Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

— Ваше присутствие облегчило бы задачу, мисс Лоусон. Я продолжу собирать информацию. — Действуй, — бросила Миранда и нажала кнопку отбоя. Экран потемнел, сеанс связи окончился, и теперь не нужно было следить за собой. Она устало откинулась на спинку кресла, анализируя полученную информацию. Ситуация из состояния «неприятности» плавно перетекла в разряд «очень крупная проблема», и, что самое неприятное, решения этому не было. Призрак игнорировал её вызовы, тем самым давая понять, что его слова о том, что он не станет больше ей помогать, были не пустой угрозой. Вместе с пониманием этого пришла и глубокая обида. Да, она допустила ошибку, между прочим, единственную за всё время их сотрудничества. Но ведь всё обошлось — его разлюбезная Шепард жива-здорова и по-прежнему готова сотрудничать. Миранда с горечью подумала о том, что, похоже, в её жизни наступил тот самый период, который называется «чёрной полосой». И не сейчас, а с того самого момента, когда она стала куратором проекта «Лазарь». Лоусон помнила досье капитана, полученное от Призрака наизусть и до сих пор задавалась вопросом, каким образом обычная флотская девчонка, всю жизнь проболтавшаяся на кораблях и космических станциях, какой была Шепард, оказалась намного профессиональнее и сильнее, чем она сама. Её собственные качества, тщательно спланированные лучшими генетиками, не выдерживали никакого сравнения. Ещё в самом начале, когда проект только набирал обороты, Миранда поняла, что окажись она на месте Шепард, то никто не стал бы заниматься подобным, чтобы вернуть её к жизни. Она почувствовала себя уязвленной, но, тем не менее, смогла отбросить подобные мысли и приступить к работе. И вот теперь, старые ощущения вернулись, и причиной снова стала коммандер. В то же время к ним добавилось полнейшее недоумение действиями капитана. Миранда прекрасно понимала, что Призрак поставил в известность Шепард начёт её персоны, но за прошедшие две недели с той злосчастной операции на корабле Коллекционеров, никаких действий с её стороны не последовало. Более того, казалось, что об её существовании просто забыли. Будь она на месте коммандера, она бы немедленно воспользовалась данной возможностью избавиться от неугодной персоны, но, тем не менее, сама капитан, похоже, была иного мнения. Тяжело вздохнув, Миранда волевым усилием заставила себя избавиться от ненужных мыслей и заняться более важными, хотя и признавала — и в этом направлении надеяться на успех не имеет смысла — она осталась одна, а в таком положении даже высокие личные качества особой роли не играют. Закрыв глаза, она позволила воспоминаниям напомнить о себе. Память работала безотказно, услужливо высвечивая картины произошедшего почти два десятилетия назад побега из отцовского дома. Она просчитала всё достаточно точно — вышколенная высокооплачиваема охрана поместья ничего не смогла предпринять, чтобы остановить беглянку. Потом был космопорт, долгий перелёт на одну из дальних колоний, тщательное запутывание следов и, наконец, разговор с главой, тогда ещё только начинающей набирать обороты организации, впоследствии названной «Цербером». Она смогла доказать свою полезность — сыграли роль и уверенность в собственном превосходстве, за что стоило поблагодарить папашу, неустанно напоминавшего ей об этом с того самого момента, как Миранда себя помнила, и достаточно высокая подготовка. Она стала частью «Цербера», и, таким образом получила необходимую защиту от метавшего громы и молнии отца, который в одночасье лишился возможности воплощения своих честолюбивых замыслов. Миранда усмехнулась, вспоминая, что пару месяцев назад, уступив настойчивым расспросам Шепард, рассказала капитану часть истории. Правда тогда она не упомянула о собственной сестре-близнеце, вместе с которой и, что более важно, ради которой, она решилась на подобное. Как старшая, она в полной мере ощутила на себе так называемую заботу отца, которая на самом деле была ничем иным, как полным контролем во всём. Понимание этого пришло слишком поздно для неё, но у Орианны были все шансы жить нормальной жизнью, а не быть марионеткой, пусть даже кукловодом был родной отец. Именно безопасность сестры стала главной целью её жизни. И вот всё проделанное оказалось