Пустая трата времени

Когда Геральт открывает глаза, Лютика уже нет в постели. И когда только успел бесшумно перебраться на коляску и покинуть спальню?.. Как мог Геральт, всегда спящий так чутко, его не услышать? Он отгоняет не слишком приятную мысль о том, что Лютик хотел, чтобы его не услышали, небрежно застилает кровать и направляется в ванную комнату, чтобы умыться. Лютика там тоже не оказывается. Геральт находит его уже на кухне, когда приходит туда с намерением приготовить завтрак для них обоих. — Доброе утро, — улыбается он, глядя, как Лютик разливает по чашкам кофе и выкладывает на тарелки свежие круассаны, добавляя к ним малиновый джем из банки. — М? Да, доброе утро, — как-то скованно отвечает тот, очевидно, думая о чём-то своём. — Ты в порядке? Лютик не смотрит на него. — В полном. Круассаны оказываются безумно вкусными, о чём Геральт и сообщает, едва откусив первый кусок. — Это не я пёк, если что, — отвечает Лютик. — Заказал доставку из кофейни неподалёку. — Уверен, что у тебя получится не хуже. — Ерунда, — Лютик слабо улыбается. — Я тоже не шеф-повар. Делая глоток горячего кофе, Геральт не отрывает взгляда от Лютика. Он ест медленно и неохотно, не поднимая глаз, его едва появившаяся улыбка исчезает, а между бровями залегает складка. Если снова спросить его, всё ли в порядке, точно пошлёт к чёрту. Только теперь уже по-настоящему. Поэтому Геральт молча продолжает завтракать, внимательно следя за ним. Лютик допивает кофе, оставив половину круассана на тарелке. — Ты больше не хочешь? — удивляется Геральт. — Нет. Не знаю, нет аппетита. Если хочешь, можешь забрать себе. Если… не брезгуешь. — Лютик… — Геральт усмехается и качает головой. — Я весь день вчера с тобой целовался… Лютик заметно напрягается. Молчать уже невозможно. — Что? — только и слетает с языка. — Геральт, я… не могу больше делать вид, что всё хорошо. Тебе лучше уйти. — Что? Почему? — сердце пропускает удар. Только не снова. Только не сейчас, когда пройден такой путь… — Потому что я не хочу, чтобы ты тратил на меня своё время. Впустую. — Лютик… Господи, что ты говоришь? — Геральт пытается взять его за руку, но он отдёргивает её. — Ты не должен тратить на меня свою жизнь. Потому что у тебя будет нормальная семья. Жена или муж. Возможно, дети. А моя жизнь — это грёбаная коляска, ночные кошмары и панички. Я никогда не дам тебе того, что тебе нужно. Просто не смогу. — Ох, чёрт… Геральт опускает голову на сложенные в замок руки и пару секунд сидит молча, после чего неровным голосом произносит: — Твоя жизнь — это не только то, что ты описал. Это новые впечатления. Музыка. Творчество. Новые знакомства. Новые книги и фильмы. Путешествия. И я не хочу тратить на тебя свою жизнь. Я хочу прожить её рядом с тобой. — Довольно. — Лютик… — Я сказал — довольно. Ты сам не знаешь, на что подписываешься. Мне почти каждую ночь снятся кошмары. Иногда меня может накрыть паническая атака с чего угодно. Я не чувствую буквально ничего ниже пояса. Мне некомфортно находиться среди людей, потому что я постоянно ощущаю себя… другим. Неправильным, сломанным. Я не вижу своего будущего. Ты вчера сказал мне про море, а я… Я подумал, что не хочу в это верить. Потому что этого в любом случае не будет. Геральт сглатывает, глядя куда-то в пустоту. Кофе давно остыл. — Ты не выслушаешь меня? — Нет. Я не хочу, чтобы ты совершил ошибку. Уходи, пока ещё не поздно. — Я не уйду. — Я могу выставить тебя за дверь. — Можешь. А ещё ты можешь ответить на мой вопрос. Лютик молчит. Геральт решается спросить. — Ты этот весь разговор затеял из-за того, что было ночью? — Не только. Но в основном — да. Ты помог мне один раз. Возможно, поможешь другой и третий. Но ты не сможешь выдерживать всё это ежедневно. Вернее, не должен. Геральт знает этот взгляд. Лютик смотрит прямо на него — спокойными, ледяными глазами. В такие моменты его не переубедить. Ни за что. Но он всё же хочет попробовать. — Ты не веришь, что я хочу быть с тобой? — Верю. Только я не хочу, чтобы ты был со мной. На себя мне на самом деле плевать. Тебе я желаю лучшей жизни. — Но Лютик, ведь жизнь… — Что? — он внезапно повышает голос и всплёскивает руками, а после и вовсе срывается на крик. — Милая сказка, где все любят друг друга до гроба и живут долго и беззаботно? Спят на шёлковых простынях и обещают друг другу счастье? Где добро побеждает зло?! Это не так, Геральт. Кому, как ни тебе, это знать? И кому, как ни тебе, понять меня, когда я говорю, что не хочу тебе такой жизни. Рядом со скатившимся в депрессию инвалидом, который дважды пытался покончить с собой и наверняка