The Rumour Mill

      Глядя на освещенные флуоресцентными лампами дощечки с меню, сверкающие обещанием жареной рыбы и жирных чипсов, Роза была почти готова признаться Скорпиусу, что это могло быть действительно хорошей идеей.       «Маленькое магловское заведение за углом» в реальности было магазином рыбы с жареным картофелем, аккуратно спрятанным между устаревшими парикмахерскими и грязным баром, который выглядел так, как будто видел гораздо лучшие дни. Роза поразилась тому, насколько непринужденно выглядел Скорпиус, входя в магазин быстрого питания, как будто он ходит сюда каждую неделю — что, как она поняла, он, вероятно, и делал, когда дама за прилавком приветствовала его по имени. Роза отступила, отчасти очарованная «обычным» Скорпиусом, а отчасти опасаясь, что, если бы она и ее скулящий желудок оставили заказывать для них, они бы получили все меню, а потом еще немного.       — Давай, Уизли, — ухмыльнулся Скорпиус, проплывая мимо нее, с завернутым в газету обедом, — у меня лучший стол в этом месте.       Роза нетерпеливо последовала за ним, ее нос был впереди, потому что от запаха чипсов, пропитанных солью и уксусом, у нее почти сразу же пошла слюна. «Лучшим столом» оказалась невысокая кирпичная стена сразу за фасадом магазина. Скорпиусу удалось почти изящно устроиться там, вытянув длинные ноги в сторону дороги. Роза практически рухнула на холодную твердую поверхность рядом с ним и с жадностью потянулась за одним из свертков чистой соленой радости.       — Подожди! — проинструктировал Скорпиус, когда она собиралась погрузить пальцы в свой обед. Роза нахмурилась — клянусь богами, если он собирался выкинуть что-нибудь малфоевское и лишить ее этого восхитительно пахнущего ужина, она была готова закончить его дни — и расслабилась, когда он вытащил две крошечные деревянные вилки из газетной упаковки. — Это лучшая часть! — он усмехнулся. — Нет ничего лучше, чем еда со смехотворно маленькой посуды, которая заставила бы человека почувствовать себя гигантом.       Роза засмеялась, на самом деле искренне засмеялась, но не дала себе времени подумать над этим, прежде чем вырвать у него одну из вилок и нырнуть в свой обед. Приблизительно через десять минут, когда Роза наконец-то решила подышать воздухом, и ее когда-то пустой желудок теперь стонал от удовлетворения, она начала осознавать всю нелепость сложившейся ситуации.       Всего несколько часов назад она была готова проклясть человека, сидевшего рядом с ней. Она была оскорблена и унижена — хотя теперь ей пришлось признать, что это, возможно, была больше ее вина, чем его — и отчаянно стремилась дистанцироваться от Скорпиуса Малфоя как в прямом, так и в переносном смысле. Теперь, похоже, она добровольно проводила время наедине с этим придурком. Совершенная глупость всего этого заставила ее усмехнуться.       — Что тут смешного? — пробормотал Скорпиус, тыкая вилкой в тарелку с чипсами.       Роза пожала плечами, неуверенно махнув рукой:       — Просто… Это. Ты, я, одни, и не кричим друг на друга.       Скорпиус задумчиво кивнул:       — Насколько я помню, из нас двоих ты обычно имеешь монополию на крик.       Она закатила глаза:       — Ты имеешь в виду, в отличие от твоих язвительных комментариев?       — Ну, мы оба не можем прибегнуть к крику, не так ли? Кто-то должен привлечь к слушанию небольшой класс.       — Ой… — Роза повернулась к нему, волосы встали дыбом, но она заметила веселье в его серебристо-сером взгляде и вовремя остановилась. — Да, — сардонически пробормотала она, — слава богу, ты здесь, чтобы сохранить чувство приличия в такие тяжелые времена.       — Ты читаешь мои мысли, — усмехнулся он, встретившись своим живым взглядом с ней. Роза почувствовала, как ее губы дернулись, пока они не стали копировать его, и заправила волосы за ухо, чтобы защитить их от вечернего ветерка. — Знаешь, — пробормотал он через мгновение, — я начинаю беспокоиться, что мне может скоро понадобиться новый второй пилот. Продолжай в том же духе, и я могу даже подумать о прослушивании сегодня.       Это заставило Розу громко засмеяться. Плечи дрожали, она запрокинула голову, медные кудри скатились по ее плечу, давая Скорпиусу непревзойденный вид на изгиб ее шеи, отмеченный веснушками.       — И что, черт возьми, заставило тебя подумать, что меня хоть немного заинтересует эта роль? — она продолжала хихикать.       Скорпиус вовремя оторвал от нее взгляд, вместо этого решив насмешливо взглянуть в ее сторону:       — Хочу сообщить тебе, что это чрезвычайно желанная позиция, Уизли! Общение с таким человеком может открыть для кого-то очень интересные двери.       — Да, — размышляла Роза, — держу пари, в самые лучшие стриптиз-клубы и игорные заведения города.       — Не говоря уже о лучших магазинах, где продают рыбу и чипсы, — добавил он, откусив еще кусочек и по-волчьи ухмыльнувшись ей.       Роза покачала головой, но, казалось, не могла избавиться от собственной улыбки:       — И почему именно тебе нужен новый соучастник преступления? Неужели Альбус наконец понял ошибку и отрекся от дьявола?       — Честно говоря, если бы я знал, — покачал головой Скорпиус, задумчиво пережевывая свой обед, наблюдая, как мимо проезжает пустое черное такси. — Я не видел его больше недели. Думаю, это может быть самый длинный отрезок времени, который мы когда-либо проводили в разлуке с первого года обучения в школе.       — Мое сердце истекает кровью из-за влюбленных, — она закатила глаза. И тут ей пришла в голову мысль. — Если подумать, — добавила она, — я его тоже не видела. И я почти уверена, что он на самом деле не был в квартире на этой неделе. По крайней мере, недостаточно долго, чтобы устроить беспорядок, а это обычно в случае Ала дело пяти минут.       Скорпиус нахмурился:       — Но он не уедет с «Соколами» до следующей среды.       — Совершенно верно, — кивнула Роза, решив не обращать внимания на то, как смешно было то, что мальчики знали расписания друг друга. — Ты не думаешь… Я имею в виду, что он не остался с Эмили, не так ли? В конце концов, они только… Знаешь, один раз. Вы не съезжаетесь вместе после всего одного раза.       Скорпиус, похоже, на мгновение серьезно задумался:       — На самом деле, я начинаю задаваться вопросом, не обманываем ли мы сами себя.       — А? — Роза моргнула.       — Да, я начинаю думать, что это был не первый раз, когда они делили постель.       — Мерлин, Малфой! — Роза наполовину закрыла рот, наполовину рассмеялась. — Это намного хуже, чем просто сказать, что они трахались!       Он сердито посмотрел на нее:       — Ты единственная, кто не может заставить себя сказать это, ты ужасная скромница!       — Это потому, что Ал — мой двоюродный брат, мне противно это говорить!       Скорпиус раздраженно покачал головой. Роза скривилась и попыталась не думать о том, что Альбус развлекается с ее лучшей подругой:       — Что вообще заставляет тебя так думать? — спросила она наконец, когда любопытство пересилило отвращение.       Скорпиус только пожал плечами:       — Просто чувствую. С прошлых выходных Ал был несколько осторожен в этом. Обычно мужчина поет как сопрано в лягушачьем хоре Флитвика после хорошего секса. И ты говорила…       — Я? — Роза удивленно вздрогнула. Она не знала, что Малфой на самом деле слушал, когда она говорила, не говоря уже о том, чтобы искренне прислушиваться к ее словам.       — В самом деле, — задумчиво сказал он, и на его лице промелькнула улыбка от ее реакции. — Насчет того, что эти двое собираются вместе в баре после всего этого времени. Ты права, в этом нет смысла. Если бы это могло произойти между ними — а мы знаем, что это произошло — я подозреваю, это что-то гораздо более важное, чем несколько бутылок огневиски, — он задумчиво потер подбородок. — На самом деле, я думаю, что мы, возможно, упустили великий жест или большой разговор по душам, или что-то еще, что ты должен сделать, чтобы добиться девушки своей мечты.       Роза на мгновение посмотрела на него и обнаружила, что должна напоминать себе закрыть рот. Она заметила, что он очевидно не смотрит на нее. На самом деле он, казалось, зациклился на одном месте на противоположном тротуаре. Она тоже повернулась, чтобы посмотреть туда же, потому что больше некуда было смотреть.       