Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

Джезабелл открыла глаза и с тревогой прислушалась к собственным ощущениям. Последствия ранения на Хэсторме снова заставили её валяться в постели, и она нервничала, проклиная собственную слабость. Снова пришла бессонница и, ложась в кровать, коммандер была вынуждена принимать снотворное. Она не помнила, снилось ли ей что-то, но просыпалась уставшей и измученной. Сил едва хватало, чтобы побродить по каюте, а потом лоб покрывался испариной, а ноги отказывались повиноваться. Наблюдающий за ней Мордин уже поговаривал о том, что ей нужна госпитализация, но Джезабелл отбивалась, как могла. У них не было времени. Она чувствовала это отчётливо. Коллекционеры затаились, но она понимала, что не в силах снова помешать им приняться за прежнее занятие. То, что они успели спасти часть колонистов на «Горизонте», обуславливалось многими причинами, но главной было то, что Призрак постоянно отслеживал связь с колонией, предполагая атаку. В системах Терминуса было слишком много поселений, чтобы следить за всеми. Если бы Альянс или Совет прислушались к ней, было бы проще. Но такое положение дел было невозможным, и коммандер прекрасно это знала. Оставалось готовиться, собирать команду, а она тряпичной куклой валяется в постели, не имея сил даже совершить прогулку по кораблю. Но сегодня она проснулась, не чувствуя ставшего привычным, болезненного состояния. Наскоро приведя себя в порядок, Джезабелл спустилась в конференц-зал, рассчитывая с пользой потратить оставшееся до ежедневного утреннего совещания, время. Призрак передал ей ещё три досье, но увидев, что одно из них касается Тали, она забросила остальные, даже не взглянув на имена предполагаемых членов команды. Одно принадлежало наёмному убийце. Джезабелл усмехнулась, подумав, что Призрак остался верен себе. Она бегло просмотрела данные, отметив, что Тейн Криос принадлежит к достаточно редкой расе дреллов. Это известие заставило её нахмуриться — она достаточно негативно относилась к касте убийц, воспитываемых ханарами. Когда родная планета дреллов оказалась на грани техногенной катастрофы, именно обитатели Кахьи пришли на помощь своим соседям. Небольшая часть погибающего народа была вывезена на территорию ханаров. Совместное существование дало выгоду обеим расам. Дреллы получили дом. Ханары — высококлассных наёмных убийц. Джезабелл раздражал не сам факт их существования или особенности работы — но при обучении в головы учеников вкладывалась своеобразная мораль. Их поступки не зависят от них самих — они — всего лишь оружие в руках заказчика. Смертельное, безжалостное и опасное. Она отложила досье Криоса, так и не решив, стоит ли его использовать. Последнее досье заинтриговало названием — Юстициар. Джезабелл не удержалась от короткого нервного смешка. История обожает откалывать подобные шутки. Только этого не хватало, успела подумать коммандер, когда терминал настойчиво тренькнул, оповещая о полученной почте. Джезабелл с досадой взглянула на пиктограмму пришедшего письма и открыла папку с входящими сообщениями. И замерла, забыв обо всём и глядя на адресата и тему сообщения. От кого: капитан Кайден Аленко Тема: О «Горизонте» … *** — Наверное, когда коммандер была маленькая, у неё бродячие кошки стаями жили, — с иронией заметил Джокер. — Вот она до сих пор по привычке и тащит всё маленькое и беззащитное — нам ведь так не хватало крогана — младенца. — Не сказал бы, что он настолько маленький, — усмехнулся Гаррус. — И далеко не беззащитный. — Тебе виднее, — отозвался пилот. — И, вообще, — он вздохнул — это у вас всё веселье, высадки, погромы — а я что? Я, как всегда, торчу тут и ожидаю, когда наступает время вытаскивать вас. В общем — скука смертная. Хорошо, что ты или Шепард, заглядываете поболтать, а то я б тут совсем скис от одиночества. — Мои алгоритмы позволяют поддерживать беседу на любые темы, мистер Моро. — Вот она, тёмная сторона новой «Нормандии», — Джокер покосился на визуальный интерфейс СУЗИ. — Мне так не хватает тишины старого корабля. Должны ж быть способы, чтобы заткнуть эту штуку. — Вряд ли это понравится, коммандеру, — с сомнением сказал турианец. — Да знаю я правила — но это не мешает моему богатому воображению, — ехидно заметил пилот. — Разве в этом есть смысл? — Не будь таким занудой, Гаррус. И только попробуй утверждать, что никогда не думал о чём-то несбыточном — ни за что не поверю. — Приятно было поговорить, но мне пора, — турианец легко поднялся с кресла и направился к выходу. — Эй, не уходи от ответа, — возмущённо сказал пилот. Гаррус быстрым шагом пересёк БИЦ, проигнорировал последнюю реплику Джокера. Пусть считает, что он не хочет говорить на эту тему, это действительно правда. Последнее время его мысли действительно подходили к разряду «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Ему нравилась эта людская идиома. Не одна другая раса не использовала такого количества точных и метких выражений. Он с горечью улыбнулся, понимая иронию