Судьба

Нью-Йорк шумно суетится вокруг него. Машины постоянно сигналят, люди что-то кричат, торговцы громко впаривают свой товар; и почти все они понятия не имеют о том, что параллельно с ними по городу движутся чертежи оружия. Так прибыл в город буквально на пару часов позже самой usb-флэшки, однако это не особо повлияло на преследование. Держа телефон в руке, он следит за двумя красными мигающими точками на карте: одна из них он сам, вторая — курьер. Сообщник в Китае умудрился поместить маячок на носитель перед тем как посылка была отправлена, и, хотя ЦРУ предполагало, что флэшка сразу прибудет в Россию, в итоге она оказалась здесь — в Большом Яблоке. Несмотря на то, что Так хотел бы узнать почему накопитель данных сбился с пути, в его обязанности не входит задавать лишние вопросы. Все же он полевой агент, владеющий оружием и навыками рукопашной борьбы, а не умный очкарик с образованием из Лиги Плюща. GPS на телефоне ведет его в темный закуток со входом в какое-то подобие офисного здания. Велосипеды перед входной дверью пристегнуты цепочкой к невысокому ограждению, а внутри снуют люди в шлемах и с рюкзаками за спиной. Когда Так входит, мимо проскальзывает парень младше него, и от случайного соприкосновения по телу Хенсена пробегает дрожь. Агент буквально секунду смотрит на молодого человека, и все равно их взгляды встречаются. В темно-карих глазах читается легкое недоумение, и живот Хенсена как будто наполняют сотни бабочек. Он силой отгоняет это чувство, отводя свой взгляд от посыльного с каштановыми волосами, и в груди что-то неприятно сжимается. В первую очередь, у него работа, времени на… что бы то ни было, у него просто нет. Так подходит к смуглому мужчине с гарнитурой, который, похоже, здесь за главного, судя по тому как он держит себя и ведет разговоры с остальными. (Высокомерный, с полностью отсутствующим чувством уважения к кому-либо, нетерпеливый.) Мужчина поднимает брови. — Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — он спрашивает без предисловия, перемешивая бумаги на столе. Тонко улыбаясь, Так кивает головой. — Да, если я не ошибаюсь, вам должны были передать одну посылку… — Слушайте, через нас ежедневно проходят десятки посылок, — перебивает мужчина. — И как только наши курьеры забирают их, они исчезают. Уголки губ Така дергаются. — О, что ж, это очень, очень печально, поскольку посылка, которую я ищу, может быть опасна для ваших курьеров. Мужчина останавливается и смотрит в глаза Таку, сдвигая брови. — Вы что… угрожаете мне? — он недоверчиво шепчет. Качая головой, Так хмурится. — Едва ли, — ответ такой же тихий, как и вопрос. — Скорее предупреждаю. Это моя работа: забрать посылку обратно, убедившись, что никто не пострадал. Мужчина выпрямляется, сузив глаза. — Какого черта вы думаете, что я отдам вам ее? Откуда мне знать, что вы не просто левый парень… Так вздыхает и вытаскивает из внутреннего кармана свое удостоверение, держа его перед лицом мужчины. — Думаю, этого достаточно? — он спрашивает резко. Глаза мужчины распахиваются, и он прочищает горло. — Какая… какая посылка вас интересует, агент Хенсен? — Очень маленькая, не больше мышеловки или телефона. Должна была прибыть примерно час назад. Мужчина что-то смотрит в компьютере, проверяет бумаги и бледнеет. — Эм, она только что покинула офис, — говорит он неуверенно. Так переводит взгляд на свой телефон и замечает, что красная точка, обозначающая посылку, движется в сторону от него. — С кем? — агент поворачивается, чтобы уйти. — Уайли, — отвечает мужчина. — худощавый белый парень, совершенно без тормозов и язвительный… и он направляется в