The Rumour Mill

      Когда Роза проснулась и во второй раз за неделю обнаружила в своей постели Скорпиуса Малфоя, она почти не удивилась. Правда ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить цепочку событий, приведшую к тому, что они снова заползли под простыни вместе. Проклиная многочисленные напитки, которые она выпила прошлой ночью, она наконец окунулась в воспоминания, сопровождаемые довольно сильной головной болью.       Когда они вдвоем в предрассветный час доползли до камина, Розе потребовалось меньше минуты, чтобы осознать свою ошибку. Она позволила Скорпиусу пойти с ней домой с условием, что на этот раз он будет спать на диване. Основная проблема заключалась в том, что в настоящее время у нее не было дивана. Она громко выругалась и уставилась на то место в гостиной, где когда-то стоял ее прекрасный зеленый замшевый диван, прежде чем тот встал на пути у Ала и Скорпиуса в начале этого месяца. Скорпиус врезался в ее спину, сам немного шатаясь, и театрально ахнул, глядя через ее плечо в пустое пространство.       — Ну, подумать только… — сказал он самым неубедительно потрясенным тоном.       Едва сумев увернуться от ее неудачного удара в руку, он тут же споткнулся о кофейный столик, в попытке скрыться от ее преследования:       — Малфой, ты подлый мерзавец! Ты обманул меня!       Конечно, Скорпиусу все это показалось забавным. Об этом свидетельствовала самодовольная ухмылка, не сходившая с его лица с момента появления в квартире. Сначала Роза заявила, что он может лечь спать в комнате Альбуса, но — как верно заметил Скорпиус — его дверь была плотно заперта, и ни один из них не хотел выяснять, что или кто может быть за ней. Особенно с учетом нынешней информации о возможном развитии отношений их друзей. В конце концов, Роза издала раздраженный визг и бросилась в спальню. Через мгновение из двери показалась копна рыжих кудрей, и девушка прорычала:       — Ну, так ты идешь или нет?       Его не нужно было спрашивать дважды. По крайней мере, на этот раз она заставила его надеть пижаму — схватила старую футболку Ала и пару фланелевых штанов с радиатора и швырнула их в Малфоя, сопроводив все ядовитым взглядом. Он просто ухмыльнулся, и без всякого предупреждения снял рабочую рубашку и брюки, намереваясь переодеться. Ей удалось вовремя закрыть глаза. Но недостаточно быстро, чтобы избежать алого румянца, который залил ее лицо и грудь (она клялась, в опьяненном состоянии всегда было хуже).       Итак, Роза проснулась и обнаружила перед собой умиротворенное спящее лицо Скорпиуса. Кончик его носа находился всего в нескольких дюймах от нее. Когда она сморгнула остатки сна, то почувствовала его руку, перекинутую через ее талию и тепло на коже там, где пижама задралась за ночь. Она попыталась оттолкнуть его, но передумала. Она совсем не была готова столкнуться с утренним похмельем и Малфоем одновременно, поэтому пока не собиралась его будить. По крайней мере, так она сказала себе в данный момент.       Она спокойно рассматривала мужчину, лежащего рядом с ней. Он почему-то выглядел моложе, когда спал. Все морщинки, сопровождавшие его ухмылки или сосредоточенную хмурость, смягчились. Она заметила, что он не храпит, и это ее раздосадовало, потому что ей хотелось поддразнить его в отместку. Светлые волосы беспорядочно торчали, напоминая ей об Альбусе, и она вдруг захотела протянуть руку, чтобы причесать их.       — Ты смотришь, как я сплю, Уизли?       Роза резко вздрогнула, переводя взгляд с его волос на лицо, и обнаружила, что он смотрит на нее с сонной усмешкой.       — Нет! — воскликнула она довольно громко, заставив их обоих вздрогнуть. — И… И ты нарушил правила! — с некоторой неохотой она сбросила его руку со своей талии.       Перед тем, как лечь в постель, она провела воображаемую линию по центру матраса. Вообще, она была полностью за то, чтобы построить настоящую баррикаду из носков, но Скорпиус отказался ей помочь. К тому же у нее, вероятно, не было достаточно носков для этого, поэтому Роза заявила, что никому из них не позволено пересекать эту черту даже под страхом смертной казни.       