Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

Джезабелл закрыла книгу и положила её на столик, стоящий возле кровати, мысленно напомнив себе, что, когда она попадёт в следующий раз на Цитадель, ей не стоит торопиться покидать станцию, а пройтись по ряду магазинов, непременно заглянув в букинистические. Несмотря на то, что у них с Касуми было общее хобби — обе любили и собирали печатные книги, вкусы их были диаметрально противоположные. Капитан обожала фантастику и фэнтези, а воровка запоем читала любовные романы и лирику. Шепард второй день лежала, практически не вставая, приходя в себя после всего произошедшего с ней после того, как она очнулась на станции проекта «Лазарь». Возмущённый нагрузками организм не просто бунтовал — он яростно и недвусмысленно требовал от нерадивой хозяйки перестать над ним издеваться, и дать ему отдохнуть. А чтобы у неё не было никаких поползновений плюнуть на всё и заняться делами, дал не слабый откат, из-за которого она и очутилась в положении лежачего больного. В медотсек Джезабелл не перебралась принципиально. Во-первых, там так же было скучно. Во-вторых — там она не могла избежать назойливых посетителей, ну и, в-третьих, слова, вскользь брошенные Касуми о том, что доктор Чаквас со скуки стала прикладываться к бутылке, оживили в памяти Шепард достаточно печальные и неприятные воспоминания, и теперь коммандер решила для себя всеми силами избегать лазарета. Воспользовавшись тем, что экипаж был в увольнительной, Джезабелл смогла скрыть от остальных собственное не особо дееспособное состояние. Вернее — от большей части экипажа и от обоих оперативников «Цербера». Гаррус, Касуми и Заид поочерёдно нанесли ей визиты, и от них не укрылось, что она плохо себя чувствует. Но если двое последних не стали вмешиваться, то с турианцем так не вышло. Джезабелл пришлось выдержать небольшое сражение на тему того, что ей обязательно нужно обратиться к доктору. Коммандер выиграла, но подозревала, что Гаррус не знал о тех нескольких днях, которые она пролежала без сознания, пока его самого вытягивали в мир живых врачи «Цербера». Иначе он не стал бы с ней церемониться и исполнил бы свою угрозу передать её в руки Чаквас. То, что Гаррус был на это способен, Джезабелл не сомневалась ни минуту. Он очень сильно изменился за эти два года. Стал решительнее и жёстче, и, несмотря на то, что её авторитет по-прежнему довлел над ним, тем не менее, с упорством отстаивал собственное мнение. Это она поняла ещё во время разговора в «Загробной жизни». Её доводы, аргументы и прочее разбивались о неприступную стену, которой Гаррус окружил себя, защищая собственное решение остаться в команде. Джезабелл поднялась, и, набросив на плечи халат, перебралась в кресло. Удобно устроилась, поджав ноги, и свернувшись клубочком, прижалась щекой к широкой спинке. Мимоходом брошенный взгляд на пепельницу заставил её задуматься о том, что сигарета не стала бы лишней, и теперь она размышляла, прислушиваясь к себе, стоит ли совершать вылазку в противоположный конец каюты, где на рабочем столе лежала открытая пачка. Пары минут хватило на то, чтобы понять, что противное липкое чувство слабости ушло в небытие и от простых движений пол не начинает уходить из-под ног. Она рискнула проверить теорию на практике, и, поднявшись, направилась за сигаретами. — Коммандер, Касуми просит разрешения зайти к вам, — сообщила СУЗИ. — Пусть заходит, — бросила она и почти сразу услышала шум открывающейся двери. — По крайней мере, ты уже ходишь, Шеп, — заявила воровка, появляясь на пороге. — Прогресс налицо. — Я в норме, — проворчала Джезабелл, направляясь к кофейному автомату. — кстати, твоя книга на столике — забери. — Я принесла тебе второй том, — сообщила Касуми, устраиваясь в кресле. — Это одно из моих любимых произведение. — Она вздохнула и добавила. — Кейджи пришлось выполнить довольно сложный заказ, чтобы достать этот двухтомник для меня. Клиент был удивлён, — она усмехнулась, — предлагал деньги, но за несколько месяцев до того, как он вышел на нас, мы были в его доме — нужно было незаметно покопаться в его файлах, и я заметила там эту книгу. — Заметила