Жениться не модно (Любовь - это модно 2)

Вспоминая его слова, Ю Юй чувствовала уколы совести, но ничего не поделаешь, работа есть работа… А при воспоминании о своём разговоре с бывшим бойфрендом перед расставанием, совесть принялась клевать ей печень с удвоенной силой, словно напоминая: «Не поступай с другими так, как ты не хотела бы, чтобы поступали с тобой». Она невольно нарушила договорённость и была готова выдержать возможные упрёки, но не ожидала, что Нин Юкай отреагирует на её звонок так легко: — Работа? Ну, что поделаешь… «И — это — всё?» Ошеломлённая Ю Юй слушала его мягкий голос, как будто ему совершенно всё равно, да ещё и добавил со смехом: — Повеселись там хорошенько, не беспокойся обо мне. Он закончил разговор, а Ю Юй ещё некоторое время сидела неподвижно, вспоминая, как она готовилась морально к этому разговору, как подыскивала слова извинения, и вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Необъяснимая злость накатила на неё, хотя она понимала, что это именно она нарушила договор. Но безразличная реакция Нин Юкая задела её, тем более, что она помнила, каким тоном он сказал ей: «Я очень надеюсь на это Рождество!» Бред какой-то! Ещё и призывал её хорошенько повеселиться? Как это понимать? Конечно, уж она порезвится, как всегда, бездумно, весело, с наслаждением! Какая тоска. 24 декабря, рождественский Сочельник, самый прекрасный праздничный день в году. Однако настроение Ю Юй до праздничного очень сильно не дотягивало. Владельцы бренда «V» сняли для рождественской вечеринки президентский люкс в одном из самых престижных отелей Тайбэя. Комнаты имели выход на великолепную площадку с бассейном, прямо перед бассейном стояли накрытые столы; отличные вина, редкие лакомства, нарядные женщины. Кроме семейства-владельца бренда «V» на вечеринку прибыли высшие чиновники из правительственных кругов, редакторы известных модных журналов, актёры, модели. Ю Юй ходила среди них, тщательно накрашенная, одетая в платье от бренда «V» из самой последней, новейшей коллекции; его цена производила гораздо бо́льшее впечатление, чем само платье. Конечно, это же не её стиль. — Хай, Sophia, ты сегодня прекрасно выглядишь! Sophia — её английский псевдоним. Все эти знатные принцы весьма странные люди. Они говорят на китайском, однако им кажется, что называя людей по-английски, они добавляют себе заграничного лоска, словно он делает их другими людьми и поднимает над толпой. Преодолевая отвращение, Ю Юй надела на лицо улыбку и отдала долг любезности: — Спасибо, Jim, ты тоже очень красивый. PR-менеджер брэнда «V» Jim обладал довольно приятной наружностью, но сегодня он несколько перестарался с макияжем, на его лице лежал такой толстый слой пудры, что Ю Юй захотелось похлопать его ладонью по щекам, чтобы лишнее отвалилось. Когда из его уст выходило слово «красивый», ей казалось, что люди, создавшие этот иероглиф, должны рыдать. Однако нельзя подавать виду, что в её голове бродят подобного рода мысли. Эти люди знают только, как тратить деньги на то, чтобы нацепить на себя кучу разных брэндов и на этом основании считать себя единственными в своём роде и неповторимыми, однако большинство из них выглядят как хороший повод для смеха. По иронии судьбы тем, кто занимается выпуском модных журналов, приходится бессовестно уверять широкие массы, что это и есть образцы моды, красоты и стиля… Это отвратительно. Ю Юй было скучно и очень хотелось уйти. Столы ломились от деликатесов, но они все были чересчур жирными, а это для её слабого желудка сродни яду. Но алкоголь не входил в этот ряд, поэтому вполне годился для того, чтобы залить