Скорпиус Малфой. Утренняя кофеварка, трудолюбивый бизнесмен, завсегдатай рыбных магазинов и безнадежный романтик? Роза чувствовала себя так, словно на прошлой неделе она вошла в Сумеречную зону. Было довольно неприятно постоянно открывать для себя новые вещи о человеке, которого, как ты думала, знала последние пятнадцать лет.       Погруженная в собственные мысли, Роза почувствовала, как вечерний холод пробирается сквозь ее джинсовую куртку, и слегка вздрогнула. Скорпиус, который, наконец, отвел взгляд от асфальта, резко спросил:       –Холодно?       Роза уставилась на него, вздернув брови:       — Милая Хельга, ты же не собираешься отдавать мне свое пальто? — одно дело обнаружить, что она может проводить время наедине с этим мужчиной, не желая активно совершать убийство-самоубийство, и совсем другое –терпеть от него рыцарство.       Скорпиус весело фыркнул:       — И не мечтай об этом, Уизли, — затем он плотно обернул вокруг себя свое шерстяное пальто и посмотрел на нее теплой самодовольной ухмылкой.       Роза ревниво посмотрела на него, чувствуя, как ее снова пробила легкая дрожь:       — Но я не против подраться с тобой за него, — с надеждой предложила она.       Посмеиваясь, Скорпиус отложил остатки обеда и небрежно облизнул губы. К ее нескончаемому удивлению, Роза почувствовала приятную дрожь чуть ниже пупка, ее глаза проследили за движением его языка до изгиба его улыбки. Она отвернулась так быстро, что чуть не сломала сухожилие на шее, щеки мгновенно стали горячими. Что, задница Мерлина, это было? Этот вечер становился все более и более странным.       — Давай, — она осторожно обернулась и обнаружила, что он стоит на ногах и протягивает к ней руку. — У меня есть идея получше.       Две минуты спустя они стояли внутри грязного бара, который каким-то невероятным образом выглядел изнутри еще хуже. Отслаивающаяся темно-серая краска покрывала стены и потолок, а по всей комнате были в беспорядке наколоты странные устаревшие плакаты с оркестром. Мебель не подходила, и над пожарным выходом зловеще висел нацарапанный знак «Не работает». Роза последовала за Малфоем к бару, ее ноги словно прилипали к полу, как будто он был покрыт скотчем, и она сморщила нос от несвежего запаха пролитого пива и арахиса.       — Держу пари, ты сюда приводишь всех дам, — пробормотала Роза себе под нос.       Скорпиус поймал ее выражение и усмехнулся:       — Только особенных. Почему бы тебе не найти нам столик, а я принесу нам выпить?       Роза повернулась лицом к комнате и тут же приподняла бровь. Разумеется, найти им место не составит труда, учитывая, что они были единственными посетителями во всем заведении. Она выбрала кабинку на полпути вдоль дальней стены, скрытую от глаз как из бара, так и от входной двери — просто чтобы их не заметили вместе и потенциально не усилили слухи, рассуждала она, игнорируя тот факт, что они просто счастливо сидели вместе на улице большую часть времени на виду у всех, кто проходил мимо.       С того места, где она сидела, она могла легко разглядеть профиль Скорпиуса, когда он дружелюбно болтал с барменом и заказывал им напитки. Она наблюдала, как бармен потянулся за бутылкой той же прозрачной жидкости, которую Скорпиус подал ей в своем офисе. Похоже, в ближайшем будущем ее ждало еще больше водки.       Возможно, по глупости она позволила себе на мгновение задержаться на мысли о том странном легком сальто в ее животе, которое она почувствовала. Снова взглянув на Скорпиуса, она заметила сильную линию его плеч, угол его челюсти, наблюдая, как он ухмыляется и смеется над какой-то общей шуткой с барменом. Его волосы были менее идеально уложены, чем обычно, с несколькими светлыми прядями, которые упали ему на лицо — возможно, это свидетельство конца долгой, трудной недели — и выглядели очень похоже на то, что кто-то может захотеть провести по ним пальцами.       Но не она. Определенно не она.       Она могла признать, что Скорпиус был привлекательным. Было бы глупо это отрицать. Половина девочек в школе были влюблены в него (другая половина — в Альбуса), и она очень сомневалась, что это изменилось с тех пор, как он повзрослел, отрастил стильную щетину и стал в целом более образованным. Роза знала, что он красив; он просто не был в ее вкусе. Кроме того, ему приходилось бороться со своей ужасной личностью. Хотя, разве она не размышляла о том, насколько удивительно мало она на самом деле знает о нем?       