За окнами лил дождь, делая невозможными какие-либо прогулки, а здесь было тепло и уютно.
Мы вторую неделю отсиживались в стенах храма – помогая чем можно, или просто коротая время кто за книгой, кто за делом: починить, пошить, постирать, полечить… Я либо паслась в саду лекарственных растений и в оранжереях храма, либо зельеварне, либо в лечебнице – как делясь опытом, так и перенимая. Опять же – меня с поста отрядной лекарки никто не снял.
Либо же нюхала пыль в библиотеке, таская оттуда в нашу келью и обратно книги, над которыми сидела с немалым интересом.
Да, я посетила целительницу, и ее вердикт совпадал с моими ощущениями – основательная задержка, с довольно большой вероятностью беременности.
Добрая женщина мудрым взглядом посмотрела на меня и задала всего один вопрос – что я собираюсь делать? Ну как что – рожать, разумеется, если это не банальный сбой от нашей жизни.
Меня снабдили укрепляющими травками и настоями и отпустили.
Роше, как и Йорвет, здраво рассудив, что от вынужденного безделья мужчины отрядов начнут страдать дурью, быстро нашли чем кого занять – так что в крытых помещениях шли тренировки, а еще были распределены дежурства по кухне и так далее.
Это пошло на пользу.
Я же считала дни и надеялась на улучшение погоды – подставлять Нэннеке и ее храм не хотелось.
Потянувшись, я размяла шею, и отложив перо, которым переписывала для себя рецепты и способы лечения болезней, дотянулась до яблока.
Из серых туч все так же сыпал дождь, но они уже не были такими тяжелыми. И была надежда что через несколько дней мы покинем эту гостеприимную обитель.
Но во всем есть свои плюсы – нильфы расслабятся, и их снова можно будет беззастенчиво брать за мягкое гузно.
Улыбнувшись мыслям, я посмотрела на стоявшую на столе розу – с той встречи в купальнях она изменилась, став ярко-красной. А еще на стебле я приметила две почки. Так что как будет подходящий момент, имеет смысл попробовать их привить на ту, что в Шаэрраведде. Глядишь и выйдет что толковое.
Негромко скрипнула дверь, прозвучали легкие шаки и мне на плечи легли теплы е и надежные руки моего мужчины.
- Ты снова пытаешься охватить неохватное, minne mo?
- Пожалуй… - я накрыла его руку своей, немного откинувшись навстречу.
- Не переутомляй себя.
- Стараюсь – но здесь так много интересного, включая трактаты о ритуалах.
- Я уже боюсь показывать тебе библиотеку Гвиндейта… Ты ведь там поселишь-ся.
- Поселиться не поселюсь – но проведу немало времени. Кстати, как наши мало-летние подопечные?
- Решили остаться тут. Псина хотел и принцессу оставить тут – не получилось. У нее поистине стальной характер: настояла на своем. Так что девочка отправится с нами.
- Это разумно: надо быть полным идиотом, чтоб искать наследницу Темерии среди скоя’таэлей.
-Да уж…
Эльф качнул головой – за то время, что Анаис жила в лагере, она стала напоминать мелкого бельчонка, одетая как все, девочка училась выживать в лесу.
Но помимо этого я все же старалась сделать так, чтоб ребенок не превратился в мелкого дикаря: война закончится, а ей править страной. Поэтому наше сидение в храме стало поводом для занятий.
Анаис была умной девочкой, а я знала достаточно много, чтобы быть ей наставницей.
Хотя конечно надо было видеть круглые глаза Роше и вытянувшееся лицо Йорвета, когда Ани двинулась в «лебединой паване» - я решила, что знание церемоний и танцев разных рас лишним не будет.
К слову – этот милый ребенок умудрился расположить к себе даже таких записных человеконенавистников, как Торувьель, Яевинн и Эльдайн. Как бы они не фыркали – но мне довелось подсмотреть, как «Ужас Лирии» показывает девочке, как играть на лютне. Так что…
Погрузившись в мысли, я не заметила, как эльф обнял меня со спины, зарываясь лицом в мои волосы. Очнувшись, я прижалась в ответ.
Здесь и сейчас мы могли показать друг другу свои чувства – потому что на виду сотен глаз это было затруднительно. А нам обоим так хотелось тепла. И покоя.
По моей шее прошлись горячие чуть шершавые губы, я откинула голову, подставляясь и прикрывая глаза. Эльф на этом не остановился, руками накрывая мою грудь, притягивая меня к себе сильнее.
Далеко не всегда такие вот объятья становились чем-то большим – однако нам обоим они были нужны как воздух. И удовольствие мы получали от них не мень-шее чем от близости.
Так что я таяла в сильных руках, и сама тянулась приласкать. Уши, например. Погладить, поерошить отросшие волосы (которые я наконец подровняла и расчесала как надо). И зацеловать шрам…
И сидеть потом в обнимку на кровати, слушая стук его сердца.
