Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

Альянс считал его перспективным учёным, но, сравнительные молодость и неопытность, не давали шансов рассчитывать на серьезные гранты для исследований. Он упорно пытался прыгнуть выше головы, доказывая, что его разработки могут найти практическое применение, но, не имея крепкой доказательной базы, раз за разом терпел неудачи. Когда с ним связались агенты «Цербера», Джонатан Уилсон ни минуты не потратил на размышление — ему предоставляли всё то, в чём упорно отказывали боссы Альянса — деньги, материалы, лабораторию, персонал и полное невмешательство в его работу. Он не был набожен, но в тот момент искренне поблагодарил бога за осуществлённую мечту. Спустя несколько лет Призрак предоставил ему шанс проявить себя. Проект «Лазарь» был вызовом для него. Возможностью применить на практике всю тщательно подготовленные теоретические наработки. Ему это удалось, хотя без трудностей не обошлось. На начальном этапе проекта он едва не претерпел сокрушительную неудачу. Тело коммандера оказалось повреждено настолько, что регенерация тканей могла занять достаточно большой срок. Несмотря на то, что у него не было ограничения во времени, Миранда Лоусон, куратор проекта, недвусмысленно намекала, что ждать так долго они не могут. Уилсон и сам это понимал, но постоянные язвительные уколы этой женщины задевали его самолюбие. Хотя, Джонатан не мог этого не признать, именно из-за её давления он решился посоветоваться со своим учителем. Работа в «Цербере» оборвала многие связи его прошлой жизни, но Уилсон не мог отказаться от бесед с профессором, ценя его высокие знания. К тому же учитель, несмотря на то, что отошёл от преподавательской деятельности, целиком и полностью посвятив себя врачебной практике, не отказывался от бесед с бывшим учеником, проявляя достаточный такт для того, чтобы не подвергать критике выбор Джонатана. Более того, именно профессор смог подсказать ему верное решение существующей проблемы. С того момента прошло почти два года. Работа была тяжёлой, кропотливой и нудной. Но результат был налицо — Уилсон совершил невозможное — вернул коммандера из мёртвых в мир живых. Конечно, этому способствовал ряд сопутствующих факторов, но для него это не играло особого значения. Он сумел доказать всем — Призраку, остальным участникам проекта, а главное, Миранде, что он способен творить чудеса. Всё это время именно мисс Лоусон была той самой ложкой дёгтя в пресловутой бочке мёда. Его раздражало, что поскольку она занималась административной частью проекта, то ему постоянно приходилось обращаться к ней за необходимыми средствами, ресурсами, техникой. Кроме того, Миранда лезла в его дела, пытаясь выяснить методику. Иногда Уилсон испытывал стойкое желание придушить назойливую стерву, но благоразумие подсказывало, что подобный шаг не будет одобрен Призраком. Джонатан выжидал, понимая, что успешное завершение проекта без сомнения расставит все пропущенные точки. Всесильный босс организации по достоинству оценит его заслуги. Но всё изменилось в один день. Причиной стало анонимное письмо, пришедшее на его личный терминал. Каким образом неизвестный смог обойти тщательную фильтрацию корреспонденции работавших на станции, Уилсон не знал. Но содержание послания заставило его задуматься. Таинственный незнакомец сообщал ему о том, что куратор проекта намеренно искажает отчёты для Призрака, не передовая истинного положения вещей и советовал обратить на это внимание. Более того, он оставил код для связи и заверил, что если Уилсон надумает проучить мисс Лоусон, то он будет рад оказать посильную помощь. Несколько дней он размышлял о полученном письме. Оно попахивало провокацией — ведь для поиска доказательств было необходимо влезть в личный компьютер Миранды. Но любопытство взяло верх и, дождавшись удобного момента, он решился на это. Убедившись, что Джейкоб завладел вниманием Миранды, пытаясь