Сан-Стефано-дель-Сантино.

      Леви курит вторую по счету сигарету, всматриваясь в темные зеркала машины, рассматривая прохожих. На сидении сбоку покоится пистолет, будто ждёт своего часа. Контейнеры с оружием пришли пустые. Кенни играет по-крупному, даёт ему это ясно понять. Поставка оказалась провальной, оружия не хватало для больших сделок с большими кошельками. Его огромная ошибка, что он дал слабину перед Кенни, не пристрелил в ту последнюю ночь. Теперь маленькая проблема может перерасти в глобальную катастрофу, если не срубать ее с корнями.       Кенни был гораздо глупей, чем его отец, Морис. Более импульсивен и жесток, не мог соизмерять свои действия, брал всё, что хотел. Мы берём от своих родителей те же черты, что присуще им. Отец был умным лидером и пытался сделать из сына свою копию. Эгоистичен, но в нем была капля человечности, чего нельзя заметить за Кенни. В этом они и различались. В человечности.       В Леви живут словно две личности. Два брата, которые приложили свою руку на воспитание ребёнка. Благо, рядом с ним была и его мать, что не позволяла чрезмерной опеки дяди Кенни над племянником. Не доверяла. Правильно делала.       С переездом в Америку, у повзрослевшего Леви опеки уже не было. Только практика, порождавшая кровавого убийцу, не смотревшего на последствия. Кенни умел поставить свои планы превыше остальных. Умел добиваться их только чьей-то пролитой кровью, что завораживало, удивляло и восхищало. Порой отпугивало, но всё равно притягивало Леви. Это была его первой ошибкой. — Леви, я понял, что чертовски люблю власть. — Спустя много лет как-то сказал ему дядя, передавая отполированный нож в руки. — Сделай для меня одолжение.       Но парень был уже взрослым. В силу характера своего отца, он умел переворачивать действия в свою выгоду. Поэтому он перевернул нож в сторону дяди, на мешкая.       Леви прикрывает свои глаза. Каждый день — новая война. С самим собой, с миром, со своими демонами. Детскую наивность и чрезмерную храбрость сменяет трезвый взгляд на происходящее, которое совсем не радужное. Мир погряз в своих грехах и пороках, теряется в неизмеримом количестве проступков и жизнь человека становится лишь игрушкой, пылинкой в чьих-то руках. Демократия и свобода — все это сказки, на самом деле иерархия и подчинение — вот что правит миром, и Аккерман это прекрасно понимает, вступая в разные мальчишеские банды, где главному доставалось все, а другие лишь подъедали остатки. Завоевав уважение, ты становишься королем современного мира, ты на самой верхушке вавилонской башни. Ближе к богу, ближе к дьяволу, подпитывая свою силу уже не поступками, а убийствами. — Отец, я понял, что чертовски люблю власть. — Была вторая его совершенная ошибка.       Будто проснувшись от кошмара, который преследовал его долгое время, Леви открыл глаза, запыхавшись. Воздуха не хватало, и он сделал глубокий вдох и выдох, повторяя это снова и снова, пока не стало лучше. — Господин, можете выходить.       Сообщили по телефону. Аккерман взял в руки лежавший пистолет и вышел из автомобиля на прохладно обдуваемую улицу. Сердце успокоилось, привычный ритм жизни начал работать. Бордель, что стоял напротив мужчины, не выказывал никакого доверия. Пройдя к заднему входу, поздоровавшись с одним из своих охранников, Леви ступил на землю этого порочного места.       Неизвестный ему турок на операции по убийству Маркова представился Хасаном из бывшего клана Франко. Фамилия покойника навеяла приятные воспоминания, поэтому он продолжил слушать неизвестного. По его словам, он и его команда согласились на помощь в деле Аккермана. Всё, что турок сделал дальше, это дал свой номер телефона, написанный на визитке борделя. Аккерман помнит, как долго он размышлял на счёт выкупа этого места, но решил оставить. «Кучка ненужных растрат», подумалось ему.       