Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

Постепенно сознание возвращалось к Джезабелл. Она уже могла различить встревоженные голоса спутников, но слабость, охватившая её, пока что давала о себе знать. Тем не менее, коммандер открыла глаза, и, щурясь от ослепившего её света, даже попробовала подняться на ноги, правда без особых успехов. — Как ты себя чувствуешь, Белл? — турианец немедленно оказался рядом. — Терпимо, — проворчала Шепард, и, опершись на протянутую Гаррусом руку, снова предприняла попытку принять вертикальное положение. В этот раз всё вышло успешнее. Опершись о стену, Джезабелл смогла осмотреться. Джек по- прежнему была без сознания, Заид возясь возле неподвижно лежащей девушки с инструментроном, вполголоса ругался, перечисляя всё более изощрённые способы уничтожения «этого трижды проклятого волуса». — Вызывай «Нормандию», Заид, — сказала Шепард наёмнику. — Ей нужна помощь медиков. Тот кивнул и занялся коммуникатором. Джезабелл отвернулась и вздрогнула, встретившись взглядом с Гаррусом. Турианец не произнёс ни слова, но в его глазах явно читались упрёк и обида. Коммандер опустила голову, не выдержав этого молчаливого укора. С одной стороны, Шепард чувствовала собственную правоту, но с другой, она поставила ему жестокий ультиматум. Тяжело вздохнув, она с горечью признала сама себе, что в последнее время в их отношениях с турианцем произошли изменения. Наверное, будь она откровеннее, он бы понял, почему она была готова рискнуть, надеясь на резервы организма. Но с другой стороны… Джезабелл прекрасно помнила свои собственные ощущения, когда впервые узнала о том, что теперь её тело напичкано имплантатами. Помнила свои сомнения о том, человек ли она теперь…. И в то же время, подсознательно она чувствовала, что Гарруса подобное открытие не смутило бы — ведь смог он принять её воскрешение, проведённое под эгидой «Цербера». Не отвернулся, не покинул, преданно оставаясь рядом. Джезабелл ощутила себя загнанной в собственноручно сотворённую ловушку — что поделать, умение быть откровенной с друзьями о собственной жизни до конца, никогда не входила в число её привычек. Да и самих друзей особо не было. — Эвакуационная группа будет в течение получаса, — сообщил Заид, подходя к ним. — Хорошо, — кивнула Шепард, усилием отгоняя от себя печальные мысли, — останься с Джек, — добавила она, собирая всю волю в кулак и заставляя себя отлепиться от уютной и удобной стенки и сделать пару шагов к выходу. — Куда ты собралась, капитан? Тебе тоже помощь медиков не помешает, — сварливо заметил наёмник. — Нужно закончить дело с Самарой, — ответила она, в глубине души мечтая об одном — оказаться в собственной кровати и, укрывшись одеялом, дать отдых измученному организму. Голова кружилась, виски сдавливала тупая боль, но она упорно приказывала себе идти вперёд, сосредоточив на этом все силы. Только дойдя до лифта, Джезабелл сообразила, что впервые Гаррус не выразил никакого протеста по поводу её действий. Она бросила взгляд на идущего рядом с ней молчаливого и сосредоточенного турианца, и поняла, что нанесенная ему обида с её стороны куда сильнее, чем она думала. — Почему? — Спросила она, когда они вошли в кабину. — Что почему? — равнодушно отозвался Гаррус. — Почему ты не попытался меня остановить? — А ты бы меня послушала? — Нет, но… Она смущённо замолчала, признавая, что, в сущности, затеяла разговор ни о чём. Действительно выбора не было — связанная кодексом Самара не могла просто сидеть и ждать, пока она сможет передать ей обещанную информацию. И её собственное, довольно-таки плачевное состояние не являлось оправданием. — Белл, — он резко повернулся к ней, — последнее время мне довольно трудно тебя понять. Мы словно стали говорить на разных языках. Я понимаю, что во многом сам допускаю ошибки… — турианец