Степень искренности

Он холодеет, в панике ищет выходы из ситуации. Иен опасно близко. Обеспокоенно смотрит на него, спрашивает, как помочь. Тело само диктует ответ, как. Только до этого нельзя опуститься. Если Джей потеряет Чистоту, он точно не вступит в брак. Ему жарко. Неимоверно жарко. Джей стягивает с себя верхнюю одежду, но этого мало. Ткань душит, мешает, она лишняя. Но раздеться перед Иеном… — Помогите мне, — шепчет он ослабшим от испуга голосом. — Прошу, отвезите меня домой или пришлите за мной кого-нибудь с лекарствами. — Я не оставлю вас тут, дверь ненадежна, — рыкает альфа и его низкий голос отдает еще большим томлением по телу. Джей ерзает по кровати, пытаясь хоть как-то унять эти спазмы. — Прошу, — умоляет он, обнимая себя за живот и складываясь пополам. — Больно… — Я скоро вернусь, — Иен отходит от него, хватает со стола снятую верхнюю одежду, наскоро одеваясь. Идет прочь. Чем дальше истинный, тем хуже ему становится. Источник дурманящего запаха исчезает, зато появляется выкручивающая боль. Он совсем не соображает, что делает, но встает и бесцельно идет к двери, за которой только что исчез Иен. Шатается. Ни разу ему не было так плохо. Кажется, он вот-вот потеряет сознание и умрет. — Постой, нет, постой, — не своим голосом просит Джей, — мне страшно. Альфа возвращается, бросая коня не привязанным. Как только Иен оказывается близко, дурманящий запах укутывает его теплом и успокаивает. Джей утыкается лицом в плечо альфе и вцепляется в его одежду пальцами. Крепко. Закрывает глаза и дышит-дышит самым вкусным в мире ароматом. Вот только ноги подкашиваются и дрожат. Сознание яснеет, Джей понимает, что то, что он сейчас делает — опасно для него же. Но отпустить Иена кажется немыслимым. Сейчас в нем побеждают инстинкты, а не принципы и мораль. Все запреты где-то далеко, за линией горизонта. Джей дышит усиленным феромоном истинного и млеет. — У тебя был выбор, — говорит непонятно о чем Иен и внезапно подхватывает его на руки. Джей ойкает и обвивает руками его шею, чтобы удержаться. — Что… — он не успевает договорить, как оказывается лежащим на кровати. Иен склоняется над ним и усмехается. Эта его усмешка… слишком самодовольна. Будто все идет по нужному ему руслу. Но очень скоро Джею становится не до раздумий. Его обдает новой волной жара — Иен наклоняется слишком близко. Опаляет его губы дыханием. Джей не сопротивляется, когда альфа целует его. Он расслабленно размыкает губы. Закрывает глаза, позволяя Иену расстегивать на нем рубашку. Джей слепо тянется вперед, когда альфа отстраняется — он приоткрывает веки и видит, что Иен стягивает с себя одежду, оголяя верхнюю часть тела. О… Джей подозревал, что у Иена красивое тело, но увиденное превзошло его ожидания. Его внимание привлекает кулон странной формы, свисающий с шеи. Он несмело прикасается рукой к торсу, ведет пальцами ниже, к брюкам, где ткань заметно топорщится. Иен возбужден. Сильно. Его взгляд, шумное дыхание, его яркий запах… Джей совсем теряет контроль. Он безумно этого желает. Он как под действием крепкого вина, отключающего чувство стыда — прикасается руками к лицу Иена, притягивает к себе. Привстает сам, чтобы поцеловать. Примыкает к его губам, сразу же уступая напору. Иен быстрыми движениями расстегивает его рубашку, так, что пуговицы летят прочь, а ткань трещит. Джей помогает стянуть ее с себя, не разрывая при этом поцелуй. Все происходит слишком поспешно, словно они боятся не успеть. — Наконец, — шепчет Иен, расцеловывая его шею, — ты мой. Джей приходит в себя, обнаруживая, что