Открыв забытую документацию Джеймса Франко, Леви наткнулся на огромные суммы денег, потраченных на покупку дорогостоящего и качественного оружия. В списке покупок числились не только автоматы и ружья, но и целые списки из взрывных сооружений, чипов, человеческой сноровки. Удивительно, что у такого неизвестного магната столько нужного Аккерману барахла. Договорившись о встрече с Хасаном, Аккерман надеялся, что сумеет встретить Кларк. Именно сюда она и решила пойти и сбежать от него. Что кроется в этом месте? Какое ее прошлое он здесь увидит? Интерес подпитывался больше и больше.       За дверью, что вела к длинному холлу, стояла тишина. Около одной из комнат стояли два его охранника, по середине коридора Эрвин с его фирменной ухмылкой. Пройдя внутрь, он успел заметить чистоту и порядок в здешнем здании, но запах курева и алкоголя скрыть было невозможно. На удивление, ему было не противно находится здесь.       В комнате на большом диване, сгорбившись, сидел Хасан, держа в руке стакан со спиртным. Нервно тарабаня чечетку ногой, он направил свой взгляд на входную дверь в комнату. Из-за того, что он резко встал, содержимое стакана немного разлилось по дорогому ковру, но это ни капли его не смутило. — Мистер Аккерман, рад вас видеть. — Протараторил Хасан, будто репетировал перед зеркалом. — Не слишком ли ты рад тому, кого пытался убить несколько раз? — Не сдержался Леви, проходя внутрь и усаживаясь на кресло. Удивительно мягкое. — Я только выполнял свои поручения, господин. Это моя работа. — Удивительно, что целью твоих хозяев был постоянно я.       Речь Аккермана была легка и точна, что немало восхищало. Хасан удивлялся, как он мог так спокойно говорить на подобную тему, касающуюся его жизни. При такой обстановке, явно Леви был в своей стихии, как рыба в воде. Он всё больше понимал, от такого соперника можно избавиться только убийством. Леви будто знает всё и всех наизнанку, до мельчайших подробностей. Ничего скрыть невозможно. «Он гораздо сильней Франко и мистера Аккермана», прозвучало в голове Хасана, «Рядом с ним ощущаешь вкус власти и победы»       После визита Смита и Аккермана турок предусмотрительно решил восполнить запасы алкоголя, в чем и преуспел. — У вас богатая база, но вы ею совсем не пользуетесь. — Подметил Смит. — Почему бы не создать собственный клан и начать продвигаться. — Мы не сильны в подобных делах, господин. — Его манера общения и уважительное обращение немного поражало собеседников. «Культурный, хороший подчинённый», подумалось друзьям. — Мы привыкли выполнять грязную работу, а над остальным думают более умные люди. — Что насчёт поставок? — очнулся Аккерман и потянул стакан с виски. — На счёт поставок… — Он метнул на мгновение голову в сторону двери, будто ожидая кого-то, но никто не зашёл. — Можете подождать? Я переговорю по телефону.       Смит кивнул неуверенному Хасану головой. Тот вышел в холл, попутно доставая мобильный телефон из кармана. — Нервничает, бедолага. — Он хотел меня убить, конечно нервничает. — До Леви как-то не сразу дошло, что они остались одни в чужой комнате.       Есть такая порода людей, которые, окажись они в подобной ситуации, тут же начинают бродить с мрачным видом по комнатам, прикидывая, куда бы засунуть свой длинный нос. Такие гости не прочь порыться в чужих книгах, мимоходом заглянуть в шкаф или под диван. Их хлебом не корми, а дай пошарить по письменным ящикам да тумбочкам. Они любопытны, словно молодые слоны в первый брачный сезон.       Нечего и говорить, что Аккерман к подобным людям не относился. Леви и сам толком не знал, для чего встал и начал расхаживать по комнате. Хасан долго не возвращался, и Леви надоело ждать, сидя на кресле. Сама комната неожиданно развеселила его. Она вся была какая-то нежно-красная с большим зеркалом и таким же большим диваном со сложенными пирамидкой подушечками.       Аккерман собрался было вернуться на место, когда внезапно заметил небольшую нефритовую статуэтку китайского дракона на камине. Взглянув на нее, Аккерман ощутил странное чувство тревоги, словно забыл что-то очень важное.       Его память, будто пленка в кинотеатре, закрутилась назад, пытаясь найти нужный кадр. Он подошел поближе, прикоснулся к статуэтке, провел пальцами по прохладной чешуе, крыльям, но так и не вспомнил. Чувство тревоги только усиливалось, готовое перерасти в панику. Маленький зеленоватый дракон многозначительно щурился с тумбочки.       