***
Ему было 61 год, но по весьма не плохому телосложению так и не скажешь. Он был женат, но это не мешало ему пробовать все возможные позы с девушками с низкими моральными принципами, но с высокими потребностями и «хотелками». Его последней игрушкой была девушка семнадцати лет, с который ему пришлось порвать, ибо библия и уголовный кодекс не совсем одобряют такого рода отношения. Правда, девушка не сумела пережить столь эмоциональное расставание и обещала рассказать всё его жене. Тот поначалу испугался и очень переживал, ведь его жена была его самой настоящей любовью, но потом, переборов страхи и сходив в церковь, понял, что он обязан предотвратить катастрофу. Знаете, гололёд – очень опасное явления, особенно, когда на твоей машине перерезаны тормоза, а в твоих жилах течёт молодая горячая кровь, желающая больше скорости. Тело нашли на третий день. Машина вылетела в озеро, поэтому сначала девушку мучили удушье, а затем она захлебнулась. Транспорт был полностью повреждён, поэтому выяснить, были ли еще какие-то факторы, за которыми следовало ДТП, кроме природно-климатических было практически невозможно. Похороны были красивые. Стоял светлый солнечный день. Саймон даже пришёл к ней на могилу. Он подошёл к могильной плите и прочел: «Здесь похоронена дочь, сестра и дитя божье – Элис Владлен». На лице не шевельнулся ни один мускул. Почтив ее память, и положив ей три розы и табличку с надписью «И когда ты стоишь и молишься, прощай всё, что против кого-то имеешь, чтобы и отец твой Небесный сумел простить и тебе грехи твои», он ушёл. Кейт Владлен стояла далеко от могилы, поглаживая по спине безутешную мать, своей сестры и проводила мужчину пристальным взглядом, полным слёз. Всё ее выражение лица выражало пронизанную ясность.***
-Ближе к теме, мистер Коуэлл. – сказала Лу, - зачем Вы меня позвали? -Вы плохо себя вели, - сказал он, медленно вставая изо стола. – Знаете, я изучил Ваше дело. – он начал елозить в выдвижном шкафчике и достал оттуда пакетик. – и меня расстроило, что, пробыв здесь какую-то неделю с лишним, Вы уже, - он вздохнул, всё ещё держа его в руках, - нарушаете одно из простейших правил тюрьмы. -Это всего лишь аспирин. – защищалась Лу. -И я Вам так легко поверю? -Это правда! Смотрите. – она хотела вырвать его из рук и доказать, что это не наркотик, но тот юрко отвёл руку в сторону. -Так, сохраняйте спокойствие. -Я спокойна! – слишком громко для спокойного человека прикрикнула Лу. -Я слышу. Девушка поёрзала на стуле. -Знаете, - он встал со стула и двинулся к красному комоду викторианской эпохи. – меня поразила твоя история, - он немного опешил, - можно на «ты»? – не дождавшись ответа, продолжил. – И, честно, - он открыл второй шкафчик ключом, что достал , видимо, когда-то из стола вместе с пакетиком, и вытащил папку, на которой был написан её номер. – запутанное дело. Он повернулся к ней всем телом, держа папку в правой руке. Лу внимательно наблюдала за каждым его движением. Когда же Коуэлл достал бумаги о ней, сердце ушло в пятки, а по спине пробежал холодок. Начальник тюрьмы стал медленно двигаться к сидевшей на стуле девушке с красивой фигурой. -И знаешь, с этим, - он потряс папкой в воздухе, - можно поработать. Он сел на свой шикарный стол прямо перед глазами Лу. Внутри у девушки всё сжалось от такой близости и наглости. -Как же, - она не торопилась, - с этим … можно … работать? -Ну, для начала, нужно подправить некоторые строчки, - он открыл дело и пробежался по странице глазами, - про признание, например, - немного задумался, - да, сослаться на фальсификацию доказательств. Затем отправить в самоуправление штата, эм, Техаса, верно? Дальше найти хорошего адвоката