и не взяла? — насмешливо спросила Джезабелл, раскуривая сигарету. — Одним из условий того заказа было то, что нельзя было оставлять никаких следов, — пояснила девушка. — Так что пришлось тогда уходить с пустыми руками. Ну, а потом уже я получила её практически из рук хозяина. — Похоже, вас с ним связывали не только деловые отношения, — заметила Джезабелл. — Это так, — не стала отрицать Касуми. — Кстати, я почти закончила разрабатывать план посещения мистера Хока. — Кого? — Человека, у которого находится «серый ящик» Кейджи, зовут Донована Хок. Его резиденция на Беркенштейне и в определённых кругах, которые не в ладах с законом, он достаточно авторитетная и уважаемая личность. — Спасибо за информацию, — улыбнулась коммандер. — Кстати, почему Миранда хотела отправится за кроганом? Несколько дней назад она настаивала на том, что нам необходим саларианский учёный. — В трущобах на Омеге какая-то инфекция, — ответила Касуми. — В этой клоаке подобное не редкость, — сварливо бросила Джезабелл. — Вполне возможно, но зона находится на карантине, и попасть внутрь невозможно. — Хмм… — протянула коммандер. — А вот это уже интереснее. Думаю, что пора заниматься делами. *** — Как стало известно нашему специальному корреспонденту, коммандер Шепард была замечена на Цитадели… — Напомним, что официальная версия Альянса о гибели знаменитой Шепард была опровергнута… — «Нормандия SR-2» — новый корабль первого СПЕКТРа сейчас находится в стыковочных доках Омеги… — Командование Альянса отказывается от каких-либо комментариев. Кайден рассеянно переключал каналы. Два года назад все так же говорили о коммандере, но только как о погибшей. Теперь оказалось, что она жива. Журналисты строили всяческие предположения о тайных миссиях и секретных заданий. Политики и командование хранили гордое молчание. А сам он до сих пор не мог поверить в произошедшее. Как могла Джезабелл позволить ему страдать, оплакивая её мнимую гибель? Ведь она знала о его чувствах. Аленко вспомнил торжественную церемонию в Президиуме. Теперь она казалась ему дичайшим фарсом. Но именно тогда он понял, что всё кончено. Что Шепард умерла. Он помнил, как катился по наклонной плоскости, потеряв интерес и смысл жизни. Как глубоко было его падение. Как тяжело было ему понимать, что он должен жить, но уже без неё. Коммандер могла хоть как-то известить его. Он бы сохранил тайну, ведь она знала, что ему можно доверять. Почему же Джезабелл не сделала этого? Выводы были очевидны и неутешительны. Коммандер была неискренна с ним. Она лгала ему. Даже если она действительно не имела возможности сообщить ему о себе за эти два года, то сейчас могла бы встретиться с ним. Ведь она была на Цитадели. Шепард посетила Совет, встречалась с Андерсоном, но для него у неё не нашлось ни одной свободной минутки. И знать это было больнее всего. Он думал, что её чувства взаимны, что она любила его, но на самом деле оказалось, что он жестоко ошибается. Джезабелл просто играла с ним. Те воспоминания, которые были для него дороги, для неё ничего не значили. Жестокая, бессердечная женщина, которую он принял за свой идеал. Ему понадобилось время, чтобы осознать полученную информацию. Кайден не мог поверить, что настолько смог ошибиться в коммандере. Личные чувства — это одно дело, но он не мог поверить, что Шепард действительно стала работать на «Цербер». Героиня Элизиума, кавалер ордена Терры, спасительница Цитадели на службе у террористической организации. Выходило, что её смерть — пустая инсценировка, чтобы просто уйти от назойливых вопросов. Это казалось невероятным, но было похоже на правду. Кайден вспомнил, с какой лёгкостью рассеялось его недоверие к новому помощнику капитана. Он просто попал под её природное обаяние. И не он один. Члены её команды, экипаж первой «Нормандии» полностью и безоговорочно верили ей. Любое действие Шепард принималось безоговорочно. Никому и в голову не приходило ставить под сомнение приказы коммандера. Теперь перед Кайденом открывался новый образ Джезабелл. Достаточно пугающий образ. Она оказалась способной не только предать его, но и нарушить присягу. Для него идеалы Альянса всегда