The Rumour Mill

      Если бы кто-нибудь неделю назад сказал Розе, что у нее будет поцелуй (читай: лучший поцелуй в жизни) со Скорпиусом Малфоем — парнем, которого она, по сути, ненавидела большую часть жизни — она бы отправила его прямо в Мунго без лишних слов. Однако, как выяснилось, этот человек оказался бы пророком, и все, о чем она теперь думала — почему, черт возьми, никто не сказал ей поцеловать его раньше?       Когда зеленое пламя камина вспыхнуло, скользнув по лодыжкам, и знакомый порыв воздуха разметал ее кудри, Роза даже не заметила этого. Она замечала лишь руки Скорпиуса, обвивавшие ее талию, его щетину, слегка царапавшую ее щеку, и порочные движения его языка, практически ворвавшегося в ее рот.       «Глаза плотно закрыть, чтобы в них не попала сажа» — основное правило во время путешествия по каминной сети. Роза провела рукой по передней части рубашки Скорпиуса, целенаправленно задержав пальцы на пряжке ремня, и услышала тихое рычание, вырвавшееся из него. Скорпиус крепче обвил рукой ее талию, притянув к себе, и поцелуй стал еще более настойчивым. Боги, как его язык томно играл с ее языком! Зубы нежно прикусывали ее нижнюю губу, а пальцы дразняще касались ее бедра. Это заставило ее задуматься о том, какими еще талантами он обладал и чего она могла ожидать по прибытии в квартиру.       Она была настолько потеряна в нем, что даже не заметила, как воздух перестал двигаться, и мерцающие огни других каминных выходов больше не пролетали мимо. Она смутно осознавала, что Скорпиус, все еще не отрываясь от нее, пытается сдвинуть их к выходу. Единственной реакцией Розы на это было крепче схватить его волосы. Она почувствовала, как он усмехнулся ей в губы, и следующее, что она осознала — ее оторвало от земли. Ее ноги инстинктивно обвились вокруг его бедер, когда он попытался увлечь ее в спальню.       Именно тогда они услышали горестные рыдания, исходящие от дивана посреди гостиной.       Они застыли — Скорпиус за задницу удерживал Розу в вертикальном положении, а губы Розы остановились на его подбородке. Глаза распахнулись: встревоженные серые и испуганные голубые. В мгновение ока Скорпиус отпустил ее, и Роза неуклюже рухнула на ковер. Однако это было наименьшей из ее проблем, поскольку, когда она с трудом села и повернулась лицом к явно незваному гостю, ее поразили две мысли: во-первых, грабитель, должно быть, принес с собой новый диван, потому что его совершенно точно не было утром. Во-вторых, на этом самом диване тело, лицо которого было прижато к подушке, было на самом деле вовсе не грабителем, а ее давно потерянным соседом по квартире и кузеном Альбусом Поттером.       Роза и Скорпиус смотрели, восстанавливая дыхание — сначала на безжизненное тело Ала, затем друг на друга. Это было словно ведро ледяной воды, и Розе пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть от отчаяния. Сиськи Хельги, если бы Роза не настояла на том, чтобы покинуть поместье, ее бы оттрахали до полусмерти на чертовом бильярдном столе прямо сейчас. Единственным положительным моментом было то, что ее потерянный в душевной муке, заставившей его пойти по магазинам мебели, кузен даже не заметил их прибытия, не говоря уже о том, в каком виде они перед ним предстали.       Скорпиус первым пришел в себя:       — Э… Ал? — прочистил он горло, вытирая со рта следы помады Розы и быстро поправляя брюки. — Все в порядке, приятель?       Альбус наконец оторвался от подушки, нахмурившись при виде своего лучшего друга, выглядевшего излишне взволнованным, и кузины, все еще лежащей на полу.       — Не обращай на меня внимания, просто споткнулась, — пробормотала Роза, игнорируя протянутую руку Скорпиуса и неуверенно поднимаясь на ноги. — Ал, мы не думали… Я имею в виду, я не думала, что ты будешь дома. Не то чтобы это неприятный сюрприз, но что… Эээ, что происходит? — она аккуратно вернула лямку платья на место.       Альбус снова застонал и уткнулся лицом в их новые диванные подушки. Роза не могла не заметить, что последнее дополнение к их небольшой коллекции мебели было отвратительно яркого горчично-желтого цвета (похожий оттенок был на домашнем комплекте «Сенненских соколов»), но почувствовала, что сейчас не время спрашивать у Альбуса об этом. В конце концов, нищие не могут выбирать, а у него тоже, похоже, был какой-то экзистенциальный кризис.       — Поттер, ты нас беспокоишь, — нахмурился Скорпиус, тайком застегивая пуговицы на рубашке. — Расскажи нам, что случилось…       — Я попросил Эмили выйти за меня замуж, и она сказала нет! — раздался приглушенный стон Альбуса.       Роза и Скорпиус на мгновение уставились друг на друга, уронив челюсти, а затем одновременно воскликнули:       — Что ты сделал?!       — Черт возьми!       С еще одним печальным стоном Альбус плюхнулся на спину, отчаянно глядя в потолок.       — В то время это казалось хорошей идеей.       — О, Ал… — тихо пробормотала Роза, на ее лице отражалось ошеломление. — Когда это произошло?       Альбус слабо пожал плечами, как будто время больше не имело для него значения.       — Несколько часов назад? Может быть, вчера. Не знаю.       Роза покачала головой и разочарованно потерла глаза. Ее кузен в свое время, конечно, совершал идиотские поступки, но делать предложение девушке через неделю?! Либо, как справедливо заметил Скорпиус, эта история между Альбусом и Эмили Лонгботтом могла продолжаться гораздо дольше, чем они предполагали.       Она почувствовала, как Скорпиус пошевелился рядом с ней, и на мгновение отвлеклась. Ее губы все еще дрожали от всех их прежних действий, и когда она взглянула на него, то увидела, что его щеки все еще залиты румянцем. Она чувствовала, как ее пульс трепетал, а живот закрутило от неудовлетворенной потребности. Роза тяжело сглотнула и быстро отвернулась. Сейчас определенно не время.       — Хорошо, — пробормотала она через мгновение, тряхнув головой, чтобы очистить ее от множества восхитительно нездоровых образов. — Скорпиус, помоги и включи свет…       — Э, нет! — нытье Ала проигнорировали.       –… А потом пойди и найди нам что-нибудь выпить. Под раковиной есть бутылка огневиски, а в морозильной камере — лед. А потом, Альбус Поттер, ты расскажешь нам, что именно произошло! Каждую мучительную деталь! — когда Скорпиус не двинулся, Роза добавила. — Я имела в виду сейчас, Малфой! Двигай свою задницу!       Ошеломленный блондин вскочил, и секунду спустя в гостиной вспыхнул свет. Роза опустилась на колени на пол рядом с головой Альбуса, смутно осознавая, что Скорпиус теперь шарит по кухонным шкафам. Она заметила, что Ал не плакал, но на его лице было выражение, которого она никогда раньше не видела у своего кузена. Альбус из них двоих всегда был веселым и беспечным кузеном. Его лицо не соответствовало той глубокой печали, которую оно теперь выражало; возможно, он относился к этому серьезнее, чем она думала. Может быть, Скорпиус был прав, и они с Эмили были… влюблены? Роза должна была признать, что это было то, с чем она не была знакома и не умела справляться.       Она осторожно убрала с его лба непослушную прядь черных волос.       — Мы можем это исправить, — мягко пробормотала она. — Что бы ни случилось, мы это исправим, я обещаю. Если ты этого хочешь.       Альбус не сказал ни слова, лишь печально посмотрел на нее. Наконец, они заставили его сесть и освободить место для всех на их откровенно отвратительном новом диване, когда Скорпиус вернулся с бутылкой огневиски и тремя стаканами. Роза была почти уверена, что алкоголь — последнее, что ей или Скорпиусу сейчас нужно, учитывая вечер, но все же подняла бокал в знак солидарности. Альбусу потребовалось около трех стаканов крепкой янтарной жидкости, чтобы заговорить, но, когда он это сделал, остановить его стало невозможно. Роза и Скорпиус сидели по обе стороны дивана — их общий лучший друг между ними — и их глаза все больше расширялись, когда Ал рассказал о своих тайных отношениях.       Как оказалось, пути Альбуса и Эмили пересеклись почти четыре месяца назад. При этом признании Роза практически выплюнула выпивку: четыре чертовых месяца! Ал никогда раньше не умел хранить секреты, даже если от этого зависела его жизнь. Кузены считали его слабым звеном, когда дело касалось сокрытия любой информации, и ему даже не разрешали помогать в планировании вечеринок-сюрпризов на дни рождения из-за его общеизвестной неспособности держать язык за зубами. Как, во имя Хельги, ему удавалось поддерживать тайные отношения так долго и прямо у них под носом?! Роза была потрясена.       