Глава 26
10 октября 2020 г. в 11:24
Джезабелл сидела перед терминалом с чашкой кофе в руках. Почтовый ящик был переполнен от сообщений, большая часть из которых была спамом. Несмотря на то, что Келли Чамберс всё же озаботилась просмотром её почты, всё равно оставалась куча совершенно ненужных писем. Коммандер насмешливо фыркнула, просматривая очередное послание — предприимчивый торговец с Цитадели настойчиво советовал уважаемому имяреку посетить свой магазин и тем самым решить проблемы с потенцией. Сообщение улетело в корзину, а Джезабелл откинулась на спинку кресла, напомнив себе ещё раз поговорить с Келли насчёт того, какими она видит обязанности секретаря.
— Ты бы справился лучше, — с усмешкой сообщила она копошащемуся к клетке Адмиралу.
— Естественно, — неожиданно заявил хомяк, отвлекаясь от поглощения вафли. Поскольку говорил он с набитым ртом, то слово прозвучало невнятно и, тем не менее, ключевым был именно тот факт, что зверёк ей ответил.
— Похоже, я слишком увлеклась стимуляторами, — изумлённо произнесла Шепард. — Мне уже чёрт знает, что слышится.
Хомяк прожевал, деловито отряхнулся и встал на задние лапки. Он повернул к ней мордочку и смерил пренебрежительным взглядом. Джезабелл опустила голову и, помассировав виски, бросила взгляд на клетку. Увиденное заставило её серьёзно подумать о собственном психическом здоровье — Адмирал оказался одет во фрак, на голове его красовался цилиндр, а в лапках была зажата тросточка.
— Бред… — проворчала она. — Жалкое зрелище…
— Вот только не надо оскорблять! — возмутился хомяк. — Мало того, что я вынужден находиться в тесном и совершенно не соответствующим моим эстетическим вкусам помещении, поддаваться ежеминутным соблазнам абсолютно не сбалансированного и, соответственно, вредного питания, наносящего ущерб не только моему здоровью, но и фигуре, так уж увольте меня от собственных пустых и возмутительных слов.
— Угу, — мрачно бросила она, размышляя о том, что неплохо было бы обратиться за помощью к Мордину. — Естественно всё это в порядке вещей. Говорящий грызун во фраке. Да такое случается сплошь и рядом.
— Грызун? Пффф… Я же не зову вас млекопитающим? Ну что вам стоит проявить хоть капельку вежливости?
— Понимание того, что у меня начались галлюцинации. — Джезабелл поднялась с кресла и направилась к дверям.
— Эй, куда? Вы же предложили мне работу, капитан! Я готов приступить немедленно! — и без того тонкий голосок хомяка перерос в визг, оборвавшийся в тот момент, когда она очутилась в коридоре, а дверь за её спиной закрылась.
Двери лифта распахнулись, и Джезабелл столкнулась с Келли. Девушка выглядела расстроенной и глаза её покраснели, словно она недавно плакала.
— Что случилось? — поинтересовалась коммандер, останавливаясь.
— И вы ещё спрашиваете? — секретарь всхлипнула и залилась слезами. — Капитан, как вы могли передать часть моих обязанностей хомячку? — Келли закрыла лицо руками и юркнула обратно в лифт.
— Бог мой, — рассмеялась Джезабелл, чувствуя облегчение. — Это очередной бредовый сон. Как всё просто.
Дверь её каюты распахнулась, и на пороге появился помятый и злой хомяк. Она с усмешкой смотрела на порождение собственного воображения, думая о том, что сон, это конечно, хорошо, но пора бы и проснуться.
— Эгоистка, — запищал он, размахивая сломанной тросточкой. — Я испортил свой лучший костюм, продираясь сквозь прутья. Я требую компенсацию.
— Ещё чего, — фыркнула она, наклоняясь и беря зверька в руки. — Не хватало мне в собственном сне выслушивать претензии от грызуна.
— Думаешь, что ты спишь? — ехидно осведомился хомяк, — тогда я вынужден принять радикальные меры, — заявил он и с силой укусил её за палец.