раздет. Полностью. Внизу живота ноет, тело горит в местах, куда прикасается Иен руками-губами. Джей выгибается навстречу, пытается потереться о покрывало, чтобы унять зуд в анусе. — Ты такой красивый, когда возбужденный, — Иен нависает над ним и дышит прямо в искусанные губы. — И когда я знаю, что хочешь ты меня. Альфа разводит ноги в стороны, берет в кулак его член и проводит туда-сюда, вызывая вздохи. Слишком обостренно. И слишком приятно, чтобы думать о чем-то другом, кроме продолжения. Иен пробирается рукой дальше. Оглаживает внутреннюю сторону бедра, заставляя рефлекторно сжать ноги, но тут же развести обратно. Джей ощущает, как Иен надавливает пальцами на самое чувствительное сейчас место. Он неосознанно поддается вперед, зажимая в руке покрывало. И тут Джей осознает, что лежит под собственным братом и позволяет тому проталкивать в себя пальцы и явно подготавливать к большему. Он широко распахивает глаза. Вверху потолок. Потолок их крепости — зеленого дома на холме. — Ах, нет, по-постой, — он вцепляется в плечи Иена ногтями, отстраняя его от себя. Смотрит в его глаза с расширенными донельзя зрачками и качает головой: — Нет, нет… — Поздно, — выдыхает альфа, и толкает пальцы глубже и быстрее. — Я уже не могу остановиться, — добавляет в самые губы. Целует. Джей не сдерживает голос, но продолжает сопротивляться. Правда, недолго. Он мычит в губы Иена, начиная отвечать на поцелуй. Запах… Такой приятный запах. Хочется ближе, вдохнуть, обнять, целовать до бесконечности тысяч раз. Странно, но пелена перед глазами отсутствует. Он осознает, что делает, но оценить неправильность действий не может. Все, что он чувствует, — обострено. Джей прикрывает глаза и обнимает альфу за плечи, с силой прижимая к себе. Телом к телу. Миг — место пальцев занимает что-то более крупное. Джей задыхается от непривычно распирающего чувства. Несколько толчков — и Иен входит до упора. Иен внутри него. Его родной брат. Это… Но Джей тут же вскрикивает — альфа начинает двигаться. Сначала медленно, давая привыкнуть, а после наращивая темп. До Джея долетают звуки и шлепки, но как сквозь толщу воды. Он не узнает собственный голос, но и сдержать его не может. Ему хорошо. Безумно хорошо. Джей прижимает к себе руками Иена и, запрокинув голову, наслаждается ощущениями. Иен обладает им прямо сейчас. Это он так страстно вбивается в его тело, это он кусает шею и плечо, шепчет непристойности на ухо. Иен. Его старший брат. И от этой мысли Джей изливается себе на живот, громко вскрикивая и вцепляясь в альфу. Перед глазами темнеет, мышцы дрожат, анус сокращается, но Иен продолжает двигаться в нем, обостряя ощущения в разы. Он смотрит Иену в глаза, неровно и быстро дыша, и понимает, что это лишь начало. …Просыпается Джей в своей комнате в поместье. Узоры на потолке приводят в себя. Он не помнит, как тут оказался, зато помнит, что потерял Чистоту под Иеном. Душит. Джей не может вдохнуть. Произошедшее кажется сном, но сном оно не было. Что теперь делать, как отмотать время назад, избежать? Поздно. Произошло то, чего он больше всего боялся и чего больше всего желал. Последствия неизбежны. Перекладывать всю вину на Иена несправедливо. Альфа до последнего держался, пытался ему помочь… иным способом. Это Джей его попросил остаться. Сам. Он смотрит в потолок и давится рыданиями. Тело слабеет — не пошевелиться. Холодно. Джей сильно дрожит и воет, сквозь стиснутые зубы. Закрывает лицо руками, царапает кожу, больно — только он не просыпается. Это реальность. Точнее быть, конец всему.

