The Rumour Mill

      Лили Поттер на протяжении всей ее жизни разные люди называли по-разному.       Ее старший брат, Джеймс, однажды назвал ее невыносимой тупицей, что она нашла немного напыщенным от единственного члена семьи, который получил Т по одному из своих СОВ.       В другой раз, после особенно взрывоопасного занятия, проведенного в подземельях, ее профессор зельеварения на пятом курсе счел ее с котлом опасностью для общественности, и с этим ей пришлось согласиться.       Маркус Слоупер, бывший одно время капитаном Пуффендуя по квиддичу, в пьяном виде утверждал, что с ней у него был лучший поцелуй в жизни (звание, которым, как знала Роза, ее кузина втайне гордилась до этого дня).       Но никто и никогда не пытался заявить, что Лили Поттер была всепрощающей душой, поэтому, когда Роза робко подошла к двери ее спальни позже в тот же день, она была вооружена подарками. И уж точно она не подумала шутить, как обычно, о Лили, все еще живущей с родителями.       — Что все это значит? — чопорно спросила Лили, заглядывая в протянутую сумку с ее любимым мороженым от Фортескью, бутылкой розового вина и маленькой блестящей мини-юбкой, которую она выпрашивала всякий раз, когда хотела произвести впечатление на свидании. Это было примерно каждую вторую субботу.       Роза поморщилась:       — Возможно, раньше я была немного, эээ, несдержанной. Я уверена, что ты просто пыталась помочь, устроив засаду в моем собственном доме, испортив мне день и унизив меня, — Лили нахмурилась. Роза прикусила щеку изнутри; она никогда не умела правильно извиняться. — Я пытаюсь сказать, — вздохнула она, — что мне очень жаль, что я выгнала тебя из квартиры сегодня утром. Думаю, я почувствовала себя застигнутой врасплох, вот и все.       — Ты угрожала мне проклятием, — фыркнула Лили, скрестив руки на груди.       — Ну, технически ты ворвалась… — отрезала Роуз, затем скривилась от глупой вспыльчивости своего характера. Что Скорпиус сказал ей прошлой ночью? Что у нее «монополия на крик». Что ж, когда дело доходит до аргументов, в этом может быть доля правды, но она не хотела, чтобы так было со всеми, особенно с семьей.       — Слушай, мне правда очень жаль, Лили, — пробормотала она. — Полагаю, что сейчас я, наверное, в самом конце таблицы лиги любимых кузенов, не так ли?       Лили фыркнула:       — Да, это так. Но тебе повезло, ты единственная кузина, о сексуальных подвигах которой недавно писали национальные газеты, и это принесло тебе несколько дополнительных баллов за драму, — она нахально усмехнулась.       Роза поморщилась от напоминания о своем последнем социальном унижении, которое было всего лишь звеном в цепочке унижений, непосредственно связанных с неким платиновым блондином. Тот факт, что она, казалось, все меньше и меньше беспокоилась о каждом новом ударе, был тем, чем она не стала бы делиться с Лили за все золото Гринготтса.       — Эээ, да, да, — откашлялась Роза. — Что ж, если я все еще выше Джеймса в лиге, то я хотела бы попросить тебя о помощи.       Это определенно заинтересовало Лили:       — Помочь с чем именно? — она подозрительно сузила глаза.       Роза совершенно не понимала, почему она внезапно покраснела. Она потеребила подол свитера и кивнула в сторону платяного шкафа.       — Я вообще-то подумала, можно ли одолжить платье… Ну, а точнее бальное платье.       Лицо Лили озарилось чистой радостью. Дело не в том, что Роза была сорванцом. На самом деле, если не считать ее тренировочной формы, она думала, что одевается довольно красиво для своей фигуры. Лили, однако, была совсем в другой лиге. У девушки, казалось, была фотографическая память о каждой модной колонке «Ведьмополитена», она точно знала, какой силуэт лучше всего подходит любому типу телосложения, и могла заставить вас выглядеть так, как будто вы из семьи Делакур, без необходимости иметь в генах кровь вейлы. Кроме того, с тех пор, как Альбус улетел из гнезда и переехал к Розе, Лили неофициально преобразовала его спальню в дополнительное пространство для гардероба, что означало достаточно места для ее постоянно расширяющейся коллекции нарядов — как магловских, так и для волшебников.       