Сан-Стефано-дель-Сантино.

      Смит весь день провёл в необременительных хлопотах. Сходил на рынок, прикупил свежей зелени и бутыль домашнего вина у знакомого торговца, посудачил со смешливой горничной, загоревший в шезлонге, забрал из прачечной чистое белье и скатерти, навестил в конторе старика англичанина, выпив за компанию чашечку горячего кофе со сливками. Затем Эрвин наведался к газетному киоску, где получил пухлую пачку газет.       Отойдя от киоска, он неспешной походкой брёл по тротуару, просматривая газетные заголовки. Статья «Политики и наркотики» заинтересовала Смита. Сбавив темп ходьбы до черепашьего, он внимательно вчитывается в магазинные строки, анализирующие программы предвыборных блоков политических партий. Журналистское перо не щадило рвущихся к власти и не блокировало гнетущую действительность: «…по данным анонимных вопросов, основными потребителями импортного ЛСД и его аналогов являются люди из хорошо обеспеченных семей — учащиеся престижных спецшкол, студенты гуманитарных вузов, музыкальных, художественных учебных заведений; тревожным симптомам является опережающая динамика роста наркомании в этой группе, их число ежегодно увеличивается на двадцать — тридцать процентов… Наркотиком рабочих кварталов в настоящее время считается опиум, особенно в небольших городках. Зелье готовится из маковой соломки и ацетона — дёшево и сердито… В настоящий момент расследуется дело по поимке поставщиков…»       Вечером около девяти часов Эрвин вернулся обратно в особняк. В гостиной его встретил включённый приглушённый свет и силуэт, стоявший у открытого окна. Леви, докуривая свою сигарету, всматривался куда-то вдаль.   — Чем-то озадачен? — Смит, бросив свой пиджак на спинку кресла, прошёл к своему давнему другу. Он точно мог рассмотреть в этих глазах тревогу, а видневшиеся темные круги под глазами давали понять, что-то не так. — Всё шло гладко, — он скурил сигарету и притушил в пепельнице. — Я был готов к появлению Кенни, но новости по новому раскрытию поставщиков этой дряни — будто ударили меня. Я должен вернуться и наладить связи, всё запечатать, чтобы этот урод больше не смог испортить мои поставки.         Речь его была спокойной, точно поставленной. Этот человек знал и просчитывал наперёд все свои действия. Смит не сомневался в намерениях Леви, но всё же был обеспокоен его самочувствием. Что-то всё равно было не так.   — Собираешься уезжать? — Да. — Как скоро? — Не знаю. — Он немного помедлил и продолжил, — я привёз с собой рекомендательные письма к нескольким поставщикам, в том числе профессору Фридману. Я отправил ему письмо и в этот же день получил приглашение. Завтра. — Пойдёшь один? — Нет. — Эмили? — И ты.         Беседу на сон грядущий, стакан коньяку мог отменить только ураган или другой природный катаклизм, которых, по счастью, в Сан-Стефано-дель-Сантино никогда не случалось. Они вместе уселись на противоположных друг другу креслах и, казалось, старые времена вернулись к ним.   — Если уеду, эта мразь сразу объявится. — Они подтягивают стаканы дорогого коньяка, на улице дул слабый тёплый ветер, а беседа их была не принужденной и спокойной. Никто никуда не торопился. — Я подвергаю вас опасности. — Двое серийных убийц находятся в одном доме, не думаю, что нам будет сложно справиться с этим. Ты должен вернуться во Францию. — Знаю… — Леви выдержал долгую паузу, размышляя над сказанными словами, — никак не могу представить эту девушку убийцей. — Перед ним выстроилась картина Эмили, в руках которой острый нож или красивый пистолет. Ее движения элегантны и четки, слова острее ножа, а взгляд уверенный и непоколебимый. Ему претит это чувство владения такой бесценной и идеальной по своему девушкой. Только ему известно, что за этой сильной и