***

К следующему дню он более-менее успокаивается и ищет выходы из нового положения. Запах можно заглушить или убрать полностью специальными настойками, а будущего мужа перед брачной ночью напоить — так, чтобы тот не понял, что его супруг уже был с альфой. Благо, родители ничего не заподозрили. Это Иен принес его сюда, а родным рассказал иную версию событий — удобную для всех. Мол, у Джея начался цикл, и он сразу же вернулся с ним с долгой прогулки. Родители поверили. Но как смотреть в глаза Иену — непонятно. Джей не может пересилить себя и заговорить с ним, и, более того, подпустить к себе. Он полностью его игнорирует. Вместо положенных трех дней, его течка и одного не продлилась. А все потому, что Джей был с истинным. Осознание этого факта пугает. А ведь ему действительно было хорошо — новые для него ощущения ни с чем не сравнить. Настоящее блаженство, наивысшая точка наслаждения. То, что он испытал… хочется повторить. И не раз. Джей пугается своих же мыслей, более развязных и осмысленных. Теперь, когда случилось то, чего он опасался, Джей стал по-другому к этому относиться. Проще. Если он продолжит себя винить, то попросту не выживет. Лучше об этом не думать — похоронить в памяти. Он обязательно вступит в брак и очистится. Будет верным и не посмеет сравнивать мужа с тем, с кем однажды познал запретное наслаждение. …Джей просыпается, обнаружив, что после принятия большого количества успокоительных настоек он уснул. Днем. Родные и слуги не стали его тревожить — видимо, думают, что ему снова нездоровится. Он сразу чует, что не один. Напрягается. Находиться с «ним» в одной комнате невыносимо. Альфий феромон воспринимается теперь по-другому и действует сильнее. Из-за действия настоек Джею все равно на все. Он запросто дышит запахом и не переживает о неправильности происходящего. Джей должен выжить. А чтобы выжить, он должен забыть. — Вы снова тут? Иен молчит, не отрываясь от разложенных на столе бумаг. День ведь, почему шторы задвинуты и горит свеча? Джей подводится. Игнорирует головокружение и приятную слабость в мышцах. Идет, почти не шатаясь. Приближается к столу, опираясь о его край рукой. Ему все равно даже на то, что ночная туника, которую он не переодел со вчера, расстегнута и сползла с плеча. Иен и так видел его обнаженным — стеснение теперь не к месту. Прежде чем альфа прикрывает письмо листом бумаги, Джей замечает, что оно написано на феродийском языке. Но Феродия, несмотря на шаткое перемирие, их враг. Неужели у Иена остались там знакомые, и сейчас он ведет с ними переписку? Или… нет. Альфа не посмел бы предать их клан и страну. Иен награжден Императором за отвагу, ему дарован титул и право командовать отрядом войск, если война продолжится. Джей хмурится. Ясно одно — брат что-то от него скрывает. Он отходит к окну, хватая по пути шерстяную шаль и набрасывая ее на плечи. Ему все еще холодно, но холод этот идет изнутри. Во дворе какое-то движение. Джей присматривается — приехал гость. Он узнает всадника даже на расстоянии. Джером Антарей. «Вы опоздали, меня уже не спасти», — думает он. Джей догадывается, что с Джеромом ему увидеться не позволят. Негоже омеге представать в нездоровом виде. Когда он оборачивается, то не видит Иена на месте. Его нет в комнате. Зато Джером во дворе смотрит в окна второго этажа и радостно машет рукой, привлекая внимание. Джей кратко взмахивает кистью в ответ, кутаясь в шаль так, чтобы закрыть ею непристойный наряд. Дверь за спиной скрипит. — Что за переполох? — низким тоном спрашивает Иен, подходя к нему. — Джером