Центральный парк! О, Центральный парк, это просто прекрасно. Определенно, никто не будет мешаться под ногами. У входа в здание Так отбирает велосипед у только что подъехавшей девушки-курьера, спешно бросая ей клишированное «ЦРУ, спасибо за помощь», и получает в спину скомканные ругательства на испанском. Он маневрирует между машинами в пробке, крутя педали настолько быстро, насколько может, и добирается до парка за рекордное время. (Так понимает, что его велик тоже без тормозов, и, вот честно, какой идиот снимает тормоза с велосипеда? Ему даже приходится проехать в горку, чтобы хоть как-то сбросить скорость и затормозить.) Так оставляет велосипед и продолжает искать цель уже на своих двоих, держа телефон перед собой. Мигающая красная точка остановилась, и чем ближе он подходит к ней, тем реже ему приходится смотреть на карту. Ему кажется, что от его груди идет нить, кажется, что его ведут в верном направлении. С каждым шагом Так чувствует себя все более и более непринужденно, несмотря на то, что сердце бешено колотится от напряжения. И потом он видит его. На плоском постаменте огромного фонтана сидит паренёк, которого Так видел раньше. Парень гибкий, но весьма атлетичного телосложения, слегка загорелый. Он отдыхает и понемногу кусает заправленный всеми соусами хот-дог. Локтями он упирается в шлем на коленях, рядом с ним стоит его велосипед. Так не может избавиться от ощущения, что уже где-то видел его прежде. Не при входе в офис, а раньше… И ведь крутится на кончике языка. Возможно, Париж. Склад, забитый всякой всячиной. Шорох бумаг, жгучий химический запах стираемых маркеров. Выглаженные брюки и изысканный жилет. Иглы, газ, сон, видение. «Его зовут Артур», подсказывает голос, похожий на его собственный, хотя и не его. В голосе звучит улыбка, тепло, сотни спрятанных взглядов. Где-то на восточном побережье, незадолго до снежной зимы. Темнота. Затхлый запах застоявшейся воды. Сточные трубы. Рядом с ним — карие глаза, горящие ярко и вызывающе. «Джон», подсказывает новый голос с восхищением и уважением. Этот голос звучит искаженно, он старше, уставший, болезненный. Его акцент определенно имеет латинские корни под утонченным английским. Калифорния, побережье. Долгие и тихие прогулки по пляжу, отражение заката в карих глазах. Усталая улыбка, ямочки на щеках. «Адам», голос напоминает, и он глубже предыдущего. Более грубый. Американский. Хенсен только узнает филадельфийский акцент, который как-то учил для одного задания. Так сглатывает, прогоняя лишние мысли. Он заглушает голоса, которые принадлежат ему. И каким-то образом он понимает, что говорил эти слова раньше, понимает это ровно так же, как понимает своеобразный мир снов. Спит ли он сейчас? Прочистив горло, Так подходит к курьеру и встает на расстоянии вытянутой руки. Парень смотрит на него, удивленно подняв бровь, но продолжает жевать. Начинка и горчица стекают с уголка его рта, и Так борется всем своим естеством с желанием потянуться и вытереть его губы. — Уайли, верно? — Хенсен спрашивает, сохраняя голос твердым и невозмутимым. Челюсти Уайли двигаются медленно, пока он изучающе пробегается взглядом вверх и вниз по Таку. Наконец, он проглатывает еду: — Кто спрашивает? Так выуживает свой значок из внутреннего кармана и показывает его парнишке. Уайли немного отстраняется, чтоб нормально прочитать его. Хмурясь, Уайли сужает глаза и недоверчиво спрашивает: — Ты из ЦРУ? Правда? — уголки его рта начинают ползти вверх в улыбке. — Ты? Парень смеется, тряся головой. — Окей, конечно, агент Хенсен, что я могу сделать для вас? — Уайли криво усмехается, видимо, думая, что его