Черное-белое

— Когда уже пройдет эта тошнота? Я больше не могу… Иви сделала трагическое лицо, плюхнувшись на кровать рядом с МакГонагалл. Матрас, естественно, спружинил, и Минерва едва не расплескала чай в чашке. В это утро у обеих не было уроков, поэтому Минерва предложила позавтракать в ее комнате. Ей самой хватало чашки чая и бутерброда, а Иви в последнее время и так почти не ела по утрам. Зато в остальное время суток ее аппетит явно возрастал, постепенно приобретая довольно экстравагантные формы. И соленые огурцы с кофе — самая невинная комбинация из всех. Кажется, она смирилась со своей беременностью, и последние пара недель прошли вполне сносно. Если не считать периодического нытья Ив на тему испорченной фигуры и перепадов настроения, с которыми Минерве приходилось стойко мириться. — Неделе на четырнадцатой, — проговорила МакГонагалл, на всякий случай отставляя недопитую чашку с чаем на прикроватную тумбочку. — Так что, терпи. Эвелин страдальчески вздохнула, укладываясь практически вплотную к любимой и игриво проводя пальцев по ее животу, укрытому одеялом. — А когда я стану капризной и толстой, ты всё равно будешь меня любить? Минерва изогнула бровь. — Ты и так уже капризна. Куда уж больше, — усмехнулась она. — А вот насчет толстой — даже не знаю. — Значит, ты меня любишь? — тут же встрепенулась девушка, моментально садясь в постели и устремляя на МакГонагалл взволнованный взгляд. Ну вот зачем она опять об этом? Минерва мысленно вздохнула. Ну что за навязчивая идея с этой любовью? Иви смотрела на нее в немом волнении, но, к счастью для МакГонагалл, в этот самый момент в дверь ее покоев постучали. Минерва невольно нахмурилась, быстро выбираясь из-под одеяла. Кому она понадобилась с утра пораньше? Бросив на Иви предостерегающий взгляд и сделав ей знак не издавать ни звука, она вышла в гостиную, плотно притворив за собой дверь. К тому моменту в дверь ее покоев уже стучали с такой силой, словно по ту сторону началась война и кто-то усиленно пытался ее выломать. Запахнув поглубже халат, Минерва рывком распахнула дверь, намереваясь обрушить на невоспитанного гостя ушат возмущений, но не успела сказать и слова — ее едва не сбили с ног два урагана, с радостными криками ворвавшиеся в комнату. — Тетя Минерва! Тетя Минерва! А мы пойдем в Запретный лес? А на Астрономическую башню? Оттуда видно всё-всё! А ты дашь нам свою волшебную палочку? В Хогвартсе детям можно колдовать, так папа сказал… Минерва в немом удивлении смотрела на своих племянников, как заведенных носящихся по ее гостиной. — Откуда вы здесь? Она метнулась вперед и отточенным за годы движением выхватила у Саймона МакГонагалл свою волшебную палочку прежде, чем тот успел разнести на кусочки стоящую на столе вазу с цветами. В этот момент его младшая сестра Пейдж устроила настоящий кавардак на диване, упоенно раскидывая подушки во все стороны. — Прости, Минерва, я не успел предупредить тебя. В дверях появился ее брат Роберт. Как всегда одетый с иголочки, импозантный и строгий. Но сегодня к образу делового сотрудника Министерства магии добавился и новый штрих — растерянность. — Шарлотта уехала во Францию на несколько дней навестить родственников, а детей оставила со мной. Я не знал, куда их еще деть. — И потому решил спихнуть их мне? — Минерва едва не задохнулась от возмущения. — Роберт, у меня тут школа полная детей, я работаю с утра до вечера. Мне совершенно некогда за ними следить. — Нет-нет, что ты, — тут же замах руками ее брат. — Конечно, нет. Просто у меня очень важный день, и я надеялся, что ты присмотришь за ними хотя бы сегодня, а к вечеру я их заберу. Он сделал страшные глаза, и Саймон виновато потупился, слезая со стула, с помощью которого пытался дотянуться до