отстранённой маской может скрываться слабая и нежная миниатюрная кукла, которой нужен бережный и ласковый уход. Но кто он такой, чтобы дать ей это? Получится ли? Их миры соприкоснулись только благодаря убийствам, мафиям и наркоте, смогут ли они построить другой собственный мир, предназначенный для них двоих? Ведь она именно та, кто может согреть в лучах своих нежных и теплых. Именно та, которую он долго представлял рядом с собой и, наконец, нашел. «Трофей, который будет твоим спасением», — как же она оказалась права, думается Леви из-за чего он приятную ухмылку строит. — Она сильный игрок, Леви. — Слова Эрвина были произнесены словно в пустоту, в которой никто его не слышит, но только Леви взгляд свой поднял на друга, — будет глупо не использовать ее силы во благо нашего дела. — Не хочу видеть ее испачканной в крови. — Он сильно сжал в руке стакан со спиртным, раздражение будто прямо сейчас выльется из него, — я не намереваюсь терять вас. Не в этот раз.   ***       В зале становилось душно. Эмили, снова наряженная в дорогую и фирменную одежду, стояла за креслом, где смирно сидел Аккерман и беседовал с хозяином дома — профессором Фридманом. В зале девушка насчитала человек двадцать, все о чем-то разговаривают, иногда взгляд свой направляя на Леви и всех его окружающих. Большая персона, большое внимание.       Вслушиваясь в разговор, она поняла, что хозяин дома сотрудничает с Аккерманом. Тот покладисто сидит и чуть испуганными глазами смотрит на мужчину, из-за которого девушка не спит последние дни.       Прошло немало времени после последнего разговора с Леви. Он был вечно в разъездах, возвращался домой под ночь, так что Эмили не удавалось даже мельком застичь его. Сама того не замечая, жизнь вдруг становилась совсем простой; было бы счастьем всегда видеть возле себя его силуэт, касаться этой руки и на мгновение ощущать под тканью тепло мужского тела. — Я выйду подышать, — сказала Кларк рядом стоявшему Смиту. Он одарил ее серьезным взглядом и предупредил быть осторожной, на что девушка мягко ему улыбнулась и отправилась искать безлюдный балкон в этом большом помещении.       Обходя людей, Эмили чувствовала за собой раздражение из-за направленных в ее сторону любопытных взглядов. Она вспомнила, какой ажиотаж они устроили своим появлением. Леви ни на секунду не отпускал руки Эмили, что не позволяло здешним особам подойти к мужчине, заговорить с ним или поухаживать. Кларк, вздернув подбородок и посмотрев самодовольно в сторону ехидно смотревшей девушки, прошла в ярко осветленный коридор. Там она увидела открытую дверь и почувствовала слабый прохладный ветер, который странным, необъяснимым образом подействовал на девушку успокаивающим образом.       Вдохнув свежего воздуха, девушка тяжело выдохнула. Она вглядывалась в ночной город и всё казалось ей сказкой, где главной героине приходится проходить много трудностей. Эмили увидела, как катит на своем велосипеде маленький мальчик по вечерней каменистой улице, круто сбегающей с холма, — и сразу понятно, что этому человеку всё вокруг по душе: как ветер пышет жаром в лицо, словно из раскаленной печи, и как шуршит в нагретой солнцем траве чертополох. Эта ночь была не из очередных бессонных мучений, наоборот, сейчас, стоя здесь, вволю предавалась размышлениям: как работает гигантский часовой механизм вселенной? Кончается ли завод в этих часах или им предстоит отсчитывать еще долгие тысячелетия? Кто знает. Но бесконечными ночами, прислушиваясь к темноте, решалось, что конец близок, то — что это только начало…       Главные потрясения и повороты жизни — в чем они? — думала Кларк сейчас. Рождаешься на свет, растешь, стареешь, умираешь. Рождение от тебя не зависит. Но зрелость, старость, смерть — может быть, с этим можно что-нибудь сделать?       