За статусом в социальной сети

      zendaya       Что, подстилка, слабо отвечать за свои похождения?       zendaya       Поверь, скоро мы встретимся и тогда       ты пожалеешь о том, что вообще появилась       на свет. Шлюшка.       zendaya       Алиса, скоро все узнают о том,       что ты уводишь чужих парней!       zendaya       Маленькая патаскушка.       Да я тебе все волосы вырву,       если ты не уйдешь от Холланда.       Меня напрягает Зендая. Вернее то, что она пишет. Это пугает, так как ее угрозы становятся все более жесткими и серьезными. Конечно, если бы я встречалась не с мировой знаменитостью и его репутация не пострадала бы, то я давно обратилась бы в полицию. Но я понимала, что все эти разбирательства могут негативно повлиять на него. Поэтому мне приходилось терпеть.       Том не понимал, почему я всегда хожу в подавленном состоянии и пытался как-то помочь, но я уже давно решила, что хочу огородить Холланда от своих женских разборок с Коулман. Да и зачем? У них впереди съемки в третьем Паучке и все эти ссоры и скандалы могут сильно повлиять на их работу. Плюс сейчас он почти все время в работе и лишние стрессы скажутся на качестве его игры.       Через два дня, после моего приезда, мы с Томом отдыхали на пляже. До этого мы практически не проводили время вместе, так как он был занят работой и почти всегда торчал на площадке. Он обещал, что обязательно возьмет меня с собой, как только они начнут снимать днем, так как считал, что час ночи не лучшее время для того, чтобы я гуляла.       Том не позволял себе ничего лишнего. От слова совсем. У нас даже намеков на отношения толком не было. Мы ограничивались объятиями и все на этом. С одной стороны, я поражалась его железной выдержке, не каждый парень может так себя вести, а с другой, мне самой хотелось большего. И нет, я не собиралась сразу ложиться под него, но мне казалось, что переход отношений на более серьезную стадию был бы вполне уместным.       — Может поплаваем? — предлагает Том. Я смотрю на него и мое дыхание прерывается. У него роскошный торс, даже лучше, чем на фото. Том невероятно красивый. Голубые шорты сползают по бедрам, и я нервно сглатываю.       — Да, хорошо, — киваю я. Том протягивает мне руку, и я встаю. На мне черный купальник. Он раздельный, но не совсем две полоски, так что все нормально. Все же мне семнадцать, а фигура у меня всегда была хорошей, так что я не хотела повышенного внимания со стороны других людей. Хватит с меня внимания вот этого шатена.       Мы идем к морю, и вскоре ласковые и теплые всплески воды касаются моих щиколоток и с каждым новым шагом они достают все выше. Том держит меня за руку, хотя тут песчаное дно, не то что у Черного Моря, где рискуешь пораниться о камешки. Ну вот, вода уже закрыла меня по ключицы. Теплое и спокойное Средиземное море нежно держит меня в своих мокрых объятиях. Я не могу сказать, что хороший пловец, но в моей школе был обязательный семестр в бассейне, так что я кое-чему смогла научиться. Да и Холланд всегда поддерживает меня. Он же, как рыба в воде, что не удивительно, так как для исполнения ролей ему часто приходилось плавать.       Я держусь на воде, еще ощущая дно под ногами, но уже нестабильно, так как нахожусь именно в том месте, где глубина воды немного превышает мой рост. Мне немного жарко, так как надо мной светит солнце и сегодня оно жаркое, не такое ласковое, как вода. Том ныряет и на какое-то время я теряю его из вида, но вскоре он снова появляется на поверхности.       — Завтра у меня съемки с утра, хочешь поехать со мной? Только это на весь день и график довольно напряженный, — я киваю.       — Конечно, — соглашаюсь я, держась на воде, — ты же знаешь, что я хочу стать режиссером и для меня это важно. — И какое кино ты собираешься снимать? — интересуется Холланд.       