разыгрывают. Так подается вперед и тихо говорит: — Это не шутка. Ты в настоящей опасности, понимаешь? — он кивком указывает на сумку за спиной курьера. — У тебя есть посылка, которую мне нужно забрать отсюда, иначе ты и многие другие невинные люди будут убиты. Так сжимает челюсти и рассматривает лицо Уайли. — Я доходчиво объясняю? Ухмылка Уайли сползает с его лица, уголки губ подрагивают. — Окей, остуди свое траханье, чувак, — говорит он, неловко съеживаясь. — Я бы хотел тебе помочь и всё такое, но когда я что-то убираю в рюкзак… Парень пожимает плечами и разводит руки. — …я достаю это только перед получателем. Выпрямляясь, Так вздыхает и потирает большим и указательным пальцем закрытые глаза. — Понимаю тебя, но это действительно очень важно. — Не, извиняй, не могу, — в голосе Уайли нет ни капли сожаления. Так глубоко вдыхает, задерживает дыхание, потом выдыхает. У него нет времени на это. Если бы здесь был Франклин, они могли бы разыграть сценку «хороший-плохой коп», но напарника нет. И Таку приходится одновременно играть обе роли. — Тогда мне ужасно жаль, но… Одним быстрым движением, он шагает вперед и обхватывает одной рукой сзади шею Уайли, другой — хватает его за футболку. Так заставляет парнишку встать и подтягивает его на уровень своего лица — их разделяет всего пара сантиметров. Шлем с колен курьера падает на землю. Уайли издает неловкие всхлипы и вцепляется в запястья Хенсена в желании отстранить того от себя, но Так сильнее. Он крепко держит Уайли. —… у тебя есть два варианта. Или я вырву из твоих цепких ручек эту сумку, или я заберу тебя и сумку с собой. Уайли прищуривается. — Никуда ты не уйдешь с моим рюкзаком. — Значит, второе, — Так подытоживает, отпускает шею парня и наклоняется, сцепляя руки вокруг колен курьера и поднимая того с земли. Он чувствует, как тело Уайли раскачивается, опускаясь к нему на спину. — Какого черта, чувак! –Уайли вскрикивает, пытаясь вывернуться, но Так только усиливает хватку, фыркая. — Тяжелее, чем кажешься, — он бросает небрежно, игнорируя ругань и попытки парня брыкаться. — Ты устраиваешь сцену. — Это ты устраиваешь сцену! Так смеется. — Если я опущу тебя, ты будешь сотрудничать? Он слышит, как Уайли шумно и насмешливо фыркает. — Как будто у меня есть выбор? — Конечно есть, — Так отвечает с улыбкой. — Или ты идешь со мной, или я вырубаю тебя, и ты все равно идешь со мной. — Ладно-ладно, уговорил, — парень стонет. — Просто поставь меня на землю, черт побери. Хенсен опускает его, чуть сдвигая руки, и — о, это была ошибка. Он не намеренно сделал именно так, но… тело парня скользит по его плечу, и футболка курьера задирается. И Так совершено не намеривается смотреть, не хочет, но все равно смотрит. Загоревший живот, восхитительно торчащие тазовые косточки, тонкая полоска волос, уходящая дальше за край спортивных шорт… Он бросает взгляд на лицо Уайли, который выглядит таким же (если не еще более) растерянным-покрасневшим-смущенным (широко распахнутые глаза, раскрасневшиеся щеки, приоткрытый рот — Таку внезапно хочется поцеловать курьера), как и сам Так. Уайли оттягивает вниз футболку и бормочет: — После всей этой херни тебе лучше бы найти мой велик и отправить его мне. — Конечно. На улице Так ловит такси и, когда к ним подъезжает машина, он открывает дверь на пассажирское сидение. — Привет, — он говорит спокойно, распахивает куртку и показывает свой пистолет. — ЦРУ, освободите, пожалуйста, машину. Водитель вылезает из машины и оставляет дверь открытой. Хенсен выпрямляется и сажает Уайли на переднее сидение («Окей, но вообще-то не обязательно так утруждаться»), прежде чем сам садится