Миссия: спасти короля

Боже, какое же это счастье снова просыпаться в кольце любимых и ласковых рук. Я даже не помню, когда мы уснули. И уж точно сбилась со счета, сколько раз мы предавались любви, прежде чем усталость и сон сморили нас. Мы словно заново узнавали друг друга, и это было непередаваемое ощущение. Именно ради таких моментов я готова на все. Я медленно возвращалась из мира снов, чувствуя нежные поцелуи на своем оголенном плече и лице. Сонно улыбнувшись, я простонала имя любимого, одновременно запуская пальцы в его мягкие волосы. Да, я могу пролежать так всю жизнь. Перевернувшись на спину, я открыла глаза и увидела счастливое выражение лица моего короля, который тут же вовлек меня в новый страстный поцелуй. Определенно, это лекарство творит чудеса. У Франциска явно прибавилось сил, раз он не против повторить то, что было между нами почти всю ночь. - Как же я по этому скучала, – прошептала я, откликаясь на ласку и обнимая любимого за плечи. Франциск улыбнулся и принялся покрывать поцелуями мою шею, одновременно скользя ладонью по моему телу. И вот только мы были готовы продолжить начатое прошлым вечером, как нас бессовестно прервали. Дверь в наши покои рывком открылась, что нам с любимым пришлось тут же отпрянуть друг от друга. - У меня дежавю, – недовольно скривилась я, смотря на Екатерину, что и помешала нам с Франциском. Та выглядела несколько озадаченной, явно не ожидая, что мой возлюбленный так быстро меня простит. Мой король, прикрывая нас простыней, тоже вспомнил похожий момент из нашего прошлого, с трудом сдерживая улыбку. - Смотрю, вам уже лучше, сын, – сказала Екатерина, и мы с Франциском засмеялись в голос, поняв двусмысленность этой фразы. Королева-мать поджала губы, думая, что мы смеемся над ней. – Что ж, - продолжила она, когда мы отсмеялись – я, конечно, рада, что вы решили вспомнить о такой своей монаршей обязанностей, как планирование наследника, но позвольте вам напомнить и о таком необходимом, как управление страной. - Да, матушка, вы правы, – Франциск был сама кротость. – Мы сейчас. Екатерина еще раз смерила нас взглядами а-ля «что-то не верится», но все же вышла из комнаты. Мы переглянулись с любимым и взорвались новым приступом смеха. - Я хочу, чтобы ты мне все рассказала, – отсмеявшись, проговорил Франциск, очерчивая кончиками пальцев мои скулы. – Если уж мы начинаем жить заново, то между нами не должно быть больше секретов и тайн. - Расскажу, – легко пообещала я. – А пока, мой король, надо принять еще одну порцию «чудодейственного» средства, – продолжила я, вытаскивая из-под подушки бутылочку с лекарством. В этот раз любимый безропотно принял у меня из рук склянку и, откупорив ее, отпил жидкости. Довольно улыбнувшись, я заткнула горлышко пробкой и тут же снова была поймана в чудесный плен любимых рук и губ. Я уже говорила, что совсем не хочу вставать? Жаль, что все же пришлось. Екатерина права: мы не только влюбленные, но и монархи со всеми вытекающими отсюда обязанностями перед своей страной. Тем более, чтобы обеспечить наше безоблачное, насколько это возможно, правление, нам необходимо решить ряд вопросов. Вторая порция лекарства вернула на щеки моего любимого здоровый румянец, и я с радостью отметила, что Франциск совсем перестал хмуриться, как бывало, когда наступал очередной приступ боли. Он довольно резво оделся в один из своих привычных расшитых камзолов и брюки, а потом помог мне с платьем, потому что из-за чертового корсета сама я была сделать это не в состоянии, но не звать же моих фрейлин, которые исполняли при мне эту обязанность. Правда, возясь с завязками, Франциск заметил, что ему больше нравиться расшнуровывать платье, чем наоборот. Я кокетливо улыбнулась ему, сказав, что эта возможность ему будет представляться теперь гораздо чаще. Мы закрепили наше соглашение еще одним страстным поцелуем, а потом все же покинули комнату. А я решила, что непременно переберусь в покои короля окончательно, потому что больше ни одной ночи без Франциска я проводить не хочу. - Я предлагаю устроить бал, – сказал любимый, когда мы под ручку направлялись в тронный зал. - И какой повод? – улыбнулась я, прижимаясь к его плечу щекой. - Во-первых, пусть все видят, что мы помирились, – ответил Франциск, целуя меня в макушку. – Пусть все знают, что у нас снова мир и согласие, как и в нашем королевстве. А во-вторых, я просто хочу еще раз увидеть тебя в одном из прекрасных нарядов, как на том первом балу. - Ты помнишь? – умилилась я тому, что пусть для любимого прошло столько времени, он не забыл такие мелочи. Это ведь для меня события были почти одновременно. Всего лишь два прыжка. - Конечно, – улыбнулся мой король. – Ты была самой красивой. - Ну, я всегда любила покрасоваться на балу, – не заставила я себя долго упрашивать. – Особенно, когда есть, перед кем, – добавила, обворожительно улыбаясь возлюбленному. К тому же любимый прав: нужно всем показать, что мы так же влюблены друг в друга, как и раньше. И что скоро, я надеюсь, Франция получит наследника престола. В тронном