Яблоневый сад

К середине апреля уже все зазеленело, в траве пестрели всевозможные первоцветы, а в некоторых местах встречались растения практически исчезнувшие, или крайне редкие в большом мире. Я решила, что иметь зелья и настои из них лишним не будет, и делала запасы, совершая прогулки и общаясь с местными целителями и травниками. Магия магией, но у нас больше полевая медицина, и жить нам в землях Севера, а не в этом заповеднике. И все же иметь в запасе сильнодействующие лекарства было нужно. Так, на всякий случай. Рози все активнее познавала мир, я выносила ее на лоскутном одеяле в сад, где дите знакомилось с окружающим миром, рядом устраивались Бьянка с Далем и Анаис. Киаран, глядя на нас, счастливо улыбался: семья, мирная жизнь. То, к чему мы все стремились. До нас доходили письма – реданец совсем головушкой повредился, окопался в замке, в Новиграде чуть ли не ежедневно суды и казни. Там скоро вообще ничего живого не останется. А лезть за пределы осиянные огнем опасаются, им там быстро разъясняют всю их неправоту и за шею вешают на проветривание. Неожиданной и весьма приятной вестью стало то, что мелочь вроде Лирии, Ривии, Ковира и Повиса (эти вообще где-то в диких гребенях), активно встала на нашу сторону. Эльфы в деревнях стали вести себя мирнее, попутно подчищая всякую падаль в лесах, и народ начал к ним относиться лучше. Дошло до того, что Мэва прислала своего рода воззвание, в котором объявляла нас "друзьями всех честных народов Севера". Весело погулявший там в свое время Эльдайн вызвался поехать как представитель, дескать "повинную голову меч не сечет", за ним потянулась Йоля с отрядом, короче целая делегация. И пока ничего тревожного слышно не было. Каэдвен с Аэдирном понемногу бунтовали при нашем живейшем участии, Редания являла образец приюта умалишенных, Нильфгаарду все это не нравилось. Это “не нравилось” было столь сильным – что награда за мою голову была куда выше чем за головы Роше и Йорвета. Его императорское величество гузном чуял, что откуда-то отчетливо несет паленым. Вот и рассылал указания “поймать, казнить, прекратить”. Однако – руки коротки. … Отложив очередное письмо, я подхватила на руки дочь, подкидывая ее легонько в воздух и ловя. Рози засмеялась. Вот ради чего мы воюем. Вот ради чего я перекрою мир так, чтобы никто не был притесняем. Однажды я сделала так, что в камне были высечены слова ставшие законом для каждого. "Мы, Народ, состоящий из многих и разных, но единый в своем сплочении, говорим: Любой, вне его возраста и пола, веры и расы, равен перед законом. Любой, достигнувший возраста совершеннолетия, является дееспособным волеизъявителем. Ни власть, ни богатство, ни титул, ни род не являются поводом для уклонения от закона. Всякий, кто может приносить благосостояние обществу, да приносит его. Всякий, кто приносит обществу вред, с умыслом или без оного, будет судим, и мера его вины будет зависима от наличия умысла против общества. Всякий член общества имеет право: на образование, работу, лечение, достойную оплату своего труда, жилище, защиту закона и справедливый и беспристрастный суд". Порой мы ошибались, порой допускали промахи – но никогда и никто не был в столь униженном состоянии, как нелюдские расы в этом мире! Наши дети будут расти в безопасности. Еще в письмах были рассуждения о том, как и где будет происходить слияние отрядов в армию, сообщалось, что краснолюды и гномы активно шлют Нильфгаард aen arse. А повстанцев снабжают продовольствием и вооружением. Завершало письмо обещание прибыть к Бельтайну. Что ж, это хорошая новость. Я понемногу приводила себя в форму после родов – не сказать, что вернулась в форму, но хотя бы проявилась талия. А регулярное таскание Рози на руках тоже способствовало похуданию. … А спустя несколько дней, в ясный солнечный весенний день, на пороге нашего дома появилась весьма солидная делегация и пригласила меня на беседу к правителям Долины… Передав недовольно завякавшую Рози Киарану, я попросила суровых стражей дать мне немного времени, чтобы немного привести себя в подобающий вид. Бьянка поспешила со мной, чтобы помочь переодеться. Уже когда я спускалась – причесаная