собственного положения. Он любит представительницу другой расы, постепенно очаровываясь не только женщиной, но и культурой её народа. Он жалел, что решил поболтать с пилотом. После этого разговора его настроение только ухудшилось. До утреннего совещания ещё оставалось время, но Гаррус решил, что не стоит углубляться в расчёты. Хуже нет, когда прерываешься, не доведя работу до конца, а на полноценный тест оставшихся десяти — пятнадцати минут было недостаточно. Лучше подождать и подготовится, чем снова попасть в неловкое положение, на сей раз выслушивая реплики Миранды по поводу того, что он изволил опоздать. Пока Шепард приходила в себя после последней миссии, заместитель взяла на себя проведение совещаний. Турианец помнил характеристику коммандера, данную Лоусон, и был во многом согласен с её оценкой. Кроме одного — он совершенно не верил в то, что Миранда сможет когда-нибудь быть лояльной к кому-то, кроме Призрака и «Цербера». Хотя за словами Шепард вполне могли быть те же соображения — она ведь не говорила «когда», она сказала «если». Гаррус вошёл в зал совещаний и замер, обнаружив, что Джезабелл не только нарушила предписанный Мордином постельный режим, но и принялась за работу. Активированный интерфейс СУЗИ замер в ожидании распоряжений, но коммандер, казалось, забыла обо всём. Она не отрывала взгляда от почтового терминала, настолько увлечённо читая какое-то сообщение, что не заметила, как он вошёл. Он остановился, теряясь в догадках о происходящем. *** Джезабелл не могла понять — почему Кайден прислал ей письмо? Ей казалось, что они всё решили и выяснили тогда, когда стояли друг напротив друга. Капитан был обвинителем и судьёй, коммандер обвиняемой. Аленко вынес свой вердикт, и она приняла его. И вот теперь он снова ворошит прошлое. Шепард не поддалась первому порыву выбросить письмо в мусорную корзину, пометив отправителя как злостного спамщика. Это было глупым и больше походило на детскую месть от затаенной обиды. Она пережила, разложила по полочкам всё произошедшее на «Горизонте» и до того. Джезабелл помнила свою безумную попойку в гордом одиночестве, едва не окончившуюся её полной деградацией — и моральной, и физической. Этого больше не повторится. Она не допустит второй ошибки, чтобы не произошло. Она не позволит эмоциям снова затмить её разум. Коммандер открыла письмо, ведомая лишь одним чувством — узнать содержание. Шепард, сожалею о том, что сказал на Горизонте… Джезабелл презрительно хмыкнула, прочитав первую фразу. Он сожалеет… Достаточно обтекаемое и вежливое слово, которое можно увидеть в официальных бумагах… «С сожалением сообщаем…», «сожалеем, что предпринятые…» В общем, начало письма было сухим и казённым. Вполне в духе Кайдена, подумала она, читая дальше. Я провёл два года, собирая себя по кусочкам, после того как ты ушла с «Нормандией». «А меня собирали по кусочкам в тайной лаборатории «Цербера» — отрешённо подумала она. Два года я существовала в виде чёрт знает чего. Я пытался пережить то чувство вины, которое чувствовал, когда понял, что я остался жить, а ты нет. Даже зачастил в бар, пристрастившись к алкоголю, помогавшему снять боль. Она задумалась. Если всё было действительно так, значит, всё же чувства Кайдена победили его трезвый рассудок. Блестящий офицер, скатывающийся по наклонной плоскости. Но какого чёрта он так себя вёл, когда они встретились? Джезабелл не могла проследить логики в его поступках. К счастью друзья помогли мне справиться, не допустив моего падения. Благодаря их поддержке, я смог жить дальше. Встречался с девушкой. Она доктор на Цитадели… Я просто хотел восстановить свою собственную жизнь, понимаешь? Коммандер, широко раскрыв глаза, перечитала последние строчки. Чувства жалости испарилось, едва успев заявить о себе. Значит, вот как обстоят дела. Джезабелл не ревновала, по сути, ей было это безразлично, но она не понимала, зачем он сейчас сообщает ей такие подробности. Что именно она должна понять — то, что Кайден смог пережить её гибель — но Шепард была только рада этому. Что он вёл себя как нормальный мужчина? Но она не выставляла ему претензий и не собиралась выяснять, какой была его личная жизнь. А потом был Горизонт… Я увидел тебя. И всё стало сложно. Ты стояла передо мной, но я видел, что ты изменилась. Твоим союзником был «Цербер». Я понимаю, что возможно я ошибаюсь и твои намерения самые благие, и ты пожертвовала собственной репутацией, но я не могу принять тот факт, что ты готова работать с террористами. Возможно, я просто неправильно понимал тебя. Ты хотя бы помнишь о нашей ночи перед высадкой на Илос? Она была для меня всем. Я хочу верить, что тем же она была для тебя. Но всё это запутано… Я понимаю, что сейчас я выражаю свои мысли более чем сумбурно, но мне хотелось бы, чтобы ты понимала, как я себя чувствую сейчас. За два года многое изменилось, не так просто всё это отложить. Джезабелл была озадачена этими словами. Она окончательно потеряла логику в этих запутанных фразах. Казалось, что Кайден пытается