Яблоневый сад

      Селение мы покинули не утром следующего дня – а дней через пять: потому что поднялась метель, ну и заодно нас снабдили едой и одеждой.       Здесь, по укромным долинкам затаилось с десяток довольно крупных поселений, наладивших торговлю или обмен с эльфами в горах (а судя по тому, что нам попадались на глаза детишки с острыми ушками – не только торговлю).       Но местные плевать хотели на форму уха, умея при случае давать жару ничуть не хуже "белок".       Так что провожали наш отряд всем поселением, желая удачи и всяческих благ. Дальше погода нам наконец улыбнулась – и дальнейший спуск с предгорий прошел вполне благополучно.       На привалах ставились палатки, в которые набивалось по несколько эльфов зараз, в центре разводили костер и так грелись. Я, помимо костра, грелась еще и об эльфа. Его рука на моем поясе (где-то от груди до… кхм…) успокаивала.       Так понемножку мы выперлись к окраинам Каэдвена. И встали, решая, как пойти дальше.       На свет появились карты, и мы склонились над ними. - Мы тут. – палец с обкусанным ногтем ткнулся в какую-то точку недалеко от гра-ницы. - А надо нам на другой конец. Вот сюда. – я ткнула пальцем рядом с тем местом где синяя полоска с подписью "Ликсела" соединялась с полоской по имени "Понтар". - Порталы умеешь ставить? - А ножками? – я ухмыльнулась, но тут же посерьезнела. – Я весь отряд не протащу. Опять же – может тут по лесам народ прячется… Ушастый.       Эльф задумался и кивнул соглашаясь. Опять же – можно было заглянуть на огонек в Верген (если он еще стоит).       Поспорив некоторое время, прикинули примерный маршрут, чтобы не попасться местным и внеся уточнения, утвердили.       Весна на Севере, согласно словам ведьмаков – и местных селян, наступала примерно где-то между Бирке и Блатхе, причем полноценно даже в мае.       Каэдвен был южнее, так что снег начнет таять в апреле, но уже сейчас воздух был теплее, и немного влажным. Но пока что и снегопады и метели и прочее были нам обеспечены.       Поганая погода привела к тому, что эльфы начали шмыгать носами, и я приступила к исполнению своих прямых обязанностей: лечить. Авторитет командира не позволял "белкам" обоего полу отлынивать от лечения, и простуда позорно бежала.       Продвижение было медленным – просто потому что в каэдвенских лесах шастали дезертиры, бандиты, нильфгаардцы и – да, "белки".       К нашему отряду порой выходили по одному, а то по двое-трое оборванцев (иначе не сказать) эльфийской наружности, и не только чистокровные – полукровки тоже выходили, и их никто не гнал.       Отряд рос, вчерашние селяне и горожане осваивали науку выживания в лесу. Путем проб и ошибок удалось договориться, что первичное обтесывание провожу я, а более жесткую тренировку – уже Йорвет и его подчиненные.       Обучать горожан навыкам выживания и относительно приемлемого жития в лесу было не просто, хотя бы потому, что все равно где-то в голове сидела возможность возврата в теплый дом. Пришлось доносить до пока только заготовок под "белок" идею, что в ближайшие года два-три в теплые дома они если и попадут, то в лучшем случае переночевать.       С меткостью и смекалкой было лучше у селян, так что после некоторого обтесывания и разъяснения я с чистой совестью сдавала их на дальнейшее обучение.       Горожане… Ну это горожане. Я сама была когда-то такой. И постигала суровую школу выживания в природе на практике. Частенько огребая весьма неприятные плюхи из-за своей неопытности.       Пусть не сразу, пусть не все – но если хоть половина из этих неуклюжих, но нашедших в себе силу пойти против ветра и наперекор судьбы эльфов и полукровок доживет до следующего года, мои усилия не напрасны.       Понемногу отряд рос, и даже потери при стычках с дезертирами и мародерами не отворачивали от нас тех, кто пришел. Видимо было совсем плохо, если эльфы (и не только эльфы – к нам прибились низушки и краснолюды) предпочитали уйти в леса на почти верную гибель, чем оставаться в поселениях.       В конце Имбаэлка – начале Бирке мы продвинулись едва ли на пятую часть предполагаемого пути. Моими усилиями пришедшие к отряду новобранцы начали походить на слабое подобие "белок" – уже хотя б не мазали столь откровенно, и более спокойно переносили тяготы, выдерживая в приличном темпе дневной переход.       