От неожиданности она разжала руку и выронила зверька. Тот, отчаянно ругаясь, шлёпнулся на палубу.
— Добро наказуемо, — пискнул он, — вот и поступай по-хорошему, когда тебя, то оскорбляют, то бросают на пол. Ну не стой столбом, капитан, скажи что-нибудь. Я бы предпочел извинение по всем правилам.
Но она не обращала на него внимания, ошарашено смотря на каплю крови, появившуюся на месте укуса и чувствуя несильную, но весьма неприятную боль.
— Абсурд… — прошептала Шепард, растеряно прислоняясь к стене.
«Если ты не уверен в окружающей реальности — ущипни себя, если ты спишь, то боли не почувствуешь». Она нервно хихикнула, вспоминая поучения одного из персонажей детской сказки. Что ж, значит её предположение о том, что она сошла с ума, имеет более весомые причины оказаться правдой.
Лифт снова открылся, но на этот раз из него вышел Мордин. Инструментрон саларианца был активирован, а выражение лица сердитым.
— И сколько я должен ждать вашего визита, коммандер? — накинулся он на неё. — У меня, между прочим, достаточно важные опыты. Я пытаюсь понять, как мог отказаться на борту штамм достаточно редкого вируса, который передаётся только половым путём, причём его разносят исключительно варрены.
— Откуда вы знали, что я собиралась к вам?
— По-моему причина уважительна, — проворчал саларианец, увлекая её в каюту и указывая на хомяка, бесцеремонно уткнувшегося в оставленную ею чашку с кофе.
— Вы это тоже видите? — с любопытством поинтересовалась она.
— Естественно, — сварливо заявил доктор, садясь на диван, — более того, ситуация уникальна.
— Что может быть уникального в том, что у нас с вами общие галлюцинации? — устало бросила она, опускаясь в кресло.
— Галлюцинации? Пфф. Вы не понимаете. Это реальность. Только новая. Все стереотипы претерпели изменения. Догматы перестали быть таковыми. Тысячи новых возможностей.
— Совершенно согласен с вами, профессор, — пискнул хомяк, ловко забираясь на диван и перепрыгивая на журнальный столик. Он отёр лапкой перепачканную кофейной гущей мордочку и поправил съехавший на затылок цилиндр. — Приятно беседовать с существом, видящим куда глубже, чем присутствующий тут человек. Ваша научная сущность видит перспективы, а ваш ум не ограничен жёсткими рамками, не позволяющими выйти за грани привычного.
— Превосходно, — саркастически хмыкнула Джезабелл. — Говорящий хомяк, пытающийся изобразить себя интеллектуалом. Осталось только выслушать мнение рыбок для полного кворума.
— Это будет интересный опыт, — глаза саларианца заблестели. Он быстро принялся работать с инструментроном.
— Мордин, что вы, чёрт возьми, собираетесь делать?
— Поставить эксперимент. Несколько минут, Шепард и вы сами всё увидите.
Она закрыла глаза, чувствуя, что голова идёт кругом. Совершенно бредовое состояние не находило никакого логического объяснения. Коммандер пыталась порыться в памяти, но словно натыкалась на глухую стену, пропускающую лишь обрывки воспоминаний. Всё началось с того, что она просматривала почту, но что было до этого? Джезабелл совершенно не могла вспомнить, что же она делала.
— Видела бы сейчас меня моя мамочка…
— А я дура, радовалась, что попаду в космос…
— Дорогой, посмотри, не наполнили ли кормушку? Я проголодалась…
— И чему ты радуешься?
— Я счастлив, что родственники не будут больше читать мне нравоучений…
— Знаете, падре, с такой кормёжкой я скоро сдохну…
— Зато после смерти тебя будут ждать водные просторы, заполненные едой, сын мой.
Сонм голосов, неожиданно прозвучавший в тишине каюты, заставил её резко вскочить на ноги. Но никого кроме Мордина и уснувшего на подушке хомяка не было. Она повернулась к увлечённому какими-то исследованиями саларианцу.
— Вы тоже это слышите?
— Что? — тот поднял голову и смерил её недоумённым взглядом. — А. Да. Вы же хотели знать, что говорят ваши рыбки.