Становилось поздно, — но в сущности, на этой улочке маленького городка, мчащейся в пропасть вселенной, в никуда или куда-нибудь, была уже ночь, и Эмили ощущала каждую милю этого бесконечного и стремительного мгновения. — Надо же, — чей-то голос прозвучал позади. От неожиданности она испуганно посмотрела за спину и увидела перед собой высокого мужчину. Шляпа его покорно сидела на голове и немного скрывала лицо. Кларк не могла узнать в этом мужчине кого-то знакомого. — Эмили Кларк, — мужчина прошел ближе к девушке, замечая все прелести фигуры и ненароком заглядываясь. — Семейство Кларк еще не вымерло. Наслышан я и о тебе и о папаше, который когда-то намеревался убить меня.       Эмили в немом шоке смотрела в лицо собеседника и не могла поверить в услышанное. Никогда не ожидала она услышать слова об отце. Плачевную историю о нем она хотела забыть, но как мы знаем, прошлое стереть из памяти практически невозможно. Эта слабость вечно будет преследовать и напоминать о себе. — Кто вы? — Нашла в себе силы задать вопрос Кларк и уперлась руками за перила, дабы удержать собственное равновесие. Не дождавшись ответа, девушка почувствовала больной укол маленького шприца, который мимолетно был пущен в тело мужчиной. Она в панике смотрела на руку, державшую шприц, переводила взгляд обратно на лицо незнакомого, совершенно не понимая, что происходит.       Эмили поспешила достать из-под платья оружие, но была быстро прервана рукой мужчины. Он сильно сжимал ее запястье и ехидно смотрел прямо в глаза напротив. Девушка старалась поднять свою руку, выдернуть из крепкой хватки другую, ударить соперника, сделать хоть что-нибудь, но не выходило. Мгновенная усталость и слабость поселилась в Эмили, из-за чего та чуть не упала на колени прямо перед ногами обидчика. Она была поймана и прижата к сильной груди, пахнувшей алкоголем и таким знакомым противным запахом металла. — Ну-ну девочка, осторожней, — он погладил ее по голове, успокаивая, действуя на нее убаюкивающим способом. — Я всего лишь избавляюсь от ненужной вещи. — Подонок, — произносит девушка и пытается выбраться, отстранится, но тело совсем не слушается. — Это мягко сказано. — Он опускает её на пол и отходит на пару шагов назад. — Работая на мафиозников и ни разу не пробуя наркоту, впервые вижу такое сочетание. Ты либо умрешь от такой большой дозы, либо от моей руки. — Я сама лично прикончу тебя… — Сказала девушка, из-за чего мужчина бросился в смех. — А вкус у Леви хорош. — Он опустился к ней и погладил по щеке. — Намного лучше предыдущей. — Гори в аду, — Эмили, направив все свои оставшиеся силы, замахнулась рукой прямо по лицу мужчины, оставив красный след на щеке. От неожиданного и сильного удара тот отпрянул назад, держась за больное место. — Непременно. — Язвито сказал мужчина, поднимаясь с места и оставляя девушку на верную смерть здесь в тишине под ночным небом. ***       Приглушенный свет падал на стол, за которым сидели важные приглашенные гости. Только что прибывшая Ханджи рассказывает ход дальнейших действий для удачного осуществления поставок наркоты по ближайшим регионам. — Нам нужно сменить карту перевозок, — добавляет она в свой монолог, на что получает недовольный взгляд профессора Фридмана. — Мною уже были разосланы пути и поменять ход доставок будет проблематично. — Меня это не волнует, — заявил Леви, сидевший во главе стола, и направил свой равнодушный взгляд на собеседника. — Выполнить смену путей вы должны как можно быстрей. — Делайте всё, что потребуется, мои ребята обеспечат вас помощью. — Сказала окончательные слова Зое.       