Скорпиус засмеялся, потирая глаза:       — Боюсь, мое подсознание никогда не выполняло приказы особенно хорошо. Кроме того, кто бы говорил, я совершенно уверен, что ты пыталась обнять меня, как только я заснул.       Роза с силой ткнула его в плечо:       — Это абсолютная ложь! — воскликнула она, но не смогла сдержать смешок, когда представила, как она своим миниатюрным телом пытается превратить Малфоя в «маленькую ложку».       Весело покачивая головой, Скорпиус зевнул и лениво вытянул руки над головой, в результате чего старая футболка Альбуса с «Дикими Сестричками» (которая, как казалось Розе, могла даже принадлежать Тедди), задралась, обнажая торс. Глаза Розы без разрешения блуждали по бледной коже его живота, по треугольному срезу косых мышц и слабой линии серебристых волос, которые спускались с его пупка и исчезали за поясом пижамных штанов.       Внезапно во рту стало сухо, и нарастающее похмелье было виновно в этом лишь отчасти. Роза чувствовала его тепло рядом с собой среди простыней и осознавала, что в ближайшие дни она сможет ощущать его нелепый одеколон на своих подушках. Краснея, она поняла, что стоит лишь протянуть руку вправо, чтобы просунуть ее под тот самый пояс и почувствовать то, что создавало эту довольно очевидную выпуклость под клетчатой тканью его штанов.       «Продолжай. Все всё равно думают, что ты это делаешь…» — раздался тот же голосок, который поселился в ее голове прошлой ночью. Это был тот тип голоса, который невменяемые люди обвиняли в том, что тот заставил их убить своего питомца книзла или попытаться похитить сокровища из Гринготтса, и она уже знала, что у нее возникнут проблемы, если она послушает его дольше секунды.       Резко сев, и сдернув простыню, обернутую вокруг Малфоя, чем заставила Скорпиуса застонать от этого внезапного движения, Роза начала вылезать из постели — подальше от тепла, бесполезных мыслей и соблазна. Она остановилась только затем, чтобы схватить джемпер со спинки стула и надеть его.       — Куда ты направляешься? — Скорпиус приподнялся на локтях и моргнул, когда она направилась к двери спальни.       — Нам нужен кофе! И завтрак! — ее голос звучал необычайно пронзительно даже для ее собственных ушей.       Скорпиус просто застонал и плюхнулся обратно на подушки:       — Я должен был знать, что ты будешь дурацким жаворонком, Уизли, — он вылез из-под одеяла и неохотно последовал за ней в маленькую кухоньку квартиры.       Роза всегда знала, что их с Алом квартира была тесной, но никогда не осознавала этот факт более остро, чем когда она пыталась передвигаться вокруг Скорпиуса по крошечной кухне. Он был везде, пока она пыталась сварить им утренний кофе. Ей пришлось протиснуться через него, чтобы наполнить чайник у раковины, а затем снова обернуться вокруг него, чтобы взять молоко из холодильника. Она почти забыла как дышать, когда пыталась на цыпочках дотянуться до кружек на высокой полке, а Скорпиус наклонился над ней сзади, коснувшись одной рукой ее бедра, и с легкостью взял две чашки.       Он поставил их на столешницу с едва заметной ухмылкой, когда чайник начал кипеть. Понимая, что не может встретиться с ним взглядом, Роза переключила свое внимание на еду — вытащила из шкафа пыльную коробку с хлопьями и подозрительно понюхала ее. Она не была уверена, сколько времени коробка там пряталась.       — Нет, нет, нет. Это не завтрак, — Скорпиус в ужасе уставился на нее.       — Тебе подойдет, — нахмурилась Роза, глядя на него поверх коробки, — В этих хлопьях… Полно… клетчатки или что-то в этом роде.       Он фыркнул, выхватил из ее руки коробку с хлопьями и выбросил ее со всем презрением, на которое был способен.       — Уйди с дороги, Уизли, — пробормотал он, мягко отодвигая ее в сторону, чтобы заглянуть в шкафы. — Ты живешь с Альбусом Поттером, поэтому я знаю, что здесь где-то есть что-то нездоровое.       