Джезабелл застонала и упала обратно в кресло. Единственным объяснением всего был всё тот же факт, что и раньше — она сошла с ума, окончательно и бесповоротно и теперь вынуждена блуждать в мире, порождённым больным воображением. Обхватив голову руками и закрыв глаза, она упрямо твердила себе это, заставляя себя сосредоточиться только на собственных ощущениях.
Постепенно голоса затихали. Ею овладели апатия и безразличие. Снова воцарилась гнетущая тишина, но она не собиралась открывать глаз, не желая видеть очередную бредовую картинку. И всё же ей пришлось это сделать, когда она почувствовала, что что-то тяжело упало ей на ноги, ударив достаточно чувствительно.
К её несказанному удивлению каюта была пуста. Она сидела в кресле, чувствуя, что от неудобной позы у неё затекло всё тело. С трудом наклонившись, она увидела лежащую на полу книгу. Солидный томик фантастических рассказов одного из своих любимых авторов, удачный двухсотлетний раритет, который она купила на Цитадели. Джезабелл рассмеялась, вспоминая, что решила прочитать пару страниц на сон грядущий. И уснула с книгой в руках.
— Больше никогда не буду читать мистера Шекли на ночь, — ошеломлённо прошептала она, бережно поднимая книгу и кладя её на столик. — Ещё несколько таких снов и мне прямая дорога в сумасшедший дом.
Она поднялась, и, бросив взгляд на аквариум, направилась к банке с кормом. Джезабелл почувствовала угрызения совести, заметив с какой жадностью бедняжки набросились на еду. «Не забывать кормить рыбок», — мысленно отметила она для себя и направилась в ванную. Проходя мимо клетки с безмятежно хрустящим каким-то лакомством хомяком, она усмехнулась, вспомнив в каком экзотическом виде он ей приснился.
Приняв душ, Шепард задумалась о том, что не мешало бы заняться тем, что она пообещала себе на Беркенштейне — восстановить утраченную физическую форму. Могла бы понять раньше, ругала она себя, спускаясь в тренировочный зал, что после восстановления её тело было новым — у него не было рефлексов, выработанных годами практики. Мозг помнил всё — но чтобы не терять реакции, нужно было тренироваться. А она просто не приняла это во внимание.
Спортивная часть тренировочного зала была оснащена разнообразными тренажёрами. Джезабелл подозревала в этом влияние Джейкоба — оперативник часами на них занимался. Он всегда беспокоился о физическом облике своего тела, но для неё это не представляло интереса. Она прекрасно помнила полученные уроки рукопашного боя, научившие её, что грубая сила ничего не решает.
Странно чувствовать, что твоё тело не совсем послушно тебе. Закончив разогревать мышцы, она принялась за комплекс упражнений на гибкость. Ощущение, казалось давно забытое, снова вернулось. Раньше Джезабелл автоматически делала требуемые действия — сейчас — задумывалась над механикой каждого. Как в самом начале. С трудом она прогнулась, выполняя мостик, и, с горечью, поняла, что от былой гибкости не осталось и следа. Она сейчас лишь на шаг впереди от того состояния, когда только начинала заниматься.
Она ловила себя на том, что ей не хватает концентрации, а это означало, что отставленная за отсутствием времени привычная утренняя медитация должна прочно войти в её расписание. Джезабелл усмехнулась, подумав о том, насколько сейчас напряжён её распорядок, но снова попадать в лазарет из-за собственной оплошности она не желала.
Джезабелл вспомнила уроки сержанта Марецкого. Поначалу она не могла понять, почему его методы были настолько нестандартными. Но в то же время она подсознательно чувствовала его профессионализм. Только спустя полгода, тщательно выполняя его, казалось бы, бессмысленные требования и упражнения, она стала понимать истинную цель всех жестоких и зачастую болезненных уроков.
Шепард научилась просчитывать всю картину предстоящего боя за доли секунды, высчитывать тактику, смену позиций, предугадывать возможные удары и избегать их. Но самым главным было то, что она могла сразиться с любым противником — рост, вес, комплекция — были не важными. Она могла выбирать способ защиты, адекватный по самому нападению и исходя из этого, силовое воздействие на противника.