были на первом месте. Он всегда помнил день, когда произнёс клятву, определившую его жизнь до самого конца. Сама мысль о её нарушении была для него кощунственна. Но у Шепард видимо было своё мнение. Только сейчас Кайден понял, как мало он знал о ней. У них никогда не выходило долгих и сердечных разговоров. Да, они были близки, но никогда не находилось времени просто поговорить. Краткая официальная биография, известная каждому. Личные, и как оказалось, ошибочные наблюдения, полученные в ходе совместной миссии. Вот и всё. Остальное как было неизвестным, так и осталось. *** — Если ты хочешь отправиться в трущобы, то нам стоит здесь свернуть, — заметил Гаррус, когда они вышли на улицу, ведущую к центральной площади станции. — Я знаю, но пока нам не туда, сейчас мы идём в «Загробную жизнь», — отозвалась коммандер. — Не самое уместное время гулять по клубам, — насмешливо сказал турианец. — Не знаю, о чём ты там подумал, но мне нужно поговорить с Арией, — фыркнула Джезабелл. — Карантин — явно её инициатива, больше на этом чёртовом астероиде никому не получится изолировать целый район, и, значит, она может дать нам пропуск в закрытую зону. — Джезабелл, — от удивления Гаррус даже сбился с шага и остановился. — Ария вряд ли станет с тобой разговаривать… — Я тоже так думал, — проворчал Заид, — но именно она — тот источник информации, благодаря которому нам удалось достаточно быстро найти тебя. С момента прибытия на Омегу, Гаррус отчаянно искал возможность подобраться к негласной королеве астероида, но вся его изобретательность была бессильна — азари не просто так уже сотню лет безраздельно властвовала на станции — она сумела окружить себя такой защитой, разрушить которую было невозможно. Хотя, если бы её не было, кто знает, во что бы превратились постоянные стычки и свары жадных до власти бандитов. Поняв это, он просто принял решение не пересекаться с Арией. Но то, что Шепард так легко смогла с ней найти общий язык, было удивительно. Его очень интересовало, почему это так произошло. Было ли причиной сотрудничество с «Цербером» или её восстановленный статус СПЕКТРа, хотя он не исключал и других, неизвестных ему факторов. Но, тем не менее, Гаррус понимал, что только сама коммандер сможет прояснить ситуацию. Мысли от общего перетекли к частному. К Джезабелл. После разговора в «Загробной жизни» многие вопросы прояснились, но к ним прибавилась тревога. То, что большая часть Совета не испытывала к ней доверия было привычным явлением. В прошлый раз дело обстояло так же, и, хотя Шепард привела достаточные веские доводы того, что при защите Цитадели объединённый флот усиленно спасал флагман с находившимися на борту Советниками, Гаррус считал, что, действуя в угоду политическим и дипломатическим соображениям, Джезабелл совершает ошибку. Но то, что Андерсон, ставший благодаря коммандеру Советником, перестанет ей доверять, было неприятным и настораживающим известием. Да, последние пару лет многое из того, что «Цербер» пытался скрыть, перестало быть тайной. Турианец понимал, что все сенсационные разоблачения организации произошли не просто так — кто-то достаточно грамотно наносил удары по репутации «Цербера». И хотя последние несколько месяцев никаких новых скандалов не было, дело уже было сделанным — для большинства обывателей организация была сборищем фанатичных террористов. Лично для Гарруса всё это было не важным — его беспокоила только Джезабелл. Тем более, что, когда на следующий день после своего возвращения на «Нормандию», он, встревоженный отсутствием коммандера, заглянул в её каюту и вид сидевшей в кресле Шепард заставил его испытать шок. Неестественная бледность лица вкупе с тёмными кругами под глазами и ярко выделяющимися шрамами недвусмысленно говорили о том, что состояние здоровья коммандера далеко не идеальное. Он попытался настоять на том, что ей нужно немедленно обратиться к врачу, но она довольно-таки резко отказалась последовать его совету. Правда потом смягчила тон и пояснила, что дело в том, что её реабилитация не была закончена и всё, что ей нужно — просто отдохнуть. Гаррус был вынужден отступить, но в глубине души чувствовал, что