Надежда ярким пламенем горит | 18+

      - Кстати, ты знаешь, что человек за жизнь теряет двадцать килограммов кожи? - отрывая новый заусенец, рассказал Никита.       - Я как-то об этом не задумывалась. - Ника опустила взгляд на руку Никиты. Он уже полчаса пытается отодрать кожу с указательного пальца, но всё никак. - Перестань, пожалуйста.       - Я должен это оторвать. Оно меня бесит.       - Оставь так, потом дома маленькими ножницами отрежешь. - Ника взяла Никиту за руку, убирая от другой. - У тебя тут кровь.       - Ничего. Мне не больно. Скоро заживёт. Так вот, я хотел показать тебе своё любимое место. Кстати, мы ещё можем успеть к закату! Это будет про-о-сто невероятно.       Никита был в хорошем настроении: много улыбался, шутил, смеялся, увлеченно рассказывал. А Вероника была так счастлива видеть его таким. Она не отрывала от него глаз, все смотрела, смотрела, смотрела. Каждое его движение было особенным: завораживало и успокаивало. Нике не хотелось отпускать его руку, но Никита сам убрал её в карман.       Стеклянное небо нависло над городом. Оно пропускало тусклые лучи солнца сквозь мраморные облака, но не согревало. Холодный ветер обдувал со спины и швырял в разные стороны волосы.       От луж остались только мокрые пятна, не высохшие на асфальте. Классики, нарисованные детишками, остались размытыми и тусклыми.       - И что же ты на этот раз придумал?       - Увидишь!       Молча они не шли ни минуты. Темы для общения появлялись будто сами собой, рождались из ниоткуда и толкали диалог дальше. А Ника на крылышках своей незаметной любви порхала всё ближе, ближе к своим мечтам. Но мечты отдалялись от неё едва она пыталась ухватиться за них тонкими пальцами.       - Давай купим мелки? - Ника подняла взгляд на Никиту и спросила.       - Зачем тебе сейчас мелки?       - Смотри, - Ника показала рукой в сторону размытых классиков, - мы можем их дорисовать. А то их еле видно.       Никита перевёл взгляд сначала на асфальт, а потом на детей, бегающих рядом. На лице у него расцвела улыбка, а взор серых глаз подобрел, оттаял.       - Ты мне Маху напоминаешь. Такая же простая и непринуждённая. - Никита словно вспоминал о самом хорошем, о самом тёплом, что было в его памяти. - Хорошо, давай купим. Но только быстро, чтобы мы успели к закату.       - Успеем!       Ника забежала в старый канцелярский ларёк и наспех выбрала пачку ярких мелков, а потом также побежала обратно. Лёгкость, она ощущала только лёгкость и счастье.       Прежде чем начать рисовать, Ника заново убрала волосы за ободком, а телефон сунула в рюкзак. Разноцветные линии начали появляться на тусклом тротуаре. Они были словно радуга, появившаяся после дождя, такие же яркие, тёплые и дарят настроение.       Никита вдыхал пыль вместе с воздухом и безостановочно чихал, но всё равно усердно продолжал рисовать, делая корявые отрезки.       Глубоко-глубоко внутри, там, где хранятся мёртвые дельфины-воспоминания, Никита переживал. Он снова принимает опрометчивые решения, о которых будет жалеть. Снова и снова он наступает в одну и ту же лужу. Когда же ты её перешагнёшь, Никита?       В мыльнице¹ [голове] одно воспоминание сменяется другим: хорошее, а за ним следом крадётся тенью плохое, злое и гадкое. Волнение окатило морской волной и смыло всю уверенность. Никита старался держаться уверенно, но что-то в нём раскололось на две половинки.       - Как красиво! Да, не Ника? - Вероника отряхивала руки от мелков и любовалась своей работой.       - Просто прелесть. Никогда бы не подумал, что буду рисовать классики. Давай один раз сыграем. Кто проиграет, тот лошара. А потом мы, наконец уже, идём!       И они сыграли. Ника проиграла: наступила пяткой на линию между шестёркой и семёркой.       - Ну что, лошара, пошли, - Никита слегка толкнул Нику в бок, чтобы развеселить.       Шли они медленно, но времени оставалось всё меньше. Никита крепко взял Нику за руку и потащил за собой. Они бежали, оббегая мелкие ямки и мусор на дороге. Ника еле поспевала за ним, но продолжала быстро перешагивать с ноги на ногу.       Только сейчас она начала осознавать насколько ему важен этот момент. Никита всё время смотрел то на часы, то на небо, и все спешил, спешил, спешил.       Понять его равноценно разрезать тело пополам и вывернуть наружу все внутренности, распотрошить их, рассмотреть каждую венку, а потом засунуть обратно. Этого Никита боялся больше всего - его могут понять. Не просто начать находить объяснения его поступкам, а начать копать всё глубже, вникать в его суть, становиться частью единого целого и стать с ним полным-полноценным.       