за руль и выезжает на проезжую часть. Через несколько секунд Уайли прерывает тишину. — Что я, черт побери, доставляю? — парень стягивает с плеч рюкзак и устраивает его на коленях. — Не могу сказать, — взгляд Така постоянно скачет между дорогой перед ними и зеркалами. — Нечто секретное, да? — Уайли саркастично хмыкает и трясет головой. — Да пофиг. Я попал в твою веселую погоню… Одновременно лицо каждого из них меняется: для Така эта фраза звучит как далекое эхо, а Уайли… просто выглядит смущенным. Но парень трясет головой и продолжает: — Ты должен мне за это. — Вообще-то, — Так говорит предупреждающе, — я нихрена тебе не должен. Уайли усмехается и сползает ниже по сидению. — Как бы то ни было, бриташка. Хенсен закатывает глаза, но автомобильный гудок на секунду отвлекает его от дороги. В зеркале заднего вида он замечает, как машина позади них перестраивается, и к ним близко подъезжает черный внедорожник. С пассажирского сидения высовывается мужчина с пистолетом-пулеметом наперевес. — Сука, — Так ругается себе под нос. Он протягивает руку и кладет ладонь на шею Уайли, игнорируя внезапную вспышку, которую, как он думает, чувствует после прикосновения, заставляя курьера опустить голову между ног. — Ложись! Автоматная очередь разбивает заднее стекло машины, осколки летят во все стороны. — Ебаны в рот! — Уайли кричит, сворачиваясь калачиком на своем сидении. Так жмет на газ, постоянно сигналя и держась ближе к тротуару. Центральный парк все еще рядом с ними. — Держись, — он бросает между залпами стрельбы и съезжает с дороги. Преодолев тротуар, такси врывается в парк через один из входов и мчится по дорожке. Так не прекращает сигналить, и пешеходы с криками отпрыгивают в сторону. — Боже! — голос Уайли звучит грубо и с истеричными нотками. — Ты че, только что наехал на эту сучку прям как в «Крепкий орешек 3»?! — парень, задыхаясь, спрашивает ломающимся голосом, его лицо искажено ужасом. Так лишь смеется. — Я надеюсь, что ты теперь не считаешь себя Сэмюэлом Л. Джексоном, потому что ты не Сэмюэл Л. Джексон. — Как ты сохраняешь спокойствие?! — Уайли почти кричит. Когда Так косится на парнишку, он замечает, что тот настолько сильно вжимается в сидение, что странно, что они не стали единым целым. Одной рукой Уайли сжимает край сидения под собой, другой — цепляется за ручку над дверью; костяшки абсолютно белые, как и его лицо. — Опыт, — он отвечает просто, уже смотря на дорогу. Хенсен вновь скользит взглядом по зеркалу заднего вида и видит, как внедорожник вырывается из-за живой изгороди и оказывается всего в пяти метрах позади них. — Блять, — выдыхает Так, и Уайли вытягивается. — Что? — его голос звучит неестественно высоко. — Они вернулись?! Человек на пассажирском сидении внедорожника вновь высовывается из окна, и Так жмет по тормозам, выкручивая руль и поворачивая машину. Уайли ругается, когда его отбрасывает на дверь; Так выхватывает свой пистолет и жмет на газ. Когда они проезжают мимо джипа, Хенсен разряжает всю обойму в водителя и пассажира. Уайли тяжело дышит и цепляется за любую попадающуюся под руки поверхность, пока они не возвращаются на нормальную дорогу, потом оседает в своем кресле. — Как они нашли нас? — он спрашивает хрипло. — Возможно тем же самым способом, что и я тебя, — Так перезаряжает пистолет. — На посылке, которая мне нужна, установлен маячок. Уайли рядом с ним ощетинивается и, сглотнув, садится ровно. — Скажи мне, что за херню я доставляю, Хенсен, — его голос звучит низко. Так смотрит на парня краем глаза (челюсти сжаты, карие глаза сужены, губы поджаты — стоит отметить, что он очень, очень красив, когда