восстановить пошатнувшиеся личные отношения, Джонатан прямиком отправился в её кабинет. Вскрытие электронных замков и хитроумных компьютерных систем было его хобби. Ему нравилось распутывать подобные головоломки, и он достиг достаточно высокого уровня. Так что проникнуть в файлы Лоусон для него не составило особого труда. Предусмотрительно скопировав всю информацию на ОНД, Уилсон покинул кабинет Миранды и, направившись к себе, принялся изучать документы. Проглядев содержимое папок, он с одной стороны поблагодарил Миранду за ту педантичность, с которой она сохраняла копии всех своих отчётов, но с другой стороны убедился, что аноним говорил правду. Лоусон не просто искажала факты, она приписала себе большую часть того, что сделал он. Более того, выставляла его в достаточно неприглядном свете. «Месть — это блюдо, которое следует подавать к столу холодным». Уилсон был полностью согласен с этим древним утверждением. Он не стал высказывать Миранде всё, что думает и, тем более, не начал набирать код, оставленный анонимом, предпочитая успокоиться и обдумать всё произошедшее. Пока что он по-прежнему оставался главным медиком проекта и прекрасно понимал, что без него Миранда не сможет ничего сделать. Подобное положение дел пока что его устраивало — у него было время на то, чтобы решить, как ему поступить. Кризис разразился спустя месяц. Процесс восстановления коммандера был почти завершён. Уилсон и Миранда проводили обычный осмотр, когда приборы зафиксировали нервную активность Шепард. — Боже мой, Миранда, она просыпается, — воскликнул он, с удивлением посмотрев на монитор, по его расчётам коммандер должна была оставаться в состоянии комы ещё несколько дней. — Идиот, ты должен был быть внимательнее, — Миранда была сердита. — Активность мозга просто зашкаливает, мы потеряем её, — замерев, Джонатан смотрел на приборы, не понимая, как он мог ошибиться. — Не стой столбом, сделай что-нибудь, введи седативное, немедленно, — закричала Миранда, и, оттолкнув его, бросилась к манипулятору. Успокоительное подействовало. Опасность миновала. Коммандер снова погрузилась в сон. Миранда подошла к Уилсону. — Я не могу понять, что произошло, — виновато сказал он. — По моим расчётам это должно было произойти позже, я… — хлёсткая пощёчина прервала его. — Ты бездарный самоуверенный дурак, — в голосе Миранды чувствовалась брезгливость, — от тебя требовалось быть точным. Но ты своими действиями едва не сорвал всю нашу работу. Убирайся отсюда и ещё раз проверь свои расчёты. Вон, с этой минуты, я запрещаю тебе находится здесь! О твоей халатности я доложу Призраку. Ошеломлённый он вышел в коридор. По какому праву эта стерва обошлась с ним, как с нашкодившим котёнком? Вне себя от злости он вернулся в свою лабораторию. Проверка расчётов дала тот же результат — он не ошибся Захватив блок с данными, Уилсон направился в медотсек. Он отдаст данные Миранды и покажет, что она была неправа. Но перед входом его остановил Джейкоб, начальник охраны базы. — Извини, старик, ничего личного, — он виновато улыбнулся. — Но тебе туда нельзя. — Что?! Я главный медик этого проекта! — Уже нет, по распоряжению Миранды ты отстранён от участия в проекте. До выяснения обстоятельств, тебе запрещено находится в этом крыле базы, — он говорил мягко, но решительно. Спорить было бесполезно — Уилсон мог лишь кипеть от переполнявшей его ярости. Вернувшись в свою комнату, он дал чувствам волю. Миранда посмела отстранить его от проекта. Она даже не дала ему возможности оправдаться. Теперь она доложит Призраку об успехе проекта, полностью приписав его себе. Но она ошибается. Она жестоко ошибается. У него ещё есть свои козыри. Он не позволит обойти себя. Вернувшись в свою комнату, Джонатан подошёл к терминалу связи и набрал код. Он на минуту задержался, не нажимая кнопку вызова. То, что он собирался сделать, не предвещало ничего хорошего, но чувство обиды затмило все остальные. Ему