Фридман понимающе закивал и начал обсуждать лично этот вопрос с Ханджи. Вечер этот близился к концу, а шум от разговоров не прекращался. Нервозно скурив последнюю сигарету, Леви направил своё внимание на Смита, который отошёл к камину для разговоров с другими поставщиками. Удивившись, что рядом с ним не было Эмили, Аккерман встал с места и направился к блондину.       Осматривая помещение, рассматривая компании людей, он никак не мог заметить рыжую макушку. Нигде он не видел ее силуэта, все были настолько разные и противны его глазам, а тот единственный луч света, украшавший этот сброд, — пропал. — Эрвин, — Аккерман прервал беседу и отвел друга в сторону. — Где Кларк? — Она уходила подышать. — Как давно? — Я не следил за временем, Леви.       Раздраженный и будто опустошённый Аккерман бросил матерные слова в сторону друга и продолжил свой поиск. Паника начала окутывать всё тело мужчины, что было для него непривычным, словно чем-то новым. Девушка с каждым днем заставляет его ощущать давно позабытые чувства. Чувства, которые заставляют жить и двигаться только вперед, навстречу к ней, такой желанной и необходимой. Он будто погружен глубоко под воду, а спасательный круг давно исчез. Такой нужный кислород пропал, из-за чего дышать становится невозможно. Он сказал Смиту, чтоб тот немедленно нашел ее, ведь все здешние дела были сделаны и разъяснены. Пора возвращаться домой.       Пройдя пару шагов, обходя людей, он увидел ее. Эмили держалась за стену и старалась передвигать ногами, что тяжело у нее получалось. Она остановилась и спиной прижалась к стене, пытаясь отдышаться и набраться сил для следующих шагов. Голова шла кругом, картинка мира была нечеткой, а голоса смешивались и заставляли кричать во всё горло. Шумно. Нереально. Противно. Страшно.       Кларк уже не помнит, как она оказалась здесь, почему она стоит и не может пошевелиться. В голове она кричала его имя и надеялась, что он найдет ее, спасет. Спасет от этих страшных и болезненных ощущений. Спасет от этого мира, от плохих мыслей и слов. Спасет и укроет в своих теплых и таких нужных руках. Из-за избытка сил, тело Кларк не вынесло нагрузки и начало падать, но было быстро поймано прибежавшим к ней Аккерманом.       Его сердце пропустило удар и громкий вздох сорвался с губ. Никогда он не думал и не надеялся, что Кларк будет когда-то в таком состоянии. Он обещал себе защищать, а в итоге сам стал виновником того, что Эмили сейчас еле живая.       Кларк чувствует чьи-то касания к плечам и к ней приходит мимолетный испуг. Девушка отдергивает чужие руки и хочет убежать, но они останавливают ее порывы и направляют всё внимание на их обладателя, будто позволяют ей выплыть из тягучего водоворота. — Эмили! — Кричит кто-то и она испуганными глазами смотрит на силуэт, что постепенно начинает проявляться в ее сознании. — Посмотри на меня. — Леви… — Поднимает та голову, будто пытаясь что-то увидеть, но это невозможно, слышит только, как Леви на кого-то кричит. Она старается сдерживать свои слезы, когда смутно начинает видеть его лицо, полностью ощущать его присутствие. Тело начало предательски дрожать, а дышать Кларк начинала уже размеренно и легко, будто его прикосновения так на неё действуют. — Кто дал тебе эту дрянь? — Леви сразу же понял причину ее состояния. Он видит перед собой расширенные зрачки, а ярость поселяется в его теле мимолетно, ежесекундно, что хочется всех, кто хоть раз касался к девушке, уничтожить, искромсать и мучить беспощадно. — Эрвин, отведи ее в машину.       Слёзы без остановки катятся по щекам Эмили, когда слышит голос его взволнованный, напуганный, впервые слыша его таким. Может, она действительно важна для него? Но поздно думать, ведь силы уже покидают ее и она вот-вот вырубится. Последнее, что помнит — лицо Леви, который хмуро смотрит на нее, но это не злой взгляд, взволнованный скорее. — Только попробуй умереть, — звучит страшно, но Эмили улыбается, будто в бреду, теряя окончательно сознание.       