напрасным — по злосчастному стечению обстоятельств агенты отца вышли на нынешнее местоположение Орианны как раз в тот момент, когда Призрак, в качестве показательного наказания лишил её своей поддержки. Последние две недели Миранда проделала титаническую работу, сумев организовать переезд приёмной семьи сестры в безопасное место, но последний этап операции оказался на грани срыва — наёмники «Затмения», нанятые отцом, успели прибыть в космопорт Иллиума и теперь готовились захватить Орианну. Информатор, сообщившая об этом, была права, настаивая на её присутствии, но в том то и была главная проблема — Миранда признавала, что, несмотря на собственные способности, одна она ничего не сделает — численность нанятых отцом бойцов вполне позволяла потери, в то время, как ей приходилось бы полагаться только на себя. Миранда встала с кресла и подошла к иллюминатору, бесцельно вглядываясь в черноту космоса. Пока что сестра в безопасности, но это ненадолго. «Затмение» уже готовится к захвату, наводняя космопорт своими боевиками, а сама она, превосходно понимая это, тем не менее, ничего не может сделать. Или может? «Ах, извините, капитан, я вас терпеть не могу, вы об этом знаете, но у меня тут возникла небольшая проблема, и я хочу попросить вас помочь» … Лоусон горько усмехнулась, понимая абсурдность пришедшей в голову мысли — произнеси она подобное, и Шепард рассмеётся ей в лицо. Или нет? Сама Миранда поступила бы именно так, но у коммандера были какие-то свои довольно сложные правила и принципы. Ведь не выкинула она её с корабля, хотя давно могла это сделать. И тогда, после возвращения с корабля Коллекционеров Шепард довольно спокойно пыталась получить ответы на вопросы. Она резко отвернулась от иллюминатора и направилась к рабочему столу. В конце концов, она ничего не теряет — положение настолько тяжёлое, что лишнее унижение можно пережить, лишь бы с него был прок. А если ничего не выйдет, то что поделать — по крайней мере она точно знает, что сделала всё возможное. — Келли, — сказала Миранда, активировав коммуникатор, — передай капитану, что мне необходимо с ней поговорить. *** — Нам всегда говорили, что Иллиум довольно своеобразен и отличается от Омеги только более благопристойным внешним видом. Сверни не на ту аллею, заключи не тот контракт, и ты уже попал в серьёзную переделку, из которой можешь и не выбраться, — проворчал турианец. — Значит, не будем сворачивать на подозрительные аллеи и уж тем более не станем подписывать никаких контрактов, — с наигранной серьёзностью заявила Касуми, но почти сразу же не удержалась от смеха. — Брось, Гаррус, последнее время ты излишне преувеличиваешь возможную опасность. — Ты просто не бывала на этой планете, — вмешался Заид. — Азари сделали здесь зону свободной торговли, а подобное местечко на границе систем Терминуса привлекает не только настоящих бизнесменов, но и прочую шушеру, как-то наёмники, контрабандисты… Джезабелл, откинувшись на спинку кресла, не принимала участия в разгоревшейся дискуссии. Последние две недели вынужденного бездействия капитан провела, приняв решение действительно отдохнуть. Волевым усилием Шепард запретила себе думать о предстоящем задании и целенаправленно предавалась ничегонеделанью, позволив себе только чтение. Результат был налицо — коммандер чувствовала себя куда лучше, чем за все предыдущие месяцы, последовавшие с момента её пробуждения в лаборатории «Цербера». Вчера, на очередном осмотре, Мордин с немалым изумлением объявил о том, что можно снимать гипс. Правда вместе с этим саларианец провёл кучу исследований, пытаясь найти объяснение столь быстрому выздоровлению. Увидев донельзя растерянное выражение лица профессора, Джезабелл с трудом сдержала усмешку — с одной стороны сама коммандер прекрасно понимала, почему так произошло, но с другой посвящать Мордина в особенности своего организма она не собиралась. Поэтому пришлось выслушать кучу наставлений, пообещать заглядывать на осмотр, и только после этого она смогла покинуть лабораторию профессора. «Нормандия» сразу же взяла курс на Иллиум — тянуть дольше с вербовкой последних двух возможных членов команды Шепард не собиралась. Где-то на уровне подсознания она чувствовала, что нужно торопиться с атакой на базу Коллекционеров и хотела, как можно скорее, знать