замолчал. — Ты заблуждаешься, — ответила она, — я и сама… — Белл, я ценю, что ты хочешь мне помочь. Но я превосходно знаю, что вся моя жизнь — цепь сплошных неверных решений. Моя работа в СБЦ. То, что случилось с Сидонисом, — он вздохнул. — Каждый раз я твержу себе, что больше не допущу подобного, но безуспешно. Хотелось бы мне хоть раз понять, что я поступил правильно, хотя бы раз… — Ты думаешь, что твоё решение присоединиться ко мне ошибочно? — изумлённо спросила Джезабелл, и почти сразу же пожалела о сказанном. — О, духи, похоже, я снова всё усложнил, — горько рассмеялся Гаррус. — Белл, прошу тебя, забудь об этом разговоре. И даже не думай о том, что я жалею об этом решении, — добавил он уже серьёзным тоном. — Извини, — виновато сказала коммандер, ругая себя последними словами — ведь знала же, что её собственное самочувствие далеко от нормального, не говоря уже о идеальном, и вот, пожалуйста, допустила непростительную, грубейшую бестактность, тем самым в очередной раз усугубив и без того напряжённые отношения с Гаррусом. «Я подумаю об этом позже, — решила она, слегка переиначив фразу, прочитанную в любимом романе Кусуми, — сейчас нужно закончить начатое дело, забрать Самару, вернуться на «Нормандию» и разобраться с собой, а уж потом думать об остальном». Они не опоздали. В участке всё было спокойно. Детектив занималась делами, а Самара медитировала. — Ваша подопечная покинула порт Нос Астры на «Деметре», — сказала Джезабелл, подходя к юстициару. — Спасибо, — склонила голову та, легко поднимаясь на ноги. — Вы выполнили свою часть договора, а я готова выполнить свою. Я присоединюсь к вашей команде, коммандер. — Надеюсь, у нас не возникнут разногласия по поводу методов работы, — усмехнулась коммандер. — Подобное сотрудничество предусмотрено кодексом — на время наших совместных действий я присягну вам на верность. Но, — в голосе Самары появились строгие нотки, — если ваши решения заставят меня нарушить правила, то после мне придётся убить вас… — Я согласна, — кивнула Джезабелл. — Милая перспектива… — проворчал Гаррус, наблюдая, как тело Самары окутывает поток биотической энергии — юстициар готовилась дать присягу. — Она нам нужна, так что выбора то у нас нет, — отозвалась капитан. — Но думаю, до этого дело не дойдет. — Хотелось бы мне иметь твою уверенность, Белл… — Никогда бы не подумала о том, что увижу присягающего юстициара, — заявила детектив Анайя, впечатленная величественными церемониальными действия Самары, — расскажу об этом своим внучкам, благо, Шепард, вы дали мне возможность дожить до их появления. — У меня есть и для вас информация, — сказала коммандер. — Во-первых, я нашла доказательства того, что Питне действительно занимается контрабандой, а во-вторых, смерть его компаньона — дело рук одной из «Сестёр Затмения» — некоей Эвелин. — Что-то не припомню этого имени, — проворчала азари, изучая переданные капитаном документы. — Жаль, что подобные доказательства суд может оспорить, — тяжело вздохнув, добавила она. — Я ручаюсь за то, что переданные Шепард документы верны, — произнесла Самара. — Ваше слово многое меняет, — на губах детектива появилась усмешка. — Благодарю вас за помощь, коммандер. — Это излишне, — Джезабелл поднялась и, повернувшись к юстициару, сказала. — Если вы готовы, то можно возвращаться на «Нормандию». — Я готова, — кивнула Самара. *** — Ну, ты даешь, капитан, у тебя даже азари — профессиональная убийца! — коротко хохотнул Джокер. — В одном магазине берёшь их что ли? Гаррус подумал, что коммандер немедленно потребует от пилота не трогать юстициара, как было в случае с Тейном, но, Джезабелл только усмехнулась, заявив, что Джефф в своём репертуаре и направилась на БИЦ. Тяжело вздохнув, турианец направился следом. Он не преувеличивал, когда говорил о том, что не