Очевидно взволнованная перспективой нарядить свою старшую кузину на вечер, Лили сразу же затащила ее через холл в гардероб и вытащила четыре или пять разных нарядов, даже прежде чем ей пришло в голову спросить, для чего может быть нужно Розе бальное платье.       — Бал, конечно, — неловко пробормотала Роза, — ну, строго говоря, это званый вечер.       — Что за вечер?       — Мерлин, если бы я знала, — она пожала плечами, пробегая пальцами по атласному поясу одного из платьев и избегая любопытных взглядов кузины. — Похоже, там будет много любителей вести светскую беседу, есть крошечные закуски и быть вежливыми с людьми, которых, вероятно, предпочли бы предать забвению.       Лили задумчиво склонила голову:       — Танцы будут?       — Милая Цирцея, я надеюсь, что нет, — фыркнула Роза.       — А где именно проходит этот вечер?       Роза нервно взглянула на кузину, которая все еще с большим интересом наблюдала за ней, прежде чем сунуть голову в следующий шкаф, в котором была довольно впечатляющая коллекция обуви Лили.       — Вмалфоймэнор, — произнесла она, внезапно заинтересовавшись парой вышитых бисером туфель на танкетке.       Настала минута молчания, и Роза почти подумала, что это сошло ей с рук, а затем:       — Роза Уизли, это не исчезающий шкаф, понимаешь?! Я прекрасно вижу и слышу тебя! Ты — пара Скорпиуса на «званом вечере» — что бы там это не значило — в частном доме его родителей?       Роза скривилась пряча лицо в темном шкафу. Когда ей сказали это вслух, прозвучало действительно довольно унизительно. Выглянув из-за дверного косяка, она обнаружила, что ухмылка Лили теперь стала настолько широкой, что угрожала полностью скрыть остальную часть ее лица.       — Послушай, — начала она протестовать, — я пойду только как друг…       — Прошу тебя! — Лили в отчаянии топнула ногой. Глаза Розы расширились. — Ты все еще пытаешься скормить мне эту чушь, не так ли? Я не слышала ничего настолько нелепого с тех пор, как Роксана обвинила докси в своем засосе! Вы двое вместе в чертовой газете, ради Годрика…       — Это фото вводит в заблуждение! — воскликнула Роза.       — …И сегодня утром я видела вас вместе, одетых в пижамы…       — Это был всего лишь небольшой завтрак!       Лили раздраженно закатила глаза:       — Мы с тобой обе знаем, что это не просто завтрак.       — Я даже не знаю, что это должно означать, Лили, — Роза не могла удержаться от смеха.       Лили взглянула на нее. Вероятно, она посчитала, что Роза может быть самым глупым человеком на всей планете:       — Это означает, что если кто-то завтракает в твоей квартире в своей пижаме, скорее всего, он также провел там ночь! Ты действительно пытаешься убедить меня, что вы двое не спали вместе?       На это Роза запнулась:       — Ну, я полагаю, э… Я имею в виду, технически мы спали, но…       — Я знала это! — Лили оживленно хлопнула в ладоши. — И?       — И ничего, Лили! — Роза нахмурилась. — Это была чисто платоническая ночевка! Мы слишком много выпили, и аппарировать было небезопасно, и Скор… Малфой слишком ленив, чтобы настроить свой камин, поэтому он остался в квартире. Вот и все! Все были полностью одеты!       Лили выглядела явно удрученной.       — Но вы двое раньше ненавидели друг друга. Почему ты позволила ему остаться, если только…       — Теперь мы друзья, понятно? Вроде как, — нахмурилась Роза. Она начинала чувствовать себя почти такой же смущенной, как и ее кузина. — Мы можем просто пропустить это? Пожалуйста?       Лили подняла руки, принимая поражение, и снова переключила внимание на груду платьев, которые она перебирала, раскладывая каждое на кровати для одобрения Розы. Ей удалось выдержать две счастливые минуты молчания, прежде чем потянуть Розу за руку, чтобы привлечь ее внимание.       — Просто для ясности, — быстро спросила она, — вы трахались или нет?       Роза стиснула зубы:       — Нет, мы не занимались сексом!       — Целовались?       — Нет, Лили, — предупреждающе посмотрела Роза через плечо.       Лили знала, что испытывает удачу, но у нее был еще один вопрос, который было просто необходимо задать:       — Ну, а ты хотела бы?       Роза дрогнула, ее щеки покраснели.       — Не будь смешной! — ей удалось хмыкнуть, прежде чем она сунула голову обратно в шкаф, не обращая внимания на кузину и надоедливый внутренний голос, напомнивший ей, что на самом деле все это звучало довольно привлекательно.       