разорваться. Вроде, как и любит её, и в то же время не хочет менять свою нынешнюю жизнь. «На двух стульях не усидеть», — с горечью подумала она. Но капитан, похоже, забыл о мудрой поговорке. Пожалуйста, будь осторожна. Я видел смерть слишком многих людей — на Иден Прайме, Вермайере, Горизонте и старой «Нормандии». Я не переживу, если снова потеряю тебя. Я всё же верю, что ты та женщина, которую я полюбил два года назад. Я знаю, что ты найдёшь способ остановить Коллекционеров. Но помни, что «Цербер» опасен. Не позволь им одурачить себя. Возможно потом… Когда всё придёт в норму. Может быть мы сможем вернуть наши отношения… Не знаю. Просто будь осторожна. Кайден. Она не верила своим глазам. Значит капитан Альянса, Кайден Аленко, милостиво разрешил ей сразиться с Коллекционерами. Нужно будет послать ему благодарность. Ведь он её любит, ему не хочется потерять её ещё раз. Самомнение бывшего любовника было на высоте. Неужели он считает её настолько покорённой его неотразимой внешностью и другими способностями, что рассчитывает на какие-то отношения, когда она перестанет считаться замаранной сотрудничеством с «Цербером»? Шепард закрыла файл. Иди, милая, разрушь базу Коллекционеров, соверши невозможное, ведь я верю в тебя. Потом пошли «Цербер» куда подальше, реабилитируй своё имя и приди в мои объятия. Абсурдность ситуации предстала перед ней во всей красе. Джезабелл рассмеялась искренне, от души, но с лёгкой грустью. Ей было неприятно, что между ней и Кайденом имели место близкие отношения. Это был укол её самолюбию — позволить себе сойтись с таким человеком. Она думала, что он будет обвинять её или просить прощения и разрешить вернуться в команду, но она ошибалась. Он просто предпочёл роль наблюдателя, не желая рушить карьеру, портить свой послужной список. — Всё в порядке, коммандер? Голос Гарруса вернул её к действительности. Она не заметила, когда он вошёл. — Всё просто замечательно, — сказала Джезабелл, перестав смеяться. — Я получила любопытнейшее письмо, которое расставило всё по своим местам. Прочти сам, — она поднялась, уступая ему место. Турианец опустился в её кресло. Коммандер протянула руку, чтобы открыть письмо, но он остановил её, увидев, кто является отправителем — Это личное, — он встал и пересел на своё место. — Но я не против того, чтобы ты прочитал… — она смутилась. — Против я! — резко сказал он. — Я ценю твоё доверие, Белл, но не буду читать твоих личных писем ни при каких обстоятельствах. — Прости, — она смутилась и отвернулась. — Просто послание Кайдена слегка озадачило меня. Он прислал мне целую проповедь о моём неприглядном положении, хотя и одобрил моё стремление уничтожить Коллекционеров. Даже пообещал сменить гнев на милость в случае нашей победы. — А сам лично он не хочет принять участие? — голос Гарруса звучал спокойно, но в тоне проскальзывали зловещие нотки. — Капитан Аленко слишком занят, чтобы размениваться на такие мелочи, да ещё и в такой компании, — рассмеялась коммандер, но быстро стала серьёзной, — хватит об этом, у нас осталось ещё два досье. Одно из них… Гаррус слушал Джезабелл, но мысли его постоянно возвращались к полученному ею письму. Он по-прежнему не жалел, что не прочитал его. К тому же она сама передала ему суть. Его радовало, что это очередное напоминание от капитана не вывело Шепард из равновесия, как их встреча на «Горизонте». Похоже, она не притворялась и действительно не переживала по поводу полученного послания. Осознав это, он улыбнулся, но поймав её недоумённый взгляд, поспешил отвернуться, настраивая себя на рабочий лад. Зуммер почтовой программы заставил его вздрогнуть. — Да что такое, — раздражённо воскликнула прерванная на полуслове Джезабелл, резким движением активируя программу. — Прямо Винни-Пух и день забот, — сварливо проворчала она. Гаррус хотел спросить значение новой идиомы, но бросив взгляд на её побледневшее лицо, почувствовал беспокойство. — С тобой всё в порядке, Белл? — Да, — отозвалась она, не сводя глаз с экрана терминала. — СУЗИ, скажи Джокеру, что бы он немедленно рассчитал курс на Цитадель. — Принято, Шепард. — Цитадель? — удивлённо переспросил Гаррус. — Мы вроде собирались на Иллиум. — Планы немного изменились, — она повернулась к нему. — Мне нужно встретиться на станции кое с кем. «Мне тоже», — машинально подумал он, и с удивлением подумал о том, что кто бы ни был таинственный адресат, приславший письмо Джезабелл, он оказал ему услугу. Известие о том, что Сидонис на Цитадели заставляло его нервничать. Гаррус и сам собирался попросить коммандера о помощи, но теперь эта необходимость отпала. *** К собственному удивлению, Кайден почувствовал себя намного лучше, отправив письмо Шепард. Его исповедь была необходима для него самого. Ощущения собственного предательства, мучавшее его отступило. Он снова обрёл ясность рассудка. Через несколько дней он встретился с Мэрилин, ожидая, что она станет задавать вопросы по поводу того, что он упорно игнорировал её звонки, но, девушка не предъявляла