Вражда

      Как Киоссе на это согласился он сам, честно говоря, не имел никакого понятия, но вот он — с завязанными глазами — идет с Владом, который его поддерживает, чтобы он не врезался в какой-нибудь косяк или еще что.       — Так, еще два шага, — говорит Влад.       Знаете, есть в завязывании глаз что-то извращенное. Просто, когда ты ни черта не видишь и полностью подчиняешься человеку, который тебя сопровождает, ты с ним очень близок как морально, так и физически. Вот только Никита не был готов к подобному, особенно после представления, которое они устроили на балу.       — Смотри!       Повязка спадает, и Никиту на несколько секунд ослепляет. Когда предметы снова становятся четкими, у Никиты в буквальном смысле отваливается челюсть. Боже мой, как красиво! Перед ним была дверь, а по обе стороны от нее стояли, свисали яркие цветы. Такого буйства красок в одном месте парень давно уже не видел. Он вертел головой из стороны в сторону, боясь, что-то упустить.       — Боже, Влад, где мы? — с придыханием в голосе спросил он.       — В оранжереи имени меня! — разведя руки в стороны, сообщил Влад.       — В каком смысле?       — Когда мои родители ждали моего появления на свет, мой отец решил устроить на крыше дома уютное гнездышко, где ребенок сможет заниматься своими делами, а также комфортно себя чувствовать, так как воздух здесь чистейший, словно на вершине горы.       — Подожди! Стоп! Твой папа, ожидая твоего рождения, сам все это сделал? Своими руками?       — Ага! — Влад широко улыбнулся и плюхнулся на зад, доставая два бокала из пакета и бутылку вина. — У моего отца было много странностей, но меня он любил еще до рождения.       — Это здорово, — Никита сел рядом и наблюдал, как Рамм открывает вино и разливает по стаканам. — Тебе не было здесь скучно?       — Знаешь, нет. Мне вообще не было скучно, когда я был ребенком. Я не был забиякой, задирой или еще кем-то. Я видел, что родители заняты, у них работа, Наташа была старше и Артем тоже, поэтому мною занималась мама Темы, но потом она умерла, и я стал дружить с прислугой. Ну, а когда в доме появился Арс, то он стал моим лучшим другом.       — Я думал, что твой лучший друг Артем? — Никита снял пиджак и, постелив его на пол, лег сверху.       — В нашей большой семье все сложно, — ответил Влад и тоже лег рядом.       — Хорошо, — Никита повернулся к нему лицом и оперся на локте. — Давай поспорим, что в моей все намного круче? Будем говорить по факту из жизни каждого.       — Ок. Моя семья ни разу не навестила меня в тюрьме, — Влад глотнул вина.       — Круто начал, — Никита даже задумался, чем ему такое бить. — Хорошо. Мой отец на мое семнадцатилетие привел трех девчонок из эскорт-услуг, чтобы «излечить мен».       — Фух, моя семья считает, что я не догадываюсь, что Артем — мой единокровный брат. Мой папа переспал с тетей Аней, и я появился Тема — мой лучший друг, брат и нянька по совместительству.       — У моей сестры булимия, но родители закрывают на это глаза, и я единственный, кто пытался ей помочь.       Никита сел. Влад внезапно подался к нему ближе и притянул парня к своей груди, обнимая.       — Мы продолжаем? — спросил он.       — Да, — ответил Никита тихо и буквально вжался в Рамма.       — Моя мама хотела, чтобы я женился на Эрике, но, когда она приехала для знакомства, я не мог глаз отвести от ее старшей сестры Миши. Я все испортил!       — Поэтому она тебя ненавидит?       — Не совсем. — Влад уткнулся носом ему в макушку, и все стало таким неважным. Их семьи, вражда, дележки и все остальное. Но Влад продолжил, и уютная атмосфера растаяла, как не бывало. — Мы с Мишей стали встречаться, но с сестрой она поругалась. Через несколько месяцев я узнал, что у нас будет малыш. — Никите стало страшно — он догадался, что Рамм сейчас скажет. — Но Миша погибла, я оказался за решеткой, а Эрика стала наркоманкой. Я иногда мечтаю перемотать время вспять и отказаться даже знакомиться с Эрикой.       Никита отшатнулся от него, а затем вскочил на ноги. Боже, каким же идиотом он был! Его убить мало за это!       — О Господи! — Он зажал себе рот рукой и с ужасом в глазах смотрел на Влада. — Прошу, прости меня! — он опустился на колени перед парнем. — Ты должен был меня придушить за слова, что я тогда сказал! Я не знал, пожалуйста, прости.       Влад отнял его руки от лица и прижался своим лбом ко лбу Ника.       — Ты тогда сказал все правильно. Я заказал твою маму! Для тебя я был монстром! Поэтому успокойся.       — Я думаю, что Владимир убил моего настоящего отца, — внезапно выдал Никита.       — В каком смысле? Ты не сын Владимира? Но с чего ты взял?       — Я так думал, — признался Киоссе. — Я нашел письмо Сергея Попова Владимиру двадцатилетней давности. Он пишет, что Евгения — моя мама — снова беременна. Если у мамы случился выкидыш после трагедии, то она бы не смогла забеременеть так быстро от Владимира, а я родился девятимесячным, понимаешь?       — Но, зачем Владимиру воспитывать чужого ребенка и выдавать его за своего? — спросил Влад.       — Не знаю. Может, это было единственное мамино условия, а может у него были свои планы на меня, я не знаю. — Он усмехнулся. — Но сегодня его планы рухнули: его единственный наследник его опозорил! — Никита замер, смотря на Влада. — И боюсь, он хочет сделать это еще раз.       — Как и я.       Их взгляды встретились. Никита замер в ожидании. Все его существо жаждало того, что должно сейчас произойти. Это была бы уже не игра, и парню очень хотелось узнать, какого это целовать Влада только для себя, а не для половины города.       Левой рукой Влад коснулся его щеки. Запах роз и лимона исходивший от Никиты вскружил ему голову. Никита закрыл глаза и прикусил губу, наслаждаясь тем, как холодные пальцы скользят по его телу. Правой рукой Рамм зарылся в его волосы, притянув парня ближе. Дыхание обоих стало прерывистым. Их губы слегка соприкоснулись. Никита не выдержал и первым впился в губы Влада, он ответил ему со всей страстью. Напор поцелуя усилился. Влад медленно стал отклоняться назад, ложась на пол и увлекая за собой Никиту.       — Какой же ты красивый, — прошептал он, спускаясь поцелуями все ниже, и ниже, и ниже.