Ее губы скривились в печальную линию, она взглянула вверх и увидела Скорпиуса, идущего к ней с двумя стаканами и полной бутылкой в руке. Он встретился с ней взглядом и усмехнулся, его серебристо-серые глаза выглядели особенно игриво. Роза почувствовала, как ее живот снова перевернулся, и что-то толкнулось к ее центру. «Не в твоем вкусе, моя задница», — раздался бесполезный голосок из какой-то темного, темного закоулка ее разума.       Внезапно, не видя его взгляда, Роза практически выхватила у него бутылку, когда он проскользнул в кабинку. Скорпиус смотрел, приподняв бровь, как она налила излишне большое количество водки в свой стакан, почти такое же количество оказалось на столе. Она выглядела необычайно встревоженной, нахмурив брови и скривив губы.       — У тебя сердечный приступ? — спокойно спросил он, и на его губах играла легкая улыбка.       — Надеюсь, — пробормотала Роза, вздрогнув и выпив большой глоток.       Тихо посмеиваясь, Скорпиус налил себе напиток и откинулся на спинку кабинки. Он внимательно посмотрел на нее:       — Так… Маклагген, а?       Роза почувствовала, как румянец сразу же залил ее щеки, и изо всех сил пыталась не закатить глаза:       — О, Мерлин, неужели мы снова должны пройти через это? В первый раз это было достаточно болезненно.       Скорпиус ухмыльнулся через край бокала:       — Мне просто интересно. Я имею в виду, что именно тебя привлекло в самом большом придурке Лондона?       Роза не могла не фыркнуть в свой стакан, улыбка появилась в уголках ее рта. Теперь, когда она подумала об этом, хотя очень надеялась, что больше никогда не вспомнит, то согласиться на свидание с Чарли было нелепым решением. Она не питала к нему романтического интереса, даже не находила его особенно привлекательным, и теперь ей придется неловко избегать его каждый день на работе. Не один из лучших вариантов.       Она сделала еще один глоток и вздохнула:       — Полагаю, мне просто нужно было отвлечься, и я вроде как… Неудовлетворена.       Роза сразу поняла, что сказала неправильную вещь, когда увидела, как брови Малфоя почти скрываются под линией его волос. — Неудовлетворена?! Великий Годрик, Уизли, наверняка были кандидаты получше, чтобы помочь тебе в этом деле? Я имею в виду, чтобы не трубить в свою собственную трубу, так сказать, но я уверен, что ты знаешь, что у меня довольно впечатляющая репутация, когда дело доходит до доставки определенного удовольствия. Все, что тебе нужно было сделать, это попросить…       — Мерлин, Малфой! Я не об этом! — Роза таращилась, чувствуя, как румянец струится по ее шее. Возможно, дело в водке, но она была почти уверена, что Малфой только что предложил ей заняться сексом, и она не могла решить, испытывает она отвращение или заинтригованность от этой идеи. — Я просто имела в виду, — заикалась она, — неудовлетворена жизнью, этими глупыми слухами! Не сексуально неудовлетворена! Я полностью удовлетворена этим, спасибо.       — Ах, да, — вот и все, что Скорпиус мог ей предложить. Как ни странно, он выглядел довольно удрученным.       Роза налила себе еще и жадно выпила. Реальность ситуации, конечно, заключалась в том, что она вообще не была «удовлетворена» в этой части. Фактически, она изо всех сил пыталась вспомнить, когда в последний раз избавлялась от такого рода неудовлетворенности. Программа обучения авроров из-за странных смен и большого количества часов делала довольно трудным встречаться или развивать что-то серьезное в романтическом плане, и, по правде говоря, она не встретила никого, кто стоил бы усилий.       Не то чтобы ей было нужно, чтобы Малфой знал об этом, заметьте. Он мог еще раз предложить заняться с ней сексом, и она была более чем немного обеспокоена — судя по тихому гудению, которое поселилось в нижней части ее живота, — что она могла просто сказать «да».       Она прочистила горло, которое внезапно стало похоже на сухую наждачную бумагу:       — А как насчет тебя? Какую счастливую ведьму ты «удовлетворишь» на этой неделе? — у нее было скрытое подозрение, которое звучало не так саркастично, как она намеревалась.       