Потребовалось еще сорок минут, чтобы порыться в обуви, примерить непреодолимое (и совершенно лишнее, по мнению Розы) количество платьев и позволить Лили попридираться к ее внешнему виду, прежде чем Роза наконец сбежала из дома семьи Поттеров. Ей пришлось признать, что изумрудно-зеленое бархатное платье с открытыми плечами, которое Лили выбрала для нее, действительно стоило затраченных усилий.       Лили также дала ей неоправданно строгие инструкции, что явиться в указанное в приглашении время — это дурной тон, и что опоздание на час — неофициальное правило. К счастью, это дало Розе достаточно времени, чтобы успокоиться, смыть несколько верхних слоев макияжа, которые ее кузина с энтузиазмом нанесла, и распустить несколько локонов, которые были приколоты на ее голове в виде сложной конструкции из заколки, шпилек и лака для волос. Роза чувствовала, что общий вид был приемлемым — она явно приложила усилия, но, по крайней мере, все еще могла узнавать себя в зеркале.       Затем, с нехарактерным узлом в животе (она будет беспокоиться в другой раз о том, почему она так нервничает), она вошла в свой камин и прочитала вслух адрес, указанный в ее приглашении.       Как и офис «Малфой Инкорпорейтед», Роза никогда раньше не посещала поместье Малфоев по собственному желанию. Это не имело ничего общего с историей этого места, а было связано с тем фактом, что она — до этой недели — испытывала яростную неприязнь к его юному наследнику и будущему хозяину. Однако это не значило, что она не была заинтригована этим местом и неоднократно допрашивала Ала, пытаясь узнать описания комнат и территории. Теперь, когда она стояла в большом вестибюле, осматриваясь, Роза наконец поняла, почему Ал никогда не пробовал занять место Ловца ни в одной из своих команд по квиддичу, любительской или профессиональной: он явно был самый ненаблюдательный придурок на планете.       Его описания фамильного дома Скорпиуса были не чем иным, как величайшим преуменьшением всех времен. Все, что Альбус когда-либо говорил ей об усадьбе, было то, что она была «красивой», «большой» или «чистой». На самом деле это место было потрясающе красивым, и это она еще даже не отошла от камина. Она взглянула на полированные мраморные полы, черные столбы, которые выглядели так, как будто они были вырезаны из оникса или черного янтаря, и огромное богато украшенное зеркало, которое отражало комнату, создавая иллюзию бесконечности.       Роза медленно следовала на отдаленные голоса людей и звуки струнной музыки, оглядываясь вокруг, как первокурсник, впервые попавший в Хогвартс. Она шла мимо портретов, которые выглядели так, как будто они принадлежали картинной галерее, ваз и бюстов, которые могли быть доставлены прямо из музея, и нелепых хрустальных люстр, которые заставляли ее чувствовать, будто она случайно попала в Версаль. «Когда ты жил где-то в таком месте, — подумала она, едва не раскрыв рот, — то половина детства, проведенная в школьном замке, была похожа на ступеньку вниз».       В конце концов она оказалась на вершине каменной лестницы, ведущей в сад. Территория или то, что она могла видеть в вечернем свете, уже была усыпана гостями и, казалось, была бесконечна; формальный сад в конце концов уступил место лабиринту живой изгороди и чему-то, похожему на виноградник, исчезающий в темноте. Она гадала, какие чары должен использовать их садовник, чтобы вырастить достойный виноград в прохладном английском климате, а затем сразу же поздравила себя с такой сложной мыслью.       Неловко слоняясь у открытых французских окон и пытаясь сопротивляться желанию натянуть или поправить свое платье, Роза оглядела толпу в поисках знакомой светлой шевелюры. Сад освещался несколькими хорошо расположенными плавающими фонарями, которые, хотя и были очень элегантными, мешали разглядеть толпу. Некоторые гости тоже, довольно безуспешно, решили надеть отвлекающие внимание шляпы, и в этой смеси была даже одна или две диадемы, но никаких признаков Скорпиуса.       Она была почти готова бросить все и вернуться обратно к камину, когда знакомый голос позвал ее снизу лестницы:       — Я не был уверен, что ты придешь!       