злится) прежде чем снова сфокусироваться на дороге. — Можно просто Так, — он мягко поправляет. — И я скажу тебе… но ты должен сохранять спокойствие. Уайли фыркает и откидывается на свое место. — Хорошо, Так, я… я попытаюсь. Просто, Боже, моя квота на всякую нелегальную херню уже перевыполнена до конца моей, блять, жизни, мне не нужно… — Это схемы, Уайли, — агент спокойно перебивает его, — для оружия. Из Китая в Россию, с любовью. — О Боже, ты сейчас серьезно сделал отсылку к Бонду?.. — Уайли стонет. — Это правда только что произошло? Теперь это моя жизнь? Коррумпированные полицейские, незаконно ввезенные люди и безумные русские и…и супер-горячие британские мужики? Какого хрена вообще? И чем дольше курьер говорит, тем тише он становится, бормоча себе под нос. Нахмурившись, Так тянется и кладет руку на плечо Уайли, который напрягается от прикосновения. Агент легко сжимает и поглаживает пальцами плечо, пока Уайли не расслабляется. — Все будет нормально, — он говорит ровно, рассматривая лицо Уайли, когда они останавливаются на светофоре. — Я не позволю чему-либо случится с тобой. Уайли не находит что ответить. Он сглатывает, смотрит в сторону и тихо говорит: — Хорошо, — и, после паузы, добавляет: — я верю тебе. Из Нью-Йорка безопаснее всего поехать обратно в штаб. Аэропорты переполнены камерами, и, если русские действительно имеют доступ к маячку, тогда Так подверг бы еще больше людей опасности, оказавшись в толпе невинных прохожих. Долгая дорога убаюкивает Уайли, он опирается лбом на стекло, лежа в полусогнутом состоянии. Так качает головой и тянется, чтобы устроить удобнее парня, чтобы у того не затекла шея, когда он проснется. Уайли подается навстречу руке, и его голова падает на другую сторону. На футболке остается небольшое мокрое пятнышко, видимо от слюны, и Так, сдерживая смех, осторожно вытирает рукой рот курьера. Как только Так касается его, он тут же хочет убрать руку. (Но не делает, не делает этого, потому что такое легкое движение заставляет его ощущать себя живым.) Всё, что он пытался запрятать поглубже в последнее время, всплывает на поверхность. Сонное лицо Уайли… становится последней каплей. Оно пробуждает в Хенсене разные чувства, которые он просто не в силах объяснить. Тревога. Пожалуйста, дорогой, всегда просыпайся. Нежность. Ты выглядишь так мило и не угрожающе, когда спишь, котенок. И это так обманчиво. Восхищение. Какие миры ты строишь? Какой новый выброс ты готовишь для нас, голубушка? Безошибочное желание пробудить его поцелуем и сказать: «Доброе утро, Спящая Красавица. Я твой прекрасный принц, и нам предначертано быть вместе. Мы должны немедленно пожениться, пока Король-тиран Кобб не отправил нас на еще одно утомительное задание». Такие болезненно-знакомые воспоминания заставляет его отвернуться и смотреть на дорогу. Должно быть, он в бреду из-за долгого отсутствия еды и сна. Это единственное логичное объяснение его желанию найти ближайший мотель, отнести туда Уайли и разбудить его своим ртом на его… Тише, говорит Так себе, говорит всем своим голосам и чувствам, бурлящим внутри него, просто дайте мне сделать мою чертову работу. Но он всё для тебя, говорит старый, измученный голос. Для нас. Он помогал тебе раньше, он сделает это снова — всегда, рокочет американец. Так ударяет по тормозам, и Уайли просыпается от резкого толчка. — Чт… что? — он ловит ртом воздух. — Что случилось? Парень сонно оглядывается, безуспешно борясь с зевотой. — Я выдохся, — отвечает Так, возможно он лжет, но он и сам уже не уверен. — Пожалуйста, сядь за руль. Уайли моргает, потом сонно улыбается. — Прости, но… м… у меня нет