Роза закатила глаза, но была более чем счастлива отойти на задний план. Она уселась на столешницу в другом конце кухни, и, с кофе в руке, наблюдала за Скорпиусом, который принялся готовить им что-то действительно съедобное на завтрак. Он выглядел как дома в своей несоответствующей росту пижаме, создавая беспорядок из муки и мисок для смешивания, о которых Роза даже не подозревала. Она наблюдала, как он поднял руку, чтобы убрать волосы со лба, оставив на нем пятно белой муки, и почувствовала, как что-то в ее груди задрожало и стало теплее.       Она прочистила горло:       — Итак, ты готовишь?       Скорпиус пожал плечами:       — Ты получаешь некоторые навыки, когда растешь в семье с дюжиной или около того домашних эльфов.       — Я впечатлена.       Он криво усмехнулся:       — Это французский тост, Рози, не совсем достойный Ордена Мерлина.       Она приподняла бровь, когда он начал присыпать тосты корицей.       — Если вкус такой же, как и запах, я думаю, их бы продали за гораздо меньшую плату. И я сказала тебе не…       — Не называть тебя так, — усмехнулся он про себя, — я знаю.       Десять минут спустя Роза уже ела самый вкусный завтрак, который, по ее мнению, когда-либо готовили в ее квартире. Без дивана и обеденного стола (Альбус отказался его покупать, когда они переехали, сказав, что обеденные столы были для взрослых, а в двадцать шесть лет ни один из них, очевидно, таким не был), они сели на пол в гостиной. Когда Роза приступила к уничтожению своей еды, то поняла, что ей придется добавить еще один пункт к списку черт характера, которые она обнаружила в Малфое на этой неделе. Одно из самых удивительных открытий — «подружка с венчиком» чуть выше «любителя жареной рыбы».       Если она не будет осторожна, у нее могут закончиться причины игнорировать тот факт, что ей хочется снять с него штаны.       Роза застыла с полным ртом кленового сиропа, когда эта мысль проникла в ее мозг. Она попыталась быстро отмахнуться от этого, списав это на похмелье или высокий уровень сахара, который она сейчас испытывала, но как только эта идея поселилась в ее подсознании, она уже знала, что это останется там надолго, потому что это правда. Ей нравился Малфой. И снова раздался этот саморазрушительный голосок: «не только потому, что у него красивое лицо».       Скорпиус, похоже, заметил, что она перестала есть и, возможно, ее отсутствующий вид. Он наклонился вперед, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, когда звук ключей в замке входной двери заставил их обоих замереть и взглянуть вверх на того, кто вторгся в квартиру.       Гладкая, золотисто-каштановая голова Лили появилась в дверном проеме мгновением позже. Карие глаза загорелись, когда остановились на них двоих, сидевших, скрестив ноги, на полу и в пижамах.       — Вы двое просто до смешного очаровательны, — ухмыльнулась она им.       — О, Мерлин, дай мне сил, — прорычала Роза, полностью осознавая, что за последние тридцать секунд или около того порозовели не только кончики ее ушей. — Ты немедленно отдаешь мне запасной ключ, Лили Поттер.       Лили надула губы, но по сути проигнорировала ее:       — Я пришла с подарками! — воскликнула она, указывая на холщовую сумку, перекинутую через плечо. — Лепешки от бабушки Молли, и папа прислал Алу кое-что. Альбус спрашивал о фамильных реликвиях Поттеров, Мерлин знает почему. И… Я подумала, что ты, возможно, захочешь это увидеть.       Внезапно она начала с такой озорной усмешкой размахивать утренним экземпляром «Ежедневного пророка», что Роза испугалась, что газета вот-вот врежется ей в лицо. Она в замешательстве уставилась на кузину и протянутую газету, быстро взглянула на Скорпиуса, который выглядел столь же ошеломленным, и осторожно взяла листок у нее.       — Э, спасибо, Лили. Хотя я уверена, что могла бы взять одну попозже… — Роза развернула газету и посмотрела на первую полосу — утренние заголовки кричали о недавнем назначении друга ее дяди Гарри, мистера Вуда, начальником отдела магических игр и спорта. Не особо интересный материал, если только вы не из тех людей, которых волнуют административные перестановки в министерстве. Она моргнула, глядя на Скорпиуса, который пожал плечами.       — Эх, — она услышала, как Лили громко возмутилась с другого конца комнаты. — Не та страница! В бизнес-разделе!       Бросив на кузину настороженный взгляд, Роза открыла последние несколько страниц. На мгновение ее глаза бесцельно блуждали по крошечным буквам. Рядом с ней, глядя через ее плечо, она почувствовала, как Скорпиус слегка напрягся и пробормотал:       — А-а-а.       Это была статья о «Малфой Инкорпорейтед» и недавних покупках независимых производителей зелий. Текст был сухим и аналитическим и в основном проходил мимо Розы разбросанными словами вроде «франчайзинговой монополии» и «глобального рынка», но не это волновало Лили. Статья сопровождалась двумя изображениями. Первое — портретный снимок родителей Скорпиуса, которые выглядели очень хорошо собранными и деловыми на недавней пресс-конференции. Второе — более зернистый снимок, на котором Скорпиус и Роза гуляют по улицам магловского Лондона, держась за руки и глупо ухмыляясь друг другу. Подпись под фотографиями просто гласила: «Два поколения в правлении «Малфой Инкорпорейтед» со своими партнерами».       Роза наблюдала, как ее печатная версия снова и снова запрокидывает голову в смехе, даже не подозревая о фотографе, который — она мысленно просчитала — должно быть, прошлой ночью прятался в кустах где-то недалеко от камина на Эджвер-роуд. Внезапно почувствовав легкое головокружение, Роза моргнула, глядя на картинку, пока она не стала расплывчатой на странице перед ней. Несмотря на первоначальный приступ паники и ярости, она действительно чувствовала, что все это воспринимает достаточно спокойно. Несмотря на то, что она только что была публично названа «партнером Скорпиуса Малфоя», она еще не подожгла что-либо в окрестностях.       — На самом деле, ты прекрасно вышла на этой фотографии, Рози, — сияла Лили, — и ты тоже, Малфой, но все твои фотографии и так прекрасны по очевидным причинам. Вы двое выглядите такими счастливыми вместе.       Роза стиснула зубы, не отрывая глаз от бумаги. Она чувствовала на себе взгляд Скорпиуса, который наблюдал за ее реакцией. Ее выражение лица было бесстрастным.       — Лили, — Роза медленно подняла глаза, — оставь лепешки и прочие странные безделушки, которые ты принесла Алу… И, будь добра, убирайся.       — Да ладно тебе, Рози, — Лили только закатила глаза, — не нужно сердиться. Я думала, ты будешь рада, что все открылось. Теперь тебе не нужно притворяться. что вас двоих не существует. Мерлин знает, если бы я встречалась с Малфоем, я бы кричала об этом с крыш…       — Лили, клянусь именем Хельги, если ты не выйдешь из этой квартиры в следующие двадцать секунд… — рука Розы дернулась к палочке, лежащей на журнальном столике.       Глаза Лили расширились.       — Хорошо, хорошо! Я иду! — она попятилась к двери, милостиво оставив на столе лепешки. — Ты знаешь, как я отношусь к летучемышиному сглазу. Наслаждайся лепешками, большое тебе спасибо, — и бросилась обратно через парадную дверь.       — У нее все еще есть запасной ключ, — праздно отметила Роза.       Скорпиус не сказал ни слова, пока они не остались наедине, а затем — возможно, потому что у него внезапно возникло желание умереть — он начал смеяться. Голова Розы оторвалась от газеты, и она злобно нахмурилась:       — Что, черт возьми, в этом смешного? — мрачно пробормотала она.       Он приподнял тонкую бровь и крепко сжал губы, чтобы успокоиться:       — Извини, я просто предположил, что меня могли выгнать отсюда сегодня утром.       Роза рассеянно моргнула. Как ни странно, ей даже в голову не пришло попросить его уйти. И это было еще до того, как она узнала, что он умеет готовить. Она снова нахмурилась и посмотрела на их фотографию в газете. Они действительно выглядели невероятно счастливыми вместе. Она не могла вспомнить, когда в последний раз выглядела такой… радостной.       