Она посмотрела вниз и увидела этого идиота, ухмыляющегося и спешащего к ней по лестнице, переступая через две, а то и через три ступеньки за раз, пока он не приблизился к ней на уровень глаз. Роза почувствовала, как узел в животе скрутился при виде него. Хотя она предпочитала, чтобы его волосы были немного менее гладкими и безупречными, нельзя было отрицать, что он выглядел несправедливо красивым в своей темно-синей мантии и со свежевыбритым лицом. Он выглядел так искренне взволнованным, увидев ее, что ее колени дрогнули.       Роза быстро сглотнула, отвернувшись от красивого мерзавца, чтобы снова осмотреть сад.       — Я знаю, каково это, когда тебя подводят, помнишь? Я бы не стала никому это причинять, Малфой, даже тебе.       Улыбка Скорпиуса стала хитрой:       — Как внимательно с твоей стороны, Рози, — он проигнорировал опасную вспышку ее глаз от этого прозвища и протянул руку. — Можно? Я только что видел, как прошел поднос с шампанским, и, если мы поторопимся, мы сможем поймать его, прежде чем он попадет к моей тете Дафне.       Роза весело фыркнула, но взяла его за руку, позволяя ему спуститься по ступенькам на оживленную лужайку. Оглянувшись, она обнаружила, что здесь не было ни единой души, которую Роза могла бы знать. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо видела так много хорошо одетых людей в одном месте, и это, по понятным причинам, немного пугало. Почти инстинктивно Скорпиус приблизил ее к себе, пока они пробирались сквозь толпу, его рука соскользнула с ее руки и легла на поясницу. Как ни странно, Роза нашла этот жест довольно успокаивающим и прижалась к нему еще немного.       — Знаешь, — пробормотал он ей в ухо, — хоть у меня и создалось впечатление, что авроры — это кучка бандитов, которые не знают, что такое мыло, но сегодня ты выглядишь несколько презентабельно.       — О, спасибо тебе большое, — Роза закатила глаза и проигнорировала свою усмешку. — И я полагаю, что уместны поздравления; я вижу, ты наконец-то научился застегивать три верхние пуговицы на рубашке.       Она почувствовала, как он посмеивается рядом с ней.       — Я думаю, что это самая приятная вещь, которую ты мне когда-либо говорила.       — Да, только не позволяй этому забить голову, хорошо? — она прикусила щеку изнутри, чтобы не ухмыльнуться в ответ.       Скорпиус весело покачал головой и протянул руку, чтобы взять по бокалу с проплывающего мимо подноса с напитками. Он вложил один в ее руку, а другой поднял к своим губам.       — Тост за нас… — глаза Розы расширились. — …которые умудрились быть вежливыми друг с другом в течение почти целой недели. Думаю, Ал будет гордиться нами, не так ли?       Розе потребовалось мгновение, чтобы восстановить самообладание.       — Э-э, да, я имею в виду, если мы когда-нибудь увидим его снова, конечно.       — В квартире его по-прежнему нет?       Она покачала головой:       — Я начинаю думать, что Эмили могла его съесть.       — Наверное, есть способы умереть похуже, — подумал Скорпиус, — чем быть съеденным любимой женщиной.       — Ты думаешь, они влюблены? — брови Розы метнулись к ее волосам.       Он дразняще улыбнулся ей:       — А ты?       Она снова закатила глаза и оторвала от него взгляд.       — Мерлин, Малфой! Если бы я знала, что ты такой придурок, когда мы учились в школе, было бы намного легче подшутить над тобой.       Он просто ухмыльнулся ей в ответ:       — Боюсь, тебе бы не повезло. Кажется, это то, кем я становлюсь с возрастом, — прежде чем сделать изрядный глоток своего напитка, он кивнул на что-то через плечо. — А теперь приготовься, кавалерия вот-вот появится.       — Что? — у Розы было достаточно времени, чтобы спросить, прежде чем Скорпиус расправил плечи и развернул ее, чтобы встретить приближающуюся атаку. Мистер и миссис Малфой пробирались к ним сквозь толпу, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы поприветствовать своих гостей, и давали Розе достаточно времени, чтобы осознать, насколько она была не готова к этому конкретному представлению. Действительно, когда они в конце концов материализовались перед ней, Уизли обнаружила, что вынуждена сделать непроизвольный шаг назад, и невольно прижалась к твердой груди Скорпиуса, стоящего прямо позади нее и весело ухмыляющегося.       — Мисс Уизли, я полагаю?       Челюсть Розы странно отвисла. Драко Малфой выглядел словно Скорпиус из будущего. Платиновые волосы, стальной серый взгляд, откровенно невозможные скулы. Люди всегда говорили Альбусу, что он похож на своего отца, но это… Это… было странно.       Розе потребовался толчок Скорпиуса, чтобы понять, что она слишком пристально смотрит, пока Малфой-старший протягивает ей руку.       — Да! Это я, и-извините, — она покраснела, протягивая свою руку в ответ и позволяя Драко целомудренно поднести ее к своим губам в знак приветствия.       — Не волнуйтесь, — протянул Драко. — Насколько я помню, ваша семья всегда боролась с трудностями светского этикета.       — Отец!       — Драко! — сразу же отчитала его остальная семья Малфой. Но Роза уловила призрак ухмылки, которая промелькнула на его стоическом лице, и, кроме того, она выросла с Хьюго, и ежедневные насмешки были частью ее жизни.       — Вы должны увидеть нас всех за обеденным столом, — Роза заговорщически ухмыльнулась, — ради исследования социального дарвинизма.       Драко Малфой какое-то время смотрел на нее, затем рассмеялся глубоким грудным смехом.       — Отлично. Отлично! — усмехнулся он, крепко обнимая женщину рядом с ним. — Пожалуйста, позвольте мне представить мою жену Асторию и добро пожаловать в наш дом.       Впервые Роза сосредоточила свое внимание на стоящей перед ней женщине и, вероятно, ахнула бы от восторга, если бы ее только что не высмеяли за отсутствие манер. Астория Малфой, как и ее дом, была удивительно красивой. Высокая и стройная, с темно-каштановыми волосами, обрамляющими лицо. И вдруг Скорпиус больше не казался ей точной копией своего отца; Роза могла видеть все характерные намеки на мать в его лице. Хотя цвет его глаз был полностью Малфоя, форма их — нет. Мягкий изгиб его верхней губы, линия носа, и даже то, как он слегка наклонял голову, чтобы наблюдать за ней, — все это, очевидно, было унаследовано от Астории.       «Сиськи Хельги, — подумала она про себя, — Скорпиус действительно выиграл генетическую лотерею от этих двоих».       — Рада познакомиться с вами, мисс Уизли, — голос Астории Малфой мог заставить урчать оборотня. — Я так рада, что вы смогли прийти сегодня вечером, и очень сожалею о позднем приглашении, — при этом она одарила сына веселым укором. Роза случайно заглянула через плечо и увидела, что Скорпиус совершенно невозмутимо ухмыляется обоим своим родителям.       — Не стоит, миссис Малфой. Спасибо, что пригласили меня, — Роза поймала себя на мысли, что ей приходится сопротивляться странному желанию сделать реверанс.       — Астория, пожалуйста, — добавила женщина с захватывающей дух улыбкой. — «Миссис Малфой», на мой взгляд, все еще мать моего мужа. А теперь, — обратилась она к мужу, — давайте перестанем отвлекать этих молодых людей. Я думаю, что министр Финч-Флетчли выпил немного огневиски и, возможно, собирается упасть в пруд с карпами кои. Мы должны вмешаться?       Губы Драко весело дернулись:       — Наверное, должны. Приятно познакомиться, мисс Уизли. И Скорпиус, постарайся вести себя прилично… — добавил он, так взглянув на сына, что Роза покраснела до самых кончиков пальцев на ногах.       Она смотрела, как Малфои снова ускользают в толпу, ее лоб тревожно нахмурился:       — Скорпиус, — медленно начала она, — твои родители думают, что мы…       — Я не имею ни малейшего представления, что они думают, — небрежно вмешался он. — Не могла бы ты пойти и спросить их?       — Нет! — воскликнула Роза. Мерлин, она не могла придумать ничего более унизительного. — Разве они не спрашивали тебя о статье в «Пророке»?       Скорпиус усмехнулся и тепло посмотрел на нее.       — Я открою тебе секрет: все в этой семье, включая меня, любят считать, что они самые умные в комнате. Никто не спрашивает напрямую, если только не вынуждены.       Роза недоверчиво посмотрела на него. Она вспомнила свой разговор с Лили в тот день; кузина спрашивала ее очень прямо, несколько раз и даже без намека на тонкость ее отношений с мужчиной, который сейчас стоял перед ней. И она все еще могла с болью вспоминать каждую секунду своего обеда в Норе, сопровождаемого тысячей пар любопытных глаз и ушей. Никто в ее семье не знал, как держать свои вопросы при себе, даже ее мама. Контраст был ошеломляющим, как будто, придя сюда сегодня вечером, она попала в параллельную вселенную. Это было странно освежающе: каждый занимался своим делом.       — Я удивлена, что твои родители не возражали… Гипотетически говоря, конечно, — тихо пробормотала она, потягивая искрящийся напиток и наблюдая, как отец Скорпиуса подает министру магического транспорта руку, благополучно уводя его подальше от воды.       Скорпиус удивленно посмотрел на нее:       — А против чего, гипотетически, им придется возражать?       Роза встретила его взгляд и приподняла бровь:       — Ну, против меня, полагаю. Гипотетически.       Ухмылка мелькнула в уголке его рта, очень напоминая Розе его отца.       — Возражение против тебя сделало бы их гипотетически идиотами, — тихо пробормотал он.       Роза слишком долго смотрела на него и почувствовала, как пульс ускоряется под его внимательным взглядом. Его взгляд был таким обжигающим, что радужные оболочки глаз приобрели цвет грозовых облаков. Роза крепко вцепилась в свой холодный бокал, желая, чтобы тот успокоил жар, который начал ползти по коже. Она прочистила горло и поправила серебряный браслет на запястье.       — Я думала, мне обещали страдающих манией величия?       Скорпиус моргнул:       — Что?       — Ты сказал, что будет светская беседа, инвесторы, акционеры и все такое. Разве мы не собирались «устанавливать контакты» или как вы, бизнесмены, это называете? — она слабо кивнула в сторону окружающей толпы, хотя сердце все еще колотилось в груди.       — Да. Верно. Конечно, — Скорпиус удивленно огляделся, как будто он каким-то образом забыл, что здесь есть кто-то еще. — Я полагаю, что заместитель председателя компании должен вносить свой вклад, — усмехнулся он ей. — Я позволю тебе сбежать и найти бар, или, если ты захочешь, Флимси, домашний эльф, приготовит тебе подлый грязный мартини.       Роза хихикнула при этой мысли:       — Где она научилась подобному?       Скорпиус весело пожал плечами:       — С тех пор, как твоя мама освободила их всех, кто знает, чем они занимаются в свободное время. Ты… — он сделал паузу, неуверенно глядя на нее, — ты не хочешь составить мне компанию? Станешь моим партнером по преступлению ненадолго?       Она сделала вид на секунду, что думает об этом, а затем закатила глаза:       — Разве я не поэтому пришла?       «Честно, — подумала Роза, — как будто я только что сказала этому человеку, что сборная Слизерина по квиддичу каким-то образом прошла квалификацию на чемпионат мира», — потому что его лицо расплылось в невероятной улыбке. Ямочка на его левой щеке имела неприятное свойство вызывать у нее головокружение, когда смотрела прямо на нее, поэтому Роза отвернулась, оглядывая толпу людей, одетых в разноцветные наряды, и спросила:       — Итак, с чего мы начнем?       Большую часть часа Скорпиус бродил среди гостей. Рукопожатия, похлопывания по спине и целование в щеки различных ведьм и волшебников, которые вложили свои деньги в предприятия его и его отца. Роза покорно оставалась рядом с ним все время, зачарованно наблюдая, как он приступил к работе. Он учтиво знакомил ее с каждым новым лицом — иногда просто как «Роза», иногда как «моя подруга Роза», а в одном неловком, но волнующем случае — как «Роза, моя… Моя Роза». Она бросила на него насмешливый взгляд, и он покраснел, поняв свою ошибку.       Разговоры всегда были крайне скучными, поскольку они болтали о квартальных доходах и инвестиционных портфелях, и Роза могла бы счесть все это испытание невероятно утомительным, если бы не рука Скорпиуса, твердо лежащая на ее спине, и его большой палец, которым он начал рисовать узор из маленьких ленивых кругов на бархате ее платья. Она не была полностью уверена, что он вообще знал, что делает. Конечно, Малфой производил впечатление полностью сосредоточенного на своих гостях. Но с каждым прикосновением его пальцев Роза чувствовала, как ее шея и руки покрываются мурашками, и жар внизу живота начинает закипать и пульсировать. Она обнаружила, что едва ли противостоит желанию прижаться к нему ближе. Роза начала протягивать руку, чтобы коснуться его в середине разговора. И когда он взял им еще несколько напитков с ближайшего подноса, ее пальцы, казалось, задержались на секунду или две рядом с его, когда он передавал ей стакан.       