верхней полки книжного шкафа, где у Минервы хранились магические инструменты. — А разве ваш домой эльф не может за ними присмотреть? Роберт недовольно поморщился, словно от зубной боли. — Она пыталась, но после того, как вчера эти дьяволята замотали ее с ног до головы в туалетную бумагу, потому что им, видите ли, захотелось поиграть в египетских археологов, мне неудобно просить ее об этом. Она их и так теперь до полусмерти боится. И я ее не виню — пролежать почти час опутанная в бумаги в сундуке, потому что ты мумия и должна лежать в саркофаге, пока тебя не откопают, довольно неприятное времяпрепровождение. Тем более для домовика, они и так по жизни зашуганные. Минерва раскрыла рот от удивления, даже не найдя что сказать. Нет, она прекрасно знала, что дети Роберта те еще пострелята, но Шарлотта никогда не позволяла им вести себя настолько распущенно и невоспитанно. — Минерва, умоляю. Присмотри за ними сегодня. Я в долгу не останусь. — Вряд ли когда-нибудь рассчитаешься, — вздохнула она, давая тем самым свое согласие. Да, веселенький сегодня у нее будет день. Роберт поцеловал сестру в щеку в знак признательности, строго настрого запретил детям баловаться, наказав во всем неукоснительно слушаться тетю Минерву, и поспешил удалиться, сославшись на срочные дела. — А там что? — с любопытством спросила Пейдж, хватаясь за дверную ручку спальни. — Нет! — Минерва рванулась к ней, в последний момент успев вновь захлопнуть дверь. Маленькая кроха смотрела на нее укоризненно-удивленным взглядом, явно осуждая столь бурную реакцию на, казалось бы, простое действие — открыть дверь и заглянуть внутрь. — Там моя спальня, — как можно спокойнее проговорила Минерва, невольно прислушиваясь, не доносятся ли из-за двери какие-нибудь звуки. — И там еще не убрано. Не хватало еще, чтобы они увидели Иви в ее постели. Пейдж пожала плечиками и как ни в чем не бывало присоединилась к брату, упоенно прыгающему по дивану. — Мне нужно переодеться, — строго проговорила Минерва, оценивающе разглядывая свой диван — выдержит или нет натиск детей, пока она будет наспех приводить себя в порядок. — Посидите тут десять минут. Спокойно, — с нажимом добавила она, не слишком надеясь на успех. — Мы… будем… себя… хорошо… вести… — прокричала Пейдж, то и дело взлетая в воздух на диванных подушках. Минерва закатила глаза, уже прощаясь с частью мебели в своей гостиной, и поспешила в спальню. Иви сидела на кровати, сложив руки на животе. — И вот такое же, — она нервно ткнула пальцев в закрытую дверь, из-за которой сейчас доносились детские крики, — растет сейчас внутри меня? Ты говорила, всё будет иначе! — Милая, прости, но мне сейчас не до твоих душевных переживаний, — Минерва принялась торопливо приводить себя в порядок, мечась по комнате в поисках одежды. Она повернулась к девушке спиной, чтобы та помогла ей с крючками на платье. — Обещаю, твой ребенок будет лучше, — она обернулась и ободряюще чмокнула Эвелин в губы. — Мы будем уделять больше времени ее воспитанию. Но сейчас я не могу обсуждать это, иначе мою гостиную разнесут в дребезги. Надо поскорее вывести их на улицу, там они нанесут меньше урона. Будь осторожна, когда будешь выходить, чтобы тебя никто не заметил, ладно? Она погладила Иви по щеке и устремилась к двери, делая на ходу глубокий вдох. Как говорится, в омут с головой. Главное — потом суметь вынырнуть, пока тебя не утопили. — Ее? — окликнула Минерву Эвелин. МакГонагалл уже взялась за ручку двери, но всё же обернулась. Девушка всё также сидела на постели, устремив на нее внимательный взгляд. — Ты сказала, мы будем уделять больше времени ЕЕ воспитанию. Ты думаешь, будет девочка? Минерва неопределенно пожала плечами. — Почему бы и нет, — она ласково улыбнулась. Похоже, такое