И она смогла совершить то, что в начале обучения казалось ей нереальным — выиграть в очередном спарринге. Но получилось это только тогда, когда она перестала обращать внимание на условности, полностью сконцентрировавшись и собравшись для выполнения только одной цели — одержать победу.
Джезабелл бросила взгляд на часы, и, с сожалением отметила, что до утреннего совещания осталось совсем немного времени. Она отработала ещё пару связок и осталась довольна результатом. Конечно, до полного восстановления утраченной формы было ещё далеко, но начало положено. Ещё раз напомнив себе о том, чтобы с завтрашнего дня включить в график тренировки и медитацию, коммандер направилась к выходу.
***
— Последние несколько недель выдались напряжёнными, — заметил Гаррус. — Белл, я не критикую, но хочу тебе напомнить, что наша главная задача добраться до базы Коллекционеров. Мы так и не отправились на Иллиум. А там, помимо двух претендентов, находится Лиара. Думаю, она бы не стала лишней в затеваемом нами мероприятии.
— Лиара стала информационным брокером — а все подобные торговцы работают непосредственно с Серым посредником, — проворчала Джезабелл.
— Ты в этом уверена? — удивлённо спросил он.
— Ещё когда я только получила «Нормандию», Призрак сообщил о новой роли Лиары.
— И с каких пор ты стала ему верить?
— Теоретически он сказал правду, — она вздохнула и посмотрела на него. — Серый Посредник курирует всех, кто имеет дело с продажей сведений и данных. В противном случае тех, кто действует без его ведома, ожидает довольно неприятная перспектива преждевременной смерти, если он невольно вторгнется в сферу интересов главного босса.
— Всё равно стоит выяснить это, а не основываться на догадках и словах Призрака, — возразил Гаррус.
— Возможно, что ты прав, — задумчиво сказала она, закуривая сигарету и беря в руку очередную чашку кофе. — Но для начала нужно разобраться с просьбой Джейкоба и выяснить, что случилось с кораблём его отца.
— Хочешь помочь ему? Мне казалось, что твои с ним отношения чуть меньше натянуты, чем с Мирандой, но, тем не менее, ты его явно не жалуешь.
— Других выходов я не вижу, — сказала она, перебирая информационные блоки. — Если он будет думать о судьбе отца, то это может негативно отразиться на нашей миссии. Так что придётся заняться благотворительностью. Мне не нужно, чтобы члены моей команды отвлекались на что-то, что не связано с главной целью.
— Вот как ты думаешь, — насмешливо потянул он. — Помощь в моём деле с Сидонисом также проходила под этим разрядом? Или…
— Значит, ты считаешь, что всё было только потому?! — достаточно громко сказала Джезабелл, поднимаясь.
Она резко отшвырнула блок, который держала в руках. Пластмассовый прямоугольник ударился об стену и разлетелся на кусочки. Гаррус посмотрел на неё с удивлением. Такой реакции он не ожидал, к тому же он не закончил фразы. Но увидев её потемневшие от гнева глаза, турианец понял, насколько она напряжена.
— Успокойся, — примирительно сказал он, — моя шутка была неудачной, но и у тебя нервы на пределе. Тебе хоть иногда для разнообразия нужно отдыхать.
— Отдохнёшь тут, — мрачно проворчала коммандер, опуская в кресло.
— И всё же стоит подумать об этом, — улыбнулся он. — Ты не хуже меня знаешь, что, если ты будешь измотана, толку от этого будет маловато.
— А когда бывало иначе… — с горечью сказала Джезабелл. Вспышка гнева прошла, она чувствовала только усталость и разочарование, что опять не смогла сдержать эмоции. — Вся моя жизнь, вся моя карьера строились на преодолении невозможного. Так было, так есть и так будет.
— Беда вашего Альянса в том, что на ваших кораблях нет системы, позволяющей подготовится к серьёзному заданию. Сейчас я понимаю насколько это неэффективно. Нет возможности нормально адаптации.
