Степень искренности

Джей поспешно поправляет одежду, не чувствуя себя от паники. Папа смотрит на них расширенными от шока и ужаса глазами. Губы дрожат. В комнату входит отец и тоже все понимает. Приходит в ярость, его феромон бушует. — Что вы сделали с Джейми?! — отец хватает Иена за края рубашки у горла, собираясь ударить, но брат блокирует его руку. — Ничего, что могло бы ему навредить, — рычит Иен. Они сцепляются в драке. Папа оседает на пол, хватается руками за стены и сильно трясется. Он смотрит в пустоту. В комнату вбегают их два стражника. Джей наблюдает за происходящим, но будто через призму. Он в полуобморочном состоянии — кажется, вот-вот потеряет равновесие и сознание. Мышцы слабеют, болят, сердце бьется в невероятно быстром темпе. Как найти выход? Как оправдать себя? Что им сказать?.. Это похоже на кошмар, только он не заканчивается. Джей задыхается, хватая воздух раскрытым ртом, сжимает ткань рубашки у груди, вцепляется. Дурно. Его тошнит. Это конец всему. То, чего он боялся, сбылось. Отец отбирает у одного из стражников револьвер, и Джей холодеет, вжимаясь в стену. — Прекратите, прошу вас! — к отцу кидается папа, вцепляясь в руку, держащую оружие. — Он же ваш сын! Глава Фахо тяжело дышит, его лицо красное, а ноздри сильно расширены. Он заметно сжимает челюсти и опускает руку. Поворачивается к Джею, который продолжает задыхаться, давиться перемешанными феромонами. — Джейми, скажите же, не молчите, Иен принудил вас? — папа подходит к нему, но не прикасается, опуская дрожащие руки вниз. — Он… он… я не виноват, — не своим голосом говорит Джей, заикаясь. По щекам бегут невольные слезы. — Он манипури… манипулировал мной. Он заставил… — он в истерике пытается оправдать себя, совсем не контролируя сказанное. — Я, не, не хотел, — невнятно выдавливает со всхлипами. Через пелену слез он видит, что отец еще больше свирепеет. Джей боится смотреть на Иена. Он вжимается в стену и все не верит, что происходящее — реальность. — Подонок! — выкрикивает отец, бросаясь к Иену. — Да как вы могли, собственного брата!.. Глава рода ударяет Иена, и на этот раз альфа никак ему не отвечает. Стоит, стирая кровь с разбитой губы, после сплевывает кровь на пол и говорит пробирающим до мурашек голосом: — Вы не убьете меня, — и криво усмехается. — Вам нужны от меня внуки. Наследники, да? Но только учтите, что моих детей будет вынашивать Джей и никто другой. Мне все равно, что вы об этом думаете, он — мой омега, и оплодотворять другого я не собираюсь. — Да вы сошли с ума! — восклицает папа, снова хватая отца за руку, в которой револьвер. — Не нужно, дорогой, давай обсудим, подумаем, кинем его в темницу, а потом решим, куда его отправить, — он произносит это, дрожа. — Позор… какой же позор… нельзя допустить, чтобы об этом узнали.