приехал, но уже уезжает обратно, — Джей отклоняется в сторону, чувствуя кожей близкое нахождение альфы. Он вцепляется в толстые шторы пальцами, мнет ткань. Вдыхает глубже. Отголоски горечи заставляют сглотнуть и прикрыть глаза. Он оступился. — Холодно, — говорит Джей и запахивает шаль плотнее. К вечеру ему так и не удается согреться. Погода, как на то, дождливая, ветер воет в окна. Холодает. Джей забирается под одеяло, но все равно трясется. И разожженный в камине огонь не спасает. Он почти что согревается, как слышит позади скрип кровати. Дрожит снова, но не так от холода, как от удушающих воспоминаний. Иен забирается под одеяло, прижимаясь к нему сзади. — Дверь же, — Джей отодвигается, но альфа обнимает его и прижимает к себе. — Заперта изнутри, — говорит Иен ему в волосы. — Расслабься. — Ты не должен так… то есть, больше нам нельзя. Иен игнорирует его, зарываясь носом в волосы. Руками гладит, забирается под рубашку, отодвигая ткань вверх. Действия эти невольно напоминают о последней течке. Джею становится не по себе, он чувствует, как щеки пульсируют, и восклицает: — Эй! — Помогу тебе согреться, — со слышимой усмешкой произносит альфа у его уха. А ведь ему и правда становится теплее со спины. Но он не позволяет себе этой вольности. Поворачивается лицом к Иену, обнаруживая, что тот раздет выше пояса. И снова этот кулон со вмятиной. Разве брат никогда его не снимает? — Что это? — Джей подвигает свою рубашку вниз, накрываясь одеялом по шею. — Украшение… — Оно дорого для меня, — отвечает Иен. — Оно спасло мне жизнь. Во время одной из военных операций в меня выстрелили, но пуля попала вот сюда, — он указывает на вмятину. — С тех пор я не снимаю его. Есть и другая причина… — альфа выдыхает, прикрывая глаза, и после этого договаривает: — Но тебе этого знать не стоит. — Ха, — Джей улыбается, но без радости. Все это странно. Он лежит рядом с тем, с кем не так давно потерял Чистоту, и не пытается при этом выгнать наглеца с кровати. Теперь некоторые запреты разрушены — падать больше некуда. Он утратил того себя, которого берег. Приходится думать, как выйти незапятнанным из сложившейся ситуации. И, желательно, больше ее не повторять, иначе тогда узел вокруг шеи затянется еще туже. Если родные догадаются… Но брат продолжает начатое. Снова тянет ткань его рубашки вверх, оголяя живот и грудную клетку. Уязвимо. Джей перехватывает его руку, по-хозяйски шарящую под одеждой, и возражает. — Все, хватит, Иен, тот раз, в который мы… — он не договаривает: Иен зажимает его сосок между пальцев и оттягивает. От неожиданности Джей приглушенно стонет и сразу же прикрывает ладонью рот. Отпихивает Иена от себя, но тот не слушает его протестов. Принуждает. — Ты думаешь, один раз заглушит мою жажду обладать тобой? — говорит низким тембром альфа, смотря при этом в глаза. Джей закусывает губу. Он не должен, но хочет продолжения. Противостояние внутри особо ярко сейчас. Все его убеждения, правила, мораль, религия — а напротив чувства и низменные желания. Неужели он настолько слаб, что не устоит перед соблазном? Джей должен… Впрочем, очень скоро он забывает обо всем. Иен жадно целует его, прижимает к своему горячему телу. Джей упирается руками в его грудь, но оттолкнуть, увы, не может. За окном что-то мелькает — птица? Второй этаж ведь. Джей переключает внимание на ощущения, обхватив руками шею Иена и наслаждаясь поцелуями-укусами в шею. Но… в окне снова что-то мелькает. Джей всматривается и четко видит за стеклами лицо Рела. Шокированное лицо. Рел смотрит на них, а через мгновение исчезает.