коммандер по каким-то своим причинам не хочет общаться с доктором Чаквас. Снова появлялись вопросы, но вот прояснить их так сразу не было возможности. Во-первых, «Нормандия» была нашпигована всевозможными следяще-подслушивающими устройствами, а во-вторых, существовал вездесущий ИИ, от внимания которого было невозможно укрыться. Так что приходилось подстраиваться под сложившиеся обстоятельства и ждать развития событий. Гаррус вынырнул из воспоминаний и обнаружил, что отстал от ушедших вперёд Джезабелл и Заида. Он был ещё на ступеньках клуба, а те уже переступали порог заведения. Турианец прибавил шаг, ругая себя за то, что отвлёкся. *** Сама Джезабелл едва сдерживала в груди клекотавшую и рвавшуюся наружу ярость. Перед тем, как они покинули корабль, она прошлась по помещениям и обратила внимание на то, что Миранда и не подумала об изменении зала совещаний. Разозлившись окончательно, она, не сдерживая эмоций, направилась в её каюту и, не стесняясь в выражениях, напомнила о поручении. Глядя на невозмутимое лицо заместительницы, Шепард с трудом сдержалась, чтобы не достать оружие и не пристрелить наглую дрянь. Каким-то чудом ей удалось удержаться от этого, но накопленные негативные чувства никуда не делись. И потому, когда в коридоре, ведущим в главный зал клуба, дорогу ей заступило несколько весьма недружелюбно настроенных батарианцев, коммандер восприняла их появление, как подарок судьбы. — Сами нарвались, — мрачно заметила Джезабелл, после короткой, но продуктивной схватки. Двое, напавшие на неё, лежали на полу со сломанными шеями, один валялся у стены — Заид прикладом снёс ему половину черепа. — Ради этой шушеры даже оружие вытаскивать лень, — зло усмехнулась она. — Раньше ты обходилась без этого, — проворчал ошарашенный произошедшим Гаррус. — У меня плохое настроение, — сварливо заметила она, и, припоминая, что нападавших было четверо, озадачено спросила. — А где ещё один? Искомый противник обнаружился у входа в зал. Он достаточно быстро сообразил, что пора делать ноги и теперь, стоя у дверей, весьма недвусмысленно показал жестами, что он сделает с ними при следующей встрече, завершив пантомиму общепринятым глумливым жестом. Джезабелл вскинула пистолет, намереваясь пристрелить нахала, но, поймав боковым зрением, взгляд турианца, вздрогнула. Укоризна и изумление, читавшиеся в нём, подействовала не хуже ледяного душа. Батарианец воспользовавшись паузой, скользнул вперёд и затерялся в толпе. — Его нужно было убить, — выругался Заид. — какого ты его отпустила? — Он неопасен, — пожала плечами Шепард, убирая оружие. — Нельзя оставлять в живых врага, — наставительно произнёс наёмник. — Нельзя убивать просто так, — вмешался Гаррус. — Ты убивал только по делу, — насмешливо фыркнул Заид. — И как тебе это помогло? — Хватит, — резко прекратила зарождающийся спор Джезабелл. — У нас полно дел. — Когда эта убежавшая четырёхглазая скотина устроит неприятности, не говори, что я тебя не предупреждал, — пробурчал наёмник. Коммандер промолчала, направляясь к балкону, на котором расположилась Ария. Гаррус остановился у ступенек, ведущих наверх и, ожидая, пока она окончит разговор с азари, задумался о произошедшем. Сейчас он отчетливо понял, что Джезабелл изменилась. Фактически, она сама нарвалась на разборку, спровоцировав батарианцев на атаку. И расправилась с ними достаточно жестоко. Плавные, отточенные движения ясно давали понять, что техника рукопашного боя знакома ей не понаслышке, но, тем не менее, она предпочла нанести смертельные удары. Но, когда Гаррус увидел её взгляд, обращённый в сторону последнего батарианца, ему стало не по себе. Серые глаза Джезабелл излучали спокойствие остро оточенной стали, блестящей холодными, остро заточенными гранями. И он испугался. Не за себя. За неё. На короткий миг она стала холодной и безжалостной убийцей. А потом всё вернулось на круги своя. Она не выстрелила. И всё же Гаррус не мог избавиться от ощущения, что коммандер сделала бы это. Чувствовал, что ей что-то помешало. И ему очень хотелось узнать, что именно. *** — И почему среди всех рас самыми непонятливыми являются люди? — в голосе