и надеяться на исправительные работы. Он взглянул на девушку. В его голове уже мелькали некоторые мысли, поэтому он положил одну ногу на ногу, чтобы избежать конфуз. -Только, - Саймон подправил ей волосы, - мне нужна услуга. Лу нервно сглотнула. -Какая же…? – спросила она с дрожавшим от страха голосом, всем телом прижавшись к стулу. После этого вопроса он резко взял её за плечи и переместил на стол. Они поменялись местами: теперь она сидела на столе, а он стоял между её ног. -Отвали, гадкий извращенец! – не сразу сообразив, что происходит, начала ругаться девушка. Лу билась в конвульсиях, крича и моля о помощи, но из цепких рук ей не удавалось выбраться. Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее, а руки так и блуждали по всему её телу. -Ты прыткая… мне нравится – сквозь бесконечные причмокивания процедил он. -Обращайся на «Вы»! – Лу ударила его рукой. -Тише. – прошептал он ей в губы, ловко скрестив её руки за спиной. Переходя с шеи, он принялся лабзать её лицо. Она уворачивалась и со всей силы сжимала губы и глаза, чтобы не видеть его похоть. Его губы прильнули к её. Это был глубокий поцелуй, его язык так и наравил проникнуть к ней в горло, но вдруг он почувствовал боль и вкус железа. -А-ай, - простонал он. Лу укасила его за губу и оттянула, наклоняясь как можно сильнее назад. -Перефта-ань! – кричал тот, скорчившись от столь неприятного поцелуя. Лу резко отпустила его губу. Тот сразу отпустил её руки и приложил их к своей губе, что очень сильно кровоточила. -Ну ты и сука! – прокричал он всё с тем же сморщенным лицом, прикрывая источник боли. -Я попрошу, - сказала Лу, сложив ноги в коленях, - «ну ВЫ и сука!» И с этими словами она, словно кенгуру, ударила ногами в его печень. Старика скрючило, как старый рваный башмак. -Охрана! – крикнул он, видя, как девушка с прыгнула со стола. Она схватила его шиворот и сказала: -Маловато крови, - удар в нос, - сейчас – порядок. В самый разгар веселья ворвались двое в форме. -Увести её! – приказал он. – На неделю в карцер, что на чёрном пике! Держать на воде и хлебе. А все её вещи, - он посмотрел ей в глаза, будто он здесь победитель, и, чётко разделяя слова, договорил, - перенесите в одну из камер Килсиннерс. Лу прожигала его взглядом. Вон! – указал на дверь рукой полностью покрытой алой кровью.***
-Полегче! – крикнула Лу, падая от резкого толчка в спину на пол камеры. -Я люблю пожёстче. - двое охранников разлились смехом и после захлопнули железную дверь, оставив девушку в полной темноте. Лу огляделась и поняла, что в камере нет ни одного источника света. -Эй! – сказала она, поднимаясь с холодного пола. – Эм…а можно включить свет…? – робко задала вопрос она тьме. Послышалось защёлкивание и Лу увидела небольшой просвет. Это было окошко для воды и хлеба. -Это карцер на пике. Свет не полагается. – окошко тут же закрылось. -Да как так? – негодовала Лу. – мне нужен свет! Было бессмысленно. Она разговаривала лишь с пустотой и кромешной тьмой. Оставалось ждать, когда глаза привыкнут. Лу продолжала стоять на месте, боясь сделать и шаг. Её всегда пугала неизвестность того, что в пространстве, а если там ещё и темно, то это вообще страх. Она боялась даже повернуться в сторону,потому что не знала, сможет ли потом понять, в какой стороне дверь, и вообще немного воспринимать, где она. Лу старательно начала вглядываться во тьму, отчаянно надеясь, что она что-то увидит. Девушка повернулась ровно на сто восемьдесят градусов. Это было медленно и весьма забавно со стороны. Вдруг послышался какой-то резкий звук, похожий на неосознанно вылетевший смешок. Лу сразу остановилась и развела руки в стороны, резко поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. -Кто