прав. После долгой паузы, Так поворачивает голову и смотрит на него. — Почему же? — Велосипед, чувак, у меня велосипед. На кой черт мне водительские права? Так с жалостным звуком роняет голову на руки и случайно нажимает на автомобильный гудок. Он убирает руки только для того, чтоб этот режущий слух звук прекратился. Воцаряется тишина, и Уайли хватает мозгов ничего не говорить, хотя Так слышит как под парнем поскрипывает сидение каждый раз, когда он двигается. Наконец, Хенсен глубоко вдыхает и садится. Задерживает дыхание. Выдыхает. Он смотрит в глаза Уайли. — Мы встречались прежде, до сегодняшнего дня? — и, произнеся эти слова, он чувствует, что с его плеч как будто рухнул тяжкий груз. Уайли хмурится и смотрит в сторону. — Не знаю, чел. Я не думаю, что встречались, но… — парень замолкает. Хенсен полностью поворачивается к нему лицом. — И твое имя — Уайли, верно? Не… не Артур, или Джон, или Адам, верно? Лицо Уайли меняется с каждым новым именем. Он бледнеет и поворачивает голову, чтоб взглянуть на агента. — Что? Я… нет. Нет, я не… Я не думаю, — с каждой секундой он звучит все более и более неуверенно, и Уайли отворачивается, переводя взгляд. — Как я и сказал, я не знаю. Так провел тысячу и один опрос, ему больше не нужен детектор лжи. — Что ты чувствуешь, Уайли? Что ты мне не договариваешь? — ему уже спокойнее, хотя он все еще на грани. Уайли откидывает голову назад, беспомощно смотря в потолок. Его рот беззвучно двигается в поиске правильных слов, и, наконец, он бормочет: — Я знаю, к чему ты клонишь… я тоже это чувствую. Чувствую, что… будто мы знаем друг друга, — он трясет головой и улыбается с иронией. — И я думал, что я максимально гетеросексуален, окей, но вот ты блять врываешься в мою жизнь со своими глазами, и своим ртом, и вообще всем вот таким своим, и вдруг я хочу, чтоб ты выебал меня. Он смеется и слабо жестикулирует, потом проводит руками по своим коротким волосам, приглаживая их. — Эти другие имена, — он медлит. — Где ты их слышал? Так чуть хмурится. — Это… в памяти, я предполагаю. Или…или в душе, или в сердце… я не уверен. Я продолжаю думать о тебе, за исключением того, что это не я думаю о тебе, а кто-то еще, кто похож на меня, думает о ком-то, похожем на тебя. Как будто… как будто это их воспоминания. Уайли снова смотрит на него и опускает руки. — Когда ты назвал эти имена, во мне как будто что-то щелкнуло и… и теперь я вроде тоже это понимаю. В смысле, эти голоса. Эм, мой голос…голоса, — с разочарованным стоном парень закрывает глаза и сжимает челюсти. — Мы, блять, сошли с ума? Так наблюдает за ним, потом протягивает руку и легко касается ладони Уайли. — Я не знаю. Прости. Уайли открывает глаза и смотрит на их руки, уголки его рта чуть подрагивают. Раздается скрежет металла, и их обоих бросает вперед на панель. Подушки безопасности раскрываются с громким хлопком. Хенсен простреливает свою подушку и поворачивается. Позади них очередной черный внедорожник отъезжает назад от их бампера. Двери открываются и из машины вылезают четверо мужчин. Так поднимает пистолет и начинает стрелять. Хедшот, хедшот, хедшот, обезоружен, перезарядка. Безжизненные тела падают на землю, и Так выхватывает из своей куртки нож и протыкает подушку у Уайли. Парнишка с криком открывает дверь, едва не выпадая. — Давай, нам нужно поменять тачку, — Так бросает курьеру и подходит к раненному мужчине, лежащему на асфальте. Придавливая его одной ногой к земле, Хенсен направляет на него пистолет. — Сколько вас здесь? — Так спрашивает по-русски. — Вааууу, так горячо, — Уайли едва слышно шепчет позади него. Мужчина плюет на ботинок агента