— В прошлый раз не было особых трудностей с выполнением задания, — возразила она.
— Не стоит сравнивать. В прошлый раз всё было быстро. Приземлились на планету, покатались на «Мако», пристрелили пару гетов и спасли галактику. Сейчас всё по-другому. Мы знаем, что нам предстоит, а для верности о цели миссии нам постоянно твердят Миранда и СУЗИ. Это несколько напрягает.
— А как на турианских кораблях осуществляется подготовка к заданию? — спросила Джезабелл, опускаясь в кресло.
— Любая серьёзная миссия вызывает стресс, напряжение. Наши правила менее строги, нежели ваши. У нас нет ограничения личной свободы. Сама понимаешь, что среди команды могут возникать всевозможные придирки и трения. Но для боя такое недопустимо и потому желающие могут уладить свои споры в спарринге в полный контакт. Остальные могут поддерживать, делать ставки.
— То есть на ваших кораблях практикуется насилие? — удивлённо потянула Шепард, с любопытством смотря на Гарруса.
— Это не совсем верно, — возразил он. — Всё проводиться под наблюдением. Существуют правила и нормы, которые позволяют выпустить пар, но при этом никто никому не наносит серьёзных повреждений. Это действительно эффективно. Помню было у нас достаточно сложное задание в батарианском секторе. А я как раз был на ножах с одной разведчицей. Бесили мы друг друга дико. Вот она и предложила уладить спор на ринге. — Он откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.
Прошлое живо вставало перед его глазами. Тогда он был новичком на военном крейсере. И задание вторым или третьим. Нилана стала для него проблемой — они постоянно сцеплялись друг с другом при встречах, но дело обходилось только словесными пикировками. Она старалась уязвить его, высмеивая его чувство справедливости, он, в свою очередь, попрекал излишним рвением в желании во всём держаться буквы закона. Они постоянно оставались в патовой ситуации. Поэтому он был рад ухватиться за предложенную ею возможность разобраться в честной схватке.
— И ты её вежливо и красиво уложил? — насмешливый вопрос Джезабелл заставил его очнуться.
— Всё было не так просто. Мы с ней были лучшими специалистами по рукопашному бою на том корабле. Наш бой вызывал интерес. Ставки были неимоверными, — он рассмеялся. — Но только вот мы огорчили букмекеров — после десяти достаточно жестких раундов, судья был вынужден объявить ничью. А финальный раунд разрешил наши разногласия. — Гаррус вдруг смутился и замолчал.
— Реванш также окончился ничейным результатом? — с улыбкой спросила Шепард.
— Да, в каком-то роде …
— Оригинально, но эффективно, — резюмировала коммандер, поднимаясь со своего кресла. — Мы с тобой, конечно не на ножах, Гаррус, но снять напряжение не помешает обоим.
— Ты хочешь предложить мне спарринг? — он с удивлением посмотрел на неё. — Вряд ли получится, Белл — не в обиду тебе, но ваши стандартные курсы подготовки далеки от наших — для вас это не является искусством или специальностью.
— Откуда такие познания? — спросила Джезабелл.
— Несколько дней назад Джейкоб с Заидом предложили дружеский спарринг.
— И почему я не в курсе? — поинтересовалась она.
— Вы с Касуми решали проблему с магнитными экранами на Синмаре, — с усмешкой пояснил Гаррус. — Так вот, вернёмся к твоему первому вопросу. Джейкоб продержался раунд, Заид почти три — не думаю, что подобные результаты они хотели афишировать, — ехидно добавил он.
— Вот как, — коммандер улыбнулась, — что ж, ты ещё больше подстегнул мой интерес. — Она пошла к двери, но на пороге обернулась и добавила. — Я не настаиваю, но если хочешь, жду через полчаса в тренировочном зале. Может быть, я тебя удивлю…
Последнюю фразу Джезабелл произнесла уже в коридоре, но он услышал её слова.
Предложение Шепард было интригующим, Гаррус признавал это, раздумывая, согласиться или нет. Конечно, она также, как и остальные рассчитывала на свои базовые основы, полученные во время обучения. В этом он был уверен и ничуть не кривил душой, когда говорил, о рукопашном бое, как об искусстве.
