Яблоневый сад

      За моей спиной радостно и с огоньком полыхал немаленький замок, ставший общей могилой для Вильгефорца и его наемников.       Может, там и был кто-то невиновный - хотя что я несу? Согласившиеся работать на местное подобие доктора Менгеле невинными быть по определению не могут.       Я ощущала себя опустошенной и усталой. Ощущение, словно меня макнули в выгребную яму. Цири намеками и оговорками, а еще и Йеннифер кое-что поведали.       Остановить этого заигравшегося в бога чародея было бы делом чести.       Но все равно…       Сила гудела и бурлила во мне.       Отойдя на достаточное расстояние, я развернула крыло и провела пальцами по алым перьям. Все еще алым, хотя легкие проблески золотого были.       Был шанс, что я еще останусь нормальным разумным достаточно долго, чтобы родить детей (без каких-либо отклонений) в количестве больше одного. Потому что когда (и если) мои крылышки станут золотистыми - или белыми, я перестану быть физическим существом.       Чем дольше я пробуду в физическом теле, тем лучше для меня - и окружающих. А сейчас было большое желание отмыться. Смыть это все с себя.       И придумать вескую причину и непротиворечивое объяснение, какого лешего я поперлась опять одна в самое змеиное кубло.       Но теперь я точно знала - воевать на два фронта не придется. Бодаться одновременно с Вильгефорцем и Нильфгаардом удовольствие ниже среднего.       Сложив крылья, и не отпуская Силу, я вытянула перед собой ладонь, надеясь нащупать, в какую ж сторону мне идти. Холерные мотыльки, курвины дети, занесли меня невесть куда, а мне теперь выбираться.       Отклик пришел не сразу, и довольно слабый, так что пришлось уточнять. Но затем я уже уверенно двинулась вперёд. Где-то даже лететь пришлось. Однако и это помогло мало.       К лагерю, изрядно стоявшему на ушах, я вышла где-то через сутки, в ночи.       Лагерь напоминал развороченный муравейник, центром которого стали орущие друг на друга Роше и Йорвет: перекрикивая друг друга, решали, с чего начать поиски, и насколько я не дружу с головой.       Правильный ответ: частенько совсем.       Мое появление вызвало волну расползающийся по лагерю тишины и шепотков. Многие догадывались, а кто-то был в курсе, что я такое. Но вблизи и так откровенно не видели.       Я шла через лагерь, к тем, кто ждал меня, и волновался.       Оказавшись в безопасности, среди своих. я наконец отпустила Силу, вокруг меня угасло свечение, а доспех сменился на обычную походную одежду. Ноги у меня подкосились и я бы просто осела прямо на землю, если б меня не подхватили с двух сторон и не усадили на походную кровать, заведя в палатку.       Роше порывался поорать, потом присмотрелся ко мне и махнул рукой. Йорвет просто молча сгреб меня в объятья, растирая руки, и рявкая на окружающих, создавая суету вокруг палатки.       По итогу, меня напоили каким-то отваром, кто-то раздел меня, и уложил, укрыв плащом. Откат и травки сделали свое дело - я отключилась, и последнее, что ощутила, это прикосновение к волосам…

***

      Он догадывался, что его Dana опять поступит по своему, поэтому когда его лба коснулись легким поцелуем, понял, что им остается лишь ждать.       Когда налетела туча кусающихся мотыльков, от них удалось отбиться факелами, и даже без потерь.       А потом… потом дозорные разглядели далеко за лесом зарево. И все еще вьющиеся мотыльки попадали замертво на землю.       Он не отказал себе в удовольствии раздавить парочку.       День прошел в ожидании и тревоге.       В лагере хватало дел - кто оружие обихаживал, кто еду готовил, кто проверял припасы. Когда из леса, окутанная красноватыми призрачными языками пламени вышла Дана, он понял, что все это время ждал именно этого.       Этой звенящей тишины, сменившейся шепотками, шагающей. словно слепая, деревянной походкой самой дорогой женщины, того, как отпускает его тревога…       Пламя - пусть и призрачное, угасло, а Дана начала оседать.       Они с Роше рванулись к ней одновременно и успели подхватить.       Уже в палатке темерец попытался возмутиться, потом просто махнул рукой.       Он же начал раздавать указания. кто-то заварил травы, пока он сам раздевал свою женщину.       Травяной отвар с изрядной порцией меда немного придал Дане сил, но она просто засыпала, глаза просто слипались, он сам это видел.       Устроив измученную женщину, он присел рядом, касаясь светлых волос…       “Это было очень глупо. Это было безумно смело.       И как всегда - пожертвовать собой…       Дана… Dana… Но зачем мне мир, в котором не будет тебя?       Для чего?       Ты могла погибнуть - ведь этого мага до конца не добили еще тогда…       Все о чем я могу просить - не рискуй собой…”       Он присел прямо на землю у постели Даны, касаясь ее волос, любуясь расслабившимся, юным лицом.       Понемногу сон сморил и его…

***

      …Из мемуаров Вернона Роше, Лорда-Протектора Темерского анклава.       “Эльдана и здравый смысл?       Да не смешите!       Влезть головой в петлю - сколько угодно, пожертвовать собой - кто первый?       Но надо отдать должное - за всех, кого она посчитала своими, она будет драться до последнего.       Безумная женщина. Совершенно безумная.       Но одноглазому чудовищу нужна именно такая.       Схватиться с Вильгефорцем… с тем, кого едва затолкали в домовину Геральт с компанией…       А это падло выбралось обратно…       И победить!       Каждый раз, сталкивая с ней, я думаю. что мне нечему удивляться - и каждый раз я ошибаюсь.       Живое ли она существо - или и впрямь - воплощение Дана Меадбх?       Потому что не под силу смертному все то, что она совершила - и совершит еще…”