Выругавшись, она смяла газету и бросила ее в камин.       — Если я узнаю, что ты имел к этому какое-то отношение, Малфой…       Скорпиус уставился на нее, как будто у нее появилась третья ноздря:       — Извини, ты на самом деле обвиняешь меня в том, что я нанял каких-то низкопробных папарацци, чтобы они преследовали нас по городу и делали размытые, некачественные фотографии из кустов?       Роза вздрогнула и прикусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться над всей этой глупостью:       — Что ж, когда ты так говоришь, это действительно звучит немного смешно. Но я все равно не списываю тебя со счетов, — она принялась собирать тарелки и кофейные чашки.       — И с какой именно целью? Я имею в виду, чего я хотел бы этим достичь? — он последовал за ней обратно в кухоньку, где она клала посуду в раковину с чуть большей силой, чем было необходимо. — Я такая же жертва этого нарушения конфиденциальности, как и ты.       — О да, ты тоже, кажется, ужасно расстроен этим, — язвительно сказала она.       — Я думаю, что ты преувеличиваешь. Кого волнует, что они напечатали мелким шрифтом на странице двадцать три? Они даже не напечатали твое имя, ради Салазара!       — Как будто это имеет значение! — воскликнула она. Она была Уизли и имела поразительное сходство со своей матерью. Даже человек, имеющий половину мозга, мог понять, кто на этой фотографии. Роза повернулась, чтобы посмотреть на него, и ее голубые глаза загорелись от раздражения. Он встретился с ней взглядом — его глаза весело заблестели. Она раздраженно фыркнула: — Это просто… Это просто смешно! Как будто мы были… Я имею в виду, как если я была твоим «партнером»!       Скорпиус позволил этой фразе овладеть собой и слегка нахмурился. Он повернулся, прислонившись спиной к столешнице, и посмотрел на нее, приподняв тонкую бровь:       — Неужели это так смешно?       Роза чуть не уронила кружку, которую ополаскивала.       — Что? — она посмотрела на него.       Он небрежно пожал плечами, его лицо было совершенно пустым, руки свободно скрещены на груди:       — Я уверен, что то, что мы вдвоем, вряд ли выходит за рамки написанного в газете. Мы знаем друг друга долгие годы, в конце концов. Наши семьи — это то, что ты бы назвала высокопоставленные, мы близки…       — Мы не близки…       — Уизли, на этой неделе мы спали вместе два раза…       — Спали — ключевое слово. И ты сказал мне, что я храплю, как гиппогриф, насколько я помню.       — Тонущий гиппогриф, — машинально поправил он ее. Она посмотрела на него, он весело ухмыльнулся. — Кроме того, ты честно говоришь мне, что никогда не думала об этом?       Роза ощетинилась и резко отвернулась, занявшись оставшейся грязной посудой:       — О чем?       — Сама знаешь о чем, — пробормотал он, и его голос понизился на октаву, когда он нежно толкнул ее коленом. От прикосновения по шее и рукам Розы пробежали мурашки.       — Есть много вещей, о которых я никогда не думала, Малфой, — пробормотала она отрывисто, стойко избегая его взгляда, и начала довольно энергично очищать сковороду. — Например, первоначальный набор сов для почтовой службы или сложность получения селезенки летучей мыши для приготовления зелий.       Скорпиус приподнял бровь:       — И хотя обе эти темы безумно интересные, я уверен, я бы предпочел услышать твои мысли о нашей воображаемой связи.       Роза чувствовала, как ее щеки разогреваются до уровня ядерного взрыва. Если бы он задал ей тот же вопрос неделю назад, она смогла бы посмотреть ему в глаза и честно сказать, что никогда не растрачивала активность даже одной клетки мозга на такое абсурдное представление, и никогда не захочет это сделать. Однако теперь это было категорически неверно. На самом деле всю неделю она не думала ни о чем другом — сначала из-за досады, когда ее обвинили в тайных отношениях с ним ее самые близкие люди, а в последнее время, благодаря той части ее мозга, которая отказывалась сотрудничать и продолжала замечать, как он был красив и как удивительно весело с ним было рядом.       