Последний раз он смотрит на ее миниатюрное лицо и отдает будто самое дорогое свое сокровище в руки Смита. Леви всю свою оставшуюся жизнь будет корить себя за этот день, не уследил, не уберег. Рвать волосы на голове хочется, кричать и умолять о прощении. — Куда же вы так быстро уходите? — Слова резко ударили по сознанию Аккермана, ему пришлось обернуться на этот до боли костей знакомый голос. — Кенни… — У неё только два недостатка: она слишком красива и смелая. — Он прошел в зал, где гости ошарашенно смотрели в его сторону. Никто не мог поверить в происходящее. — Если бы не это, я вколол бы ей дозу посерьезней.       Кенни прошел мимо уходящих Смита с полуживой Эмили на руках, и как-то по своему хмыкнул всему происходившему. Он самонадеянно смотрит на своего ненавистного племянника и выдает самую фальшивую улыбку за всю жизнь своего существования. Тут же в зале начинают происходить ряд событий: несколько приглашенных гостей достают из своих укромных мест оружия и нацеливаются на людей младшего Аккермана, из-за чего последние тоже в стороне не сидят и проделывают то же самое. Кенни с победной улыбкой произносит: — Ты чуть не убил меня, любимый племянник. — И с удовольствием повторю это снова, — скрежа зубами, сказал Леви и, расстегнув пиджак, достал свое ружье за считанные секунды, направляя дуло пистолета прямо в голову дяди. — Что бы на это сказал твой отец? — Кенни демонстративно почесал затылок и насмешливо продолжил. — Забыл совсем, ты же и его благополучно убил.         Ствол пистолета кого-то из людей старшего Аккермана завис у виска профессора Фридмана. — Как ты смотришь на еще одну испорченную поставку наркоты? — язвит Кенни. — Хотя по твоей подружке этого не скажешь. — Не смей даже вслух о ней говорить! — Порывается на крик Леви, что удивляет его соперника. Он нашел его слабое место. Одно единственное, которое способно поставить точку в их борьбе.       Отвлечение Кенни от всего происходящего дало фору младшему Аккерману. Быстротечно в ситуациях, похожих на стремительный водоворот, не останавливающее времени, когда нет на глубокомысленные переборы вариантов — поступков, разумных шагов и оптимальных решений, он полагался на седьмое чувство — сплав реакции, инстинктов ещё чего-то неведомого, заложенного в глубинах психики и делающего человека бойцом.       Выпрямив руку, он нажал на курок, отправляя свинец в вырастающую с каждым шагом мишень. Кенни удачно увернулся и снова самодовольно потянул свою победную улыбку. — На этот раз победа будет за мной. — Сказал напоследок Кенни. — Парни, займитесь им.       Последовали выстрелы. Леви метко отправил пулю в киллера, который был наготове стрелять прямо в голову Фридмана. Пиджак киллера, продолжавшего стоять над приговорённым, приобрёл коричневый оттенок. Пистолет стал невыносимо тяжкой ношей. Выронив оружие, он наклонился, впившись в плечо профессора и подставляя очередной спешащей пули макушку. Комок металла, раскроил черепную коробку убийцы, спас жизнь очумевшего от грохота выстрелов Фридмана. Придавленный упавшим телом, он лежал, прижимаясь лицом к полу. — Убейте его! — Гортанный крик кого-то из клана прозвучал в гамме выстрелов.         Аккерман, оказавшись в опасной близости от смерти, ощущал, как сгруппировавшись, он оттолкнулся от места своего и, защищая бока локтями, кубарем покатился по полу. Проделав головокружительные кульбиты, он распластался за широким кожаным диваном и открыл шквальный огонь. Он стрелял с обеих рук, избрав целью пятившегося к выходу Кенни.       Звонко лаял пистолет. Леви стрелял экономно, не обращай внимания на автоматные очереди осатаневших от ярости верзил, мазавших с до неприличия близкого расстояния.       