Скорпиус долго смотрел на нее, затем пожал плечами и посмотрел в сторону через пустой паб:       — На самом деле, никого. Давно не было.       Роза не могла найти в себе чувства излишней симпатии, «давно» для Скорпиуса могло означать все, что более сорока восьми часов:       — О боже, а как насчет твоей репутации?       — Похоже, пустая трата времени.       — Прискорбная пародия на женское население, я уверена.       Он тихонько усмехнулся и встретился с ней взглядом. Юмор в его сером взгляде удивил ее, и она беззаботно улыбнулась ему:       — На самом деле, — сказал он через мгновение, — я кое-что осознал несколько месяцев назад.       — Не говори мне, — засмеялась она, — что ты видел в своих заварках, что в жизни есть нечто большее, чем погоня за юбкой, и теперь ты практикуешь целомудрие монаха?       Скорпиус на мгновение задумался:       — Что-то вроде этого, хотя эта последняя часть совершенно непроизвольна, уверяю тебя.       Он снова смотрел на нее, изучал, возможно, чего-то ждал. Как будто внутри была какая-то секретная шутка, которой он ожидал, что они поделятся. Но Роза не знала, над чем она должна смеяться, поэтому в конце концов он просто грустно улыбнулся и долил им еще в стаканы.       — Итак, — он покачал головой, словно пытаясь оторваться от той линии мыслей, которую он направлял вниз, — что тогда мы будем делать с нашими двумя неразлучниками?       Роза тупо моргнула, не смотря на размытое пятно с оттенком водки:       — Прошу прощения?       — Поттер и Лонгботтом, — он закатил глаза. — Наши Ромео и Джульетта. Наши Тристан и Изольда. Наши Елена Когтевран и Кровавый Барон!       Роза наморщила нос и нахмурилась:       — Почему все твои романтические примеры заканчиваются смертью всех вовлеченных сторон?       Скорпиус не обращал на нее внимания, болтая содержимое своего стакана и задумчиво глядя на море пустых столов:       — Странно, не правда ли, что они оба так скрытны? Я имею в виду, это не значит, что мы еще не знаем, что они делают это, как пара возбужденных троллей. Немного обидно, что они не сказали нам официально.       — Мне тоже! — Роза в знак солидарности хлопнула ладонью по липкой поверхности стола. — И они не только не говорят нам, но и физически избегают нас! Я имею в виду, Эмили думает, что если я подойду к ней слишком близко, то я каким-то образом унюхаю запах секса от нее?       Скорпиус моргнул, затем заговорщицки наклонился вперед и прошептал:       — Это странно, что я нашел то, что ты только что сказала, невероятно возбуждающим?       Роза фыркнула:       — Очень, извращенец.       Он весело ухмыльнулся. Роза почувствовала, как его колено ударилось о ее под столом. Ни один из них не отодвинулся.       — Представь, если бы они поженились, — задумчиво сказал он, лукавая улыбка поползла по его губам.       Роза приподняла бровь:       — Ты снова читал «Ведьмополитен», не так ли?       Он весело толкнул ее ногой, что непреднамеренно придвинуло его ногу ближе к ее:       — Я полагаю, ты будешь довольно высоко в списке потенциальных подружек невесты, согласна? — Роза пожала плечами и кивнула. — А я, очевидно, буду шафером.       — О, конечно, — она закатила глаза, делая вид, что игнорирует тепло бедра Скорпиуса, прижатого к ее собственному.       — Ну, — ухмыльнулся он, все еще наполовину склоненный к ней через столешницу, — ты же знаешь, что говорят о шафере и подружке невесты, не так ли? — Роза тупо уставилась на него. — Это традиция, — смех, — их долг напиться и потрахаться на ресепшене.       — О, Мерлин, Малфой! — Роза скривила гримасу и спрятала румянец за напитком. — Ты, честно говоря, ни о чем другом не думаешь?!       — Кроме различных способов попытаться затащить тебя в постель? Нет, извини, за последние пятнадцать лет очень мало еще о чем.       Роза ничего не могла с собой поделать. Его нелепая самодовольная ухмылка заставила ее рассмеяться, как если бы она была предназначена именно для этой цели. Она не совсем понимала, над чем смеется — может быть, из-за абсолютной абсурдности разговора и из-за того, что она теперь пила с Малфоем, или, может быть, она честно не могла сказать, серьезно ли он говорил и была ли она той, кого он хотел. Ей удалось перестать хихикать, как идиотке, ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом — его взгляд был живым и просто неприличным, наводящим на размышления — и она почувствовала, как этот гул над ее пупком начинает пульсировать на юг. Она тяжело сглотнула.       — Если это действительно все, о чем ты можешь думать, то это чудо, что твой бизнес вообще приносит деньги, — пробормотала она, пытаясь подавить собственную ухмылку, но безуспешно.       Глаза Скорпиуса метнулись от маленького уголка ее рта к зрачкам, расширенным от алкоголя:       — Мисс Уизли, — пробормотал он на октаву ниже, — если бы я не знал, я бы сказал, что ты флиртуешь со мной.       Она вызывающе приподняла бровь:       — Тогда это хорошая работа, потому что это означало бы, что ад замерз. А мы живем во время апокалипсиса.       Скорпиус пожал плечами, не сводя глаз с ее:       — Я думаю, что это стоит потерь.       Роза была вынуждена предложить ему нерешительно закатить глаза, внезапно обнаружив, что язык ее связали выражение его лица и колония бабочек, которые только что проникли в ее живот.       — Поверь мне, Малфой, — ей удалось сохранить выражение лица, — я не сейчас и никогда не буду флиртовать с тобой. Считай, что апокалипсис отложен.       Скорпиус рассмеялся, опустив глаза и покачав головой, и на мгновение странная атмосфера исчезла. Роза выдохнула. Она даже не подозревала, что задерживала дыхание. Как бы она ни была довольна тем, что вышла из-под пристального внимания одного из его многозначительных взглядов, она почувствовала себя неловко. Потому что еще до того, как слова сорвались с ее уст, она поняла — с шокирующей уверенностью — что на самом деле это была неприкрытая ложь.       Возможно, почувствовав ее дискомфорт, а может быть, просто потому, что ему было скучно, Скорпиус сменил тему:       — Слышал, что Ал запретил тебе ходить на свои матчи в этом сезоне.       Роза, безмерно благодарная за что-то, о чем еще можно подумать, кроме своих бурлящих гормонов, громко усмехнулась:       — Он суеверный идиот.       — Однако «Соколы» проигрывали все игры, на которых ты была, верно? И разве их вратарь почти не потерял глаз, когда ты пошла туда с гигантским поролоновым пальцем?       — Он наткнулся на меня, на самом деле…       — Что ж, я очень сомневаюсь, что он ожидал, что ты будешь прятаться в мужских душевых…       — Я не пряталась! Не пряталась!       Скорпиус усмехнулся, Роза фыркнула, и вечер продолжился. Они вошли в удивительно легкий ритм, подшучивая друг над другом всякий раз, когда представлялась возможность, и охватывали весь спектр тем, включая, но не ограничиваясь: как мало усилий Роза потратила на свои волосы, как много усилий потратил на них Скорпиус, различные неприятные вещи, которые Чарли Маклагген делал в школе, и то, что каждая из форм Патронуса говорила о человеке (Роза — лисица, любила рыться в мусорных баках и ела слишком много курицы, Скорпиус — сорока, его легко отвлекали блестящие вещи, что хорошо объясняло его историю свиданий).       Хотя она бы никогда не поверила этому неделю назад, Роза поняла, что на самом деле его компания нравится ей. Она должна была предположить, что все дело в водке. Это, по крайней мере, должно было настолько притупить ее чувства, что она действительно могла поддерживать разговор с этим придурком, не желая подавиться собственным языком. Однако это не могло объяснить, что это был первый раз за много лет, когда она смеялась так много, или это постоянное небольшое трепетание чувств под грудной клеткой. Или то, что она еще не отошла от тепла бедра Скорпиуса, прижатого к ее собственному под столом.       Взглянув на их пустые стаканы, Роза заметила, моргнув от удивления, что и бутылка опустела. Ей было интересно, как долго они там просидели. За последние несколько часов паб привлекал к себе все большее количество посетителей, многие слонялись у бара и были шумными и хриплыми, как будто это была последняя остановка и без того тяжелой ночи. Статический вой раздался из магловской акустической системы над головами, готовясь выдать какую-то, без сомнения, ужасную музыку, и она вздрогнула. Похоже, пора домой.       