полный расклад сил. — Капитан, оперативник Лоусон настаивает на разговоре с вами…. Появившаяся в дверях зала совещаний Келли выпалила эту новость, не скрывая собственного удивления. Впрочем, подобные эмоции выразили и остальные члены команды, разом прекратив обсуждения. — Вот как… — задумчиво потянула Джезабелл, поднимаясь со своего места. — Надеюсь, ты не собираешься разговаривать с этой стервой? — спросил Заид, нахмурившись. — Чирлидершу давно пора выкинуть в ближайший шлюз, — агрессивно заявила Джек. — Шеп, дело твоё, но после того, что она пыталась сделать, я бы ей не доверяла…. — Давно говорил — скормить её варрену и всего-то делов… Шепард обвела взглядом присутствующих, прекрасно понимая их реакцию — узнав о том, что по вине Миранды капитан едва не погибла даже самые преданные «Церберу» члены экипажа вели долгие разговоры, напропалую осуждая заместителя командира. О том, что Призрак дал ей полный карт-бланш в отношении оперативника Лоусон, коммандер благоразумно промолчала, решив довериться собственной интуиции, которая настойчиво утверждала, что подобное действие, как изгнание Миранды — ошибка. Единственный, кто знал об этом, был Гаррус. Турианец довольно спокойно выслушал её сбивчивые доводы, заметив, что настаивать он не будет, но всё же подобное действо — сродни игры с огнём. Больше они к этой теме не возвращались, но сейчас, поймав настороженный взгляд Гарруса, Джезабелл ясно прочла в нём предостережение. — Я поговорю с ней, — решительно заявила Шепард, направляясь к дверям. Металлические створки сомкнулись за её спиной, заглушив протестующие возражения со стороны членов экипажа. Уже в кабине лифта Джезабелл с запозданием подумала о том, что же могло произойти такого, что Миранда первой пошла на своеобразную уступку — попросила поговорить. Богатое воображение на сей раз пристыжено молчало, но проснувшееся любопытство требовало активных действий. Провожаемая взглядами членов экипажа, находившихся в кают-компании, капитан направилась к каюте Лоусон. Первое, что сразу же бросилось в глаза Шепард, едва она переступила порог — неприкрытая подавленность понуро сидевшей в кресле за столом женщины. За всё время их знакомства Лоусон, казалось, излучала самоуверенность и непоколебимость. И вот такая разительная перемена. Джезабелл остановилась, ожидая дальнейшего развития событий. — Спасибо, что пришли, Шепард, — глухо сказала Миранда, подняв голову. — Я понимаю, что наши с вами отношения развиваются не лучшим образом, но мне очень нужна помощь… — Вот, значит, как, — коммандер, вздохнув, отошла к окну. — Интересная ситуация, оперативник Лоусон… Неправда ли? — Думаете, я этого не понимаю, Шепард? — с нервным смешком воскликнула Миранда. — Черт возьми, я знаю, что для вас я враг номер один. — Не стоит себе льстить, ты не хуже меня осведомлена о конечной цели нашей операции и не ставь себя на одну доску с Коллекционерами, — резко ответила коммандер. — Я пришла, потому что ты захотела со мной поговорить. Но прежде всего, позволь напомнить тебе о нашем неоконченном разговоре. Тогда, когда ты пыталась препятствовать моим людям высадиться на корабле Коллекционеров, ты действовала по указанию Призрака или это была твоя личная инициатива? — холодно спросила Шепард, внимательно изучая стоящую перед ней женщину. — Не торопись, — добавила Джезабелл. — Учти, я хочу услышать правду. Поэтому хорошо подумай, прежде чем давать ответ. Лжи я не потерплю. Эмоции, настолько явно проступившие на лице Миранды, свидетельствовали только об одном — привычное самообладание окончательно изменило оперативнику. Капитан с лёгкостью могла просчитать ход её мыслей. Сейчас Шепард не сомневалась, инициатива исходила от самой Лоусон. Призрак не солгал — заместитель командира действительно превысила свои полномочия. Поймав взгляд, брошенный вскользь, сидевшей напротив женщиной, Джезабелл явно почувствовала всю трудность стоящей перед её визави дилеммы. Сказать правду или солгать, надеясь, что ложь пройдёт и тогда легче будет получить такую необходимую помощь. Для себя капитан приняла окончательное решение, когда задавала вопрос, но не собиралась облегчать положение Миранды. Или оперативник Лоусон учится работать в команде или их пути разойдутся в космопорте Иллиума, до которого осталось всего