понимает её. И это было самым неприятным. Случившееся на базе «Сестёр Затмения» сцена до сих пор стояла перед глазами. Искаженное яростью лицо Шепард, её короткое, но ёмкое или выполняешь приказ, или покидаешь «Нормандию». Она не оставила ему выбора. Гаррус был вынужден подчинится, потому что знал, в противном случае Джезабелл не пошла бы на попятную. А потом долгие, бесконечно долгие минуты ожидания. Радость, когда она появилась на пороге и испуг, когда она потеряла сознание. — Я искал вас, капитан. Нужно поговорить, — стремительно приближающийся Мордин выглядел взволнованным. — Очень интересный токсин. Невероятно сложная комбинация и парадоксальный эффект. — Что с Джек? — спросила коммандер. — Не беспокойтесь. Никаких последствий. Пару дней отдыха и всё. — Саларианец улыбнулся. — Проводил эксперимент — пять минут — тот предел, который любой организм выдерживает без особых последствий. Десять минут — возможны необратимые изменения, пятнадцать и более — смертельны. Кроме того, … Джезабелл внимательно слушала профессора, а вот Гаррус почувствовал, что спина покрывается липким потом — он совершенно точно знал, что капитан пробыла в этом трижды проклятом помещении куда больше предельного срока, указанного саларианцем. По всему выходило: либо Мордин ошибается, либо Шепард оказалась невероятно везучей. По-хорошему, ей самой не помешало бы наведаться в медотсек, но сегодняшние события показали, что ему нет смысла настаивать на чём-либо — она просто не станет его слушать. Гаррус с горечью отметил, что ещё совсем недавно всё было по-другому. Переломным моментом стал тот злополучный разговор, когда Шепард призналась, что до сих пор считает ошибкой то, что пошла наперекор воли отца. А после этого всё пошло наперекосяк. И как вернуть всё на круги своя, турианец не имел ни малейшего представления. — Коммандер, Тейн просил вас зайти к нему, когда вы вернётесь. Это, по его словам, очень срочно, — сообщила Келли, отрываясь от терминала. «Тейн, — с горечью подумал турианец, наблюдая, как Джезабелл, мгновенно окончив разговор с Мордином, торопливо направилась к лифту. — Что же тебя с ним связывает, Белл? Почему ты, вместо того, чтобы отдыхать, торопишься исполнить его просьбу?» Сердце болезненно сжалось. Гаррус не хотел принимать во внимание пустых догадок, но слова, сказанные Джек, всплывали в его памяти без его участия. Турианец побрёл к себе, отчётливо понимая, что в его душе появилось новое чувство — ревность. «Это ведь глупо, — с тоской подумал он, опустившись в кресло, — между нами ничего не было, нет, и не будет. Она вправе решать, с кем ей быть». Но сердце отказывалось внимать доводам разума. Оно требовало прекратить таиться и признаться в чувствах, а не сидеть на месте и молчаливо страдать. — И потерять её окончательно, — прошептал он, не питая иллюзий, насчёт того, чем закончится подобное объяснение. — Проклятье, ну почему всё так сложно?! Он резко поднялся и направился к выходу. Расчёты, расчёты и ещё раз расчёты. Самые сложные, самые трудоёмкие и, требующие тщательности и внимания, только это сейчас было способно отвлечь его от мучительных и достаточно болезненных мыслей. *** Снотворное, последнее, но верное и безотказное средство, не действовало. Джезабелл лежала в кровати, с тщетностью пытаясь уснуть. Отдых был необходим, она чувствовала себя смертельно усталой и разбитой. Действие токсина явно не прошло бесследно — мигрень была цветочками, ягодками оказалось полное отсутствие аппетита, а теперь ещё и сна. Она понимала, что не помешало бы обратиться к Мордину, вплотную изучающему образцы вещества, но это значило бы привлечь внимание к имплантатам, а это была не та информация, которую коммандер была бы готова раскрыть. Да, саларианец пользовался определённой степенью доверия, но всё же не настолько. К