претензий. — Понимаешь, моя работа… — покаянно начал он, но она не дала ему закончить, улыбнувшись и прикоснувшись губами к его губам. — Я понимаю, милый, — прошептала Мэрилин. — Не нужно объяснений. Кайден обнял её и внезапно почувствовал себя совершенно счастливым. Конечно, девушке было далеко до утончённой и аристократичной Джезабелл, но с ней он не чувствовал себя скованно. Она была простой и понятной и, главное, позволяла ему чувствовать себя легко и свободно. Они заглянули в уютное кафе, потом прогулялись по широким аллеям Президиума и, наконец, вечер завершился у него дома. Глядя на спящую рядом с ним Мэрилин, Кайден мысленно сравнивал её с Джезабелл. Коммандер была скрытна и загадочна. Она о многом умалчивала, не считая нужным посвящать его в свои тайны. И её непомерная гордость. Шепард не ответила на его письмо, в котором он исповедался перед ней. Понимание этого, стало ещё одним шагом, отдалившем его от Джезабелл. Да, по сравнению с ней, Мэрилин была простым воробушком, но внезапно Кайден почувствовал, что именно эта девушка нужна ему больше, чем холодная высокомерная коммандер. Где-то в глубине души подавленное чувство отчаянно взывало к разуму, но он остался глух. Умом он понимал, что их разговор на «Горизонте» перечеркнул всё прошлое. И для неё, и для него началась новая жизнь. С этой мыслью он уснул, крепко прижимая к себе Мэрилин. А утром, за завтраком предложил ей перебраться к нему. Восхищение и восторг в её взгляде заставили его улыбнуться. Для неё он был сосредоточием мира. Договорившись о деталях, Кайден покидал квартиру в приподнятом настроении. Жизнь налаживалась. Через несколько дней он узнал, что адмирал Хэккет снова появился на Цитадели. Его разговор после «Горизонта» с всесильным командующим «Арктура» и Пятого флота казался ему знаком судьбы. Он не только проявил лояльность при выполнении задания, но и полностью сосредоточился на всех деталях. Кайден был уверен, что адмирал оценил его действия. Конечно, он совершил ошибку, посчитав, что Шепард работает на «Цербер», но учитывая сложившиеся обстоятельства, был уверен, что полное отсутствие каких-либо фактов оправдывает его. В конце концов, Андерсон тоже заблуждался. Мэрилин была сегодня выходной и, отправляясь на ланч с ней, Кайден, решивший прогуляться пешком, остановился возле витрины ювелирного магазина. Спустя полчаса он, встретив девушку, галантно протянул ей симпатичное колечко с затейливым рисунком из россыпи бриллиантов. Кайден и сам не знал, что заставило его поторопиться с предложением, но слёзы искреннего восторга в глазах Мэрилин убедили его в том, что он поступает правильно. Капитан слегка опоздал, поэтому торопливо войдя в приёмную, немедленно занял своё рабочее место и принялся готовить очередной доклад об отношениях между торговыми федерациями волусов. Он занялся обработкой колонок цифр, когда громкие голоса заставили его поднять голову. Бросив взгляд на открытые двери в кабинет Советника, он понял, что судьба снова благосклонно решила посвятить его в очередную порцию тайн. *** Такси поднялось, выходя на заданную траекторию маршрута. Джезабелл бросила задумчивый взгляд на Гарруса, но тот не заметил этого, рассеянно смотря в окно. Она отвернулась в другую сторону, с усмешкой признавая, что в упорстве и упрямстве проигрывает ему. Узнав, что она собирается отправиться на Цитадель в одиночку, турианец смог настоять на том, чтобы пойти с ней. — Да что со мной может случиться на станции? — возмущалась она, когда они, покинув стыковочный шлюз «Нормандии», направились к стоянке. — Всё, что угодно, — раздражено ответил Гаррус. — Белл, я не настаиваю на том, чтобы идти самому, но, по крайней мере, возьми хоть кого-то из членов команды. Насколько она успела понять, это было серьёзной уступкой с его стороны. Но, тем не менее, она прекрасно понимала, что может полностью доверять только ему. Даже Тали, несмотря на их прошлый совместный опыт работы, не пользовалась подобной привилегией. Кварианка в первую очередь была дочерью Мигрирующего флота. И только потом членом её команды. Джезабелл прекрасно помнила, как Тали искренне советовала ей устроить диверсию на «Нормандии» и даже обещала содействие. Правда, убедившись в том, что сотрудничество с «Цербером» необходимо, она отставила в сторону свои кровожадные замыслы и занялась защитными щитами корабля, модифицируя и усовершенствовав их. — Кажется, именно здесь мы были два года назад, — сказал Гаррус. — У тебя хорошая память, — улыбнулась она. — Идём, меня ждут. — Старые друзья? — поинтересовался он. — Да, — она улыбнулась, — твой совет оказался весьма кстати, так что я должна поблагодарить тебя. — Учитывая то, сколько раз ты помогала мне, думаю, это не имеет смысла, — заметил он, останавливаясь в холе. — Я подожду тебя здесь. — Это может быть долго, так что придётся тебе составить мне компанию. Я не хочу, чтобы ты волновался из-за пустяков. — Она остановилась перед дверями апартаментов. — Только прошу тебя — все вопросы