Bloody Memory

Неожиданно, крайне неожиданно для меня в этой главе нарисовался Тиллен. О__О" Если кого-то, такого же яростного Тиллен-ненавистника, как я, расстроило или разочаровало это, то искренне прошу прощения. – Очень болит? Сквозь туманившую его сознание полудрёму Аллен чувствует, как Роад мягко гладит его по волосам, пропуская сквозь светлые пряди тонкие пальцы. Заметив, как юноша открывает красные воспалённые глаза, она с лёгкой досадой улыбается, переместив ладонь на ему на глаза. – Извини. Кажется, я тебя разбудила? В плавно покачивающейся карете царил полусумрак из-за задёрнутых бархатных штор. Голова Аллена лежала на подушке, подложенной Роад на свои колени. Из-за неудобной позы всё тело ломило, а свешивающаяся с сидения рука, согнутые ноги и шея затекли. – Нет, всё в порядке, Роад. Я не спал. А ты? Она пожимает плечами. – Дремала. Но не отказалась бы и поспать. Долгие дороги так выматывают. Аллен осторожно приподнялся на локтях, перебираясь на соседнее сидение. Роад тут же, подобно кошке, свернулась на покрывале, подтянула к себе худые колени, обнимая их рукой. – Долго ещё ехать до замка Шерила Камелота? – через предательскую зевоту вымолвил Аллен, откидываясь на подушки. – Не знаю... Мы едем около четырёх-пяти часов. – Она прикрыла рот ладонью и повторила: – Не знаю. Что с твоей рукой? – Моей рукой? – растерянно улыбнулся юноша. – Ты постоянно сжимаешь своё запястье. Аллен медленно разжал пальцы правой руки. – Странно. Я и не заметил. – Неужели до сих пор болит? – сочувственно спросила Роад. – Болит, но не очень; не сильно это и важно, – Аллен беспечно отмахнулся, – я уже привык. Он потянулся к окну, чуть приподнял занавеску. Уже стемнело. Пустошь с её душистыми травами, колыхающими под вечерним ветерком, напоминала далёкий волнующийся океан с пенистыми волнами. – Роад, Тики будет ждать нас там? Она рассеянно кивнула. – Он обещал, что закончит переговоры с министром раньше того, как мы прибудем. – Вот как. – Аллен набросил пиджак на плечи. – И я попрошу у Тики лекаря, чтобы он осмотрел твою руку. – Не стоит беспокойства, – качает было головой Аллен, но Роад прерывает его: – Ещё как стоит. Не спорь, пожалуйста. *** Спустя пару томительных часов Тики встречает их у входа в поместье и раскрывает руки, принимая Роад в крепкие объятия и целуя её в макушку. – Мы думали, что Вы опоздаете, – подмечает он, пожимая Аллену руку. – Вы нас не ждали? – О, нет, конечно, напротив, ждали очень. В столовой ждёт ужин. Вы, наверное, голодны? Аллен смущённо улыбается. – Сейчас живот к пояснице прилипнет. Тики лишь смеётся и ведёт их внутрь. *** После сытной еды мечтающего о нормальном сне Аллена Тики вёл коридорами к гостевой комнате. – Сюда, пожалуйста. Он отпирает дверь, заходит в комнату и манит Аллена за собой. Юноша оглядывает помещение. У стены возле занавешенного окна расположилась огромная кровать под балдахином, рядом – глубокое мягкое кресло и письменный стол со стопкой пергамента и чернильницей. – Спасибо, что проводил, Тики, – говорит юноша, чтобы заполнить паузу. – Один я бы ни за что не нашёл эту комнату. – Ерунда, – беспечно отмахивается он и неожиданно, точь-в-точь как Роад, хмурится. – Кажется, у тебя рука распухла. Неприятно, наверное. Тики медленно разматывает бинт, гладит воспалившиеся шрамы. – Это ничего, – Аллен морщится, когда Тики чуть сжимает запястье. – У Канды, предполагаю, тоже самое... ох. – Юноша опускает голову, прикусывая губу. – Не важно. – У кого, говоришь? Похоже, этот Канда чертовски дорог тебе. Ты так часто упоминаешь его в разговоре. Быть может, ты спал с ним? – безмятежно улыбается Тики, повалив Аллена на кровать и удобно раскинувшись на нём. – Кажется, ты слишком много выпил за ужином, – резко обрывает его Аллен, пытаясь спихнуть Тики с себя. – Слезь с меня, ты тяжёлый. – О, ра-а-азве? – глаза у Микка. И шальные, искрившиеся сумасшествием. И поэтому, когда он наклоняется, мягко, но настойчиво и властно целуя Аллена в губы, юноша не отстраняется, поддаваясь