Альбус утверждал, что однажды в феврале он пришел в Департамент авроров в поисках Розы, намереваясь вытащить ее с собой на обед, когда столкнулся с ее подругой. Хотя они с Эмили время от времени видели друг друга на обычных вечеринках или всякий раз, когда Роза приводила ее к себе, они ни разу нормально не разговаривали и уж точно не проводили время наедине. Очевидно, в тот вторник Розы нигде не было, и поэтому, чувствуя себя нехарактерно смелым, Альбус вместо этого спросил, есть ли у Эмили какие-нибудь планы на обед. С этого дня они начали встречаться несколько раз в неделю за кофе, который однажды в субботу вечером превратился в ужин, который затем перешел в совместный поход домой. После этого все превратилось в череду украденных моментов: любой свободный вечер, каждые выходные, когда они были свободны, проводились вместе. В какой-то момент они даже уехали в отпуск; Альбус сказал всем, что тренируется с «Соколами», а Эмили в свободное от работы время якобы навещала своих родителей (Роза фыркнула — ей пришлось закрывать смены Эмили на той неделе и она отчетливо помнила подозрительный румянец ее подруги по возвращению).       Когда они случайно пересеклись в ту роковую ночь на прошлой неделе, Альбус — уже выпив слишком много — не смог сопротивляться игривому настроению. Ему пришлось убедить Скорпиуса, что тот был свидетелем того, как Ал, наконец, подцепил девушку своей мечты в самый первый раз.       — Чего я не понимаю, так это того, почему ты просто не сказал всем? — Роза нахмурилась, пытаясь разобраться в двуличной саге, которой была любовная жизнь ее кузена. — Все были бы в восторге от этого, тупица.       Ал покачал головой:       — В этом-то и проблема, Рози! Наша семья… Ну, их может быть много. Посмотри, как все отреагировали на одну только мысль о том, что ты и Скорп встречаетесь, — Роза неловко поерзала, не в силах удержаться от взгляда на другой конец дивана. Скорпиус внезапно заинтересовался противоположной стеной. — Я не хотел такого внимания к себе и Эмили. Я знал, что это было что-то особенное, я должен был… Защитить это или что-то в этом роде… Не знаю. Просто ненадолго.       — По крайней мере, ты мог сказать нам, приятель, — наконец заговорил Скорпиус, жестом показав на себя и Розу. — Я имею в виду, ради Салазара, ты заставил меня поверить, что той ночью в пабе вы впервые увиделись после Хогвартса, — он нахмурился, и Роза была удивлена, увидев искреннюю обиду на его лице. У нее возникло внезапное желание дотянуться до него, переплести свои пальцы с его, и ей пришлось буквально сесть себе на руки, чтобы остановить этот порыв.       У Ала хватило благородности смутиться:       — Я знаю, — пробормотал он, делая еще один глоток из своего стакана. — Я должен был сказать вам обоим. Все произошло очень быстро.       Что ж, Роза определенно могла посочувствовать ему. Инстинктивно она снова взглянула на Скорпиуса, но обнаружила, что он все еще намеренно избегает ее взгляда.       — Ты искренне думаешь, что мы поверим, что за последние четыре месяца у тебя не было подходящего времени сказать нам о том, что у тебя есть девушка? — проворчал блондин. Его челюсть была стиснута, взгляд хмурым — он выглядел задумчивым, и кожа Розы отреагировала на это жаром.       — Ал, расскажи нам о предложении, — прервала она, скорее, чтобы отвлечь себя, чем из любопытства.       Альбус жалобно застонал и откинул голову на подушки:       — Я идиот, — пробормотал он.       — Да, это так, — надулся Скорпиус. Роза бросила на него мрачный взгляд, хотя втайне была с ним согласна.       — Я действительно не планировал это делать, — Ал провел рукой по уже растрепанным волосам. — На следующей неделе у нее день рождения, и я просто хотел подарить ей что-то особенное. Ей нравится антиквариат, винтажные вещи, и папа постоянно говорит о том, сколько старых вещей лежит в семейном хранилище, поэтому я попросил его прислать кое-что…       Роза внезапно вспомнила, как Лили появилась у двери с тарелкой лепешек и сумкой, полной разных безделушек, в то самое утро. Она была так отвлечена присутствием человека, который пек восхитительный французский тост, что даже не посчитала это странным.       — Он не знал, почему я спрашивал, — продолжил Ал, — но среди всего того, что он нашел, было кольцо, и эта идея просто пришла мне в голову. Итак, я пошел к ней домой, спросил… И она сказала нет, — он моргнул и замолчал. Выражение его лица чуть не разбило сердце Розе.       Скорпиус внезапно вскочил на ноги, держа в руке свой стакан, и начал ходить по ковру перед ними.       — Итак, мы установили, что ты, по всей видимости, абсолютный идиот…       — Малфой! Прояви немного сострадания, — прошипела Роза, но он снисходительно отмахнулся от нее.       — … потому что никто в здравом уме не делает предложение девушке до того, как они хотя бы раз не поужинали с ее родителями. При этом, — он сделал паузу, чтобы осушить свой стакан, — она также явно идиотка…       — Эй! — Ал ощетинился.       — … потому что никто в здравом уме не откажется выйти замуж за моего лучшего друга. Не говоря уже о том, что она явно одурманила тебя. И я говорю это не только потому, что вы сошли с ума, прячась в течение четырех месяцев как пара влюбленных подростков…       — Мерлин, ты должен отпустить это, Малфой, — Роза закатила глаза.       Затем он повернулся к Алу, почти обвиняюще указывая на него пальцем:       — Я видел вас двоих вместе той ночью в баре, помнишь? Ты был обычным дерьмом после трех пинт, но она не могла насытиться тобой. В то время я думал, что она, должно быть, пьяна или, может быть, недавно перенесла лоботомию, потому что казалось маловероятным, что кто-то может найти твою шутку о тролле, гоблине и кентавре даже отдаленно смешной…       — Сострадание, Малфой, — напомнила ему Роза, ущипнув переносицу и борясь с ухмылкой, появившейся в уголке ее рта. — Ты вообще знаешь значение этого слова?       — Я хочу сказать, — Скорпиус бросил на нее равнодушный взгляд, — что она явно любит тебя, Поттер, хотя ты и полнейший остолоп, и я знаю это, потому что в тот момент, когда вы встретились взглядами, вы двое выглядели так, как будто в вас ударили Конфундусом. Честно говоря, это вызывало беспокойство.       Альбус в недоумении смотрел на своего друга:       — Эээ, спасибо… Полагаю?       — Я думаю, что то, что Малфой пытается сказать, — Роза раздраженно покачала головой, повернувшись и взяв Ала за руку, — это то, что Эмили могла сказать «нет» не потому что она не чувствует то же самое, а потому что это слишком рано. Четыре месяца, — Скорпиус издал еще один возмущенный вздох где-то позади нее, который она демонстративно проигнорировала, — на самом деле не так уж и много. Ты просто шокировал ее.       Альбус не выглядел убежденным.       — Я могу поговорить с ней, если хочешь… — предложила она.       — Нет! — Альбус серьезно посмотрел на нее. — Точно нет. Я просто… — он покачал головой и схватился за бутылку, чтобы вновь наполнить свой стакан. — Мне просто нужно время, чтобы привести себя в порядок. Если мне повезет, я сгорю от стыда и унижения или сожгу себя, прежде чем когда-нибудь снова ее увижу.       Скорпиус фыркнул. Роза закатила глаза.       — Ты не имеешь это в виду, — она подтолкнула его плечом. — Ты влюблен, придурок, помнишь? Самосожжение вряд ли способствует серьезным отношениям.       Альбус усмехнулся:       — Спасибо… Вам обоим. Хотя ты мог бы попробовать быть меньшим мерзавцем, когда твой лучший друг умирает от разбитого сердца, Малфой. Просто для справки на будущее.       — Принято к сведению, — усмехнулся Скорпиус и наклонил к нему свой стакан. Роза закатила глаза.       — Но у меня есть вопрос, –нахмурился Альбус, задумчиво глядя на них двоих. — Почему вы двое одеты так, будто только что вместе были на Святочном балу?       Роза покраснела, пытаясь найти объяснение своему присутствию на званом вечере Малфоя, которое бы не сделало очевидным ее откровенное желание лучшего друга своего кузена. К счастью, Скорпиус вмешался где-то между ее пятым или шестым «эээ».       — Ну, очевидно, ты был занят тем, что просил случайных женщин выйти за тебя замуж, — ухмыльнулся Скорпиус, когда Альбус застонал при напоминании, — поэтому мне пришлось тащить с собой кого-то еще, чтобы помочь добиться расположения людей.       — Дерьмо, — проворчал Ал, — я люблю званые вечера! — он взволнованно повернулся к Розе. — Флимси приготовила тебе один из своих грязных мартини? Оно заставит тебя забыть свое имя, если ты не будешь осторожна. Я бы выпил одно из них прямо сейчас, если подумать.       