Остро осознавая раздражающий интуитивный взгляд Скорпиуса, проникающий ей в голову, она поняла, что любое молчание дольше десяти секунд будет воспринято как признание вины. Прерывисто вдохнув, Роза повернулась и посмотрела на него:       — Не могу сказать, что потеряла из-за этого сон, — а потом по какой-то причине она услышала, как спрашивает. — А что? Ты думаешь об этом?       Ртутный взгляд Скорпиус прожигал дыру в ее сетчатке:       — Часто и с большим удовольствием.       В этот самый момент взгляд Розы был оторван — болезненно и неохотно — от человека перед ней, когда на раму кухонного окна обрушился поток желто-коричневых и черных перьев. Вздрогнув, она уронила посудное полотенце, которое держала в руках, и повернулась, чтобы посмотреть на впечатляющую сову, которая изо всех сил пыталась найти насест на небольшом выступе снаружи, и уже начала настойчиво постукивать клювом по стеклу.       — Что за… — Малфой вздрогнул при виде птицы и бросился вперед, чтобы открыть окно. Сова скользнула в комнату, едва протиснувшись сквозь крохотную рамку. Некоторое время они оба смотрели на сову в удивленном молчании, пока та не взвизгнула от раздражения и не выставила лапку. Скорпиус рванул вперед, чтобы забрать прикрепленное письмо.       — Оно адресовано тебе, — нахмурился он, переворачивая маленький белый конверт в руках.       — Ну, это моя квартира, — пробормотала она, скармливая остатки своего французского тоста довольно несчастному существу.       — Да, но, — он осторожно взглянул на нее, — это Улисс… Это сова моего отца.       Роза застыла, удивленно смотря на Скорпиуса, и заработала укус в палец за то, что случайно утаила новые объедки с завтрака.       — Почему… Почему твой отец присылает мне письма?       Он нахмурился еще сильнее, когда нервно покусывал щеку:       — Хотя у меня много талантов, Уизли, но быть провидцем — не один из них.       Нерешительно, словно сомневаясь в своем здравом смысле, он протянул ей письмо, пожав плечами в ответ на ее вопросительный взгляд. Роза осторожно взяла протянутый конверт. Это был второй раз за утро, когда ей вручили то, что она действительно не хотела читать. Это начинало становиться закономерностью.       Сломав сургучную печать, она развернула письмо и прочитала вслух:       — «Дорогая мисс Уизли, я верю, что это письмо и Улисс найдут вас в добром здравии. Мы с женой просим вас доставить нам удовольствие своим присутствием сегодня вечером в поместье Малфоев на нашем ежегодном летнем званом вечере. Приношу свои извинения за короткое уведомление об этом приглашении. К сожалению, ни моя жена, ни я не знали о вашем существовании до сегодняшнего утра», — фыркнула она. — Очаровательно. «Несмотря на поздний час, мы надеемся, что вы сможете присутствовать. С уважением, Драко Малфой».       Роза посмотрела на Скорпиуса с выражением, которое, как она надеялась, выражало «черт возьми». Скорпиус уставился на письмо, как будто оно только что задало ему особенно неприятную загадку.       — Что, во имя левой ягодицы Мерлина, такое летний званый вечер? — спросила Роза наконец, когда никаких немедленных объяснений не последовало. — И почему меня пригласили туда?       — На самом деле, это работа, — Скорпиус все еще смотрел на письмо, как будто оно могло спонтанно воспламениться в ее руках, и неловко потирал затылок. — Взаимодействие с акционерами компании.       — Хорошо, — моргнула Роза, — это снова возвращает меня к моему второму вопросу, что, черт возьми, я делаю в списке гостей?       Роза смотрела, как кончики ушей Скорпиуса стали розовыми. В любой другой ситуации это показалось бы ей милым.       — Эээ, я подозреваю, что это может иметь какое-то отношение к сегодняшней утренней газете. Мой отец — заядлый читатель бизнес-раздела.       