Дуэлянтов разделяло несколько больших шагов. Воздух в помещении колебался от жара загоревшегося дорогого ковра. Смрадный запах, повинуясь ветру, то поднимался, то оставался на земле. Сменив позицию, Леви приподнялся на локтях. Отбросив опустошённое ружье, он обхватил левой ладонью запястье правой рукой и плавно нажал на курок.       Отчаянный вой послышался со стороны старшего Аккермана, которому не хватило пару шагов до выхода из здания. Сжав колени и держась за низ живота, бывший глава клана смотрел на клюквенно-красную жидкость, сочившуюся сквозь пальцы.       Палач, чьим уделом была безоговорочная служба виновнику происходящих событий, повернул бычью шею и, разрядив автомат длинной очередью, бросил оружие под ноги. С тупым бешенством обречённого на смерть камикадзе громила, выхватил нож и ринулся к поднявшемуся Леви.       Преодолевая расстояние в темпе разогнавшегося железнодорожного экспресса, нападавший словил пулю в левое предплечье. Прорычав по-звериному то ли молитву, то ли богохульство, он перебросил нож в здоровую руку.       Метнув бесполезный кусок железа в лицо соперника, Леви отпрянул в сторону, намереваясь пропустить и достать со спины охваченного слепой яростью киллера. Но тот прытко повернул, замахнувшись ножом для разящего косого удара, направленного в вену. Широкое лезвие армейского ножа голубой молнией сверкнуло над Леви, таранившим кулаком солнечное сплетение громилы. Вспоров ткань пиджака, сталь лишь рассекла левую руку Аккермана от плеча до локтевого сустава.       Травма, терпимая в обычной обстановке, в рукопашной схватке сковала движения. Впрочем, пуля, располосовавшая сухожилия соперника, уравнивала силы. Леви заставил того выронить нож, вывернув ему запястье. На какой-то миг враг оказался сверху. Леви видел налитые кровью нечеловеческие глаза, выпяченный подбородок со стекающей ржавой пеной слюны и растопыренные пальцы, тянущиеся к его горлу.       Рёбрами ладоней Леви саданул по ушам мужчины. Нижняя челюсть киллера выдвинулась на неестественную длину, выпуская наружу язык. Не мешкая, Аккерман тыльной стороной ладони припечатал мясистый нос убийцы, но надобность в этом сокрушительным ударе отпала. Голова его качнулась. Спазматически заглатывая воздух округлившимся ртом, палач сполз с противника. Короткопалые пальцы киллера царапали пол, а между лопаток торчал вонзенный по рукоятку нож.       Над агонизирующим убийцей стоял Смит. Он протянул Леви руку, помогая подняться. Слова были излишними. Мужчины обменялись взглядами и, сохраняя молчание, направились к выходу.       Запах паленого мяса заставила их зажимать носы и морщиться от отвращения. А виновник злодеяния, бывший глава клана, завидуя славе, богатству и авторитету, трусливо сбежал с всаженной в тело племянником пулей. — Она в порядке? — Выйдя на улицу и вздохнув свежего воздуха, задал первый вопрос Леви. Вместо ответа он получил угнетающее молчание и бурю смешанных эмоций глубоко в разъяренной и обеспокоенной душе. — Кенни сбежал? — Был вторым вопросом, а мужчина уже знал на него ответ. — Он словно исчез, я не успел.       Они прошли к машинам, где уже стояла Ханджи вместе со спасенным профессором Фридманом. Тот упал прямо на колени перед Аккерманом и вымаливал прощения за случившееся, за то что не уследил прихода Кенни и его людей, извинялся и благодарил за спасение. Леви только безразлично качнул ему головой, силясь над болью в руке из-за глубокого пореза. Он медленно прошел к своей машине и увидел в окне на заднем сидении потерявшую сознание Эмили. Дрожь в руке не унималась, он машинально сжал руки в кулаки. Кровь начинала закипать от злости не только на старшего Аккермана, но и на себя самого. — Его игра начинает заходить слишком далеко.