Вернувшись минут через десять, турок застал гостя в дурном настроении, но сперва не придал этому особого значения. Леви внезапно перебил Хасана. — Мне тебя спросить надо. — Конечно. — Хасан, вы случайно познакомились с Кенни Аккерманом? — Леви пристально посмотрел на турка.       Тот не понял: — В каком смысле случайно?       Леви вдруг замялся, не зная, как выразиться яснее. Если турок был тем, за кого себя выдавал — искренним, чуть грубоватым, но честным, без червоточины человеком, не связанным с нынешними грязными делами Кенни, то любое сомнение могло его обидеть и даже заставить отвернуться от них, в то время как он нуждался в его помощи. С другой стороны, глупо было ожидать, что на вопрос: «Не был ли ты подослан специально?..» Аккерман услышит утвердительный ответ…       И тогда Леви спросил, откуда статуэтка дракона. Хасан заметил его растерянность и попытался успокоить: — Не думаю, что вы могли видеть статуэтку, похожую на эту, где-то еще, кроме особняка Кенни. Второй такой дракон еще оставался там. Судя по всему, он должен быть во дворце и сейчас. — Так и есть, — подтвердил Леви, но потом поправился: — Он там и был, пока Кенни не покинул страну. — Кенни… — глухо, словно эхо, повторил Хасан. — Я называл его проще: «Старик». — Ты знал лично Кенни? — изумленно воскликнул Смит. — Скорее, лечил. После того, как погиб Франко, мы подписали с ним контракт, но я был его лечащим врачом и до этого. — Ты лечил его и остался жив?! — Эрвин больше не скрывал своего удивления. Они знали, что бывшие псы Франко встали на сторону старшего Аккермана, но чтобы один из них лечил его... Это было неожиданно. — Наркоделец, бывший хозяин одной из самых могущественных в мире империй, по вине которого на тот свет пошло не одно поколение. — То же самое говорила мне и госпожа Кларк, — сухо заметил Хасан и после довольно продолжительной паузы заметил еще больший интерес у мужчин.       В комнате наступила мертвая тишина. Аккерман на мгновение опустил веки, затем открыл глаза. — Госпожа Кларк?.. — проговорил он задумчиво. — Да, — отозвался Хасан. — Она и привела нас к вам, господин. Мы и не надеялись, что она осталась в живых, а тут такая удача. Она в буквальном смысле спасла нас. — Она будет здесь? — спросил Аккерман. — Она постоянно куда-то пропадает. — Он почесал свой затылок, не зная, как правильно сказать, не выдавая себя. — С делами она лучше разбирается, поставка оружия тоже на ней. Я уже говорил, мы занимаемся грязью, а над более важными делами работают умные.       Здесь Аккерман промолчал. — С документами помогла, теперь и оружием обеспечит, — Смит сидел и словно собственные мысли произносил вслух. — Я говорил, что Кларк нам еще пригодится. — Вернемся к Кенни. — Они вышли на меня через одного местного авторитета, которого я тогда лечил. Года четыре или пять назад. Предложили огромную сумму денег, но толком так ничего и не объяснили. Сказали, что нужно поехать и посмотреть больного на месте. — Кто они? — спросил Леви. — Люди Старика, их было двое. Не помню, как их звали. Я вначале отказался. Что значат деньги, когда тебя могут прирезать, как барана, и бросить где-нибудь в горах? Тем более что ехать предстояло далеко, в другой конец страны. — Но потом ты передумал и согласился? — Предыдущий пациент поручился за мою безопасность, а это здесь много значит. Я иногда думаю: если бы не его обещание, они бы вряд ли удержались от искушения убить меня. Ну еще и Старик приказал не трогать врача. В общем, мне повезло. — Чем он болел? — Рак. В его возрасте страшнее не придумаешь. Тем более болезнь была в запущенной форме из-за больших травм. Старик лежал под капельницей не поднимаясь. — Каких травм? — уточнил Аккерман, уже зная ответ наперед. — Ножевых ранений. И когда я пришел к нему в первый раз, то очень испугался. Мне стало страшно за Старика. Решил, что он не протянет и дня. Его люди спешили доставить меня поскорее. Ума