турианца-охранника, стоявшего на своём посту перед транспортной станцией, чувствовалось заражающееся раздражение. — Что не понятного в том, что в зону карантина нельзя попасть из-за угрозы распространении вируса? Последний его вопрос был обращён к стоявшей перед ним раскрасневшейся женщине, которая, настойчиво требовала впустить её в покинутое ранее жилище. Женщина обликом и одеждой явно не принадлежала к обеспеченному сословию, и для только что пришедшей Шепард было понятно, что та готова зубами вцепиться в того, кто мешает спасти нажитое имущество. Правда в случае с вооружённым турианцем это было бы явным самоубийством. — Вирус действительно не действует на людей? — поинтересовалась коммандер, услышав среди обрывков разговора подобную информацию. — Похоже на то, — проворчал охранник. — Среди всех не заболели только ваша раса, да ещё и ворча — но у тех вообще иммунитет к болезням. Так что карантин будет продолжаться до тех пор, пока не минует угроза. И я никого не пропущу до того момента. — Меня ты пропустишь, — уверенно заявила Джезабелл, усмехнувшись. — И с чего ты так решила? — насмешливо поинтересовался турианец. — Во-первых, я и мои спутники хорошо вооружены для того, чтобы обращать внимание на наёмников и ворча, которые хозяйничают в трущобах, — она улыбнулась, — во-вторых, по той же причине мы явно не тянем на мародёров, и в-третьих, у меня есть разрешение Арии. — Ага, врёшь складно, — откровенно рассмеялся охранник. — Может вы действительно в состоянии справиться с собственными проблемами, и не собираетесь наживаться на беде, постигшей остальных, но вот то, что… — он замер и с удивлением посмотрел на протянутую Шепард брошку с замысловатым рисунком. — Так мы можем пройти? — невинным тоном поинтересовалась коммандер, убирая её в карман. — Да, конечно, — к чести охранника, он достаточно быстро понял расстановку сил, — я предупрежу наших, чтобы они вас пропустили. — Хорошо, — кивнула Джезабелл и, бросив задумчивый взгляд на своих спутников, сделала им знак отойти в сторону. — Если люди имеют иммунитет, то мне и Заиду ничего не угрожает, в отличие от тебя… — она повернулась к турианцу. — Тебе лучше вернуться на «Нормандию». — Ничего, кроме наёмников, мародёров и ещё неизвестно чего. Коммандер, не думай испугать меня каким-то кашлем, я иду с вами и всё, — упрямо заявил Гаррус, всем своим видом показывая, что не отступит от принятого решения. Шепард тяжело вздохнула, но не стала возражать. Не обращая внимание на осыпающую всех ругательствами так и не пропущенную жительницу трущоб, они пересекли условную черту ограждающую карантинную зону от остальных районов Омеги. Транспортный монорельс, плавно качаясь, начал спуск на нижние уровни. — Не будем особо задерживаться, — сказала коммандер, — находим доктора, забираем его и возвращаемся на «Нормандию». *** Призрак отбросил в сторону датапад с очередным отчётом, присланным Мирандой. Он достал сигарету и задумчиво вертел её в руках. Шепард была крепким орешком, но он был уверен в том, что рано или поздно сможет сломать её. Потому и не согласился с предложением Лоусон о контрольном чипе для контроля над коммандером. Подобная технология была действенной, и в результате превращал подопытного в покорную, послушную воле хозяина машину. Но, в то же время это наносило необратимые изменения сознанию и характеру. Это его не устраивало. Ему нужна была Шепард такой, какой она была до своей смерти. А насчёт остального — Призрак прекрасно понимал, что тщательно проработанный им лично план сработает не хуже контролирующего устройства. Пока что шло, как он задумывал, за исключением небольшого минуса. Призрак ошибся, когда давал Шепард досье Архангела. Ему не составило труда узнать, кто именно был загадочным тёмным рыцарем Омеги. Он рассчитывал, что турианец категорически откажется работать с «Цербером». Это был бы очередной, тщательно подготовленный вехой для коммандера. Один из многих уроков, призванных показать Джезабелл, что в её новой жизни нет места прошлому. Но Миранда отрапортовала, что Гаррус Вакариан присоединился к команде Шепард. Призрак не стал утруждать себя поиском причин. Возможно, одной