печаль. Чтобы утратить чувства, Ю Юй налегала на алкоголь, только так удавалось удерживать на лице улыбку. Среди шумной толпы ей казалось, что тот кусок площадки, на котором она стоит, словно стал маленьким островком, отделяющим её от всех… Как было бы хорошо, если бы… она могла встречать Рождество совсем в другом месте, с другим человеком, а не с этими. Сейчас, как никогда, она вспоминала кушанья, которые он готовил, лёгкие, простые, все из самых свежих продуктов, всё, как она любит. В его готовке не было ничего изысканного, но ей всё нравилось. Она была голодна, но не понимала, желудок ли просит пищи или сердце. Оказывается, не он надеялся на этот праздник, а она. Поняв свои истинные желания, Ю Юй почувствовала себя жалкой, и ей захотелось немедленно покинуть вечеринку. Выбрав подходящий момент, она откланялась и вызвала такси. Неизвестно, как много она выпила, но щёки пылали, а сердце колотилось о рёбра сумасшедшими ударами, словно хотело вырваться наружу. Она хотела сдержать это чувство, но не могла. По-хорошему, ей бы следовало сейчас попросить водителя развернуться и отвезти её в какой-нибудь ближайший бар, а там просто весело провести остаток вечера. Но она слишком устала, чтобы мыслить рационально, и поэтому позволила чувствам руководить собой. Она всё-таки вернулась домой. Ковыляя на почти десятисантиметровых каблуках, Ю Юй забралась на пятый этаж. Запыхавшись, она достала из сумочки ключи и принялась ковыряться в замке. На звяканье ключей тут же открылась дверь напротив, словно кто-то давно поджидал её возвращения. Из-за двери высунулся Нин Юкай, из его квартиры лился тёплый, ясный свет, отражавшийся бликами в его чёрных глазах, этот блеск почему-то казался ей пугающим. — Вернулась? — … Угу. Она механически кивнула. — Что-то рановато. Лицо Нин Юкая озарилось тёплой улыбкой, его глаза как будто видели её насквозь, и Ю Юй отчего-то смутилась. — Просто… мне немного нездоровится. Не могла же она признаться, что без него у неё просто не было настроения веселиться, потому и вернулась. Но Нин Юкай и так знал это. — Может, зайдёшь, поешь чего-нибудь? И Ю Юй не нашла в себе сил сказать «нет». Она и правда голодна, угощения на банкете не вызвали у неё аппетита, в памяти вертелся тот завтрак, приготовленный Нин Юкаем, тарелка с жиденькой кашкой. Тем более… она недавно вновь пополнила ряды одиночек, и у неё не было никаких причин отказываться от приглашения. И она пошла к нему. Полагая, что Юкай сейчас примется за готовку, она ошиблась — всё уже было давно готово, осталось только подогреть, а на столе даже стояли свечи, создавая праздничную атмосферу. Она окинула стол деланно скучающим взглядом и небрежно спросила: — У тебя назначена встреча? — С кем? — Нин Юкай вышел из кухни с тарелками в руках, на его чистом и красивом лице отразилось недоумение, — Ты имеешь в виду вот это всё? Ю Юй неуверенно кивнула, и Нин Юкай улыбнулся: — Даже если ты один, всё равно можно создать для себя праздник, тем более… Ты же пришла? Ю Юй поёжилась, а Юкай продолжал: — Бьюсь об заклад, ты опять пила на пустой желудок. Давай-ка сначала похлебай немного супчика, а потом всё остальное. Он поставил перед ней тарелку. Свежайший прозрачный суп из говядины с луком, из приправ только соль и перец. Чуть сладковатый бульон мягко скользнул по глотке и моментально согрел холодный желудок. «Потом всё остальное» означало, что он уже всё приготовил, необходимо только разогреть, но эту тарелку супа как будто заранее подгадал подогреть именно к её приходу. К глазам Ю Юй подкатило что-то горячее, ей стало трудно дышать. Он явно знал, что она вернётся рано и