потом. — Хорошо, — кивнул он. Её действительно ждали. Высокий пожилой мужчина с шрамом на лице и пронзительно-голубыми глазами показался Гаррусу знакомым. Но он не мог вспомнить, где мог видеть его раньше. Несмотря на гражданскую одежду в его манерах чувствовалась военная выправка. — Ты долго думала, прежде чем связаться со мной, — проворчал он. — Я уже решил, что ты решила окончательно порвать с прошлым. Турианец предпочёл пересечь комнату и выйти на балкон. Он скользил взглядом по открывавшемуся виду на озеро, чувствуя неловкость от того, что становится невольным свидетелем разговора. С другой стороны, Джезабелл сама позвала его с собой, и её собеседник никак не выразил протеста против его присутствия. — После приёма, организованного мне Советом и Андерсоном, у меня было подобное желание, — отозвалась Джезабелл. — Я захватила документы и данные, подтверждающие о том, что «Цербер» действительно занимался моим воскрешением. — Можешь выбросить их, я в курсе происходящего на станции проекта «Лазарь». Хотя доктор Перлман знает ситуацию куда лучше, чем я. — Вот как… — растерянно протянула Джезабелл. — Но каким образом?! — Узнаешь у него сама. Он в соседней комнате. Хочет проверить, насколько качественно Уилсон сделал работу. Хотя я и так вижу, что что-то пошло не так. Пусть осмотрит тебя. Гаррус внутренне напрягся, озадаченный услышанным. С одной стороны, он понимал, что его вмешательство не требуется, но с другой беспокойство за Джезабелл усилилось. Он попробовал сосредоточиться на пейзаже перед его глазами, но получалось не очень. В голову постоянно лезли беспокойные мысли. — Насколько я помню, вы были в прошлый раз с коммандером, когда она искала Сарена… Гаррус резко повернулся к подошедшему мужчине и, вздрогнул, поймав его внимательный взгляд. И снова память отказалась напомнить ему, откуда он знает этого человека. Тем не менее пауза грозила затянуться. — Да, — ответил турианец. — Вы правы. — Тогда всё было законно и правильно, — мужчина подошёл к перилам и облокотившись на них, продолжил, — поддержка Совета, Альянса. А сейчас ваш единственный союзник — террористическая организация. И, тем не менее, вы решили присоединиться к команде Шепард. Странное решение для бывшего офицера СБЦ. — Вы хорошо осведомлены, — проворчал Гаррус. — Но суть остаётся прежней — в прошлый раз Сарен был готов уничтожить цивилизацию, сейчас Коллекционеры похищают людей. И, судя по всему, никому, кроме коммандера и Призрака до этого нет дела. — Теоретически это так, — не стал спорить его собеседник. — Но на практике всё сложнее. Совет не вмешивается в происходящее за пределами пространства Цитадели, предоставив своеобразную автономию системам Терминуса. А Альянс, несмотря на то, что теперь мы имеем собственного представителя в Совете, не может нарушать сложившуюся тенденцию. — Но если это так, то почему Кайден Аленко оказался на «Горизонте» и занимался установкой защитных турелей? — иронично спросил турианец. — Это скорее исключение, нежели правило. Проигнорировать известие о том, что колония будет атакована, было невозможно. — Особенно, когда информация недвусмысленно указывала на то, что в качестве агрессора выступит «Цербер», — насмешливо добавил Гаррус. — Вы правильно всё поняли, — не стал спорить мужчина. — К сожалению, лично я узнал о происходящем намного позже, чем мне хотелось бы. — И как бы действовали вы в этом случае? — спросил Гаррус, чувствуя, что диалог увлекает его. — Хороший вопрос, — усмехнулся его собеседник. — Данные, полученные Советником Андерсоном, были весьма недвусмысленны — кто-то очень настойчиво советовал отправить в колонию одного из бывших членов команды Шепард, уверяя, что в таком случае появление «Нормандии» будет гарантировано. Единственным возможным кандидатом был капитан Аленко. — Вот как там оказался Кайден, — задумчиво протянул Гаррус. — А информатором, как я понимаю, был таинственный Призрак, — добавил его собеседник. — Коммандер уверена, что глава организации не до конца откровенен в своих замыслах, — с горечью сказал турианец. — Но я не вижу логики в его действиях. — Насколько я понимаю, встреча на «Горизонте» прошла не совсем радужно? — Вы правы, — не стал идти протии истины турианец. — Это было достаточно мерзко и отвратительно даже для меня, а уж для Белл… — он тяжело вздохнул и отвернулся. — Кстати, вы ведь покинули Цитадель более полутора лет назад. Как она вас нашла? — Призрак собрал несколько досье на тех, кто мог войти в команду Шепард. В том числе и на меня, — ответил он и замер, поражённый догадкой. «Я не знала, что Архангел это ты. В твоём досье не было этого. До последней минуты я и не подозревала, кто же на самом деле скрывается за этим именем». «Если бы Кэл’Ригор не укрыл меня в обсерватории, а вы опоздали бы на пару часов, я была бы мертва». «Альянсу стало известно, что ты теперь работаешь на «Цербер». И я убедился в этом. Как ты могла нарушить Устав и стать предательницей?» — А ведь у него могло получиться… — изумлённо прошептал