и в приличном платье, до меня донесся негодующий крик дочери. — Все Тринадцать… Кажется, придется взять ее с собой. — Ну, это явно было очевидно. Рози, увидев меня, перестала сотрясать воздух воплями и заулыбалась, являя собой образец умилительного младенца. — Интересно, Йорвет был таким же в ее возрасте? — Увы, этого не у кого спросить. – Киаран чуть вымученно улыбнулся, передавая малышку мне. Мы с Бьянкой в четыре руки переодели девочку и наконец я была готова к визиту. Снаружи меня ожидало что-то вроде легкой одноместной коляски, запряженной флегматичной белоснежной лошадкой. Я погрузилась в нее, охрана села на коней, и мы тронулись в путь. Ехать пришлось довольно долго – Долина была совсем не маленькой, как оказалось на практике, поэтому то, что мне прислали коляску, было разумной предусмотрительностью. Рози успокоенно сопела у меня на руках, коляска катилась подорожкам, провожаемая взглядами жителей, а впереди проступал дворец здешних правителей. Со стороны это выглядело как усадьба, окруженная парком и изящной оградой, кажущейся чисто символической, но боюсь, любой, кто усомнился бы в ее крепости, получил бы крайне неприятный сюрприз. Парк – обширный, ухоженный, хотя и кажется естественным, скрывал в своем сердце настоящее деревянное ажурное чудо. Коляска с эскортом проехала по дорожке прямо к крыльцу главного входа. И остановилась. Мне помогли выбраться и я замерла, любуясь дворцом. Естественные линии, теплое дерево, хрустальные витражи. Стоило мне коснуться створки дверей, как они медленно и беззвучно распахнулись передо мной, впуская внутрь. По пути мне встречались немногочисленные эльфы в длиннополых, струящихся одеяниях, с интересом провожавшие меня взглядом. Спустя пару залов – или переходов? мне навстречу вышел высокий эльф, одетый словно выходец из народа Ольх. Пронзительный взгляд синих глаз обводит меня – и эльф склоняется в уважительном поклоне. — Следуйте за мной, Maeth Dana. Я присела в неловком реверансе, и последовала за ним. Мой провожатый провел меня в небольшой, но уютный зал, скорей всего некий малый зал приемов. Меня там ждали – двое эльфов в свободных одеждах, длинноволосые, красивые, полные достоинства и силы. — Приветствуем тебя, Maeth Dana, Aenyegvalch'ca… Красивый глубокий голос растекается по залу. — Присядь… Нам предстоит долгий разговор. Опустившись в изящное кресло, и молясь, чтобы Рози не решила устроить скандал, я исподволь рассматривала моих собеседников. Это, вне сомнений, были сейдхе. Но эти привыкли жить в мире и покое. Их не гнали, не преследовали, не унижали. Полные величия и спокойной силы лица, длинные волосы, водопадами темного шелка спадающие по плечам и спине. Яркие, словно лучащиеся изнутри светом глаза – у женщины синие, у мужчины карие. Изящные украшения – венцы, придерживающие волосы, зарукавья, пояса, что-то вроде ожерелий, кольца. Струящиеся ткани одеяний, похожие на шелк. Правители Долины в ответ изучали меня. Я перевела взгляд на столик – крошечные чашечки, тарелочки с закусками, которые были скорее украшением чем едой. Наконец каждый составил мнение о собеседнике и эльфы первыми начали беседу: —Ведомо ли вам, госпожа Aenyegvalch'ca, кто ваш избранник? — Я знаю, что Иорвет и его брат – Киаран, последние из княжеского рода князей Гвиндейта. — Это так. Но известно ли тебе о Проклятье дома Гвиндейта? Я насторожилась. Да, по обмолвкам, разговорам и прочему картинка определенная сложилась. Мне было понятно, что сейдхе – как и ольхи (не к ночи будь помянуты), судя по внешности – потомки выходцев откуда-то из Арды, возможно и другие эльфийские народы. И если того же Эредина поставить бы рядом с одиозной семейкой – разницы во внешности никто бы не нашел. А вот сейдхе – даже столь высокородные… Они отличались. — Что-то такое я слышала… но не уверена. — Эта история началась до того, как Единый Народ оказался здесь при Сопряжении Сфер… — Я готова выслушать эту историю… — Все это началось в давние времена. когда Aen Undod еще не были единым народом, а только начинали свой путь… … Ничего нового я в целом не услышала – еще в Арте часть Эллери Ахэ, часть Телери, один из Домов Нолдор, а