тому же, между ними так и осталась недоговорённость. Ещё тогда, на Тучанке, когда Мордин в порыве праведного негодования, застрелил своего ученика, она решила для себя поговорить с ним, но так и не собралась. А, кроме того, по-прежнему дамокловым мечом висели нападения Коллекционеров, проблема с присутствием в команде юстициара, вернее, то, что Самара оказалась хорошо знакома ей, хотя сама азари, похоже, не узнала её. И Джезабелл не могла сказать, что подобное её не радует — она не была уверена, что произошедшие некогда события на Омеге не внесли её персону в чёрный список Самары. А сегодня ещё и Тейн внёс свою лепту, попросив помощи в поисках сына. Парень покинул родную планету, стремясь пойти по пути отца. Пока что следы его терялись на Цитадели, но дрелл задействовал все доступные источники информации, в надежде, что сможет найти мальчишку до того, как тот совершит непоправимое. Собственно, пока что от неё ничего не требовалось, Криос просто хотел заручиться её поддержкой на тот случай, если придётся действовать без промедления. Но больше всего её беспокоило то, что она чувствовала свою вину в отношении Гарруса. Проанализировав их разговор в кабине лифта, Джезабелл почувствовала себя совсем несчастной — надо же было так позволить себе распуститься. Турианец открыл ей душу, а она не поняла этого. Это была уже не бестактность, это была грубая и довольно жестокая ошибка. И решением этой проблемы необходимо заняться в первую очередь. Она просто обязана откровенно поговорить с ним, расставить все точки. Более того, только сейчас Шепард поняла, что если бы турианец не принял её ультиматум, то она… Она бы нарушила собственное данное слово. Понимание этого пришло с пугающей ясностью, заставив её осознать, что для неё важно присутствие Гарруса. И это только подстёгивало её как можно скорее постараться разрешить ту неловкость, то недоразумение, внезапно возникшее между ними. Сна так и не было, настроения лежать тоже. Отбросив одеяло в сторону, коммандер поднялась, решив прибегнуть к проверенному действенному средству. Открыв стоящую на столике шкатулку, она достала потускневшие от времени жемчужные чётки, и, опустившись на ковёр, приняла стандартную позу «лотоса». *** — Так и знала, что найду тебя здесь, — сказала Шепард, входя на оружейную палубу. — Что-то случилось? — спросил Гаррус, отрываясь от расчётов. — Да, — кивнула коммандер, опускаясь в кресло и ставя чашку с кофе на подлокотник. — Видишь ли, мне нужна твоя помощь. — Неужели? — ошеломлённо спросил турианец. — Представь себе, — она улыбнулась. — Я слушаю, Белл. — Мне нужно, чтобы ты связался со своим знакомым капитаном Бейли. Видишь ли, Кольят, сын Тейна, может быть на Цитадели, а я не думаю, что дреллы такие частые гости на станции — так что прибытие парня вполне можно отследить по… Упоминание о Криосе породило в душе турианца странную смесь горечи и обиды. В том, что Шепард готова помочь члену команды не было ничего нового, но тот факт, что её беспокоили проблемы Тейна настолько, что она готова была решать их посреди ночи, удручал. — Так что ты скажешь? — спросила Джезабелл, и Гаррус понял, что, поглощённый эмоциями, пропустил большую часть её слов. — А это не может подождать? — раздражённо сказал он. — У меня тут калибровка в разгаре. — Калибровка? — изумлённо переспросила коммандер, поднимаясь с кресла. — Белл, я… — Достаточно, — прервала его Шепард, подходя к дверям. — Занимайся тем, что считаешь нужным. Я не буду тебя отвлекать, — она стремительно вышла и дверь с тихим шипением закрылась за ней. Гаррус потерянно смотрел в сомкнутые створки, осознавая, что в очередной раз не просто поддался эмоциям, но и усугубил их и без того непростые отношения с Джезабелл. Теперь между ними не трещина, и даже не барьер, а самая что ни на есть пропасть.