попытается снова? Зачем? Нахера? Я не хочу видеть, как ты остываешь ко мне, я не хочу видеть, что ты мучаешься, но не можешь уйти, потому что жалеешь меня! Ты достоин лучшего, а я просто не хочу больше этой ёбаной боли! Ти-ши-на. Геральт слышит лишь дыхание Лютика и глухое биение собственного сердца. Дважды пытался покончить с собой… Наверняка попытается снова. Что же ты делаешь, Лютик?.. Он не знает, что сказать. Вообще не знает. Никакие его слова Лютика не убедят. — Я люблю тебя, — внезапно говорит он. Лютик поднимает на него глаза в удивлении, потом криво усмехается и качает головой. — Он тоже так говорил. И бросил меня сразу же, как только я оказался в коляске. И, знаешь, я даже благодарен ему. Он не стал мне врать. Сразу сказал, что я ему не нужен. — Я и не вру тебе. Что ты такое говоришь, Лютик, какая муха тебя укусила, послушай… — Это сейчас ты не врёшь. Сейчас тебе кажется, что ты влюблён в меня. А что будет потом? Уже через месяц ты устанешь от моих истерик и паничек, а ещё через два захочешь сбежать, но не сможешь. Тебе будет жаль меня. Я же… — он с отвращением выплёвывает это слово. — инвалид. И у меня никого нет. Как же я — один? — подумаешь ты. И останешься. А я буду видеть, как сильно ты хочешь уйти. И, знаешь ли, Геральт, всего этого можно избежать, если ты просто обрубишь всё на корню. Если ты говоришь о чувствах, то сделай это ради меня. Уйди. И никогда больше не возвращайся. — Я не хочу этого делать. Лютик, прошу тебя, дай мне сказать. Ты важен для меня. Я хочу быть с тобой, что бы ни случилось. — Я не верю тебе! — снова кричит Лютик. — Я прекрасно знаю, что ты от меня устанешь. Что захочешь сбежать. Так опереди события — сделай это прямо сейчас, избавь нас обоих от этого геморроя! А мне хорошо и одному. Я жил спокойно, пока ты не появился у меня на пороге! — Да выслушай ты меня! Чёрт побери, Лютик, ты даже не можешь допустить того, что человек может оказаться не таким, каким ты его видишь! Геральта уже трясёт. Столько сказано слов, столько пройдено шагов и сделано усилий. И всё для того, чтобы этот упрямец опять завёл свою шарманку, что он никому не нужен? — Я не святой, Геральт! — резко парирует Лютик. — Я могу обманываться в людях, я тоже совершаю ошибки, но ещё больше не хочу, чтобы эту ошибку совершил ты! Уходи и оставь меня, наконец, в покое! Нервный спазм. С губ слетает фраза, о которой Геральт ещё не раз пожалеет. — У тебя невыносимый характер! Я не знаю, кто ещё мог бы его вытерпеть. Именно поэтому меня направили к тебе. Он осекается, но… становится уже поздно. Лютик вздрагивает всем телом, потом устремляет в стену стеклянный взгляд — и молчит. Молчит долго. Звеняще и тяжело. Геральт тоже молчит. Ему и стыдно, и нехорошо, и неловко, и страшно. Он не знает, чем это обернётся. Чёрт возьми, как он мог… Как?.. — Лютик… — тихо зовёт он. — Прости меня. Я не… — Я думал, что нужен тебе, — севшим голосом говорит Лютик. — Однако… я просто твоё задание. Часть твоей работы. Не более. Ты всем говоришь эти пламенные речи? Всех целуешь, чтобы хоть немного вернуть к жизни, да? — Я не то имел в виду, совершенно не то, послушай… — Я-то решил, что ты действительно хочешь быть со мной. Как дурак, тебя отговаривал, потому что хотел для тебя лучшей жизни! А это всего лишь была часть твоей терапии. — Да с чего ты… — С того, что ты только что сказал. У меня тяжёлый характер, да? Невыносимый? Но тебя направили ко мне. Именно тебя. Потому что никто больше не смог бы. А ты смог. А ещё ты вспомнил об этом сейчас, когда мы обсуждали вещи, не касающиеся наших «рабочих» отношений. Выходит — я прав. Я для тебя просто ещё один инвалид, за которым нужно ухаживать. Лютик бледен. Руки мелко дрожат, но выглядит он спокойно. И так же спокойно произносит: — Уходи. Теперь это уже не просьба. — Лютик, прошу тебя… — Уходи. Лютик смотрит на него резко и колко. В его глазах — боль и ненависть. Было ли вчера так уютно?.. Или это был просто сон, который увидел Геральт, задремав на диване? — Хорошо, — ровно говорит Геральт, нервно сглотнув. — Ладно. Как скажешь. Я об одном тебя прошу — прости меня. И береги себя. Лютик не отвечает. Геральт всё ещё не верит, что всё заканчивается вот так. Он заторможенно поднимается из-за стола, идёт в прихожую, надевает ботинки и куртку. Лютик, появившийся в прихожей следом за ним, молча следит за его движениями, практически не моргая. — Береги себя, — дрогнувшим голосом повторяет Геральт. — Пожалуйста. Ответом ему служит тишина. Когда Геральт закрывает дверь и слышит щелчок замка с той стороны — он всё ещё не может поверить в то, что это конец.