Но её вызов ставил перед ним дилемму. Ему не хотелось отказываться, но он понимал, что преимущество будет на его стороне, о чём он честно предупредил её. Но она решила настоять. Что ж — это её выбор. Он просто, как она говорила, «вежливо и красиво уложит» её, стараясь не особо задеть чувство гордости.
— Предупреждаю в последний раз, что я собираюсь поддаваться тебе, — насмешливо сказал он, входя в зал.
— Очень на это надеюсь, — ответила Джезабелл, подходя к нему.
«Идиотская затея», — подумал Гаррус, глядя на неё. Коммандер, одетая в белый свободный брючный костюм, перехваченный в талии поясом, выглядела настолько хрупкой, что ему стало не по себе. Конечно, их поединок не предполагал ничего особо грубого, но всё же он чувствовал себя неловко. «Похоже, это только добавит напряжения», — с иронией подумал он.
— Начнём? — в голосе Шепард чувствовались весёлые нотки, а в серых глазах плясали искорки.
Он кивнул и принял боевую стойку. Она стала напротив него.
— Это будет достаточно просто, — усмехнулся он, обратив внимание на тот факт, что Джезабелл стояла ровно, не занимая никакой оборонительно позиции.
Он плавно нанёс несильный удар, собираясь слегка ошеломить её, но к его удивлению, цели он не достиг. Женщина с лёгкостью уклонилась от него. Дальнейшее было интересным и захватывающим, если бы они действительно проводили спарринг на глазах у зрителей. Его предположения о том, что коммандер окажется слабым противником пропали с первых минут боя.
Шепард отклонялась, блокировала его удары. Более того, она достаточно чётко просчитывал его возможные движения, и была готова к его атакам. Гаррус понимал, что его желание не нанести гордости Джезабелл серьёзного удара, конечно благородны, но сейчас речь шла о том, чтобы он сам не оказался уязвлён. Его преимуществом был рост и сила, она же обладала достаточной гибкостью и ловкостью. Они кружили друг напротив друга и пока, что не один из них не мог похвастаться даже подобием на приоритет.
— Признаю, что ты меня удивила, — сказал Гаррус, когда они в очередной раз замерли в исходных позициях.
— Я же обещала, — улыбнулась Шепард. — Похоже, это ничья…
— Последний раунд? — спросил он.
— Договорились, — согласилась она.
Несколько минут положение оставалось прежним. Очередная его попытка захватить её, оказалась неудачной. Он уже был готов объявить ничью, признавая, что Джезабелл равна с ним по силам.
— Думаю, стоит подумать о реванше, — сказала она, мягко отпрыгивая в сторону и поворачиваясь к нему лицом. — Как там ты говорил про тот свой бой? Всё решил финальный раунд?
Гаррус на секунду смешался, выбитый из колеи. Память мгновенно напомнила их финальный раунд с Ниланой — ночь, проведённая в её каюте, оказалась достаточно хорошим способом снятия напряжения и выпуска пара. Но то было в порядке вещей, а представить такое с Джезабелл…
Он отбросил эти мысли, пытаясь вернуть утраченную сосредоточенность, но коммандер не собиралась прощать ему его ошибки. Её атака была быстрой, и Гаррус мог только констатировать печальный итог своего замешательства — сбитый с ног он оказался лежащим на полу. Склонившаяся к нему Шепард предусмотрительно прижала его руки к полу.
— Так кто говорил о том, что люди не владеют искусством рукопашного боя? — иронично спросила коммандер.
— Ну, в целом так оно и есть, но это не про тебя, — ответил Гаррус, готовый признать своё поражение. — Последнее время я узнаю о тебе много нового, Белл. — Он улыбнулся. — То ты оказываешься мастером рукопашного боя, а то вдруг становишься специалистом по турианской символике. Кстати, последнее меня интересует до сих пор — ты так и не рассказала, откуда у тебя такие познания. У меня такое ощущение, что ты работала с турианцами ещё до нашей встречи…
Гаррус говорил в достаточно шутливом тоне, но его последняя фраза попала в точку. Шепард на минуту потеряла контроль, застигнутая врасплох. Вздрогнув, она слегка ослабила хватку, и турианец также не собирался прощать ей ошибок. Секунда и положение изменилось — теперь она лежала на полу, а турианец, сжав её запястья, возвышался над ней, ехидно сообщая о том, что всё же их сражение окончилось ничьёй.