***

Иена временно сажают в охраняемое подземелье. И пока родители говорят в соседней комнате, Джей сидит взаперти в тревожном ожидании вердикта, равно как смертной казни. Он прижимает к себе колени, сидя на полу у двери. Раскачивается и смотрит в одну точку. Тело слабо, его до сих пор трясет и подташнивает. Что делать дальше? Джею сложно найти ответ. Он все думает, дышит неровно, через раз. Голова раскалывается от боли, а чувство, что его жизнь окончена, не покидает и на миг. Странно то, что сначала Иен давал отпор, а потом вдруг сдался и позволил стражникам увести себя. Но альфа вполне мог вырваться, выхватить оружие у второго стражника и переубедить отца сделать по-своему. Однако Иен не сделал этого. Значит, у него возник план получше. Это же Иен — он точно придумает выход. Убежит к соратникам и продолжит выстраивать Революцию. А Джея отправят в монастырь или в Храм прислуживать, на «очищение». Родители не отдадут его в брак, зная, что он потерял Чистоту, да еще и в кровосмесительной связи. Джей скребет заледеневшими пальцами по полу. Он практически сходит с ума. Неужели гормоны настолько сильны, что он потерял голову тогда и позволил Иену взять себя тут, в поместье? Будь он умнее и сдержаннее, этого всего не случилось бы. Но и альфа виноват в ровно той же степени. К боязни неизвестности добавляется чувство вины. Он ведь сказал на эмоциях, что Иен виноват во всем — родители, вероятно, думают, что Джей жертва. Он начинает злиться. На себя, на Иена, на жестокую судьбу, сделавшую их истинными. Но злость его бессильна: и что он может сделать теперь? Продолжать утверждать, что он невиновен, чтобы остаться для родителей чище, чем он есть на самом деле? Джей практически сходит с ума от произошедшего. Дверь отмыкают с той стороны, звяканье ключей звучит слишком громко. Тонкая полоска света становится шире, она протягивается по полу и к стене — все шире и шире. Джей отодвигается, чтобы «полоса» не затронула его тьму. — Джейми, — голос папы, но без теплоты. Холоднее, чем каменный пол под руками. — Вы же не обманываете меня? То, что я видел… Боги, то, что я видел, выглядело, так, будто происходило с вашего согласия, — ему не удается сказать это ровным тоном, он запинается и искажает тон. — Поклянитесь мне, что вы невиновны. Мой правильный сын не мог поступить так, мне сложно в это поверить, я не могу… Джей молчит. А что ему сказать? Он смотрит в пол и не решается поднять голову и увидеть в глазах папы отвращение, нотки которого он слышит в его голосе. — Джейми, он вас запугал, верно? — Он вынудил меня быть с ним, — сипит он на грани слышимости. Горло болит от кома, ему сложно говорить эту почти-правду. Иен манипулировал им и подстроил все так, что Джей ему доверился. Но можно ли это назвать принуждением? — Я знал, что это так, — папа вздыхает с облегчением. — Вы должны были сказать мне раньше… Боги, да он точно вас запугал. Мой бедный мальчик… — он подходит, но снова не прикасается, одергивая руку, как от прокаженного. Джей поднимает взгляд, но не выше искривленных губ. — Ложитесь в кровать, вам нечего бояться. Иен под стражей, вас тоже будут охранять с внешней стороны двери. «Что с ним будет?» — не решается спросить Джей. Ему страшно услышать в ответ — «убьют». Что им стоит устранить старшего неправильного сына? У них есть еще один альфа, малолетний Альфред, наследовать титул главы клана есть кому и кроме Иена. Конечно, они не лишат жизни его напрямую — разразится скандал, а это затронет честное имя Фахо. Скорее, подстроят все, как несчастный случай. Джей представляет Иена бездыханным с перерезанной глоткой, и по телу проходится морозящая дрожь. Нет, они так не поступят. Отец не убьет Иена, иначе убил бы тогда, приставив к его голове револьвер. Он ведь даже на курок не нажал, и рука дрожала. Отец порой бывает жестоким, но не со своей семьей. Джей так и не добирается до кровати. Лежит, ожидая рассвет, но за окном темнее, чем когда-либо раньше. Он не чувствует холода, голода, он не хочет дышать, но убить себя не решается. Джей потерял репутацию в глазах родителей. Заслуженно потерял. А репутация для омеги — его все. За окном шум, какое-то движение. Стук дважды. Джей поднимается, и от этого в глазах темнеет. Затекшее