из них стала так некстати подвернувшаяся атака соединенных сил наёмников. Полное уничтожение собственной группы и последующее тяжёлое ранение возможно охладили пыл турианца, выбив почву у него из-под ног и заставив присоединится к знакомому человеку. Скорее всего, причина был именно в этом, и теперь Призрак жалел, что не раскрыл раньше инкогнито Архангела. Джезабелл интересовалась членами своей прежней команды, и это известие заставило бы её помчаться на Омегу в первую очередь. И тогда, всё действительно прошло бы так, как он предполагал. Призрак тщательно раскурил сигарету, сделав несколько затяжек. Что ж, это не особо влияло на поставленную задачу. У него было в запасе куда более мощное средство, чем очередная потеря друга. Тщательный анализ произошедших событий, позволил ему подготовить для Шепард такой сюрприз, который окончательно и бесповоротно заставит её полностью пересмотреть все свои правила и принципы. Активировав визуальную консоль, он сделал пару запросов. Агент почти сразу ответил на вызов и Призрак, взяв в левую руку стакан с виски, рассеянно наблюдал, как на мерцающем перед ним экране появился отчёт об успешной передачи данных. Теперь оставалось подождать, пока тщательно просчитанная дезинформация дойдёт до командования Альянса. *** — Вы хотели меня видеть? — спросил Кайден, входя в кабинет Андерсона. — Да, капитан. Присаживайтесь. У меня для вас поручение. Как вам известно, в последнее время участились странные случаи, связанные с исчезновением людей в дальних колониях. Вся необходимая информация будет передана в ваше распоряжение для детального ознакомления. Недели вам хватит? — Да, Советник. — Хорошо. Вы должны будете отправиться в одну из колоний. Официально вы будете оказывать помощь от имени Альянса. Поселение на «Горизонте» не имеет собственного вооружения, и вы поможете им поставить турели противовоздушной обороны. — Так точно. — Основным же вашим заданием будет наблюдение. У нас имеется информация, что эта колония подвергнется атаке. — Вы подозреваете, кто за этим стоит? — спросил Кайден и сразу же заметил, как напрягся его собеседник. — Полной уверенности нет, — со вздохом ответил Андерсон, — но есть высокая вероятность того, что за атаками стоит «Цербер». — Он замолчал, опустив голову, а затем добавил. — Так что не исключена возможность того, что вам придется встретиться с вашим бывшим командиром. — Вы считаете, что она замешана в этом? — хрипло спросил капитан, чувствуя, что у него перехватывает дыхание. — Коммандер Шепард открыто признала своё сотрудничество с террористической организацией «Цербер», — голос Советника звучал глухо. — По имеющимся у нас данным — сейчас именно она их лучший агент, так что выводы аналитиков, как я уже говорил, не исключают подобной возможности. Кайден поднялся и, машинально отдав честь, вышел из кабинета. Ложь порождает ещё большую ложь. Атаки на колонии, которые достаточно грамотно свалили на Коллекционеров, понимая, что представителей таинственной расы не так-то и просто допросить — очередная хитроумная операция «Цербера». Кайден тяжело вздохнул, поражаясь наглости и двуличности коммандера. Она хотела обмануть всех, донеся до Совета заведомо ложную информацию. Сейчас его воспоминания об их отношениях в свете новых подробностей о истинной сущности этой женщины заставили его испытать чувство брезгливости. А ведь два года назад он едва не сошёл с ума, тщательно лелея оставшийся памяти каждый миг, связывающий его с ней. Теперь же он испытывал к Джезабелл единственное чувство — ненависть к предательнице, циничной дряни, которая едва не сломала ему жизнь. Кайден отчаянно хотел встретиться с ней. Больше она не сможет его обмануть — он арестует её, передав в руки закона. А если она станет сопротивляться… Что ж, Джезабелл выбрала свой путь и он в любом случае остановит её. Даже если для этого ему придётся убить её. Где-то очень глубоко в душе, зашевелилось едва заметное чувство того, что всё это неправильно. Но Кайден не собирался прислушиваться к подобным эмоциям. Он офицер на службе Альянса и будет действовать согласно уставу, который безжалостен к предателям.