И это действительно было так — отвлёкшись, она упустила своё преимущество и теперь вряд ли смогла бы его вернуть. Если бы этот поединок был с кем-то другим, Джезабелл была бы зла на свою ошибку. Ничья для неё была равносильна поражению — она привыкла только побеждать. Но никакого чувства обиды или горечи не было. Более того, Шепард была довольна, что всё вышло именно так.
Внезапно она поняла, что ей не хотелось бы выиграть у Гарруса. Интуитивно она почувствовала, что это расстроило бы его. Не внешне — внешне турианец бы остался невозмутимым, но в глубине души он был бы уязвлён. Она улыбнулась, и хотела признать ничью, но их взгляды встретились.
Джезабелл с удивлением увидела нежность, проскользнувшую в глазах турианца. Его руки слегка разжались, давая ей возможность освободиться. Он давал ей шанс остаться победительницей, но вот только она этого не хотела этим воспользоваться. Странное чувство овладело ею. Мир исчез, вернее он сузился — в нём были только двое — он и она. И почему-то на секунду ей показалось, что подобное чувствует и Гаррус.
— Вау, вот это было круто! — восхищённый голос Джек вернул их к реальности.
Гаррус вздрогнул и резко поднялся. Он протянул руку Шепард, помогая ей встать.
— А Заид говорил, что с тобой никто не сможет сражаться на равных, — сообщила девушка. — Вот он удивится.
— Что-то случилось, Джек? — спокойно спросила Джезабелл, в глубине души досадуя на непрошенную свидетельницу.
— Кстати, да. Я хотела сразу сказать, но вы, блин, тут такой мастер-класс устроили, что жалко было пропускать такое зрелище. Там с Грюнтом что-то неладное — мечется по всему трюму, ругается и громит всё, что под руку попадётся. Спятил, похоже.
— Пойду, узнаю, что у него случилось, — тяжело вздохнув, сказала коммандер, направляясь к дверям.
— Белл, — окликнул её Гаррус, — Если он действительно сошёл с ума, то ты рискуешь.
— Справлюсь, — бросила она, выходя в коридор.
Турианец торопливо направился за ней, но дойдя до дверей отсека, где обитал кроган, остановился. Грюнт из всех присутствующих на корабле выделял только Джезабелл. К остальным он был нейтральным, а вот его и Мордина кроган откровенно недолюбливал. Гаррус понимал, что данное отношение — последствие заложенной в подсознание Грюнта генетической памяти и не обращал внимания на его выпады, которые, к тому же, коммандер энергично и жёстко пресекала.
Но если состояние крогана действительно нестабильно, то его вмешательство может дать негативный результат. Гаррус отошёл к обзорному иллюминатору, выходящему на посадочную палубу, идя на компромисс с самим собой. Он не станет вмешиваться, но обязательно дождётся Джезабелл здесь и узнает, что происходит. В конце концов, он только что убедился, что коммандер прекрасно умеет постоять за себя даже будучи безоружной.
Воспоминания о произошедшем, захватили его, заполонив разум и увлекая прочь от реальности. Он помнил странную смесь чувств, промелькнувших в глазах женщины за миг до того, как Джек объявила о своём присутствии. Гаррус был уверен, что он обманывает себя, но в то же время в глубине души зародилась робкая надежда. И в то же время, турианец был несказанно благодарен судьбе, в образе Джек вмешавшейся как раз в тот момент, когда тщательно удерживаемые эмоции были ослаблены её близостью, и он, потеряв контроль над собой, едва не открыл свои чувства Джезабелл. «Больше никаких спаррингов» — решил он для себя, с трудом отрываясь от бесплотных мечтаний и стараясь настроиться на рабочий лад, признавая, что в сложившемся положении это будет довольно трудным делом.