Если честно, я даже не думала об этом. Мне нравились совершенно разные фильмы, но одно я знала точно, это будет игровое кино, но точно не документалка.       — Я пока не решила, — ответила я. Мы плывем к берегу и вскоре Том накидывает на меня огромное желтое полотенце, а вскоре и сам укрывается другим — синим полотенцем, — знаешь, я думала уговорить родителей перевести меня на семейное обучение и последний год потратить на практику. Попрошусь ассистентом на съемки какого-нибудь проекта.       Пока что я не говорила с мамой и папой на эту тему, но была уверена в том, что они пойдут мне навстречу, так как у меня всегда были отличные отметки, а если я получу практический опыт, то у меня будет возможность найти нормальную работу после академии.       — Это хорошее решение, — Том садится рядом со мной на плед и вытащив из рюкзака бутылку, поворачивает крышку и делает пару глотков, — знаешь, я могу поговорить с Рубеном — это режиссер Uncharted, чтобы ты посмотрела, как у нас все устроено и может он разрешить тебе попрактиковаться какое-то время, ну пока ты в Барселоне.       — Ого! Это правда неожиданно и спасибо, — для меня это на самом деле очень важно. Я на эмоциях бросаюсь на шею Тому, обнимая его, но осознав, что я наделала, тут же отстраняюсь.       — Все в порядке, малыш, — бормочет Том и сам обнимает меня, опустив руку на мои голые плечи. Его ладонь такая широкая и горячая, что мое тело тут же наполняет приятное тепло и появляется чувство защищенности. И он назвал меня малыш, это чертовски мило.       Я не задумывалась о том, чтобы начать встречаться с Томом. Просто не думала об этом, да и мы не говорили на эту тему. Сейчас мне просто комфортно находится рядом с Томом и просто гулять с ним по улицам Барселоны. Разумеется, мы жили каждый в своем номере и полностью игнорировали все то, что пишут про нас в интернете. Моя мама еще во время оформления всех документов сказала, что даже если у нас будет секс, то Тома не привлекут к уголовной ответственности, так как возраст полового согласия — шестнадцать лет. Разумеется, если это будет связь по обоюдному согласию.       Моя мама также поговорила на эту тему с Томом, и тот показался ей взрослым и здравомыслящим человеком, который заверил, что умеет пользоваться презервативами, если до этого дойдет речь.       — Алиса? — голос, с явным русским акцентом, режет мне слух. В нем есть что-то очень знакомое, что возвращает меня в весну прошлого года, когда я была в Москве на Пасхальных каникулах, но пока не могла все сопоставить в своей голове.       Я поднимаю голову и вижу перед собой женщину лет сорока пяти в длинном светло-розовом сарафане, с открытыми плечами и в соломенной шляпе. У нее темные короткие волосы и серые глаза, которые смотрят на меня по-доброму.       — Да, это я, — я встаю на ноги и ловлю на себе озадаченный взгляд Тома. Ну да, я довольно быстро перешла на русский язык, на котором я говорила также свободно, как и на привычном для Холланда английском, — а мы… простите, я правда не могу вспомнить вас, — из-за своей деятельности я слишком часто контактирую с разными людьми, что просто физически не могла запомнить всех.       — Марина Евгеньевна, я мама Миши Адамова, — черт, в моей башке все сошлось в одну точку.       — Ого, да, я вспомнила, — я широко улыбаюсь, — как Мишенька? Ему смогли помочь здешние врачи?       — Да, — она смотрит на меня с благодарностью, — и все благодаря тебе. Если бы не ты и не твои прекрасные родители, я даже не знаю чем бы все закончилось. Ты не представляешь, как мы тебе благодарны, — мне становится на по себе, и ее слова вгоняют меня в краску.       — Главное, что ваш сын скоро поправится, — я обнимаю ее и мы прощаемся, а мне предстоит объясниться с Томом. все же в этой истории есть что рассказать.       