Роза никогда не думала, что умеет флиртовать. Это было почти так, словно тело действовало без разрешения, просто отвечая Скорпиусу всеми этими мелкими способами, и она не знала, как остановить себя. Это было бы неловко, если бы не то, что он, казалось, тоже ей отвечал. Она перестала притворяться, что игнорирует то, как он смотрел на нее, или то, как он окружал ее — просто слишком близко, чтобы это было невинно. Находиться так близко к нему, будучи окруженной таким количеством других людей, начинало немного раздражать.       И поэтому, когда Скорпиус наконец прошептал ей на ухо, что они провели достаточно «разговоров» на ночь, и предложил отправиться на поиски того домашнего эльфа, который готовил мартини, Роза с такой готовностью согласилась, что это вызвало ухмылку на его лице. Они быстро попрощались с окружающими, и, когда Скорпиус взял ее за руку, не спрашивая, она даже не подумала нахмуриться. Она позволила ему увести ее с вечеринки и снова подняться по каменным ступеням к дому, лишь изредка ловя заинтересованные взгляды от некоторых гостей.       — Я думаю, ты им понравилась, — пробормотал Скорпиус, кивая в сторону своих родителей, которые в настоящее время вели светскую беседу с кем-то, кто мог быть или не быть членом иностранной королевской семьи.       Роза ухмыльнулась ему:       — Значит, они оба отличные знатоки характера.       — Да, конечно, — кивнул он с улыбкой, — на самом деле, они признали Ала идиотом, которым он и является, через пять минут после встречи с ним.       Роза не могла удержаться от смеха. До тех пор, пока она не почувствовала, как большой палец Скорпиуса потерся о тыльную сторону ее руки, и звук замер в ее горле. Эта дрожь внизу живота становилась все более и более настойчивой.       Как выяснилось позже, домашний эльф Флимси умел не только готовить грязный мартини, но и принимал заказы. Скорпиус взял для себя «Олд фешен» и «Том Коллинз» с лимонным соком для Розы, прежде чем снова взять ее за руку и повести в другую часть дома. Роза отпила свой напиток, отметив, что чем дальше они заходили в поместье, тем менее формальным становилось оформление. Здесь, вместо портретов, стены украшали семейные фотографии. Она заметила, что Малфои выглядели потрясающе привлекательно в день их свадьбы. На одной фотографии Скорпиус был напыщенным малышом, который целенаправленно преследовал белого павлина, на другой — одиннадцатилетним мальчиком, гордо хвастающимся своей новой мантией для Хогвартса. Она вспомнила почти идентичную мантию, висевшую в шкафу на нижнем этаже Норы; возможно, тогда они не были такими уж и разными.       Скорпиус наконец остановился перед дверью из красного дерева и повернулся к ней лицом, его рука замерла на дверной ручке. Он пристально посмотрел на нее.       — Я хочу, чтобы ты знала, что примерно через десять секунд ты — Роза Уизли — станешь первой женщиной, которая когда-либо войдет в эту комнату. Даже моя собственная мать не была приглашена внутрь. Считай это оказанной честью.       Роза быстро закатила глаза, не впечатленная, и сделала еще один глоток из своего стакана:       — Всегда с драматизмом, Малфой. Я поняла из описания, что мы наткнулись на твою подростковую спальню?       — Мечтай, — он пристально посмотрел на нее, прежде чем распахнуть дверь. — Добро пожаловать, по моему несколько предвзятому мнению, в самую важную комнату во всем доме.       Роза осторожно заглянула в дверь. Она почти ожидала обнаружить, что Скорпиус на самом деле был убийцей и именно здесь хранил тела. Однако то, что она увидела заставило ее понять, почему они с Альбусом считают эту комнату своей любимой комнатой в поместье, которое, вероятно, может похвастаться одними из лучших произведений искусства и литературы и домашними эльфами по эту сторону Кента.       