здесь? – наконец спросила она, когда уже во второй раз услышала резкий поток воздуха. -Если скажу, что твоя совесть, ты поверишь? – сказал бархатный голос, немного задыхаясь от смешков. -Смешная шутка, запиши, чтоб не забыть… - тихо прошептала Лу, всё также стоя в неведении того, что происходит. -Воу-воу, какие мы смелые! – развеселился парень. -Ещё бы. – более жёстко сказала Лу, еле держась на ногах из-за непонятных чувств: это было что-то между страхом и измотанностью. - …но не настолько , чтобы сказать это громко и вслух… Лу закрыла глаза, а потом опустила их вниз, словно провинившаяся девочка. Вдруг в глаза резко ударил луч света. -Ай! – прикрикнула она в основном от неожиданности, прикрываясь от него руками и закрывая лицо. -А ты ничего. – вынес оценку сокамерник. -Не подходи! Кто бы ты ни был. Она сделала шаг назад, слегка открывая глаза и смотря прямо в самую точку, откуда свет берёт своё начало, направила руки в сторону источника, мол, «не приближайся». Парень усмехнулся, а в словах слышалась улыбка: -Пф, не бери на себя так много. Мне не нравятся тихие мышки. – он направил луч света чуть в сторону, - вот, это твоя. Лу наконец открыла глаза и увидела освещённую койку. Она медленно, словно кошка на охоте, подошла к ней и села прямо в самую глубь, поджала колени к груди, обнимая их руками, и положила голову на колени. -Спасибо… - тихо поблагодарила девушка. -Бог нас не спасёт. В жилах застыла кровь от этих слов. Немного помолчав, Лу набралась смелости спросить: -Откуда у тебя фонарь? -Секрет фирмы. – холоднее, чем другие форазочки, сказал он. Воцарилась тишина. В голове было много мыслей, и она старалась цепляться хотя бы за какую-то. Во-первых, её жутко бесил тот старый хрыч. Как таких вообще берут на работу? Неужели им не выдают какие-то психологические тесты или ещё чего? Потому что, если нет, то им стоило бы. Вдруг она поняла, что, скорее всего, она не первая и не последняя, что была в такой ситуации. От этих мыслей её скрючило. В камере была гробовая тишина. Лу даже не слышала дыхание своего брата по несчастью. Она всем телом прижалась к стене. Глаза уже немного привыкли к темноте и она могла видеть какие-то силуэты. Он не двигался. Ей казалось, что он смотрит на неё, причём не самым тёплым взглядом. Она задумалась, специально ли начальник тюрьмы решил посадить ее вместе с ним. Чтобы отомстить? Мол, не я, так пусть сделает он? Она резко дёрнула головой, будто этим движением все негативные мысли в одно мгновение улетучатся. Дальше страх сменился негодование. Её вымораживало от причины визита. Как она, эта рыжая особа, с которой они вроде как обменялись не матерными словами, а вполне душевным диалогом, нашла в себе столько сил или наоборот их отсутствие, чтобы легко подставить её? Она ведь была единственная, кто знает об аспирине. Вряд ли охранники сами почуали что-то неладное и пошли проверить. Ох уж это лицемерие! Ох уж это доверие и наивность! Ох уж эта надежда на человечность… Лу с каждой минутой становилось не по себе. Одно дело оставаться наедине с собой, когда ты сам этого хочешь, и совсем другое, когда ты делаешь это против воли. Всегда, если ты один, в твоей голове происходит огромная куча процессов. Все извилины начинают свой разбег. Как правило, долгое свидание с ними, один на один, очень редко оставляет тёплые мысли, и куда чаще до чёртиков неприятный осадок. А теперь давайте ещё прибавим, тот факт, что с ними придётся провести неделю, а жизнь уже и не жизнь вовсе, а убогое выживание, о котором придётся размышлять и размышлять… -Боже… - проскулила Лу. Послышался резкий выдох, очередная усмешка. Дальше Лу резко перешла к