Поэтому он долгие годы обвивал себя прочным зелёным плющём, чтобы никто не залез дальше - к солнечному сплетению, за которым спрятаны все потаённые переживания и мысли. Они осели там горкой горького пепла. Хватало кинуть туда - внутрь - искорку-правду и он сгорит. Останется лишь оболочка : мёртвое тело.       Так уже было. Но Никита нашёл в себе силы восстать из падших. Дмитриев собирал себя по кусочкам, создавал новое нутро, заклеивал ранки. Когда где-то отклеивался пластырь, вместе с кровью вытекала боль, напоминавшая о прошлом. Она сочилась с большей силой, когда в памяти всплывали воспоминания, тянущие Никиту ко дну. А потом Никита снова вставал, обрабатывал раны, утирал слёзы и шёл дальше - вперёд, не оглядываясь. Оглянулся - лишился будущего.       - Мы пришли! - Никита отпустил Нику. Они поднялись по пожарной лестнице наверх и шагнули на крышу.       Крыши для Дмитриева были особым ритуалом. Он любил приходить сюда, ложиться на бетон и глядеть в небо. В такие моменты жизнь чувствуется по-другому: по-настоящему.       - Я не думала, что ты романтик. - рассмеялась Вероника. У девушки никак не вязался образ Никиты, который она себе придумала, и его тонкая душевная организация.       - Я не думал, что ты такая зануда. Ляг рядом.       Никита глядел в небо: чистое и голубое. Птички-спички стаями летели куда-то далеко. Если присмотреться, то взмахи крыльев похожи на медленное колыхание холодного огонька.       Немного погодя, Ларина плюхнулась рядом с юношей.       - Даже дышать легче.       - Легче. - подтвердил Никита.       «Легче... тогда почему мне так тяжело?» - Никита вытянул перед собой руку, между пальцев смотря на уходящее за горизонт солнце. Оно сгорало в розовом закате дня.       Тишина, которую нарушал шелест зелёной листвы и юркий ветер, снующий сквозь этажи высотки, звенела в ушах. Казалось, она была лишней, ненужной, но почему-то всё ещё лежала между парнем и девушкой и крепко сжимала их руки.       - Расскажешь что-нибудь интересное, лошара?       - У тебя заело?       - Ля-ля-ля, лошара. Я буду называть тебя так целый день, не отделаешься!       - Ладно, не Ника. Я придумала! - Ника вытянула из своего рюкзака блокнот и начала листать. - Во, смотри, "Темы для долгих разговоров".       - То есть, ты серьёзно носишь с собой блокнот с идеями для разговоров?       - Конечно, а ты нет? Итак, начнём с загадочности. Что бы ты делал, если бы узнал, что у тебя остался последний день жизни? Что вообще думаешь о смерти? Веришь в ад и рай, перерождения душ?       - Я бы по-человечески попрощался с близкими, сходил бы к бабушке и старался бы не думать об этом. Я осознаю то, что мы все умрём, но как начну представлять, что всего этого может не быть, то меня накрывает дикой волной страха. Во мы сейчас с тобой сидим, разговариваем, а потом этого может никогда не быть. К тому же, я боюсь неизвестности. Никто ведь не знает что будет с нами дальше. Я придерживаюсь самого банального: мы умираем и всё. Никаких адов, раев, перерождений. К тому же, для меня это дико. Получается, что ты не рождаешься самим собой. У тебя уже вложены какие-то черты характера чужого. Может, эти души и проходят всякие чистки, я всё равно не могу это даже представить. А ты?       Ника внимательно слушала Никиту, не перебивала и улавливала каждое слово.       - Я не знаю. Скорее всего я бы сидела дома, пересматривала свои любимые мультики и съедала все свои запасы чоко-пая. А если они закончатся пока я не умру, то побежала бы в магазин и скупила бы все оставшиеся.       - Я ожидал чего-то слащавого. Неожиданно. Я всё больше убеждаюсь, что ты странная.       - От странного слышу.       - Я не странный!       - Ты самый странный из всех людей, которых я встречала. Я всё никак не могу тебя понять. Запутанный, неясный. Твоё отношение к людям, твоя молчаливость и загадочность. Ты та ещё тёмная лошадка.       - Хочешь пожить в моей шкуре? Представь, что сначала тебя бросает девушка, в которую ты без памяти влюблён, и просто уходит из твоей жизни, сказав «пока-пока, ты мне не подходишь». Затем тебя предаёт лучший друг. А потом самый дорогой человек, который был в твоей жизни с самого рождения умирает от рук другого дорогого человека. Ты бы продолжила любить людей? Верить и доверять? Я боюсь.       - Хочешь об этом поговорить?       - Да. Хочу. Мне это нужно. Месяц назад у меня умерла бабушка. Её убили. Отец. Мразь, скотина, падла. Ненавижу, - Никита шипел сквозь зубы, сжимал покрепче кулаки и жевалки. - Я старался пережить это самостоятельно, принять и отпустить. Я даже к психологу решил перестать ходить, чтобы в самом себе разобраться. Но видимо всё пошло не так, как я планировал. Я так устал разочаровываться, терять людей. Почему они все уходят? Почему теряются среди сотен других? Приходят, наносят ранение и уходят. А я остаюсь наедине со своей болью и зелёнкой. Поэтому мне хорошо одному. Так меньше чувствуешь.       - Твой страх вполне объясним. Когда человека бьют, у него появляются защитные рефлексы. Так и у тебя. Ты сначала защищаешься, потом медленно раскрываешься, а потом становишься собой.       Ника мысленно кричала, орала, ликовала:       «Я. ТЕБЯ. РАЗГАДАЛА, НЕ НИКА».       - Верно. Ладно, хватит. Мы должны смеяться и веселиться, а не вспоминать что-то там. А ты сама-то как? Расскажи о себе.       - Ну у меня тоже не особо весело. Родители погибли в аварии, когда мне было семь лет. Тётя мой опекун. Хочу работать психологом, чтобы помогать людям выходить из тупиков. А ещё я рисую и очень люблю чоко-пай.       - Не жизни, а сплошные трагедии. Главное, что у тебя сейчас всё хорошо. Будь счастлива.       «Хорошо... Он думает, что у меня всё хорошо. Наивно».       Ника повернула голову в сторону Никиты и встретилась с его холодным серым взглядом. Отодвинув в сторону волосы, она продолжала играть в гляделки: нельзя проиграть. Оба поднялись со спин, но продолжали сидеть.       На удивление в голове было пусто: легко и непринуждённо. Никакие мысли не тревожили Ларину, не сводили с ума.       Глаза начинали слезиться, но Ника терпела. Нельзя сдавать позиции.       Секунда. Две. Три.       Никита моргнул. Ника дотронулась губами его.       Секунда. Две. Три.       Он отвернулся.       Секунда. Две. Три.       Ника спускается по лестнице.       Что-то раскололось на две части. Сердце, ли?       Оглянулся назад - потерял будущее. Никита, ты опять наступил в лужу.

***

      Неудачница.       Если вы искали способ «как оттолкнуть от себя закрытого человека [Никиту Дмитриева] за пять секунд», то вы его нашли. Ника бежала по дороге, не смотря вперёд. Она пару раз столкнулась с кем-то, но, даже не извинившись, шагала дальше. Ника неслась со всех ног туда, где её никто не увидит, где она будет одна.       Перед глазами всё ещё стоял взгляд Никиты: беспомощный и не знающий, словно он сам не понимает, что ему делать куда бросаться. Но в то же время в нём есть ненависть, много ненависти, отвращения и животного страха.       Ника саморучно разорвала тонкую ниточку, появившуюся между ними. Теперь её больше не соберёшь воедино, не создашь новой - она будет рваться под гнётом прошлого. Вероника это прекрасно понимала.       Вбежав домой, она скинула с себя куртку на пол, в обувь раскидала в прихожей. Ника завернула в ванну, включая ледяную воду. Ларина подставила лицо под поток струи и громко ревела. Сердце сжималось, грудь содрогалась, а глаза не видели ничего, кроме него.       Подняла взгляд, посмотрела на себя в зеркало: волосы растрёпаны и спутались между собой, тушь стекала всё ниже: по подбородку, а потом на футболку. Капли воды падали вниз, на кафель. Ника крепко сжимала руками края раковины и пыталась успокоиться.       Капилляры в глазах полопались, кожа покраснела. Даже ледяная вода не смогла привести девушку в чувство: слёзы продолжали литься проливным дождём.       Ника вытерла лицо полотенцем и начала копаться в коробочке с лекарствами. Найдя успокоительное, выпила две таблетки и запила их водой из крана.       Ощущения Вероники колебались от жгучего стыда до горестной обиды. Больше она не вернёт тёплые разговоры и не услышит колкие обзывательства. Прокручивая в памяти все радостные моменты, она наносила новые ножевые ранения себе в сердце. Снова и снова то вынимала нож, то снова насаживала на него хрупкий орган.       Неудачница.       Ларина вернулась в гостиную и села по среди комнаты. Вокруг была тишина. Звенел лишь его голос, который въелся в Никины уши.       Вскочив, блондинка достала из куртки телефон и начала быстро набирать сообщение. Руки тряслись, пальцы не попадали в буквы, но она продолжала, продолжала, продолжала.       «Мне стыдно, прости. Я не хотела тебя обидеть или задеть. Это было слишком неосознанное действие. Я не думала в тот момент. Думаю, нам лучше больше не видеться. Если корочку от болячки постоянно отрывать, то она не заживёт. Прощай».       Неудачница. ¹мыльница - имеется ввиду старая камера.