ничего. Пауза затянулась, но требовать немедленного ответа Джезабелл не собиралась. Она спокойно достала сигареты и, закурив, приготовилась к длительному ожиданию. *** Появившаяся в конце коридора азари в сопровождении двух охранных роботов неспешно шла навстречу, заставив Джезабелл внутренне напрячься. Она не бывала до этого на Иллиуме, но не слышала о подобной практике «торжественной» встречи в отношении прибывших в космопорт. — Это может иметь отношение к твоей проблеме? — поинтересовалась она, поворачиваясь к стоявшей за её спиной Миранде. — Нет, — решительно ответила та. — Но советую не расслабляться — всё это выглядит очень странно. — Не более странно, чем тот факт, что мы помогаем тебе, — тихонько проворчал Гаррус. — Как бы то ни было, выслушаем, что нам хотят сказать, — предупредила капитан своих спутников. Тем временем воплощённая невозмутимость в лице азари подошла к ним вплотную. — Приветствую вас на Иллиуме, коммандер Шепард, — лучезарно улыбаясь заявила она, бросив быстрый взгляд на показания сканера, который держала в руке. — Дежа вю… — пробормотала Джезабелл, вспоминая встречу на Омеге. — И с каких пор вы лично встречаете прибывающих к вам? — спросила она. — Видите ли в последнее время близость систем Терминуса заставляет нас проявлять бдительность. Но с вами всё в порядке — вы те, кто есть и потому я с чистым сердцем ещё раз готова сказать — добро пожаловать на Иллиум. — Спасибо, — усмехнулась Шепард. — Мы можем идти? — Да, конечно. Вам не нужно беспокоиться о таможенном сборе, — добавила азари, — ваша стоянка полностью оплачена. — И кому же мы обязаны столь подозрительной щедростью? — спросила коммандер, не скрывая иронии. — Госпожа Т’Сони оплатила все счета. Кроме того, она просила сообщить вам, что будет ждать вашего визита — её офис находится в административной зоне — это буквально в десятке метров от зоны доков. Джезабелл кивнула, в глубине души чувствуя нарастающее волнение. Информация Призрака снова подтверждалась. Лиара действительно была на Иллиуме. И тот факт, что она заранее знала об их прибытии, недвусмысленно подтверждал тот факт, что археология теперь не главное увлечение молодой азари. — Думаю, нам стоит нанести визит Лиаре, — заявил Гаррус. Коммандер готова была с ним согласиться, но поймав почти умоляющей взгляд Миранды, покачала головой. — Сейчас у нас нет времени на встречу, — сказала она. — Вряд ли она займёт пару минут, а у нас не так много времени… То, что Лоусон смогла сказать правду удивило Шепард. Она была уверена в обратном. Но, тем не менее, как Миранда сообщила ей об этом, она мысленно поздравила собственную интуицию в очередном проявлении прозорливости. А когда выслушала рассказ Лоусон, то без колебаний согласилась помочь. Древнее изречение о скелете в шкафу каждого снова оказалось верным. В словах Миранды не было фальши — она искренне любила свою сестру и заботилась о её благополучии. В это было трудно поверить, но, тем не менее, всё было именно так. Наверное, если бы Лоусон доверилась ей раньше, всё было бы по-другому, но сейчас, зная большую часть правды, капитан прекрасно понимала, что плоды воспитания отца Миранды вынудили последнюю быть недоверчивой и подозрительной ко всем, рассчитывать только на собственное превосходство и никого не пускать в душу. Иллиум был довольно оживлённым местом. Коридоры и площади были заполнены представителями всех рас. Преобладали, конечно же, азари, но и остальных хватало с избытком. В полутёмной отдельной кабинки одного из многочисленных баров их ждала связная Миранды. Молодая азари, с несомненными признаками военного воспитания, чётко и деловито изложила обстановку. Хорошей новостью было то, что они не опоздали, а вот в остальном всё было хуже некуда. «Затмения» стянули огромное количество техники, вплоть до ИМИРов и летунов. Число бойцов исчислялось десятками и все они были сосредоточены на достаточно небольшой площади — погрузочной зоной доков. — Ты точно уверена, что твоя сестра будет в безопасности, когда противник узнает о нашем участии? — Да, — без колебаний ответила Миранда. — С семьёй находится Никет, он обеспечит Орианнне защиту… — Чёрт возьми, — раздражённо выругалась коммандер. — Кто такой этот Никет и почему ты не сказала об этом раньше? — Я… я… — оперативник смутилась