предположение Иви понравилось, но детские визги по ту сторону двери явно заставляли ее нервничать. Минерва открыла было рот, собираясь что-то еще сказать, но в последний момент явно передумала и лишь произнесла: — Пожелай мне удачи. Лишенная общества Минервы, большую часть дня Эвелин пришлось провести, предоставленной самой себе. В Хогвартсе никто кроме мадам Помфри и МакГонагалл не знал о ее деликатном положении, поэтому пока приходилось вести себя так, словно ничего не случилось. Теперь, бродя по коридорам школы или проводя уроки защиты от темных искусств, Эвелин невольно присматривалась к окружающим ее детям. Некоторые ей даже нравились, прежде всего своим спокойным нравом и хорошими манерами. Другие ввергали в тихий ужас. Она всё пыталась представить себя в роли матери, нянчащейся со своим ребенком, но ей это никак не удавалось. Наверное, она все еще не готова к этой роли. И вся надежда у нее была на Минеру. Вот уж кто точно стал бы замечательной мамой. Доброй, в меру строгой, и необычайно заботливой. Во время обеда Ив украдкой наблюдала, как Минерва возится со своими племянниками. Надо признать, ей довольно быстро удалось унять их необузданную тягу всё крушить и всюду влезать. Видимо, идея вывести их на улицу с самого утра, где они смогли выплеснуть свою неуемную энергию на шотландскую природу, оказалась более чем удачной. Они так умаялись, исследуя окрестности замка, что за обедом сидели тише воды, ниже травы, лишь раз попытавшись устроить потасовку. Правда, тишина продлилась недолго, и вскоре они уже бегали по всему замку, прося тетю Минерву показать им то одну комнату, то другую. От кабинета зоти они пришли в восторг, набросившись на МакГонагалл с вопросами о гигантском скелете, подвешенном под потолком класса (у Иви руки так и не дошли снять его оттуда, хотя всякий раз, когда она на него смотрела, у нее мурашки бегали по спине). Минерва терпеливо отвечала на все их, казавшимися бесконечными, вопросы, гуляла с ними, следя, чтобы они не покалечились и не слишком мешали обитателям замка. Правда, миссис Норрис всё равно досталось. Говорят, ее видели несущейся по коридору с выпученными от ужаса глазами, а следом с веселым улюлюканьем бежали племянники Минервы. Их тетя же наблюдала за всем происходящим со снисходительной улыбкой, предпочитая не вмешиваться. В тот день Иви окончательно убедилась, что кошка местного завхоза однозначно Минерве не нравится. Но зато она поняла другое, очень для себя важное — как сильно Минерва любит детей. А значит, она непременно полюбит и ребенка Эвелин, и эта еще не родившаяся кроха обязательно укрепит их отношения. Идиллические картины их будущей жизни яркими всполохами будоражили ее сознание, всё больше убеждая Эвелин, что решение оставить ребенка было правильным. Солнце уже начинало клониться к закату, когда, проходя по одному из бесчисленных коридоров Хогвартса, Ив услышала знакомые детские голоса. Роберт МакГонагалл вел своих отпрысков к главным дверям школы, очевидно, намереваясь как можно скорее вернуться с ними в Лондон. Это означало, что Минерва, наконец, свободна, и Иви поспешила к ее покоям. МакГонагалл она нашла в гостиной, сидящей в ее любимом кресле. Выглядела она уставшей, но взгляд зеленых глаз светился таким теплом и радостью, каких Иви никогда прежде не видела. — Вижу, день прошел успешно? Она уселась на диван, прижимая к груди вышитую узором подушку, одну из немногих, переживших детский тайфун. Минерва откинулась на спинку кресла, поудобнее устраивая голову на подголовнике. — Не представляешь, как сильно я устала, — честно призналась она, но тут же улыбнулась. — Но это приятная усталость. — Знаешь, если бы я не знала, что это твои племянники, я бы решила, что они