и злобно рычит в ответ: — Пошел нахуй. — Что он сказал? — Уайли спрашивает, становясь позади Така. — Ничего дельного, — выдыхает он и одним выстрелом убивает наемника. Они садятся во внедорожник и продолжают свой путь, останавливаясь только с восходом солнца, чтобы заехать на завтрак в Макдоналдс. Так ест МакМаффин, пока Уайли вовсю поглощает блинчики. — Итак, — начинает парень с набитым ртом. — Я просто начну перечислять имена, а ты скажешь, знакомы ли они тебе. Он дожевывает и сглатывает. — Хм… Имс, Бэйн, Томми. На самом деле, эти имена настолько хорошо знакомы Таку, что у него голова идет кругом. Имс — для большинства, Томас — только для близких. Вор, картежник, любовник. Имитатор. Несочетающиеся костюмы: твид и шелк, и узоры напрямую из 60-х годов. Англия. Хорошая семья. Любящая мать, веселый отец, взрослая ответственная сестра, младший избалованный брат. Артур, неистовый ум и сама претенциозность, но мягкий внутри. Имс и Артур. Бэйн. Наемник. Сильный, выдающийся, сломанный. Яма… не дом, но бóльшую часть жизни он провел именно тут. Аль Гул… не семья, но что-то около того. Боль, ослепляющая боль. Маска… нет, та самая маска. Готэм. Джон, сияющий лучик света в непроглядной тьме. Бэйн и Джон Блэйк. Томми Конлон. Томми Риордан. Один и тот же человек. Боец. Отец, помешанный на алкоголе; мать, умершая от рака; брат, которого он редко видит. Морская пехота. Дезертирство. Тюрьма. Реабилитация. Викодин. Адам — неловкий, одинокий, тихий. Томми — суровый, грубый, зависимый. Томми и Адам — тепло, чисто, безопасно, хорошо. Так сильнее сжимает руль. — Да, — отвечает он, перед его взором сменяются картинки, (парижготэмкалифорнияотельканализацияпляж) и имена, (имсартурдомариаднаюсуфмол бэйнджонбарсадталиябрюсуэйнгордон томмиадамбренданкайлпаддикатерина) и чувства. (давлениенагрудь-сменалиц мучительнаяболь-ломающийсяоколенопозвоночник вывихнутоеплечо-некотроллируемаязлость) Он на мгновение задерживает дыхание, потом выдыхает. — Очень знакомы. — Прости, если заставил тебя волноваться, — бормочет парень. — Только если самую малость. — Да, понимаю. Они едут в молчании весь следующий час, пока не доезжают до небольшого моста, где останавливаются на светофоре. Так вздыхает и наблюдает как мост разделяется по середине, и центральная часть поднимается вверх. Помимо них в город едет всего пара-тройка машин. — Почти на месте, — подмечает агент. В зеркале заднего вида появляется черное размытое пятно — хаммер, если быть точным — и Так вновь заводит машину, разворачивая ее навстречу преследователям. Он стреляет в переднее стекло, но оно крепко держится. Пуленепробиваемое. — Не высовывайся, — Так бросает Уайли и открывает дверь со своей стороны, выглядывая из-за нее. С заднего сидения хаммера показывается мужчина, и Так стреляет ему в голову — тот падает замертво. С другой стороны машины появляется еще один, и Хенсен, быстро прицелившись, выстреливает ровно в висок. Больше из хаммера никто не вылезает. Так осознает, что не хватает водителя, только когда слышит, как справа от него открывается дверь, и Уайли испуганно кричит «Какого хера!». Его грудь сжимается и сердце уходит куда-то в пятки; Так как молния обегает внедорожник и наставляет пистолет на водителя. Мужчина обхватывает рукой шею курьера, дуло пистолета прижато к виску Уайли. Из раны на голове вниз по шее течет кровь. — Отпусти его, и я не буду убивать тебя, — Так обращается на русском. Наемник смеется и сильнее давит пистолетом на голову парня, заставляя того морщиться от боли и скрипеть зубами. — Ты не в том положении, чтоб выставлять какие-то требования, — говорит он, криво