он, понимая, наконец, подоплёку действия Призрака. — Изолировать её от прошлой жизни? — проявил проницательность собеседник. — Думаю, ему это очень хотелось. Но, к счастью, не удалось. — Почему не удалось? — возразил Гаррус. — Потому что она здесь, — усмехнулся мужчина и, направился к появившейся в дверях Джезабелл в сопровождении пожилого полного доктора в старомодных очках, оживлённо жестикулирующего и разразившегося речью, насыщенной медицинскими терминами. *** Кайден внимательно слушал разговор между адмиралом Хэккетом и Советником Андерсоном. В прошлый раз он не стал этого делать, но во второй раз не собирался упускать полученной возможности. Его жизнь наладилась, но он не собирался отказываться от возможности улучшить её. Где-то в глубине души снова проснулась тщеславная мысль о том, что он произвёл впечатление на сурового Старика и теперь отчаянно жаждал получить подтверждение этому. — Посол достаточно решительно настроен. В последнее время мне всё чаще приходится указывать ему его место. — Зря ты так, Дэвид. Удина не подарок, но дело своё знает. — Шепард сказала тоже самое, — с удивлением проговорил Андерсон. — Это естественно. Она дипломат до мозга костей и прекрасно разбирается во всей этой кухне. Переиграть Совет в её положении — достаточно непростая задача, но она с ней справилась. Теперь они имеют возможность вмешаться, не потеряв лицо. — Но «Цербер» по-прежнему её единственные союзники. — И она прекрасно понимает, насколько это опасно. Теоретически, у них у обоих патовое положение. Репутация «Цербера» не дала бы возможности его оперативникам так свободно передвигаться. А Шепард нужна команда, нужны ресурсы. Пока что их сотрудничество — «чисто деловые отношения», как говорят коммерсанты, — вздохнул адмирал. — Но Призрак — серьёзный игрок. Мне так и не удалось подобраться к разгадке того, кто он на самом деле. И пока что ни я, ни она не можем понять истинной цели затеянной комбинации. Хотя отдельные детали уже вызывают опасения. Например, то, что он старался ограничить её прежние контакты. — Откуда такая уверенность? — Посуди сам — новая «Нормандия» открыто числится кораблём организации. Более того, постоянно появляющаяся информация, недвусмысленно указывающая на тесное сотрудничество коммандера с «Цербером». Провокация на «Горизонте». Он прекрасно разбирается в наших реалиях и знал, что, получив данные, мы непременно отправим капитана Аленко. — У него превосходный послужной список, — заметил Андерсон. — Именно. А, кроме того, имеются непрямые факты, утверждающие о том, что у их с коммандером отношения перешли за грань служебных. То есть по всей логике вещей он должен был бы быть более лоялен к Шепард. Но, тем не менее, он с пеной у рта доказывал, что его бывший командир виновна. И до сих пор пребывает в этом убеждении. Хватка у него есть, но проницательности ноль. — На тот момент обстоятельства складывались не в пользу коммандера. И капитан проявил себя, как и полагалось полностью преданному и лояльному Альянсу офицеру. — Два года назад, ты шёл бить морду послу Удине, чтобы воспользоваться его компьютером и разблокировать «Нормандию». Хотя фактическая база была не на стороне Шепард, — рассмеялся адмирал, — и в определённых кругах, как тебе известно, видения о Жнецах вызывали серьёзное опасение за её психическое здоровье. И если бы выяснилось, что это так — то тебе грозил Трибунал. — Это было необходимо, — проворчал Андерсон. — А я и не спорю, — отозвался Хэккет. — Более того и я, и она в противном случае составили бы тебе компанию на скамье подсудимых. Но в тот момент ты явно повёл себя неподобающим для офицера Альянса образом. — И к чему это? — поинтересовался Советник. — К тому, что если бы капитан был менее ограничен и глуп, то он должен был бы понять, что Шепард не просто так приняла помощь «Цербера». Он же видел, что происходит, когда Коллекционеры захватывают очередную колонию. Более того, судя по отчёту, который составлен весьма добросовестно, Аленко сам едва избежал более тесного знакомства с ними. И что же он делает? Вместо элементарной благодарности за спасение, он обвиняет её во всех смертных грехах, совершенно не задумываясь о том, что же происходит на самом деле. С точки зрения общепринятых норм морали это просто подло. — С этим понятно, — сварливо заметил Андерсон, — я и сам допустил подобную ошибку. Но при чём тут планы «Цербера»? — Призрак изощрён в многоходовых интригах. Обвинение Альянса, отказ Совета, твоя с Аленко реакция. Всё это — отдельные части, но вместе достаточно мощный удар против девочки. Пережить собственную смерть. Воскреснуть благодаря помощи врага, столкнуться с тем, что новая жизнь не так радужна, как прежде и все, кому она верила, а кое-кто был ей и дорог, в один голос твердят о том, что она предательница. Мрачная картинка, не находишь? — Проклятье, — воскликнул Андерсон. — Об этом я не подумал. Но ты уверен, что она не сломалась? — Более чем, — жёстко сказал Хэккет. — К счастью, у неё очень сильная воля, а кроме