хотелось только отомстить. Он сделал вызов. — Вы долго думали, — голос говорившего был искажён фильтрами. — Но я рад, что вы решили связаться со мной. *** Падающий снег мягкими пушистыми хлопьями кружился на молочно белом фоне. Как и положено, при безветренной погоде, снежинки падали ровно, мягким ковром покрывая землю. Последнего адмирал не видел, воображение само дорисовывало картину, порождённую искусной виртуальной визуализацией. Хэккет прикрыл глаза, и снова почувствовал себя мальчишкой, выбравшимся на заснеженную улицу Стокгольма. Огромные сугробы, заснеженная улица с участками, покрытыми льдом на которых так весело скользить. Невысокие дома старинной части города, словно живые иллюстрации услышанных сказок. Возможно, на одной из покатых крыш по-прежнему стоит домик Карлсона, а вон в этой мансарде с цветными стёклами Филле и Рулле придумывают очередной коварный план. А если немного пропетлять по узким улочкам и выйти к гавани, то может быть удастся увидеть паруса шхуны, на которой Пеппи отправляется в очередное плавание к далёкому острову, где её ждёт отец. Шум открывающейся двери заставил его очнуться от зыбкого марева воспоминаний. Адмирал невольно усмехнулся собственной сентиментальности. Он явно стареет, раз позволяет себе вспоминать то, что не вспоминал с самого детства. Последнее время он всё чаще замечал, что его мысли занимают призраки прошлого. Это не мешало ему справляться с настоящим и даже подготавливать будущее, но, тем не менее, воспоминания оставляли изрядную долю грусти и понимания, что ушедшего не вернуть. — Вы хотели меня видеть, сэр? — Да, — сказал Хэккет, знаком предлагая доктору Перлману присесть в одно из стоявших напротив его стола кресел. — Мне удалось получить весьма интересную информацию и хотелось бы услышать ваше мнение по поводу этих документов. — Он положил на стол блок с данными. Доктор неторопливо достал из кармана старомодные очки, водрузил их на нос и принялся за чтение. Хэккет внимательно наблюдал за ним, но на полном добродушном лице Перлмана не было заметно никаких эмоций. — Не думал, что у вас есть осведомители в рядах «Цербера», — задумчиво сказал врач. — Организация задолжала мне, — на губах адмирала промелькнула нехорошая усмешка, — и я собираюсь в скором времени вернуть долг. К сожалению, мой информатор смог выяснить лишь общую информацию. Подробности скрыты слишком хорошо. Но проект «Лазарь» вызывает подозрение даже по косвенным деталям — достаточно того факта, что на его реализацию потрачено крупная сумма денег и неимоверное количество ресурсов. Думаю, что стоит нанести удар до того, как «Цербер» выпустит в мир свою очередную безумную разработку. Так что мне нужно ваше мнение, как специалиста — что вы скажете о характере использованных в нём ресурсов? Для чего могло потребоваться такое количество медицинского оборудования? — Для совершения чуда… — тихо произнёс Перлман. — Чуда? — переспросил Хэккет. Доктор промолчал, нарочито медленно снял очки, достал из кармана кусок замши и принялся протирать стёкла. Адмирал с интересом наблюдал за ним, понимая, что он тянет время, и теряясь в догадках о причинах подобного поведения. — Возможно, мне не стоило тянуть так долго и поставить вас в известность до того, как вы поставили меня перед фактом, — тяжело вздохнув, сказал доктор. — Вы собираетесь признаться мне в том, что вы тайный агент «Цербера»? — рассмеялся Хэккет, но серьезное выражение лица Перлмана заставило его оборвать смех и насторожиться. — Вы недалеки от истины, — сказал он. — Не беспокойтесь, — добавил доктор, заметив, что рука адмирала потянулась к коммуникатору, — я не работаю на организацию и уж тем более не передаю им никаких секретов. — Тогда попробуйте объяснить мне, — в голосе адмирала зазвучала сталь, — что означают ваши слова… — Так вышло, что я знаю о проекте «Лазарь». Более того, я частично помог в его реализации. — Но почему?! Каким образом?! — Хэккет