Она поднялась со своего места в кабинке: в ее организме было достаточно водки, чтобы заставить ее немного покачиваться на ногах. Роза уставилась на своего спутника вечера. Он моргнул, явно удивленный чем-то, и склонил голову набок.       — Ты собираешься произнести речь?       Она рассмеялась:       — Нет, Малфой. Я иду домой. Спасибо за ужин и напитки… — она остановилась, чтобы сдержать икоту. — Я неплохо провела время.       Скорпиус фыркнул и вытащил из кармана что-то, похожее на две магловские банкноты, бросил их на стол рядом с пустой бутылкой, прежде чем тоже подняться на ноги. Он последовал за ней из бара, кивнув бармену на прощание.       Роза была на полпути к ближайшему темному переулку, когда Скорпиус схватил ее за руку и остановил ее:       — Куда, ты думаешь, ты собираешься? — он странно посмотрел на нее.       — Домой, тупица, — рассмеялась она слишком весело.       — Ты никуда не трансгрессируешь.       — Я в порядке, Малфой…       Он закатил глаза:       — Я не хочу, чтобы твой отец — бывший главный аврор, мистер Рональд Билиус Уизли — винил меня в несчастном случае со смертельным исходом, случившимся с его дочерью, когда она находилась под воздействием алкогольного опьянения. Давай, я провожу тебя до ближайшего камина.       Ближайший камин оказался очень далеко. Либо так, либо в своем столь же пьяном состоянии, они просто прогуливались, прежде чем наткнулись на скромный блок общественных туалетов на углу Эджвер-роуд. Почему никто из маглов никогда не ставил под сомнение необходимость камина в конце ряда писсуаров, можно только догадываться. В какой-то момент их путешествия Скорпиус накинул свое теплое шерстяное пальто на плечи Розы, которая, очевидно, не имела на этот раз желания пожаловаться. Он также еще не отпустил ее руку. Либо она не заметила последнее, либо молчала об этом.       Они неуклюже слонялись перед квадратным кирпичным зданием.       — Ну… Спокойной ночи, Малфой, — Роза двинулась, остановившись, когда ему не удалось вовремя отпустить ее руку.       — Небольшая проблема… — пробормотал он, немного застенчиво и потирая затылок свободной рукой. — Я не уверен, что мне действительно стоит трансгрессировать. Знаешь, из соображений безопасности…       — Верно. И? — она осторожно приподняла бровь. От прохладного ночного воздуха на ее щеках появились розовые пятна.       — Что ж, моей новой квартиры все еще нет в каминной сети, так что… — он, казалось, смотрел в точку прямо над головой Розы, очевидно, не в состоянии встретиться с ней взглядом. Роза нахмурилась. У нее было смутное представление о том, к чему все это ведет, но, благодаря всей выпитой водке, было немного трудно сформулировать это должным образом в ее уме. — Может, я мог бы остановиться у тебя? — закончил он наконец.       — Малфой! — она недоверчиво засмеялась. — Нет! Ни за что! Именно из-за этого мы и оказались в этой неразберихе!       — Ой, давай! — он усмехнулся. — Что еще мне делать?       — Ты можешь просто пойти, мне все равно!       — В этих туфлях? Это чертовски много миль отсюда!       Роза взглянула на его ноги и весело фыркнула:       — Что ж, не надо было покупать такую педиковатую обувь, тупица!       Он ахнул от притворной обиды:       — Я скажу тебе, что это итальянские ботинки из драконьей кожи! И они стоили мне значительной части моего наследства!       — Меня не волнует, какие они! — она смеялась. — Но они выглядят смешно и болезненно.       — Совершенно верно! Вот почему ты должна сжалиться надо мной и моими бедными ногами и позволить мне пойти с тобой домой.       Роза закатила глаза и вздохнула, сбив локон с лица и сузив глаза, глядя на него. Он смотрел на нее своим лучшим невинным взглядом — что, в его случае, все же заставляло его выглядеть так, будто у него в рукаве было несколько неприятных планов. Она была почти полностью уверена, что это ужасная, ужасная идея. Почти.       — О, хорошо. Ты можешь остаться. Но на этот раз ты на диване.       Что-то промелькнуло на лице Скорпиуса, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, передумал и снова закрыл его с ухмылкой:       — Как скажешь, Уизли.       Затем, прежде чем она успела передумать, он снова схватил ее за руку и направился к камину рядом с писсуаром.