Это была игровая комната. Не слишком отличавшаяся от той, что ее дядя Джордж сделал в своем гараже несколько лет назад — хотя, возможно, эта была лучше меблирована и с гораздо меньшим количеством пауков. В центре комнаты стоял большой магловский бильярдный стол, в то время как стол из красного дерева с инкрустацией из зеленого фетра был установлен рядом с камином для игры во взрыв-колоду. Набор «Волшебных шахмат» манил из дальнего угла, а доска для дартса — волшебного, судя по тому, как один из дротиков взмахивал крыльями и пытался выбиться из центра, — была прикреплена к двери. Весь зал был украшен различными спортивными реликвиями, а на стенах были развешаны футболки всех основных команд британской и ирландской лиг квиддича. Она заметила, что прямо посередине виднелась фирменная зелено-серебряная форма команды Слизерина по квиддичу; имя «Малфой» гордо красуется над цифрой 5.       Она приподняла бровь и искоса взглянула на него.       — Дай угадаю, это твоя школьная форма, не так ли? — Скорпиус просто усмехнулся ей. Их шестой курс в школе был единственным разом, когда Слизерин выиграл кубок по квиддичу, в то время как Скорпиус был их лучшим вратарем. В следующем году они проиграли титул Пуффендую — факт, о котором Роза все еще любила напоминать Алу всякий раз, когда представлялась возможность.       — Почему я не удивлена, что у тебя есть пещера для удовлетворения всех твоих прихотей? — Роза засмеялась, в раздражении покачав головой по поводу незрелости взрослых мужчин.       — Ты еще даже не видела лучшее, — Скорпиус злобно ухмыльнулся, направился к ближайшему буфету и, открыв дверцу шкафа, продемонстрировал очень хорошо укомплектованный бар с той же маркой водки, что была и в его офисе. Роза едва допила коктейль к тому времени, когда он сунул ей в другую руку стакан, полный прозрачной жидкости.       — Ты привел меня сюда, чтобы снова напиться, Малфой? — если так, подумала про себя Роза, то она с радостью согласится.       — Вряд ли это будет нежелательным исходом… — он заговорщически ухмыльнулся, наблюдая, как она осматривает комнату, — на самом деле я собирался предложить тебе пари.       Роза фыркнула:       — Черт возьми, это звучит довольно опасно, — пробормотала она, позволяя пальцам скользить по гладким мраморным шахматным фигурам, проходя мимо.       Скорпиус склонил голову набок.       — Ой, да ладно. Я думал, что все вы, авроры, любите немного поразвлечься? Сначала пошалите, а потом задаете вопросы и тому подобное.       Она бросила на него испепеляющий взгляд:       — Верно, и ты хочешь бросить вызов мне — так называемому профессиональному Сорвиголове — потому что…       — Скажем так, я деловой человек, которому нравится подвергать себя обдуманному риску, — он пригубил свой напиток, с вызовом глядя на нее поверх края стакана.       Роза отвлеклась, проверив, насколько остро одна из игл дротика касается ее большого пальца. Если ей придется терпеть это выражение его лица, она волновалась, что может сразу же начать снимать одежду. Она прочистила горло:       — И кроме острых ощущений от полного уничтожения тебя прямо здесь, в твоем маленьком дворце эго, что еще есть для меня?       Он сделал вид, что задумался на мгновение:       — Ну, мы выбираем игру, и, если я выиграю, то ты будешь мне должна. Это означает, что я могу попросить у тебя все, что захочу, и ты не сможешь сказать «нет». Если ты выиграешь…       — Когда я выиграю…       — … Я получу от тебя просьбу, от которой не смогу отказаться, — он откинулся на край буфета, небрежно опустив руки в карманы, продолжая наблюдать за ней.       Роза пыталась сохранять бесстрастное лицо, в то время как ее разум начал отчаянно оценивать различные компрометирующие позиции, в которых она может оказаться, по прихоти Скорпиуса, если он станет победителем. Она практически могла почувствовать румянец, окрасивший ее щеки от некоторых из самых фантастических представлений. Точно так же она должна была признать, что если хочет победить, то перспектива получить Скорпиуса полностью в свое распоряжение определенно имеет интересный потенциал…       — Я даже дам тебе фору, если хочешь, — нетерпеливо предложил Малфой, рассекая ее облако быстро испаряющихся гормонов, — я позволю тебе выбрать игру. Так что ты скажешь, Уизли?       Взгляд Розы метнулся к его лицу, ее небесно-голубые глаза опасно сузились, прежде чем она решительно расправила плечи.       — Я говорю, что в игре, Малфой. И пусть победит лучшая.