усмехаясь. — Но у тебя, кажется, сложилось впечатление, что если я выстрелю, то промахнусь. Уайли поднимает ногу и резко бьет ею назад, и утренний воздух заполняет оглушительный треск ломающейся коленной чашечки. Крича, захватчик выпускает свою жертву, и Так подается вперед к Уайли, притягивая его к себе, и, не моргнув, стреляет водителю в голову. Тяжело дыша, Уайли выпрямляется, но не отодвигается от Хенсена. Так убирает пистолет в кобуру. — Ты в порядке? — он тянется к голове парня. — Да, это просто царапина, — отвечает Уайли, его глаза все еще широко распахнуты. Так слабо улыбается. — Ты молодец, — его руки замирают на бедрах курьера. И они сейчас так близко друг к другу. Так соблазнительно близко. Всего пара каких-то сантиметров, и они… Он хрипло сглатывает прежде чем отстраниться. — Давай выбираться отсюда, — Так прочищает горло и помогает Уайли сесть обратно в машину. Через полчаса они добираются до штаба. Таку приходится потратить целых 10 минут на объяснение всей ситуации, чтобы Уайли наконец-то впустили, и потом у парня отбирают сумку. Хенсен видит, как курьер открывает рот, чтобы возразить, но он качает головой, и Уайли послушно поджимает губы. Вскоре после этого, их разделяют, чтобы обработать все раны. По телу Така пробегает легкая паника, когда Уайли пропадает из его поля зрения, но он старается не отвлекаться на это. Он покорно отвечает на все вопросы, и когда всё завершается, отправляется в офис Коллинз. Уайли уже здесь, сидит в одном из кресел по другую сторону стола босса. Так садится в соседнее с ним кресло, и курьер окидывает его взглядом. — Тебя подлечили? — он спрашивает с напряжением в голосе. — Да, — Так кивает в ответ. Голова Уайли обмотана бинтами. — Тебя тоже? — Ага, всего пара швов, сейчас уже лучше. Они оба замолкают, и, хотя Так никогда не считал себе нетерпеливым, подобные моменты порой ощущаются как долгие часы. Хенсен качает ногой, что несвойственно ему, но голоса, картинки и желания, что клокочут внутри него, буквально сводят с ума. Когда рядом с ним раздается скрип сидения, Так открывает глаза, совершенно не помня, когда закрыл их. Теперь Уайли стоит, сжимая кулаки. — Я собираюсь сделать что-то очень глупое, — парень с трудом выговаривает слова, потупив свой взгляд в пол. — Что же именно? — Хенсен ровно спрашивает, не смотря на курьера. Уайли напряженно подходит к Таку и останавливается перед ним. Потом медленно забирается на колени агента, устраивая ноги по обе стороны Така. Сглотнув, Так откидывается на спинку, его сердце бешено колотится, отдаваясь эхом в ушах. Уайли сжимает челюсти и хмурится. Он берет лицо Хенсена в свои руки, придвигаясь ближе, и один уголок его рта ползет вверх, когда Так прерывисто выдыхает. — Ты прав, это та еще глупость, — его голос звучит мягко, и парень подается ближе к нему. — Да, но ты бы с легкостью мог спихнуть меня, — парирует Уайли, почти выдыхая в губы Така и заливаясь смехом. — Ты же хочешь этого. Так не может отрицать этого. Уайли наклоняет голову, его рот оказывается всего в паре сантиметров от Така, и он знает, что это приглашение. Он знает, что может отстраниться в любой момент. Разум Хенсена кричит о том, что нужно сократить расстояние между ними, но он игнорирует эти мысли. Он не хочет целовать Уайли из-за того, что Имс, или Бэйн, или Томми хотят этого. Он подается вперед и целует Уайли потому что этого хочет он сам, и как только их губы встречаются, все звуки, образы и всё, что касается кого-либо еще, исчезает. Наступает прекрасная тишина, и Уайли изгибает губы в ухмылке. Обнимая парня за талию, Так притягивает его ближе к себе и улыбается в ответ.