Я сажусь на плед и с улыбкой смотрю на совершенно ошарашенного Холланда. Да, русский язык его явно удивил, хотя, кажется, он был в России году так в 2017, когда продвигал фильм про паука.       — Кто это был? — осторожно спрашивает меня.       На самом деле, я даже не знала, с чего начать эту историю. Я была в Москве, так как у родителей было там дело, а я не хотела проводить каникулы одна дома. Все было замечательно и я много гуляла по Арбату, Красной Площади, покупала подарки друзьям и учителям. Но на третий день моего прибывания в столице России у меня сильно заболел живот и поднялась температура. Как и любые нормальные родители, мои вызвали скорую помощь и с подозрением на аппендицит меня отвезли в детскую морозовскую больницу, кажется так она называется.       Мне сделали УЗИ, взяли анализы и диагноз был снят, врачи списали все на отравление, так как я ела всякий фаст-фуд, во время прогулок. Но меня решили оставить в больнице на какое-то время, чтобы понаблюдать за состоянием и провести более детальное обследование, при необходимости. В целом, меня устраивало такое положение, так как я и сама не была из тех, кто рискует своим здоровьем.       Так как в больнице была смертная тоска, я много слонялась по коридорам отделения. Общаться с кем-то из детей у меня не было желания, да и подростков там почти не было. Как-то раз я случайно услышала разговор одной женщины с доктором. Речь шла о ее сыне, которому было пять лет. У него было какое-то серьезное заболевание… кажется почек, и в России ему не могли помочь.       Я решила познакомится с этой семьей, так как знала, что мои родители как-то раз жертвовали большую сумму на лечение другого ребенка, и я думала, что в этот раз моя семья снова сможет помочь. Так я узнала Мишу и его маму — Марину Евгеньевну. Его могли прооперировать только в Барселоне. Речь шла о почти полумиллионе фунтов стерлингов, если брать привычную для меня валюту…       — Алиса, с тобой все в порядке? — видимо я настолько углубилась в свои воспоминания, что забыла ответить на вопрос Томаса и теперь его взгляд смешивает в себе озадаченность и испуг.       — Да, в полном, — заверяю я, — прошлой весной я попала в больницу, в Москве и сын этой женщины лежал там… у него было какое-то серьезное заболевание почек и требовалось очень дорогое лечение… тут в Барселоне. И деньги… их у семьи просто не было, а у меня была почти вся сумма, немного я попросила добавить родителей… короче, мы оплатили операцию и само пребывание в Барселоне.       — Ты никогда не говорила о том, что занимаешься благотворительностью, — отметил Том.       — Я просто не вижу в этом нужды, — я пожала плечами, — главное, что я смогла помочь и если бы сейчас мне пришлось бы сделать аналогичный выбор, то я не изменила бы своего решения. и поступила точно также.       — Ты удивительный человек, Алиса, — усмехается Холланд, пропуская между пальцев тонкую струйку золотистого песка, — обычно публичные люди стараются афишировать подобные поступки.       — А зачем? — я нервно усмехаюсь. Для меня такие жесты всегда были странными и я считала, что если человек хочет помогать другим, то ему будет пофиг на пиар и все такое, — мне кажется, то это неправильно. Ну когда работают на камеру в таких случаях. Одно дело — фонды, они же пытаются привлечь внимание общественности к проблемам, а я так… считай, это была разовая акция.       — Все равно, я считаю, что это большой поступок, ведь тебе было только шестнадцать и ты уже понимала, что на кону жизнь ребенка, — мои уши горят от смущения. Мне не говорили таких слов, ведь никто не знал о моем поступке. Я и Тому бы ничего не рассказывала, если бы мы не встретили маму Миши.       — Спасибо, — я густо краснею, — может пойдем и пообедаем где-нибудь? — да, нам определенно нужна еда, так как мы слишком рано завтракали.       Том кивает и мы собираем вещи, чтобы пойти в ресторан, что был через дорогу от пляжа.