размышлениям о жизни той, старой, что была за стенами этого пандемониума*. Она вспомнила всех: подругу Кейт, Калеба, Лиама и даже Джона, её старого английского друга. От мыслей о последнем, она рефлекторно дотронулась до шеи, где когда-то висела цепочка, что напоминала ей о выборе. Стало тоскливо. «Выбор есть всегда». А здесь он какой? Выжить или умереть? Если выбор между этим, то умереть было бы проще. Смерть бы завершила все мучения и переживания. Да, значит смерть… «А эта рыжая сейчас спокойно себе ходит-бродит». «До чего же я глупая» - твердила она себе. Довериться человеку и на воле нелегко, а тут, сам факт, что человек этот здесь, в этом месте, говорит, нет, кричит об отсутствии честности и благородства. Чтоб ещё хоть раз она, тонувши, решила схватиться за плавник дельфина. Эти дельфины не так просты. Вы думаете, когда дельфин героически и самоотверженно несёт тонущего человека к берегу, он действительно хочет спасти его. Но нет, не тут то было. Дельфины очень игривые, и когда они якобы кого-то спасают, они с ними играют. Часто эти млекопитающие топили того или иного несчастного, унося его глубоко на дно, просто потому что хотели порезвиться. Тут всё так же. Думаешь, хотят помочь, а нет, топят. Ох уж эти хитрожопые дельфины. Размышляя о дельфинах, Лу вспомнила про Кенни. Ей почему-то внезапно показалось подозрительным, что эта девушка с неустойчивой психикой, показавшая открыто её к ней неприязнь, не появлялась на глаза два дня. Только во время бойни. Лу вспомнила её горящие глаза и язвительную улыбку. «А может…» -Здесь неплохо, правда? – перебил её ход мыслей парень. – интимная обстановочка такая. По спине пробежался холодок. Она нервно сглотнула. -Не находишь? – не унимался он. – мм? -Всё, что я нахожу – крысиный помёт на моей койке. – ответила таки Лу. -Зачем так пессимистично? Может это…жемчуг? – усмехался тот. -Ай! – снова резкий луч света ударил по роговицам. -Хорош! -Да, я хорош. – Лу закатила глаза, а парень выключил свет, - и нет, не жемчуг. -Превосходно… Снова неловкое молчание. Парень начал присвистывать. В камере было сыро и душно. Толи от спёртого воздуха, что никаким образом не выветривался, толи просто от того, что здесь влажно. С потолка, с левого уголка, капала вода. Лу не нашла ничего умнее, чем монотонно считать каждую звонко падаюшую каплю. -Один… два… три… Парень резко перестал свистеть. Не совсем понимая, что она делает, он вслушивался в этот бессмысленный счёт, пока она не дошла до одиннадцати: -А может хватит уже? – немного раздражаясь сказал он. -А что? Ты гуманитарий, что ли? – отстраненно отвечала она. – цифр боишься… Он хмыкнул. -Типо смелая. -Без типо, - все так же не вникая в разговор, отвечала Лу. -Ну всё. Сокамерник психанул и резко поднялся с койки, что та сразу громко скрипнула, а камера, казалось содрогнулась. Любой бы человек от неожиданности или из-за опаски дёрнулся, но Лу не повела и бровью. Парень хмыкнул. В его планы не входило нападать на неё, это слишком низко для его принципов и воспитания, которое по волшебству не поддалось стенам тюрьмы и сохранилось в том первозданном виде, что его мама привила ему. Он всего лишь хотел припугнуть её, но был поражен. Чем он не знал:толи это была стойкость, толи тупая непробивая апатия. -Делай, что хочешь. – сказала Лу, сама того не зная, уже сделав выбор. Парень сел обратно. -Да не может быть, чтоб настолько всё печально. Здесь каждому херово. Не ты первая, не ты последняя. Девушка молчала. -Мышь. – заключил он. -Что? – спросила она. -Я говорю, мышь. -Я услышала это и в первый раз. – твёрдо сказала Лу, взглянув на силуэт напротив. -Зачем тогда спросила? Ну и странная же ты. – сказал