голодной. Его понимание словно проникало под кожу и приводило её душу в смятение. Он никогда не говорил, что понимает её, но всегда появлялся, когда она больше всего в нём нуждалась, безмолвно сопровождая её. Он любил её и не упускал возможности показать свою любовь, незаметно, едва ощутимо, но так, чтобы ей было понятно. Он знал, что ей не нравится, когда на неё давят, но его строго дозированное давление не позволяло ей не заметить его внимание и в то же время не позволяло сказать «нет». Он чутко уловил, где её слабое место, и смиренно молил дать ему маленькое местечко рядом с ней, а потом, подобно капле, долбящей камень, внедрялся и шаг за шагом расширял границы этого маленького местечка, завоёвывая всё новые и новые территории и усиливая своё влияние на неё… Она явно недооценила его. Ю Юй горько усмехнулась. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что возможно именно её молчаливое согласие на его переезд поближе к ней и было тем первым ошибочным шагом, а теперь всё зашло так далеко, и как спасти положение? Но сегодня она так устала, что не хотела снова строить защитные бастионы и портить праздник угрюмым противостоянием. — Это тебе. Она извлекла из большого пакета, который успела захватить из своей прихожей, продолговатый предмет, завёрнутый в тёмно-зелёную в клеточку обёрточную бумагу, и вручила Нин Юкаю. В его чёрных глазах мелькнул восторг: — Это подарок? Ю Юй кивнула. Его глаза сияли, как звёзды. — Спасибо. С неподдельной радостью он развернул упаковку, свет радости в его глазах пронзал её, словно иглами, причиняя боль. Это всего лишь рождественский подарок… такая простая вещь, которая сделала его таким счастливым, что ей невольно хотелось… невольно хотелось сделать для него ещё что-нибудь хорошее. Хотя она понимала, что делать этого не следует. — Боже, ты подарила мне кухонный нож? Распаковав подарок, Нин Юкай присвистнул и засмеялся: — Поверить не могу, ха-ха-ха, Ю Юй, ты гений! Нин Юкай хохотал, как никогда, заставляя Ю Юй ещё больше смущаться: — Он очень дорогой! — Это означает желание, чтобы я постоянно готовил тебе, я угадал? — … Как хочешь, так и думай. Вначале она хотела подарить ему клавиатуру, но потом подумала, что у него их и так полно, к тому же он сам так часто пополнял коллекцию, трудно угадать, какие у него есть, каких нет, она побоялась продублировать какую-нибудь модель. В конце концов она выбрала для подарка импортный кухонный нож от известной фирмы, по крайней мере, он точно пригодится. — Круто, мне нравится. Не каждому дано получить такой уникальный подарок, значит, она выбирала его с душой, такое не может не понравиться. Нин Юкай так сиял от радости, что Ю Юй расслабилась, просто он редко так смеялся. — А мне? — Что? — Мой подарок. Ю Юй нахально протянула руку. Она не говорила ему, что собирается сделать подарок, к тому же между ними нет любовной связи, она пред-полагала, что он ничего не приготовил, и оказалась права. — Я всего себя отдаю тебе в подарок, разве этого мало? Ю Юй поперхнулась бульоном: — Кхе-кхе-кхе! Как у тебя язык повернулся сказать такое?! Но парень ни грамма не смутился: — Почему нет? Только боюсь, ты не осмелишься принять такой подарок. — Я хочу есть, — Ю Юй свернула тему и уткнулась в тарелку. Нин Юкай не стал настаивать. — Наверно, всё уже разогрелось, подожди, я сейчас. Он живо сходил на кухню, и вскоре на столе появились все её любимые блюда, простые и в то же время изысканные. Нин Юкай сел за стол, взглянул в её затуманившиеся глаза, зажёг свечи и спросил: — Выпьешь ещё? Ю Юй кивнула. Он вынул из ведёрка со льдом бутылку шампанского и бесшумно открыл. Из