вскочил и начал ходить по кабинету. — Причину вы поймёте сами, а вот на второй вопрос готов ответить сразу — один из моих учеников перешёл на работу в «Цербер». Парень был талантлив, но, как и в случае с Артуром, ему просто не давали ходу. Призрак поручил ему достаточно сложное задание — воскресить мёртвого человека. Глава «Цербера» готов был потратить любые средства, но непременным условием было то, что личность погибшего должна быть восстановлена в полном объёме, без каких-либо изменений. Та же память, тот же образ мысли, те же навыки. Ему не нужно было подобие, ему был нужен оригинал. — И что дальше? — спросил адмирал, успокаиваясь и снова занимая своё кресло. — Джонатан разработал методику, но она не была эффективна — занимала слишком много времени. Тогда он и связался со мной, надеясь, что я подскажу ему направление. — Не подозревал у вас наличия подобных талантов, — проворчал адмирал. — Значит, вы способны воскрешать мёртвых? — Нет, — покачал головой доктор. — В данном случае просто удачное стечение обстоятельств. Я внимательно просмотрел всю документацию Артура и обратил внимание, что, стремясь создать своего идеального солдата, он предусмотрел возможность восстановления погибшего человека. Каждый имплантат носил в себе генетическую информацию. Именно благодаря этому появлялась возможность воскрешения. Для этого требовалось огромное количество средств и ресурсов, но с этим у моего ученика не было проблем. — Всё равно не вижу никакой связи, — адмирал недоумевающее развёл руками. — Я так понимаю, что помимо всего выше перечисленного требовалось, чтобы имплантаты считали информацию у живого человека, а подопечный вашего ученика был мёртв. Не вижу логики… — он вздрогнул и бросил взгляд на доктора. — Призрак решил воскресить Джезабелл? — Ну, вот вы и сами поняли, по какой причине я не стал отказывать в помощи своему ученику, — усмехнулся Перлман. — На какой стадии находится проект? — сказал адмирал. — Близок к завершению, насколько мне известно. Последнее время я не так часто общаюсь с Джонатаном, но, уверен, когда результат будет достигнут — он мне об этом сообщит. Кроме того, я не думаю, что о моём скромном участие известно кому-то из «Цербера» — Уилсон всегда был склонен к тщеславию и с удовольствием будет пожинать плоды своего труда, не упоминая обо мне. — Зачем она ему? — спросил адмирал. — Не знаю, — пожал плечами доктор. — Знаете, мне самому не нравилась подобная затея, но я понимаю одно — боссы Альянса не станут тратить миллиарды кредитов, чтобы воскресить одного человека. Я бы сказал вам обо всём раньше, но не хотелось давать ложных надежд — проект вполне мог потерпеть фиаско. Можете меня осудить, отдать под трибунал, но мне не хотелось лишать её шанса вернуться в мир живых. — Не говоря уж о том, насколько сам мир выиграет от её возвращения, — улыбнулся Хэккет. — Вы поступили как должно, доктор, и спасибо вам. — Врач всегда несёт ответственность за своих пациентов, — назидательно сказал Перлман и, поднявшись, направился к дверям. Адмирал откинулся в кресле, раздумывая над услышанным. Он понимал, что в словах доктора была горькая правда — у них не было возможности самостоятельно воскресить Джезабелл. Но всё же его беспокоила такая заинтересованность со стороны главы «Цербера». На что Призрак рассчитывал, тратя неимоверные ресурсы на то, чтобы вернуть к жизни человека, который считает его организацию преступной террористической группировкой? Хотя сейчас этот вопрос казался не особо важным, главным было то, чтобы проект закончился успешно. Прошло почти десять лет с тех пор, как он взял негласную опеку над Джезабелл. На тот момент у него была достаточно весомая и объективная причина сделать это. Но со временем она перешла в разряд субъективных. Теперь главным было то, что он искренне привязался к своей подопечной и сейчас вспоминал давно забытые слова молитвы, искренне прося бога совершить чудо.