он, ёрзая, будто устраивался поудобнее, подняв брови. -Я не поняла причём здесь мышь. Парень устало выдохнул. Его явно раздражало, что его собеседница изрядно тупит: -Я тебя так назвал. -Да это я поняла… -Та-ак, всё, я не готов продолжать этот тупой диалог. -… я не понимаю, почему сразу мышь. – наконец договорила Лу. Парень взглянул в темноту, на её силуэт, затем, решив, что хочет ещё раз на неё взглянуть, включил фонарь: -Ты серьезно? – фонарь вновь ослеплял Лу, но та промолчала, лишь закрыла глаза. – Сколько говоришь ты в Килсиннерс? -Я не говорила… -Так сколько? – строго сказал он, что его тембр стал ещё более привлекательным. -Я была в части «D», около недели слишним, а потом перевели в сам Килсиннерс. -За что это тебя «перевели»? - он вырисовал в воздухе кавычки. – так просто из Сладкого местечка не сбрасывают сюда. -Не твоё дело. – Лу не хотела делиться с ним откровениями, мало ли что. Уже проходили. – Так что с мышами? -А, мыши... Милые создания. -Я серьёзно! -Так и я. Лу громко выдохнула, облокотясь на стену. Она была измотана, поэтому не могла продолжать биться со стеной и сдалась. Парень выключил единственный источник света. -Как тебя зовут? – спросил он. -По имени. – быстро ответила та, немного обижаясь на собеседника, что не мог объяснить ей всё нормальным человеческим языком. -Гениально. – парень закатил глаза. Лу хотелось плакать. Очень резко пришло это желание, но она не стала. Никогда не плакала и сейчас не станет. -Зря не говоришь, - начал он. – Я буду последним, кто видел тебя. Я не смогу жить с мыслью, что не в силах найти твою могильную плиту среди других и не почтить память о самой … даже не знаю какой, девушке. Лу поднял уставший взгляд. -С чего ты взял? – немного грубо отреагировала та. -Ну смотри, здесь фотографий на камне не делают, только имя, а так как я его не знаю, я… -С чего ты взял, что я буду гнить в земле? – перебила она глупые шуточки на уровне «тук-тук, кто там». -А-а, ты хочешь быть кремированой. Прости, тоже так не делают,только если… Лу кинула в него маленький камешек. -Хватит язвить! - крикнула она. В камере вновь воцарилась тишина. Тот выпрямился, положил локти на колени, поднял взгляд на силуэт и начал говорить максимально серьёзно: -Потому что ты неженка. Неделя в одиночестве тебя убьёт: ты либо сойдёшь с ума, либо убьёшь себя, но перед этим сойдёшь с ума. Знаешь, как часто от сюда выносят трупы? Это тебе ещё повезло, что у меня хорошее настроение. На воде и хлебе, зная какая вода здесь и хлеб, - он поморщился и покачал головой. – плюс, судя по всему ты свеженькая, а им о-очень тяжело, и плюс твой херовый настрой. - он задумался, - Да, они сделают своё дело. - натации кончились. -Скажи и ты тогда своё имя. -Мне то зачем? -Пусть я тебя и не вижу, но, судя по твоим глупым шутейкам и разговорам, я не думаю, что ты выглядишь как человек, способный пережить неделю в карцере. – заключила та. Весьма самоуверенно. Парень вновь усмехнулся. -Ещё одну неделю может и нет… -Я же говорю. -…ибо я здесь месяц. Лу стало не по себе. Вдруг послышалась защёлка. Дверь отворилась. Комната залилась ярким светом. Лу вновь отвела взгляд от двери. -Ты, - сказал мужской голос. – на выход. Сокамерник встал и направился к выходу. Пусть глаза и жгло, она повернула их к свету. Парень заслонил его, а тёмный силуэт спины был окоймляем им. Она не смогла увидеть что-то конкретное. Всё, что было видно отчётливо – отросшие кудрявые волосы. -Зря не сказала имя. – сказал он, уже выйдя из камеры. Дверь захлопнулась. «Гавнюк! – подумала Лу, - а вот возьму, и на зло тебе выживу!» *пандемониум - демоническое место, сборище нечистой силы. (Лу сравнивает это место именно с этим)