твои родные дети, — Иви протянула к Минерве руку через подлокотник. — Ты будешь замечательной мамой. — Мамой будешь ты, дорогая, — Минерва взяла ее за руку, а затем пересела из кресла на диван, приобнимая Иви за плечи. — У ребенка может быть только одна мама. Но Ив упрямо тряхнула головой. — Но ты тоже часть ее семьи. и будешь играть важную роль в ее жизни. — Конечно, буду, — улыбнулась Минерва. — Я тут подумала, — после непродолжительного молчания проговорила она, покачивая Ив в своих объятиях, — что могла бы стать крестной для ребенка. Если ты не против, разумеется. — Крестной? — тут же встрепенулась Эвелин. — Мне нравится! — она на мгновение задумалась. — Крестная мама Минерва. Отличная идея! Она повернулась, прижимаясь ко всё еще обнимающей ее МакГонагалл. — Знаешь, мне кажется, я уже почти не боюсь ее рождения, — она подняла на Минерву взгляд. — С тобой мне не страшно. — Я ведь обещала, что буду рядом, — Минерва легонько коснулась ее губ своими. — Значит, — с оттенком лукавства в голосе проговорила она, — ты тоже думаешь, что будет девочка? — Я доверяю твоему мнению, — рассмеялась Эвелин, поглаживая себя по животу. — Теперь главное, чтобы там эту идею приняли. — Скоро узнаем, — усмехнулась Минерва. — А пока нужно начинать готовиться. Времени еще предостаточно, но кое-что лучше продумать загодя. Эвелин закатила глаза. Вот она, типичная Минерва МакГонагалл.

***

— И снова всё с начала. Альбус Дамблдор с едва заметным вздохом откинулся на спинку резного кресла, сцепив пальцы в зажим, как делал всегда, когда перед ним вставала очередная нелегкая задача. А найти нового преподавателя по защите от темных искусств — более чем сложная задача. Сидящая по другую сторону его рабочего стола женщина лишь пожала плечами, выражая тем самым, что тут помочь ему вряд ли чем-то сможет. Конец учебного года уже почти наступил, а с ним и новая старая забота. — Когда срок? — коротко спросил директор. — В конце сентября, — тут же откликнулась его заместительница и добавила после непродолжительной паузы: — Мисс Патмор еще повезло. Другие уходили с поста в куда худшей форме, а то и в гробах. И это была правда. Несмотря на все беды, что свалились на Эвелин, Минерва была убеждена, что девушка еще легко отделалась. Существует проклятье или нет, но мало кто из ее предшественников (те из них, кто еще способен говорить) могут похвастаться столь «счастливым» концом работы. — Пожалуй, начну поиски завтра, — вздохнул директор. — Всё равно быстро преподавателя не найти. Минерва коротко кивнула и встала, направляясь к двери. — Да, чуть не забыла, — проговорила она уже от двери. — В этом году я проведу всё лето в Кейтнессе, но время от времени смогу приезжать, если моя помощь будет нужна. Мысль своей заместительницы Дамблдор уловил сразу же, мысленно улыбнувшись. В этом была вся Минерва МакГонагалл. Что бы ни случилось, она любыми способами попытается помогать ему в борьбе с Волдемортом. Директор не был удивлен, когда она помогала мракоборцам. Гораздо больше его удивило, что она перестала это делать. Догадки у него были, но не было возможности их проверить. Но оставаться совсем в стороне Минерва не желала, это претило ее деятельному характеру. — Я дам знать, если мне понадобится помощь, — кивнул Дамблдор, изучающе глядя на свою заместительницу. — Но мне не хотелось бы лишать тебя радости семейной жизни. Хоть кто-то в это неспокойное время должен быть счастлив. Заметив на лице женщины удивленное выражение, старик коротко усмехнулся, поглаживая длинную седую бороду. — Полагаю, мисс Патмор будет жить с тобой в Кейтнессе? Я слышал, у нее нет семьи. — Ее мать и брат маглы. Кажется, они живут где-то в Лондоне, но Эвелин не поддерживает с ними связь. Ее мать не слишком