позднее примкнувшие к ним Авари приняли решение покинуть Круги Мира, отправившись… по сути в никуда. Как на кораблях оказалась группа орчанок с детьми - история умалчивает – то ли заложники. то ли почетные пленники… ну и вишенка на торте – уже в пути они выловили из вод морских одного потомка сотворителя сияющих булыжников. Как именно корабли – там была целая флотилия, покинули Круги Мира, опять же не ясно. Летописи описывали “Сияние словно хрусталь и лед, тысячи радуг всех цветов… и словно пение дивных голосов”. Потом они оказались снова среди моря, но с наступлением ночи поняли. что это уже другой мир. Еще на кораблях произошло некоторое разделение, но они как бы были одним народом – по крайней мере так было указано в летописях. А вот по прибытии… Потомки Эллери Ахэ, примкнувших к ним Телери и потомки тех орчанок и их детей, что были взяты в путь стали одной ветвью, более склонных к природе и мирным решениям. А вот гордые и непримиримые Нолдор, вкупе с Авари, к людям относившимся и дома не слишком благожелательно, да еще поставившим во главе себя буйного феаноринга… Именно на их совести было истребление вранов, именно они в итоге ушли через Врата в иной мир, бросив собратьев на милость людей… Так единый народ окончательно разделился на два – Aen Elle и Aen Seidhe. До окончательного исхода произошло кое-что, что повлияло на дальнейший ход истории: у выловленного в море феаноринга было с собой некое колечко. И с ним была связана какая-то темная история. Что уж там произошло – история, увы умалчивает – даже в хрониках это отражено скупо: “И пало Проклятье на князей Гвиндейта за невинную кровь”. Всё. Прямыми потомками тех правителей были Иорвет и Киаран. Судя по имени их отца – Эасниллен, я могла предположить, что там каким-то боком даже ваниар затесались. Учитывая наличие нолдор и слова про “невинную кровь” – вполне возможно, что та нехорошая история тянется до сих пор. А расхлебывать – мне. Наличие потомков Кланов, в которых теоретически также есть и кровь иных потомков Эллери Ахэ, делало возможным снятие Проклятия. Как говорится, одни кашу заварили… Я сделала символический глоток напитка из чашечки и отставила ее. — Итак, к чему вы хотите меня подвести? Иорвет не желает венца князей Гвиндейта. К тому же он не подходит под определение “Последний из рода” – это его младший брат. — Это так. Но не страшитесь ли вы того, что Проклятье падет на ваших детей… — Насколько я понимаю. после окончательного подтверждения союза между младшим наследником и его избранницей Проклятье падет? — Да, должно… — В таком случае, мы уже не подвержены ему. А то загадочное кольцо? — Есть лишь смутные описания в хрониках да рисунок. — Я могу взглянуть? — Конечно… Вызванный эльф, вероятно, архивариус или его помощник выслушал просьбу и вышел, чтобы вскоре вернуться с большим и тяжелым томом, в окованной металлом обложке. Опустив его на пюпитр, раскрыл на заложенной странице. А потом меня пригласили взглянуть. На тончайшем пергаменте был тонко выполненный рисунок во всех подробностях. Две цветущие ветви, сплетенные в подобие венка, переходившие в кисти рук и прозрачный как вода сияющий внутренним светом камень. похожий на каплю или слезу. — Да, это оно… И если не найдется настоящее – думаю мне будет по силам воссоздать его снова. — Но… Я хотела было сказать, что лично знала того, кто сотворил это кольцо… но не стала. Уроборос… Змей, кусающий себя за хвост. Прошлое так и будет наступать мне на пятки… Но возможно, скоро мы разомкнем эту цепь. — Я не собираюсь претендовать на Гвиндейт – но поддержу Киарана, который по праву займет его трон. — А что вы собираетесь делать потом?.. — Жить. Просто жить. Растить детей, найти занятие по душе… Я достаточно навоевалась в свое время. Я хочу покоя. Но увы – приходится этот покой выбивать с оружием в руках. Снова сделав глоточек из чашечки, я отставила ее, и чувствуя, как завозилась малышка, начала прощаться. Судя по всему – местные правители в случае проблем могли принять мое дитя, и всех наших друзей, и закрыть Долину… или каким-либо способом переправить их как можно дальше… По крайней мере, еще один союзник у нас теперь есть.