того, не все поддались общей тенденции — двое членов её прежней команды остались верны своему командиру несмотря ни на что. — Ты хорошо осведомлён о положении дел, — заметил Андерсон. — Приходится, если больше никому нет до этого дела, — с горечью ответил адмирал. — Кстати, капитан Аленко по-прежнему в вашем штате? — Да, я держу его на аналитической работе. Он прекрасный помощник и хорошо разбирается в положении вещей. — Не сомневаюсь, — сказал Хэккет. — Пусть и дальше остаётся у вас, не стоит отпускать капитана с Цитадели. Если Коллекционеры действительно ищут людей, связанных с Джезабелл, в надежде захватить её саму, то не стоит давать им подобную возможность. Даже несмотря на то, что их отношения явно далеки от дружеских, у девочки очень высоко развито чувство ответственности. — Кстати, Стивен, ты обещал мне её настоящее досье, — напомнил Андерсон. — Я помню об этом, Дэвид. Кайден осторожно поднялся и вышел из приёмной. Он был рад тому, что его присутствие осталось незамеченным. То, что он узнал, ошеломило его. Если услышанный ранее разговор показал ему собственные заблуждения в отношении коммандера, то сегодняшний разрушил все его честолюбивые планы. Он усмехнулся, вспомнив, как искал забвение в алкогольном дурмане, когда понял, насколько глупо он повёл себя на «Горизонте». Сейчас ему не хотелось применять этот привычный способ. Жаль, конечно, что его надежды на то, что он произвёл на Хэккета благоприятное впечатление, оказались иллюзией. Но зато Кайден прекрасно почувствовал, насколько далеки они с Джезабелл друг от друга. Андерсон просил её настоящее досье. Что ж, положение Советника давало ему такое преимущество, в отличие от него, простого офицера. Сам капитан неожиданно для себя осознал, что ему абсолютно неинтересно прошлое коммандера. Аленко подумал о ждущей его дома Мэрилин. Своей невесте. Впервые он назвал её так в своих мыслях и ощутил, что это ему нравится. Подсознательно он снова сравнил её с Шепард. И убедился, что его решение было правильным. Да, где-то глубоко в сердце пылал тот огонь страсти к Джезабелл, который сжигал душу, но простота и прямодушие Лин приглушали его. Коммандер оставалась гордой и высокомерной во многих аспектах. Одно её нежелание, чтобы он в обращении к ней использовал краткую форму её имени, само по себе было показателем. Может быть, если бы не было катастрофы и «Нормандия» не была уничтожена, а Шепард не погибла бы на её борту, у них бы что-то и вышло. Хотя, Кайден это отчётливо понимал, полной уверенности не было. Разобравшись с собой, капитан вернулся на своё рабочее место. Адмирала в кабинете Советника не было, а сам Андерсон, увлечённый какими-то документами, не стал попрекать своего помощника в затянувшемся перерыве. Кайден успел закончить отчёт по волусам и, аккуратно убрав документы в сейф, отправился домой. Переступив порог квартиры, он остановился, наслаждаясь воцарившемся в его холостяцком жилище, уютом. Мэрилин, судя по всему, нравилось хозяйничать. Услышав, что входная дверь открылась, она появилась на пороге кухни раскрасневшаяся и радостная. Фартук, повязанный поверх домашнего платья, недвусмысленно намекал на то, что она готовила. Капитан улыбнулся, залюбовавшись ею, и снова подумал о том, что принял правильное решение, выбрав Лин. — Дорогая, я дома, — прошептал Кайден, обнимая скользнувшему к нему девушку. *** Джезабелл была удивлена тому, что Гаррус не стал задавать ей никаких вопросов. Он лишь поинтересовался, как всё прошло и, получив удовлетворительный ответ, больше не поднимал этой темы. С одной стороны, она была готова ему раскрыться, но с другой была благодарна за то, что турианец не стал требовать объяснений. Всё равно она не могла бы быть с ним до конца откровенной, а мысль о том, что пришлось бы тщательно дозировать информацию, показалась ей отвратительной. Гаррус как никто другой заслуживал откровенности. Особенно после всего, что он для неё сделал. Вернувшись на корабль, Шепард поднялась к себе. То, что Хэккет по-прежнему верил ей, позволило почувствовать себя намного легче. Она знала, что на самом деле ей было важно знать именно его мнение. Долгие годы он был её единственным другом. На мгновение Джезабелл подумала о том, что было бы, если бы адмирал поддался общей тенденции и тоже обвинил её в предательстве. Как бы она повела себя в такой ситуации? Ответ оказался простым и вместе с тем неожиданным. Она чётко осознала, что ей было бы больно, очень больно. Но вместе с тем Джезабелл была уверена, что это бы не сломило её. Потому что рядом с ней оставался Гаррус. Архангел –хранитель. Заид назвал его так в насмешку, да и сама она в их недавней ссоре придала этому прозвищу негативный оттенок. Но суть была противоположной. С того момента, как они снова встретились на Омеге, он постоянно был рядом с ней. Оберегал и защищал. Джезабелл привыкла к тому, что со всеми проблемами она справляется одна, но его поддержка позволила почувствовать давно забытое ощущение того, что рядом находится тот, кто в