***
Им пришлось принять помощь жриц Мелителе – и поселиться в храме, пока не прекратятся ливни.
Утешало, что им выделили отдельные помещения, хотя за это пришлось платить тем, что помогать по хозяйству.
Темерец очень быстро распределил дежурства в кухне, на уборке и помощи по хозяйству, а также тренировки – и его отряд не маялся бездельем.
Обсудив с другими командирами такой вариант, он поступил так же – по край-ней мере, жрицы и насельницы смотрели куда теплее.
Его огненная Дана пропадала в библиотеке или в оранжереях, возвращаясь с запахом книг или трав и земли.
А еще она обучала наследницу Темерского престола. Что тоже требовало времени.
И все же у них было время друг для друга, когда можно было не носить маски, а быть искренними друг с другом – как во время их путешествия вдвоем.
Обнять эту маленькую и сильную женщину, вдохнуть горький вересковый запах ее волос, прижать к себе, чувствуя, как она сама льнет навстречу…
Как мало надо для счастья!
Безопасность, крыша над головой и любимая женщина рядом. Которая сейчас задремала в его руках, расслабившись под ласками и поцелуями.
Он осторожно отвел с лица светлую прядку, любуясь мирным и спокойным лицом. На коже, где видно, цветет повилика – живая татуировка, едва заметно шевелятся усики.
Присмотревшись, он выгнул бровь – повилика и впрямь цвела, но кое-где белые цветы заменяли странные горошинки, словно бутоны. Верно, они и есть…
Дана спит в его руках, светло улыбаясь – и надо бы уложить ее как положено.
Но не хочется тревожить.
А если…
Очень осторожно, как ребенка, раздел, и отнес в постель, укладывая и укутывая одеялом, и присаживаясь на край рядом.
Смотреть на спящую Дану он мог бесконечно – во сне она расслаблялась и становилось видно, насколько она юная.
Для человека двадцать с небольшим лет – треть жизни, но его Dana не человек, и потому для нее это едва ли юность.
А он немало прожил – и все равно счастлив, что она есть у него…
То, как она вылечила его – это было… необычно. Но лечение оказало сильное действие.
И… если богиня будет милостива…
Он затолкал поглубже эту мысль.
Дана молода, а он нет, хотя и выглядит молодо. Пусть… пусть ей достанется… потом… кто-то добрый и заботливый.
И она будет счастлива.
Но это случится потом – а сейчас они есть друг у друга.
И этого довольно.
***
Роше с хряском всадил топор в колоду и разогнулся, утирая пот со лба.
Рядом Чижик и Тринадцатый – ветераны, кто остался от тех еще «Полосок», складывали поленницу.
Под навес к ним заглянула Анаис, с интересом подняла щепку. Повертела ее в руках, и подошла к нему.
- Дядя Вернон, вы ведь не оставите меня тут?
- Ани… - он тяжело вздохнул, но девочка смотрела твердо.
- Я убегу.
- Ани, идет война… там опасно…
- Я знаю. Но я не останусь тут. Я слышала – говорили, как за княжной Цириллой приходили. Я не хочу так!
- Так не будет. Мы оставим охрану…
- Вам будут нужны бойцы. Дядя Вернон…
Ну и что ж делать – когда на тебя глазами короля смотрит его дочь?
Только пообещать, что не оставят, но она должна будет слушаться беспрекословно: его, Дану, Йорвета (да, его тоже).
Анаис честно пообещала, что: будет слушаться, с незнакомыми
дхойне не пойдет, к
блоэде маннас тоже не пойдет, если ее попытаются увести силой, будет кричать и бежать к «белкам» или к «полоскам».
«Йорвет, я же просил не ругаться при ребенке!!!»
Честный и наивный взгляд Анаис и вопрос:
- Дядя Вернон – а что такое
блёдэ маннас?
- Это плохое слово, Ани…
- А дядя Йорвет сказал так про того противного дядьку…
- За дядей Йорветом не надо повторять все, что он говорит.
- За тетей Даной тоже не надо?
- А что она сказала?
- Ну… наверное это тоже плохие слова?
- Если ты их не хочешь при мне повторять – да.
- А дядя Эльдайн сказал, что ты…
фоиле дхойнэ, но правильный…
- Вероятно он прав.
«Надеюсь, что этот ушастый упырь понимает важность Анаис для будущей мирной жизни».
Под навес заглянула послушница, и увидев Анаис всплеснула руками. Понятно – удрала с занятий.
Роше махнул рукой и сам повел девочку в тепло.
Попавшийся на встречу дежурный порадовал, что ушастые потихоньку отходят ко сну, ну значит и им пора.
Судя по тучам – еще несколько дней и дождь утихнет.
Пока что можно оценить покой, тепло и гостеприимство…
