отпустила девушку. Орвис заплела часть её волос в косы, чтобы они не падали на лицо, но и её Сьюзан попросила уйти, желая хоть несколько мгновений побыть в одиночестве, прежде чем отправляться к войскам. День выдался светлый, хотя высокие белые облака затягивали небо, скрывая солнце. Изредка с юга дул мягкий тёплый ветер. Но, несмотря на это, настроение королевы было угрюмым. Она винила в этом плохой сон, непривычное место, отсутствие новостей от братьев, войну, в конце концов. Казалось, что-то должно было произойти, что-то страшное, как лавина или потоп, что нельзя уже будет исправить. Это ощущение фатальности нервировало, заставляло чувствовать себя старухой, готовящейся к собственной смерти. Именно так она себя чувствовала, когда Питер и Люси решили отказаться от охоты на белого оленя и пойти исследовать странный фонарь в лесной чаще. Где-то за стенами резко зазвучал горн, объявляя готовность к выступлению. Сьюзан поднялась из-за столика, накинула на плечи плащ. Здесь, в Бьяире в нём пока не было необходимости, но уже к вечеру они должны были выйти к реке, в там всегда дули сильные ветра. Потом она повязала на пояс меч Время. Странно: в этот раз она почти не пользовалась своим луком, обходясь мечом и кинжалами. Она старалась убедить себя, что просто время ещё не настало, не могла же она стрелять из лука в тесных коридорах Алатана, а в Бьяире она и вовсе не участвовала в битве. Но, когда она брала в руки лук, он и в самом деле лежал в пальцах странно, непривычно. Ей не хотелось отказываться от лука так, как Питер отказался от Риндона. Но лук уже забрала с собой Орвис, чтобы вместе со Спрингрейн подготовить Дестриера к отправлению. В дверь постучали. Королева решительно отвернулась от окна и бросила взгляд на сэра Бергена, как обычно нёсшего караул в её покоях. Но Волк даже не подумал поднять голову с лап, лишь только лениво посмотрев на королеву, и это убедило Сьюзан, что опасаться нечего. – Войдите! – крикнула она. – Дверь незапер... Дверь распахнулась ещё до того, как она закончила предложение. Каспиан быстро прошёл в комнату, даже не обратив внимания на Древнего нарнийца. Сэр Берген, точно также, не стал кланяться, уже привыкнув за своё время в свите королевы Древности, что правителям нет дела до церемоний, лишь отнимающих бесценное время. Сьюзан подумала, что таким короля она видела не часто. На ум неуместно пришло убийство лорда Актолиона — сейчас у Каспиана было такое же решительное выражение лица, его глаза потемнели, и было понятно, что, что бы она ему ни сказала, он не собирался её слушать. Тем не менее, она заговорила: – Я готова отправляться. Орвис и Спрингрейн седлают Дестриера. Улвер уже отправилась в армию. Каспиан только кивнул, обводя взглядом просторную комнату, словно проверяя, не забыла ли она что-нибудь. – Ты уверена, что безопасно брать её с собой? – спросил он. Сьюзан пожала плечами. – У нас нет ни единого доказательства, что она замешана в делах своего отца. И Цидор не посмеет интриговать против короны, если его дочь будет при нас. Она не стала говорить, что в своей сокровенной надежде, что ей будет позволено остаться в Нарнии, она хочет сама набрать свой штат фрейлин, и Улвер, умная, хитрая, умелая в обращении с луком, подойдёт на место её компаньонки и оруженосца намного лучше, чем все столичные дамы, лебезящие перед короной. – Надеюсь, ты права, – медленно проговорил Каспиан. – Я видела запись в книге, что Алакорт назначен лордом Бьяиры, – вспомнила Сьюзан. – Он останется здесь? – Нет, пока временным наместником остаётся Цидор, хотя я приставил к нему Дериона, – пояснил Каспиан. – Тем не менее, Алакорт обладает всеми полномочиями, и поэтому я хотел с тобой поговорить. – Я слушаю. Сделав глубокий вдох и расправив плечи, Верховный король произнёс то, что она меньше всего ожидала услышать: – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Тихо. Безумно тихо. Тишина — вот что услышала Сьюзан, стоило ему окончить последнее слово. Слова, понятные по отдельности, вместе звучали настолько странно, что ей показалось, что она ослышалась. – ...Прости? – переспросила она, не дыша. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – медленно повторил Каспиан. – Сегодня. Сейчас. – Каспиан, это невозможно, – слабо возразила она. – Невозможным было уже то, что мы познакомились, – оборвал он, проходя к ней и кладя руки ей на плечи. Рядом с ним она почувствовала себя совсем маленькой, хрупкой и беззащитной. – Я люблю тебя. Я не смогу жить без тебя. – Каспиан, мы не имеем права, – попыталась ответить Сьюзан, понимая, как глупо она звучит. – Мы не знаем, что будет завтра. Когда Аслан вернёт нас в Лондон. Переживём ли мы завтрашний день. – Я думал об этом, – решительно сказал Каспиан. – И если завтра Аслан заберёт тебя у меня, или если завтра мы погибнем, то сегодня я хочу назвать тебя своей женой. Сьюзан смотрела в его почерневшие глаза и думала, что она, наверное, совсем его не знает. В его глазах решительность смешалась со страхом, что она откажет, что она исчезнет прямо сейчас, из его объятий, но сильнее всего было обожание, граничащее с одержимостью. На миг королева даже испугалась — подобную одержимость она видела в глазах Рабадаша, когда он вёз её в Калормен. Но сейчас перед ней был Каспиан, который слепо, безнадёжно любил её, и которого, вопреки всем законам, любила она. И эта страшная любовь заставила её прошептать: – Я согласна. Каспиан прижал её к себе, целуя жёстко, до боли сминая плечи и царапая её губы своими зубами. Но эта страсть уже не пугала Сьюзан — наоборот, она хотела утонуть в ней, спрятаться, отречься от мира, лишь бы быть рядом. – Идём, – сказал Каспиан, отстраняясь. – У Бьяиры теперь новый лорд. Он может нас обвенчать. Взяв её за руку, он повернулся к выходу. Сэр Берген медленно поднялся со своего места, исподлобья глядя на них в ожидании приказа. – Идём с нами, – скомандовал Каспиан, и нарниец бесшумно потрусил вслед за королём и королевой, прижав уши и опустив хвост. Сьюзан шла, как в тумане. Ноги с трудом слушались, и лишь рука Каспиана помогала ей не упасть. Король провёл её по коридорам замка, вывел в один из внутренних садов цитадели, где пестрели красные и золотые клёны. Где-то журчала вода, но Сьюзан не видела ничего, кроме своей руки, зажатой в прохладных пальцах Каспиана. Не так она представляла себе свою свадьбу, – думала Сьюзан, вполуха слушая слова лорда Алакорта, слушая слова свидетеля сэра Бергена. Когда она была маленькой девочкой, ещё даже не королевой, она представляла, как выйдет замуж — обязательно в соборе святого Павла, как король Георг и королева Елизавета.*** Её будет вести к алтарю папа — такой серьёзный, но обязательно улыбающийся, и её будущий муж будет похож на Питера, такой же светловолосый и голубоглазый, а малышка Люси — в её детских мечтах Люси всегда была совсем ещё ребёнком — будет кидать цветочные лепестки ей под ноги. Или вся Нарния будет неделю гулять на её свадьбе, и пиры будут сменять друг друга один за другим, в главном чертоге Кэр Паравэла под хрустальной крышей и на полянах среди нарнийских лесов, и фавны будут играть на флейтах, и дриады будут танцевать на ветру. И у неё обязательно будет расшитое золотом платье, из белоснежного шёлка и тончайших кружев, и Люси будет смеяться и говорить, какая она красивая, и какой замечательный у неё муж. И Питер будет наигранно хмуриться, поглядывая на её наречённого, но улыбаться её счастью. Ничего не было. Ни Питера с Люси, ни хрустальной крыши Кэр Паравэла, ни торжественных сводов лондонского собора. Было облачное осеннее небо, подпираемое потемневшими от времени столбами Коновязи Солнца, были далёкий шум готовой отправляться в поход армии, и шершавая, мозолистая ладонь Каспиана в её руке. Было серое походное платье с чужого плеча и меч на поясе. Были редкие порывы ветра, бросавшие на них яркие кленовые листья, и тягучее чувство неизбежности, правильности происходящего. – Я, король Каспиан Десятый, называю тебя, королева Сьюзан Великодушная, своей женой. – Я, королева Сьюзан Великодушная, называю тебя, король Каспиан Десятый, своим мужем. – Я, Берген из Нарнийских Волков, называю короля Каспиана Десятого и королеву Сьюзан Великодушную мужем и женой. – Я, лорд Алакорт из Бьяиры, генерал королевской гвардии Нарнии, называю тебя, король Каспиан Десятый, и тебя, королева Сьюзан Великодушная, мужем и женой. Прямо здесь, под стенами замка, лорд Алакорт сделал запись в замковой книге о бракосочетании короля и королевы, но Сьюзан было всё равно, какими словами он записал произошедшее. Губы стыли после поцелуя, но Каспиан не отпускал её, прижав к своей груди. А Сьюзан, смаргивая слёзы, смотрела на раскрытые страницы в руках у Алакорта, и думала, что возврата назад больше нет. А потом где-то вдалеке опять зазвучал горн — войска выступали на север. Каспиан отпустил её и повернулся к генералу. – Спасибо, милорд, – только и кивнул он. – Я навеки ваш должник. – Мой король, – отозвался Алакорт, кланяясь. Потом повернулся к Сьюзан и поклонился ещё раз. – Моя королева. Ему хватило такта не поздравлять их, хотя его большие глаза лучились таким спокойствием, какое Сьюзан не помнила раньше, как будто они только что, вчетвером, исправили великую ошибку Аслана. Генерал явно был горд оказанной ему честью и доверием правителей, но он ни словом не обмолвился о том, что понимали все в этом саду: свадьба прошла втайне, и никто не должен был узнать о ней, пока король и королева сами не объявят о своём браке. Даже короли Древности. – Войска готовы к отправлению, ваши величества, – тихо сообщил Берген. – Армии готовы выступать по вашему приказу. Каспиан быстро сжал руку жены и кивнул. – Тогда выступаем.