и опустила голову. — Он старый друг, единственный, с кем я общалась после того, как покинула дом отца. Я верю ему. — С этим ясно, — тяжело вздохнув, ответила Джезабелл. — ладно, будем считать, что какой-то план у нас есть — будем надеяться, что наёмники проглотят приманку. *** Шепард и Гаррус в полном молчании наблюдали, как Миранда сначала нерешительно сделала несколько шагов, затем, гордо выпрямившись, и, приняв окончательное решение, направилась к стоящей неподалёку сестре. — Кажется, я готов признать, что ты в очередной раз смогла найти подход, — Гаррус повернулся к Шепард. — Никогда не думал, что ты и Миранда сможете поладить. — Если бы я не так сильно отождествляла её с «Цербером», это могло бы произойти намного раньше, — с сожалением возразила она, — так что это моя ошибка, которая могла быть фатальной. — Но ведь ты не знала, что основой, привязывающей Миранду к «Церберу», была безопасность её сестры… — Гаррус, я ценю твою попытку поддержать меня, но не могу её принять, — она покачала головой, — Я даже не пыталась её понять, наклеив на неё стандартный ярлык и полностью убедив себя в том, что её лояльность зависит от её убеждений. Более того, я же видела, насколько она становится закрытой, когда дело казалось личного, но не придала этому значения… Она искренне сочувствовала Миранде, понимая, насколько трудной и нелёгкой была её жизнь. Её появление на свет тщательно планировали в лабораториях, улучшая, добавляя необходимые качества. С первых дней её приучали к мысли о том, что она уникальная, исключительная и она принимала это как должное, сама того не замечая, как растёт её высокомерие, её гордость. Богатство её отца давало ей возможность исполнять любые капризы и прихоти, всё шло своим чередом, пока она не повзрослела. Тогда она поняла, какой ловушкой стал для неё собственный дом. Претензии отца росли, он требовал, чтобы она совершенствовалась, чтобы она «гордо несла честь семьи» и его ничуть не волновал тот факт, что дочь может иметь собственные желания, собственные стремления. Подобное он отметал с негодованием. Она пыталась сопротивляться, настаивая на своём, стараясь избавиться от его неустанной опеки, и была уверена, что победила, когда отец неожиданно использовал своё козырь. Поняв, что старшая дочь не оправдала возложенных на неё надежд, не оценила его усилий и не поняла великого замысла, частью которого должна была стать, он отступил от неё, использовав запасной план — на свет появилась Орианна, генетический близнец Лоусон. Теперь, когда Шепард знала правду, она по-другому смотрела на Миранду. Стремясь избавить свою новорожденную сестру от влияния отца, которое изуродовало её жизнь, шестнадцатилетняя девчонка не побоялась решиться на важный шаг. Она смогла связаться с главой «Цербера», предложив свои услуги в обмен на безопасность и новую жизнь для малышки. Она стала для Орианны ангелом-хранителем, но никогда не общалась с ней, оставаясь в тени. Это вызывало уважение и доказывало, насколько сильно развиты у Миранды родственные чувства. Произошедшее во многом давало объяснение фанатичной преданности Миранды. «Цербер» стал для неё всем — именно благодаря организации она смогла показать себя и свои таланты, она чувствовала себя важной и нужной, и её вполне устраивала её работа. Они вернулись на «Нормандию», предоставив Миранде возможность открыться сестре, рассказать о себе, о произошедшем. Кают-компания была непривычно пустой, и Шепард с удовольствием опустилась в кресло, прихватив чашку с кофе. Напряжённый день окончился, можно было расслабиться и отдохнуть. — Всё же я не уверен в том, что Миранда станет более лояльной, — задумчиво сказал Гаррус, садясь рядом с ней. — Но, по крайней мере, она начала тебя слушать. Прогресс налицо. — Такое не решается за несколько минут, — возразила Джезабелл, — Но главное сделано — она поняла, что может доверять нам. Я могу понять её, но абсолютно не понимаю её отца — каким чудовищем нужно быть, чтобы так поступить с собственными дочерями… — Можешь мне об этом не говорить, — горько сказал турианец. — Ты считаешь, что твой отец был не прав, когда не позволил тебе подать заявку в СПЕКТР? — она поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на него. — Не знаю… Я уважал его, восхищался им — для меня его слова и