жалует волшебников. — Тогда твоя поддержка придется как никогда кстати, — кивнул директор. — Если, конечно, ты сама всё еще хочешь этого. Не стоит связывать себя узами, которые тебе в тягость. — Это не так, — покачала головой МакГонагалл, прислоняясь спиной к двери и машинально разглаживая на платье невидимую складочку. Ее взгляд сделался задумчивым. — Но я не знаю, что делать дальше, когда ребенок родится. Иви считает нас парой, — она подняла на Альбуса взгляд. — Но это неправильно. Магический мир никогда не примет такой союз. А с ребенком скрывать его станет невозможно. — Не вижу сложностей, — пожал плечами Дамблдор. — Ты взяла под крыло одинокую девушку с ребенком, в чьей жизни случилось много плохого. Что плохого в том, что ты помогаешь воспитывать своего крестника или крестницу? Миру необязательно знать, что на самом деле происходит в вашем доме. — Но это означает скрываться и врать всю жизнь, — покачала головой Минерва. — Не уверена, что смогу так. Под изучающим взглядом голубых глаз Минерве сделалось не по себе. — Знаешь, что я заметил, наблюдая за тобой весь этот год? — неожиданно спросил Дамблдор. Минерва отрицательно покачала головой. — Я никогда не видел тебя более счастливой. Его слова заставили МакГонагалл задуматься, и ее губы тронула мягкая улыбка. — Ты прав, — наконец, проговорила она. — С Ив я действительно впервые за долгие годы почувствовала себя счастливой. И не готова отказаться от этого чувства. — Вот и ответ на твой вопрос, — улыбнулся директор. Покидая директорский кабинет, Минерва не могла перестать думать об их недавнем разговоре. Альбус всегда умел видеть в других то, что они сами зачастую не замечали в себе. Эвелин делает ее счастливой, несмотря на все страхи и опасения Минервы. Эта девушка, ворвавшись в ее жизнь и перевернув ее с ног на голову, показала ей, что даже ее холодное зачерствевшее сердце способно… Минерва невольно остановилась, глядя на собственное отражение в оконном витраже. Любить? Об этом она сейчас подумала? — Профессор МакГонагалл, вот вы где. Я вас искала. Подчеркнуто деловой тон, с каким обращалась к ней Эвелин с другого конца коридора, ясно говорил, что она снова дурачится. В коридоре кроме них никого не было, но памятуя, сколь щепетильно относится МакГонагалл к сохранению их отношений в тайне, Ив порой позволяла себе насмехаться над ней таким вот образом. Поначалу Минерва ворчала, но потом привыкла. — Чем могу помочь, мисс Патмор, — в тон ей ответила она. — У меня вопрос, не терпящий отлагательства, — с этими словами Ив всунула ей в руки какой-то журнал. Минерва пробежала глазами описание и брови ее приподнялись. — Детские колыбельки? — Хочу выбрать самую красивую, — с самым серьезным видом кивнула Ив. — И ты мне в этом поможешь. — А не рановато? — Минерва невольно сощурилась. — Ты всего на пятом месяце. — Не могу больше терпеть, — честно призналась Эвелин. За прошедшие месяцы она окончательно свыклась с будущей ролью матери и теперь страхи и сомнения сменила неуемная энергия в вопросах подготовки к рождению ребенка. — Через пару недель мы уже будем в Кейтнессе, — в очередной раз попыталась утихомирить ее Минерва. — Там всё и обсудим. У нас будет несколько месяцев, чтобы всё подготовить. — Но я хочу сейчас, — привычно заныла Эвелин. — Ну давай хотя бы просто обсудим модели. Здесь, — она ткнула в журнал, — есть очень симпатичные. Она смотрела на МакГонагалл столь умоляюще, что Минерва поняла — у нее нет ни полшанса избежать этого «обсуждения». — Ладно, — вздохнула она. — Но только не здесь, — она бросила на стены коридора многозначительный взгляд, словно и у них были уши. — Идем ко мне. Нужно хотя бы успеть заварить чай, прежде чем Иви выплеснет на нее очередную порцию