Роза восприняла это как сигнал, чтобы увести своего подвыпившего, отчаявшегося от любви кузена в постель. Как бы она ни была рада видеть, что он отвлекается от своих почти супружеских бед, она не особо хотела отвечать прямо сейчас на какие-либо вопросы о вечере со Скорпиусом. Особенно учитывая, что несколько лишних стаканов алкоголя не помогли стереть воспоминания о том, каково было, когда его тело прижималось к ее, его язык был во рту или его руки скользили по ее бедрам под платьем.       Как только ей удалось уложить Ала в постель, пообещав, что первым делом с утра она поможет ему все исправить, чего бы это ни стоило, она покинула комнату. Прислонив голову к закрытой двери его спальни, Роза позволила себе на мгновение погрузиться в свои очередные мысленные американские горки. «Больше похоже на целую неделю безумия», — подумала она про себя. Вещи, которые были неизменными столько, сколько она себя помнила — например, Альбус, который был болтливым холостяком, и ее собственная глубоко укоренившаяся неприязнь к его лучшему другу — все начало трещать по швам.       — Итак… — знакомая чуть протяжная речь привлекла ее внимание. Роза обернулась и обнаружила, что Скорпиус стоит перед камином, засунув руки в карманы, все еще восхитительно растрепанный, и внимательно наблюдает за ней. — Похоже, вам будет о чем поговорить на следующем воскресном обеде. С тобой все в порядке?       Роза медленно и протяжно вздохнула:       — Я в порядке, — пробормотала она, свободно скрестив руки на груди, и двинулась дальше в комнату. Она остановилась перед ним, вне досягаемости его рук. — Я не знаю, как мы этого не увидели. Это Альбус, мы должны были знать, что что-то происходит…       — Мы видели, — пожал плечами Скорпиус. — Мы просто… отвлеклись, — печально усмехнулся он. — Кроме того, ты забываешь, что он слизеринец. Если он действительно не хочет, чтобы ты что-то знала, ты не узнаешь, — она увидела, как его лицо снова исказилось мукой из-за того, что его держали в неведении, как и всех остальных.       Роза прикусила нижнюю губу. Несмотря на то, что произошло чуть раньше, она внезапно почувствовала себя неловко рядом с ним. Она не знала, как действовать; они пересекли черту, о существовании которой она даже не подозревала, и теперь оказались в странной неопределенности. Роза полагала, что для него было совершенно очевидно: ей хочется снять с него штаны. И еще более очевидно, что она была готова позволить ему зайти дальше. Но момент был упущен. Так что же им оставалось?       Они одновременно заговорили:       — Я, наверное, пойду…       — Ты мог бы остаться, если… — Роза яростно покраснела и отвернулась. Скорпиус провел рукой по волосам, оставляя их взлохмаченными.       — Я имею в виду, я мог бы остаться, если ты…       — Нет! То есть ты прав. Тебе, наверное, стоит уйти, — Роза уставилась на ковер, щеки ее все еще горели. Низкий храп Альбуса послышался сквозь тонкую стену.       — Хорошо, — Скорпиус неловко потер шею сзади. — Я останусь на ночь у родителей и загляну утром пораньше… Ради Ала, — пояснил он, когда Роза вопросительно посмотрела на него.       Она тупо моргнула:       — Да, конечно. Ты… Хороший друг, Малфой, — в ней бушевала битва между желанием затащить его в спальню и внезапным истощением, которое грозило охватить ее. — Ну тогда спокойной ночи.       Скорпиус долго смотрел на нее. Ровно столько, чтобы Роза почувствовала себя невероятно застенчивой, прежде чем он быстро сократил расстояние между ними двумя длинными шагами. Роза почувствовала, как ее охватила дрожь при мысли, что он, возможно, собирается снова ее поцеловать, но она восстановила способность дышать только тогда, когда вместо этого он обнял ее и крепко прижал к своей груди.       — Спокойной ночи, Уизли, — пробормотал он ей в кудри и целомудренно поцеловал ее в лоб.       Они стояли так, казалось, очень долго, прежде чем Скорпиус освободил ее из крепких объятий и вошел в камин, даже не оглянувшись. Роза стояла в пустой гостиной, наблюдая, как зеленое пламя мерцает и умирает в каминной решетке. Храп Альбуса был единственным оставшимся звуком, не считая ударов ее сердца. Милая Хельга, она со вздохом осознала, что ей действительно конец.