Роза внутренне отшатнулась:       — Вот и все, «никто не читает мелкий шрифт на странице двадцать три»…       — Послушай, это действительно не имеет большого значения, — возразил он, когда румянец начал стекать с щек Розы. — Обычно я зову Ала своим гостем на подобные вещи, но, как ты знаешь, его социальный календарь стал немного более активным, чем обычно. Всегда есть бесплатный бар, много еды. Час или около того, а затем можно украсть несколько бутылок шампанского в дорогу. Это… Весело, — пожал он плечами.       — Весело? — Роза уставилась на него, как будто он только что предложил искупаться в Черном озере в середине зимы.       Он заметил ее выражение и фыркнул:       — Да, Уизли. Весело. Ты ведь знаешь значение этого слова, не так ли?       Она почти подавила желание усмехнуться.       — Прости меня, если мое определение веселья не подразумевает болтовню за канапе с кучкой деловых людей, страдающих манией величия.       Скорпиус захихикал, вероятно, из-за того, что она использовала слово «мания величия».       — Уизли, послушай, тебе не обязательно идти. Но… Это может быть…       — Не говори весело.       — … Приятно, если ты там будешь. Как друг, — он криво усмехнулся. Так, что ни одна девушка в здравом уме никогда не отказала бы ему. И он это знал.       Роза закатила глаза и скорчила гримасу. Она могла подумать о семи тысячах других вещей, которые она предпочла бы сделать вечером, вместо того, чтобы побывать на чертовом летнем празднике в саду родителей Малфоя. Большинство из них даже не требовало вылезать из пижамы в течение всего дня. Она подумала, может ли нормальный человек остановиться на чем-то подобном?       Но также она чувствовала, как ее подсознание борется с последними словами Скорпиуса. Как друг.       Друзья.       Вот кем они были сейчас? Этот термин казался таким простым. Они знали друг друга уже более десяти лет, но Роза не думала, что они когда-либо были друзьями раньше. Они ссорились в школе и до этой недели редко бывали вместе. Но теперь она обнаружила, что ей действительно нравится его общество — даже если она еще не была готова признаться ему в этом. Не говоря уже о… определенных чувствах. Ощущение покалываний, которое возникало в ее грудной клетке, когда он улыбался ей, кульбиты в ее животе, когда она ловила его взгляд на себе, и жар, который скапливался между ее ног, когда он случайно задевал ее. Последнее, в частности, совсем не было дружеским.       Скорпиус вежливо откашлялся, и Роза вздрогнула, поняв, что молчала слишком долго. Она неловко сглотнула, прежде чем ей удалось встретиться с ним взглядом:       — Хорошо, — пробормотала она. — Я пойду. Как друг.       Брови Скорпиона взлетели вверх:       — Правда?       — Да, — она закатила глаза от его возбуждения, чувствуя, как на обеих щеках вспыхивают горячие пятна. — Потому что, вряд ли есть что-то более трагичное, чем Скорпиус Малфой, который должен был пригласить Альбуса Поттера в качестве своего спутника на вечеринку своего отца, но должен идти один.       Скорпиус засмеялся, и она увидела редко замечаемую ямочку на его левой щеке:       — Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Рози!       Роза тут же бросила кухонное полотенце ему в голову.       — Не называй меня так! А теперь убирайся и возьми с собой чертову сову. Похоже, у меня есть событие, к которому нужно готовиться.       Прошло еще полчаса с того момента, как Скорпиус вышел из квартиры с Улисс на буксире — вышел, весело взмахнув волосами и быстро поцеловав Розу в лоб, что она очень старалась не переоценивать, — как у нее возникла еще одна ужасающая мысль:       — Черт побери, — крикнула она из душа. Она не относилась к типу девушек, у которых есть выходной гардероб, и у нее даже не было возможности разместить вечерние платья, что, по ее мнению, было стандартным дресс-кодом для мероприятия, проводимого в поместье. Фактически, был только один человек, который, как она знала, мог иметь подобное, и она выгнала этого человека из своей квартиры ранее утром.       Роза снова сунула голову под воду в надежде, что она случайно утонет. Не было ничего, что ей нравилось меньше, чем пресмыкаться перед Лили Поттер.