горлышка бутылки вышла струйка дыма, слабый сладковатый аромат игристого вина наполнил воздух. Разлив шампанское по бокалам, он протянул один ей: — Чин-чин. Она приняла бокал. Кончики пальцев соприкоснулись — и снова мелкий разряд тока, пронизывающий насквозь, бегущий от плеч по позвоночнику вниз. Словно отражая этот удар, чуть качнулось пламя свечи. Они по-смотрели друг на друга, кажется, оба почувствовали одно и то же. Отсветы живого огня колебались на губах Нин Юкая, он по-прежнему улыбался. Плотная чёлка чёрных волос падала на его глаза, скрывая их выражение. Он пил шампанское мелкими глотками, его кадык ходил вверх и вниз, и отчего-то это казалось очень сексуальным. Ю Юй пригубила шампанского, волна жара снизу прокатилась по всему телу до макушки, сжигая всё на своём пути, и ещё не осушив бокал до дна, она почувствовала, что пьянеет. В каждом его движении ей мнилось горячее, зовущее искушение, каждый взгляд блестящих чёрных глаз околдовывал, словно кто-то прочитал над ней заклятье. Ю Юй вся покрылась мурашками. Он не смотрел на неё, но почему-то ей казалось, что он видит её насквозь, что внутри, что снаружи. С каких пор этот мальчик, который всегда так наивно и чисто хлопал глазками, вдруг научился смотреть таким зрелым взглядом, подобающим настоящему мужчине? Ю Юй охватило волнение, ей казалось, что если она прямо сейчас не скажет хоть что-нибудь, чтобы нарушить напряжённое молчание, она оглохнет от собственного сердцебиения. — Когда мы впервые встретились, ты прятался за своей мамой и боялся посмотреть мне в глаза. Нин Юкай усмехнулся: — Люди меняются. Он понимал причину, по которой она вытащила на свет детские воспоминания, как будто напоминала себе, что он по-прежнему маленький мальчик, а она его старшая сестра, но правда в том, что он уже давно изменился. В тот же день, как он увидел её впервые, он решил измениться. — Ты ведь тоже изменилась? Ю Юй не ответила и молча осушила свой бокал. Нин Юкай налил ей ещё, вспоминая тот день. Он вдруг впервые понял, что эта старшая девочка, всегда шагавшая впереди него, сопровождая его взросление, на самом деле очень хрупкая и очень уязвимая, похожая на маленькую льдинку, которая может разбиться от любого неосторожного движения, и он должен ласково и осторожно держать её в своих ладонях, чтобы не повредить. Словно в подтверждение того, что фраза «я изменился» — это не просто слова, взгляд Нин Юкая, наливавшего ей бокал за бокалом, становился всё более пугающим. Ю Юй глотала шампанское, но по-прежнему чувствовала невыносимую сухость в горле, словно изо всех пор к горлу стекался тайный, иссушающий её жар. Её белая кожа порозовела, глаза подёрнулись влагой, ей казалось, что всё, что она видит перед собой, включая и этого мужчину — это какой-то мираж. Когда он узнал, что она рассталась с очередным парнем, Нин Юкай не скрывал своих намерений; в период её романа с Син Толеем он держался с ней просто как друг детства, позволяя ей думать, что он… давно сдался. Она не знала, должна ли из-за этого вздохнуть с облегчением или расстроиться. Тоска! Ю Юй сходила с ума от собственных противоречий и уже сама налила себе ещё один бокал. Сейчас она просто хотела с помощью опьянения заглушить грызущее её беспокойство. Нин Юкай ни звуком не возразил, позволяя ей пить сколько угодно. В этот момент зазвонил телефон. Оба вздрогнули, Ю Юй поджала губы, словно говоря «ну вот, пожалуйста!» — Ты не ответишь? Он молча взял телефон, увидел имя на дисплее и нахмурился. Редкое выражение строгости на его лице пробудило любопытство Ю Юй, кто это звонит ему. Он вышел из комнаты и ответил на звонок.