не приложу! У него столько денег. Лучшие онкологические центры мира приняли бы Старика. Почему он позволял, чтобы его лечили местные доктора? Тем более я не профессионал в лечении таких болезней. — Кенни тут же попал бы под пристальное внимание спецслужб и, возможно, очень скоро поменял бы больничную палату на тюремные нары. Хотя ФБР, зная все сложности с адвокатами, могло пойти и на более радикальные меры. — Наверное, так оно и было, — кивнул Хасан. — Одним словом, Старик предпочитает умирать на свободе. Я смог только залечить раны и сбавить темпы стадии рака, но от самой болезни избавиться я не смог. Он очень неохотно позволял делать себе обезболивание, только когда совсем уже не мог терпеть. — Еще бы, — буркнул Леви.       Впервые за время их разговора Хасан посмотрел на Аккермана. В его взгляде сквозил неприкрытый укор. — Вы не знаете, что такое рак! — проговорил турок. — Таких мучений не пожелаешь и врагу. — Наверное, ты прав, — согласился Леви. — Но мне как-то тяжело сочувствовать человеку, которого убил и сделаю это еще раз. — Это ничего не меняет. — Возможно. За то время его кто-нибудь навещал? — Нет. Только те двое, что меня к нему привезли. Я старался отгородиться от разговоров. Излишняя любознательность могла обойтись мне слишком дорого. — Но что-нибудь Кенни говорил?       Хасан задумался: — Когда зашел разговор о деньгах, я отказался, сам не знаю почему. Старик тогда обозвал меня дураком. Тогда он спросил, что я хочу взамен. — Ты попросил статуэтку. — Две. — Но получил только одну. Почему? — Эти драконы бесценны, и каждый из них в несколько раз превышает сумму обещанного гонорара. Старик посчитал, что и одного мне вполне хватит. — Жадный был твой старик, — зло заметил Леви. — Справедливый. — Ладно. В любом случае не такой уж ты и дурак, раз заполучил бесценную статуэтку.       И снова Хасан почувствовал на себе укоризненный взгляд Леви. — Вы, кажется, ничего не поняли, — сказал турок. — Да, я многого не понимаю, — отрешенно произнес Аккерман. — Я не понимаю, как информация о том, что он выжил, смогла сохраняться в тайне до сегодняшних дней. — Восток — дело тонкое, — сказал Хасан и невольно улыбнулся. — Да что ты?! — Иронично переспросил Леви. — В сохранении тайны, а значит, и существующего положения вещей были заинтересованы многие, если не все, кто так или иначе был связан с Кенни. — Другой вопрос. — Встрял в разговор Смит. — Мистер Франко, когда ты начал служить ему? Если в то время ты уже был под его крылом, почему не убил Кенни? Помнится, Франко пытался сместить его. — Мне бы отрубили голову, если бы я что-то предпринял. Сами понимаете. — Всё равно… — Лечение людей и служба клану… Я умел различать эти работы и не совмещал их.       Они уже и не понимали, сколько пробыли в помещение. Оказалось, обычный турок на побегушках оказался не таким глупым и обычным. За ним скрывалась большая сила, которую он скрывал и не хотел показывать, смирившись с обычной жизнью подчиненного. На вопрос о состоянии их клана, он ничего не мог ответить. — Если Кларк решит остаться, то я буду вместе с ней поднимать клан. — Она не останется. — Резко возразил Леви и по-своему грубо поставил опустошённый стакан на стол. — Долго еще ждать документов? — Мне должны позвонить.       Турок указал на телефон и продолжал нервно постукивать ногой по полу. Всё же, находится с такими людьми в одном помещении — нервно. Спустя около получаса прозвучал звонок. Аккерман, не зная по какой причине, а руки сами потянулись к мобильнику. Его чутье ему не изменяло, тянулось навстречу. — Хасан, — девичий голос был по ту сторону телефона. — Спустись за документами.       Он бросил трубку и пустился к выходу из здания. Ступень за ступенью, шаг за шагом он не мог поверить во все происходящее. Огромное количество нужной информации за один только вечер, совершенная сделка, будто спасательный круг, а все благодаря той, что смиренно стоит у заднего входа в это грязное место.       Леви порывается ей навстречу и, когда оказывается к ней лицом к лицу, останавливается. — Эмили. — Леви.