его мнение многое значили. Я просто не смог поступить против его воли… — И может, поступил правильно… — вздохнула Джезабелл, снова взяв в руки чашку. — Или допустил ошибку, — возразил Гаррус. — Мы ведь оба знаем, как я отношусь к правилам. Собственно, это всегда было для меня проблемой. Знаешь, наш строй достаточно чётко выверен и регламентирован, поэтому я чувствую себя исключением из общей массы, своего рода «неправильным» турианцем. — И тебя это беспокоит? — Нет, я примирился с этим, видимо, это заложено в моём характере и вряд ли я смогу что-то изменить. Быть иным не по мне. Истинный, «правильный» турианец получив приказ, не ставит его под сомнение, а выполняет его… — Насколько я знаю, это проявляется только внешне, — улыбнулась Шепард, — внутренне никто не может запретить сомневаться возмущаться или что-то подобное. Так что если ты поработаешь над собственными эмоциями… — Белл, — мягко перебил он её, — ты в очередной раз заставляешь меня удивиться — когда ты успела стать экспертом по турианцам? — У меня была такая возможность… — смущённо пробормотала она, проклиная свой длинный язык. — Несколько лет назад мне пришлось работать… впрочем, это не важно, по крайней мере сейчас… — Джезабелл замолчала, опустив голову. — На чём мы остановились? — турианец поспешил прервать затянувшуюся паузу. Гаррус не стал настаивать, чувствуя, что эта тема ей или неприятна, или она не может об этом говорить. В любом случае он не стал настаивать, требуя от неё откровенности, и она была благодарна ему за деликатность. — Извечная тема — отцы и дети, — иронично ответила она. — А как бы ты, поступила, если бы оказалась на моём месте, если бы твой отец категорически отказывался признать правильность твоего решения? — Хлопнула дверью, послав всё и всех к чертям, и занялась осуществлением задуманного… — Не ожидал от тебя такого варианта, — озадаченно сказал турианец, удивлённый горечью, с которой она говорила. — Потому что я была молодой и глупой, и считала, что во всём права. Гаррус, мне не нужно представлять ситуацию, схожую с твоей — так всё и было. Папа был против, а я не послушала его. И долгое время считала, что поступила правильно. Обиделась, перестала с ним разговаривать, мы практически стали чужими друг другу, хотя до той ссоры для меня не было никого ближе, чем он. — И что было потом? — Потом он был вынужден уступить, понимая, что меня не переубедить, — печально сказала она, после небольшой паузы. — Теперь я не считаю, что это было победой с моей стороны, скорее — поражением. Но только я слишком поздно поняла, что, забывшись в своем упрямстве, я поступила жестоко… И до сих пор я уверена в том, что, поступив так тогда, совершила большую ошибку… Коммандер опустила голову, преувеличено внимательно рассматривая содержимое чашки. Старые картины оживали, длинной вереницей проходя перед глазами. Прошлое, тщательно запрятанное в дальний уголок памяти, снова напомнило о себе. Отчаянным усилием воли Шепард попыталась собраться, но поняла, что на сей раз она не может справиться с собственными эмоциями. Слишком сильны они были. Тугой комок подступил к горлу, глаза наполнились предательской влагой. Джезабелл поднялась, и, торопливо попрощавшись с Гаррусом, почти бегом бросилась в свою каюту, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться. Она сильная, она справиться. Она… Но едва двери каюты захлопнулись за её спиной, как все сдерживающие путы испарились — сейчас никто не видел её, не нужно было держать марку. И, упав на кровать, Шепард, наконец, смогла дать волю душившим её слезам. А оставшийся в кают-компании Гаррус клял себя последними словами, понимая, что затронул болезненную для Джезабелл тему. Её реакция была настолько нетипичной, что турианец даже не пытался представить, что именно произошло в жизни Шепард, превосходно понимая, что вряд ли он в своих домыслах окажется близок к истине, а снова заводить подобный разговор с целью выяснить правду, турианец не собирался. Да и вряд ли после сегодняшнего коммандер будет расположена к задушевным беседам. С горькой иронией поздравив себя с совершением очередной ошибки, Гаррус поднялся и направился на батарею, смутно подозревая, что даже привычные расчёты калибровки вряд ли смогут отвлечь его от собственных довольно мрачных мыслей.