любую минуту придёт на помощь. И не важно, произойдёт ли это в схватке с врагами или в тягостном выяснении отношений с бывшим любовником. Она улыбнулась, вспомнив события на «Горизонте». Именно Гаррус, видя, насколько она растеряна и ошеломлена, поставил Кайдена на место, пусть и не совсем вежливым методом. И его вмешательство не заставляло чувствовать её себя уязвлённой, поскольку во всех его поступках чувствовалась искренность. Взглянув на часы, Джезабелл с удивлением заметила, что, размышляя, потеряла ощущение времени. Было уже далеко за полночь, доктор Перлман, настойчиво рекомендовал ей отдыхать, не нарушая режим без особых на то причин. Она поднялась с кресла и направилась в ванную. Задержавшись перед зеркалом, она с горечью посмотрела на свои шрамы. Доктор, внимательно изучив их, сообщил, что в виду ряда обстоятельств, придётся воспользоваться пластикой, если она не хочет по-прежнему напоминать персонаж из фильма ужасов. Она подумала о том, что стоит включить соответствующее оборудование в очередной запрос необходимого снаряжения. Наскоро приняв душ, Джезабелл нырнула под одеяло, устраиваясь удобнее. «Нормандия» оставалась пока на Цитадели и завтрашний день она решила потратить на вполне простое и естественное желание — пройтись по магазинам. *** — Можете сделать какие-то предварительные выводы, Соломон? — спросил адмирал Хэккет, устраиваясь в широком кресле, составлявшем интерьер адмиральской каюты. — Ну, как я и полагал, Уилсон оказался талантливым исполнителем, — отозвался доктор Перлман, отворачиваясь от иллюминатора. — Но не стоит забывать, в каком состоянии было тело Джезабелл, когда удалось запустить проект. Всё же Артур был гениален. Жаль, что его не оценили по достоинству. — Да уж, воистину проект «Лазарь» оправдал своё название. Кстати, вы были правы — «Цербер» явно не знает о вашем участие во всём этом. Честолюбивые замыслы вашего ученика сыграли нам на руку. — Знаете, Стивен, — доктор опустился в соседнее кресло. — Последнее время я и сам увлёкся разработками Артура. Оставленная им документация позволила мне понять суть. Я уверен, что ещё пару месяцев глобальных исследований, и я смогу повторить его опыт, даже слегка усовершенствовав первоначальный набор имплантатов. — Думаете, Альянс заинтересуется разработками, которые он объявил незаконными? — Я давно перестал быть наивным мечтателем, — усмехнулся Перлман. — Но старые имплантаты всё же не выдержали нагрузки. Вы и сами видели один из побочных эффектов — реакция на эмоциональный фон организма. Отторжение — это ещё достаточно мягкая форма проявления. Боюсь, что с течением времени возможные сбои будут проявляться куда серьёзнее. — Добавите конкретики? — озабоченно поинтересовался Хэккет. — Пока только предположения, — развёл руками доктор. — Я проведу ряд предполагаемых тестов и попробую смоделировать общую тенденцию, но, как сами понимаете, мы снова вступаем в область домыслов. Возможны любые последствия, как физические, так и психологические, включая и фатальные. — Не хотелось бы этого допустить, — тяжело вздохнул адмирал, — девочка не заслуживает такого, особенно если учесть, что ей пришлось пережить. Хотя нынешнее задание может смело считаться самоубийственной миссией. — Когда-то было иначе? — усмехнулся Перламан. — Не до такой степени, — заметил адмирал. — Соломон, вы говорили насчёт теоретических расчётов. Сколько вам нужно времени? — Несколько месяцев, максимум — полгода. Я подобрал хороший персонал, так что за редким исключением, особого моего вмешательства не требуется. Скорее это я мешаю моим коллегам, берясь за операции, чтобы не терять практики. Но хочу вам напомнить — комплект выйдет достаточно затратным в материальном плане. — Насчёт реализации не беспокойтесь — когда понадобится, я решу эту проблему, — Договорились, — улыбнулся доктор, — кстати, они достаточно необычная пара, не находите? — Вы проницательны, Соломон, — рассмеялся Хэккет. — Мы с вами не страдаем ксенофобией, Стивен, — задумчиво сказал доктор. — Но для большинства это было бы достаточно шокирующим фактором. К сожалению, их отношения обречены. — Они оба показали, насколько далеки от общественного мнения, — возразил адмирал. — Дело зависит только от них самих. Вернее, от самой Джезабелл. Похоже, она пока что не разобралась в собственных чувствах. — За нашу девочку не поручись, но этот мальчик явно к ней неравнодушен. Мне достаточно было заметить, как он на неё смотрит. Ну и несколько невербальных, но достаточно явных признаков, подсказали мне ответ. — Помнится, Соломон, вы говорили, что не сильны в психологии, — насмешливо сказал адмирал. — Это было давно, — в глазах доктора промелькнула хитринка. — Я решил восполнить этот пробел в моём обширном багаже знаний. Вижу, вы пришли к тем же выводам. — Мне было легче, — возразил Хэккет, — я с ним общался. Более того, сейчас мне намного спокойнее — Джезабелл в хороших руках. А что касается всего остального — уверен, что жизнь непременно расставит всё по своим местам.