идей. Минерва с легкой улыбкой наблюдала, как девушка, придерживая свой уже заметно округлившийся живот, спешит в сторону покоев декана Гриффиндора. Практика подсказывала, что разговор займет весь вечер. Конец учебного года принес с собой не только ежегодные заботы по отправке студентов по домам и подведения итогов. Теперь на первом месте в жизни Минервы были дела иного типа. Как она и обещала Эвелин, как только все отчеты были сданы, а замок опустел, они отправились в Кейтнесс, где им предстояло подготовить дом к рождению ребенка Эвелин. Несмотря на свой уже вполне большой срок, Иви развила неожиданно бурную деятельность, периодически выматывая Минерве не только силы, но и нервы. Однако, Минерва всё сносила с завидным терпением, уговаривая себя, что это нормально для беременной девушки. Правда порой она всё же превращалась в кошку и сбегала из дома, чтобы хоть немного передохнуть. Они часто бывали в Лондоне, где выбор всевозможных детских вещей был гораздо больше, нежели в небольшом шотландском городке. Будучи хорошо знакомой с миром маглов, Иви настояла, чтобы некоторые из детских атрибутов мебели были куплены в магловских магазинах, так как, по ее мнению, были гораздо удобнее и качественней магических. Минерва предпочитала не спорить, полностью давая Иви возможность решать где и как будет жить ее ребенок, в чем он будет ходить и что есть. В один из жарких июньских дней Иви уговорила ее посетить несколько лондонских магазинов, где они, наконец-то, выбрали детскую кроватку, ставшую предметов непрекращающихся дискуссий на протяжении последнего месяца. Эвелин выглядела вполне довольной, весело щебеча о всяких пустяках. Идущая рядом МакГонагалл поглядывала на ее с удовлетворенной полуулыбкой, явно радуясь, что хотя бы этот пункт можно было вычеркнуть из бесконечного списка дел по подготовке к родам. — Знаешь, — вдруг проговорила Ив, резко меняя тему, — я придумал имя ребенку, — она опустила взгляд на свой округлившийся живот. — Робин. — Робин? — невольно переспросила Минерва. Девушка довольно кивнула. — По-моему хорошее имя. И неважно, кто родится, мальчик или девочка. Подойдет обоим. Ив столь много внимания уделяла вопросам обустройства детской, изучению правил питания новорожденных, и уже даже продумала будущее своего ребенка в Хогвартсе, что столь простой подход к выбору имени казался Минерве довольно неожиданным. — Тебе не нравится? Видимо она слишком долго молчала, и теперь Ив смотрела на нее с явным волнением. — Нравится, — попыталась успокоить ее МакГонагалл, но Иви уже было не остановить. — Мы можем еще подумать. Знаешь, у меня целый список есть. Если хочешь… — Иви… — …если будет девочка, можем назвать ее в честь твоей мамы, а если мальчик… — Милая, — Минерва заставила ее остановиться, приложив палец к ее губам, — мне нравится имя Робин. Честно, — она погладила девушку по щеке и улыбнулась. — Ты выбрала чудесное имя. На лице Эвелин отразилось неподдельное облегчение, и она тут же просияла, словно выглянувшее из-за туч солнце. — Хвала Мерлину, а то я уже было подумала… Ее взгляд скользнул куда-то за спину МакГонагалл, и она умолкла на полуслове. Минерва оглянулась, но не заметила ничего подозрительного. Несколько человек шли им навстречу по улице. Через дорогу пожилая женщина в сопровождении молодого человека, очевидно ее сына, входила в двери одного из магловских магазинов. Парень торопливо распахнул перед дамой дверь, но очевидно недостаточно быстро, потому что та остановилась и теперь негромко отчитывала его на глазах у прохожих. — Ты их знаешь? — спросила Минерва, заметив, что Иви с какой-то настороженностью наблюдает за этой парой. Девушка медленно кивнула, будучи не в силах отвести от них взгляд. — Да. Это мои мама и брат.