зале собралось много людей. Помимо Екатерины, нескольких придворных и лордов из знати, включая Стефана Нарцисса, на которого я глянула с нескрываемой неприязнью, так же толпился обычный народ. У стенки, как всегда недовольным подобным сборищем, стоял Баш. Увидев нас с Франциском с одинаковым выражением счастья на лицах, друг кивнул и незаметно показал мне одобряющий жест: сжал кисть руки в кулак, оттопырив большой палец вверх. Я прыснула и чуть наклонила голову в знак благодарности. Потом надо ему сказать, что Франциск в курсе нашей маленькой тайны. Едва мы с любимым появились в дверях, церемониймейстер объявил: - Король и королева Франции. Все присутствующие тут же склонились в учтивом поклоне, расступаясь в стороны, и мы с любимым гордо прошествовали по образовавшемуся проходу. Поднявшись на ступеньки, мы с Франциском заняли свои места, каждый на своем троне. Да, по этому ощущению власти в своих руках я тоже скучала. Повернув голову, я нежно улыбнулась своему королю и протянула к нему руку. Любимый улыбнулся в ответ и сжал мои пальцы в своей ладони. Вот теперь все так, как и должно быть. Так, не разнимая рук, мы повернулись к своим придворным, и Франциск подал знак, что «монархи готовы исполнять свои обязанности», как до этого совсем ненавязчиво напомнила нам Екатерина. Кстати, сама мать любимого стояла неподалеку от трона сына и с одобрением смотрела на меня. Я едва поборола порыв ущипнуть себя, насколько неожиданно было для меня увидеть от нее подобный взгляд. Наверно, и она заметила, что Франциск выглядит гораздо лучше, чем недавно. И пришла к правильному выводу, что именно я тому причина. Не знаю, как она это объясняла в своих мыслях, но уж точно не то, что дело в «чудотворном» лекарстве, доставленном мной прямиком из 23 века. Одна из немногих скучных обязанностей монархов, это выслушивать нужды своего народа и решать его насущные проблемы. Да, конечно, как всякий правитель, для меня важно знать, чем дышит мой народ, но, согласитесь, когда вы не один час кряду выслушиваете, что кто-то позавидовал урожаю соседа и оттого пустил свой скот порезвиться на предмет зависти, что от этого самого урожая ничего не осталось, все же утомительно. Конечно, это грустно, ведь семья простого земледельца осталась без провизии, но я рассказала о самом заслуживающем внимания инциденте. В основном жалобы людей готовый анекдот. А, может, это мы, правители, столь далеки от своего народа. Стараясь не смеяться над особо казусными рассказами и не зевать от усталости, я перевела взгляд на Баша. Вот кто, пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, вовсю веселился. Перехватив мой взгляд, он привалился макушкой головы к стене позади себя и приоткрыл рот, делая вид, что спит. Хорошо, что его показной «храп» никто не слышал. Я, прикрыв ладонью рот, изо всех сил старалась не засмеяться. Правда, Франциск как-то подозрительно на меня посматривал, наверно услышал мои сдавленные смешки. Неожиданно ко мне со стороны подошел гонец и с поклоном протянул запечатанный конверт. Глянув на знак на сургуче, вся моя веселость тут же испарилась. Это был герб с моей печати, а, значит, письмо из дома, из Шотландии. Я мягко высвободила свою руку из ладони супруга и вскрыла печать, торопясь прочитать последние новости с родины. - Что там, Мария? – спросил Франциск, так же заметив посланника. Хотя я и знала, что могла написать мать в письме, все же я быстро пробежала взволнованным взглядом по строчкам. Да, все так. Протестанты продолжают пытаться узурпировать мою власть в лице моего регента Марии де Гиз. Да, пора принимать жесткие меры. Я перевела взгляд на Франциска и отдала ему письмо для ознакомления. Он так же пробежался взглядом по строчкам, а потом решительно поднялся со своего трона. Придворные и простой народ тут же склонились в поклонах. - На сегодня достаточно, – объявил Франциск. – У нас с королевой появились неотложные государственные дела. Продолжим завтра. Развернувшись ко мне, любимый протянул мне руку, которую я с готовностью приняла, так же поднявшись со своего места. Так, рука об руку, мы спустились с возвышения. Присутствующие снова расступились, позволяя нам покинуть тронный зал. Я незаметно подала знак Башу, чтобы он следовал за нами. Но, помимо друга, за нами так же вышла Екатерина с намерением так же присутствовать при обсуждении «государственных дел». Я тронула Франциска за руку и указала на его мать. Любимый тоже понял, что присутствие Медичи не только необязательно, но даже не желательно. Потому, когда мы дошли до кабинета, где решались важные государственные вопросы, Франциск мягко попросил свою мать оставить нас одних. Екатерина удивленно посмотрела на Баша, когда он прошел следом за нами в кабинет, но перечить сыну не посмела. Учтиво поклонившись королю, она развернулась и, не скрывая негодования, что ее оставили за порогом, быстро направилась прочь. Франциск попросил стражам, что караулили у кабинета, никого к нам не впускать, а потом мы, наконец, смогли обсудить насущные дела. End POW Мария