Понемногу становилось теплее, снег напитывался водой, становился более рыхлым. Вскрывались реки и болота. И вылазила из берлог всякая хрень.       Пару раз разведчики натыкались на выползших из спячки накеров, заодно проверили и навыки новобранцев. Успешно.       Спустя пару недель – ближе к Бирке, напоролись на банду отребья из дезертиров и мародеров.       Мы только встали лагерем, и часть женщин под охраной пошли за водой – когда с той стороны, куда они ушли, донесся лязг стали крики, ругань и женский визг. Затем с той стороны прибежали, сопровождаемые частью воинов посланные за водой женщины… Бой был кратким (в силу нашего перевеса) и большая часть бандюков – в лохмотьях цветов Каэдвена успокоилась под валежником. Троих, все еще дышащих, потащили на допрос.       Побитые, пораненые, каэдвенцы пытались держаться гордо и сыпать угрозами. - Вас, паршивые скотоели, быстро на деревьях развесят! Дайте срок! Не мы – так нильфы! - Thaess, dh'oine. – даже у меня прошел мороз по спине от этого тона.       Мужик что-то побулькал и заткнулся. - Я смотрю – вы нынче в незавидном положении, yea, человек? – эльф наклонился к пленному, глядя на него так, что мужчина попытался отползти подальше, сглатывая в страхе. – Как это занимательно, не находите? Муравьев и меда у меня нет в припасе, зато хватит выдумки… - Ты… ты… - Я. – кривая ухмылка, испакощенная гримасой от шрама. – И я хочу знать – что творится вокруг. И я не советую врать и увиливать. Как я сказал – у меня хватит выдумки, чтобы развязать вам языки.       Каэдвенец позеленел и принялся рассказывать…       …Нильфгаард прошелся катком по северным землям. Аэдирн, Каэдвен, Темерия, Редания и королевства помельче – вроде Ривии и Лирии просто перестали существо-вать. Хенсельт какое-то время сопротивлялся – но был разбит. Та же участь постигла и Радовида.       Дол Блатанна закрылась магическим щитом, Францеска изволила сообщить, что "они соблюдают нейтралитет, и как и всегда – бандитам с беличьими хвостами нет места в ее землях".       Узнав про это, Йорвет прошипел что-то крайне матерное, да и остальные в отряде… не одобрили.       Верген… пал. Почти сразу после Йуле. Мощный магический удар и меткость стрелков лишили город единственного козыря.. По слухам, кровь по улицам текла рекой, а сам город горел несколько дней.       Я только молча сжала плечо эльфа, застывшего со сжатыми кулаками.       Сейчас же леса кишели мародерами, беженцами, дезертирами…       Выяснив, в том числе и с перекрестным допросом, все, что нужно, эльф отдал приказ добить пленников, и двигаться дальше.       Лагерь пришлось переместить – и тут нам немного повезло – взгорок с сошедшим снегом и чуть подсохший оказался удачным местом. К тому же повезло подбить несколько крупных птиц, похожих на глухарей.       Когда в лагере все успокоилось, я пошла поискать Йорвета – полагая, что он будет один, чтобы обдумать все услышанное.       Высокую фигуру я нашла скорей по запаху, чем глазами – эльф стоял, прислонившись к стволу дерева и курил.       Я по возможности тихо подошла и встала рядом.       Эльф выдохнул дым и тихо сказал: - Ты оказалась права. Твое видение оказалось правдой. - Мне очень жаль, что так случилось. - Это не твоя вина. Просто мне стоило смотреть более трезво на Саскию и все остальное. А Францеска… - он почти выплюнул имя правительницы Долины. – Она просто предала наш народ. - Что ты собираешься делать теперь? - Собрать всех, кого можно… и… - он замолчал, подбирая слова. - И "это есть наш последний и решительный бой"? – я вспомнила слышанную в одном из миров песню. – Людей все равно больше… - Я все равно не сдамся… - А никто не говорит про сдаться. Я снова предлагаю сделать то, что предлагала и раньше. Долго, трудно – зато с гарантией. - А Францеска… Я убью эту тварь… - Думаю, судьба накажет ее раньше. Идем, утро вечера яснее…       Я увела его в палатку и лежа на разложенном поверх еловых веток спальнике, прижималась всем телом, стремясь согреть и утешить.       Но теперь у нас была общая цель.