тело не слушает его, но он передвигает ноги к окну. Открывает, улавливая феромон истинного, и лишь после осознает, что это значит. С той стороны заглядывает Иен, от его близкого нахождения перехватывает дыхание. Замершее сердце ускоряет ритм. Что бы ни случилось, а Джей рад видеть его живым. Иен забирается вовнутрь почти бесшумно. Так же осторожно прикрывает окно и сразу же заключает Джея в крепкие объятья. — Они ничего тебе не сделали? — шепчет альфа, заглядывая в глаза. — Нет, — еще тише шепчет Джей в ответ, но от поцелуя уворачивается. — Ты что?.. Нас недавно, того… а ты снова? — Они выдадут тебя за первого встречного дурака, — Иен сжимает его плечи руками. — Пока я дышу, ты будешь принадлежать только мне. Я не позволю… — Иен, — чуть громче произносит Джей, накрывая его рот ладонью и тем самым заставляя молчать. — Хватит этого. Если меня выдадут за кого-то, то пусть так и будет, мы достаточно натворили с тобой. Пора одуматься. У нас нет шанса… — Мы сбежим, — Иен убирает его ладонь своей, а после целует с пылом внутреннюю ее часть. — Прямо сейчас. Собирайся, Джи. — Ты умом повредился? — Джей округляет глаза. — Куда сбежим?.. Ты хоть представляешь, какую беду навлечет наш поступок на всю семью, на клан Фахо? Их репутация будет испорчена, этого нельзя допустить. Мы должны смириться. Я точно не сбегу. Подставлять родителей и младших братьев… нет, Иен, я не смогу. — Почему ты всегда сдаешься? — альфа вздыхает. — Если хочешь быть счастливым, борись. — Не могу. — Тогда я смогу за нас обоих, — шепчет Иен, и прежде, чем Джей успевает что-либо предпринять, наклоняется и впивается клыками в изгиб у основания шеи. Джей давится немым вскриком, широко открывая рот. Он отпихивает от себя альфу, но безрезультатно. Моментальная боль замещается чем-то приятным. Чувство, будто от места укуса по венам разливается тепло. И мгновение спустя он осознает, что это. Метка. И она приживается, что значит одно: взаимность. Джей внутренне обмирает. В надежде, что его догадки ложны, он прикладывает ладонь к месту укуса — на дрожащих пальцах немного крови. Иен его пометил. — Я все думал, как я могу навсегда привязать тебя к себе, — Иен отстраняется, довольно скалясь. — Вот он, ответ, расцветает. Метка, — и гладит по шее, но Джей резко сбивает его руку. — Что ты наделал?! — громче, чем стоило бы, шипит он. — Это же… оно же до конца жизни, — в глазах проступают слезы, а в горле душащий ком. Место на шее пульсирует и печет. — А что родители, они же… Я же теперь не смогу в брак… — Считай, что ты уже мой супруг. Джей задыхается. — А теперь нам пора, — шепчет Иен. — Скоро рассвет. — Я никуда… не пойду, с тобой, — запинаясь, выдавливает он. — Предсказуемо. Иен протягивает руку к его шее, Джей уклоняется, но безрезультатно. Он чувствует резкую вспышку боли, после чего обмякает в руках альфы. Теряет сознание. ...А приходит в себя уже на улице. Первое, что видит — небо, загорающееся в предрассветных лучах. Иен несет его на руках, крепко прижимая к себе. — Очнулся? — Отпусти, — Джей вцепляется в его руку ногтями. — Я все равно уже не убегу. Альфа ставит его на землю, но ладонь не отпускает, держит в своей. Джей кусает губы. Метка. С нею ему нет пути обратно. Или вперед, в неизвестность, или в темницу под презрительными взглядами родителей. Метка ведь не исчезла, осталась, отныне в запахе Джея всегда будет присутствовать запах его истинного альфы. Когда родители увидят это, то сразу поймут, что он обманул их. Метка расцветает только при сильно выраженной взаимности между парой. — Пошли. — Куда мы? — он бессильно бредет следом, осматриваясь по сторонам и узнавая лес, растущий около поместья. — В ближайшую деревню, там купим коня и поедем в провинцию Лод, — отвечает Иен, доставая револьвер и заряжая его на ходу. — А там находится будущий правитель и его последователи. Ты будешь в безопасности, Джи. Джей настораживается, оборачиваясь назад. Ему всюду слышится шум. Ветка треснула — он дрожит. Листва зашумела — сжимается. Но когда путь им внезапно преграждают вооруженные люди, Джей пугается уже по-настоящему. Поворачивается. Разум охватывает паника. Позади еще больше людей, а во главе — отец. Джей так и врастает ногами в землю, не дыша. Их поймали.