безумию. Но когда поцелуй перерастает из невинного, дружеского, в чувственный и слегка грубоватый, юноша дёргается. – Стоп, – тяжело дыша, проговорил Аллен, поворачивая голову набок. Следующий поцелуй Тики пришёлся в сгиб шеи и плеча. – Почему это? – тот выглядит искренне удивлённым. Аллен с силой толкает его в плечо, опрокидывая на перину, и поднимается с постели. – У тебя завтра помолвка с Роад. Неужели ты её совсем не любишь?! – Аллен оправил смятый ворот рубашки, с досадой замечая в зеркале свежий яркий засос над ключицей. Грёбанный собственник. Два грёбанных собственника, претендующих на его задницу, – Аллен с досадой и горечью вспомнил Канду. – Разве не люблю? – удивлённо откликнулся Тики. – Роад – замечательная девушка. – Ой ли девушка для тебя? – Аллен устало опустился в кресло, опёрся локтями о колени, закрыв лицо ладонями. – Ты же воспринимаешь её как младшую сестру, разве не так? Тики молчал, раскинув руки и задумчиво рассматривая потолок. – Ты ведь всё понимаешь, так? – откликнулся он с напускной жалостью. – Шерил и я решили, что лучше так, чем какой-нибудь жадный педофил-извращенец. Воцарилось хмурое молчание. – Я научусь любить её, – сказал Тики, наконец, без тени улыбки. – А теперь иди же сюда. Аллен покачал головой. – Я не буду принуждать тебя. Только скажешь – и я отпущу тебя немедленно. Уолкер как-то криво усмехнулся, пересаживаясь обратно кровать. Тики нетерпеливо потянул его на себя, целуя так, что от недостатка кислорода мутилось в сознании. Он медленно вёл ладонями, снимая с Аллена рубашку, оглаживая пальцами шрамы, целуя искалеченное запястье, осторожно касаясь глубоко выжженного мальтийского креста своими горячими сухими губами. От Тики крепко пахло душистым табаком, ирландским виски, яблочным пирогом, который подавали на ужин, мятным монпасье и травяным шампунем, и это странное сочетание кружило голову не хуже жадных поцелуев. Уолкер протянул руку, выпутывая белоснежную шёлковую ленту из его кудрей. Тёмные волосы каскадом упали на смуглые обнажённые плечи ("И когда он успел снять с себя рубашку?"). Тики подхватывает Аллена под поясницу, проскальзывает ладонью за пояс его брюк, нетерпеливо проводит по ягодицам юноши, раздвигая их. Рука вспыхивает такой болью, что Аллен едва удерживает крик за стиснутыми зубами. Юноша крепко упирается руками в грудь Тики и выскальзывает из его объятий, переворачиваясь на бок. – Принуждаешь, – считает нужным хрипло пояснить он, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. – Спокойной ночи. Тики был явно растерян. – Я что-то не так сделал? – Ты же сам сказал, что мы сможем остановиться, если я захочу этого. Неожиданно лицо лорда озаряет насмешливое понимание. – Ах, вот оно что, – Тики, издевательски улыбаясь, касается своих припухших губ. – Чтобы залечить любовную рану, кровоточившую до сих пор, ты бросаешься в постель к первому встречному-поперечному, но при этом, несмотря ни на что, бережёшь себя для него? Тики совершенно пропустил момент, когда Аллен подался вперёд, нарушая интимную зону и крепко сжимая пальцы на его плече. – Если кто и бросается в постель к первому встречному, то это ТЫ. Заруби себе на носу: ещё раз упомянешь Канду в таком тоне, можешь прощаться со спокойной жизнью. Я знаю около тысячи случаев, когда с молодым мужчиной происходит внезапное несчастье и не менее полутора тысяч, когда несчастье не совсем случайно. Тики молчит и осторожно касается губ Аллена своими. Тот не отвечает, резко отстраняясь, падая на постель и с головой укрываясь одеялом. – Спокойной ночи. – Холодно говорит юноша. В горле стоит ком от едва сдерживаемых слёз. Тики весело усмехается. – Не хотелось бы разочаровывать, но знаешь... Тебе всё равно придётся выбирать. – Выбирать что? Чьим любовником мне становиться? – без эмоций уточняет Аллен. – Вы оба в равной позиции, даже слишком равной... Хотя нет, – неожиданно он обрывает себя. – У Канды есть не только юная жена, но и ребёнок. Тики мнётся. – Ребёнок? – Да, от Линали Ли... Линали Кросс. – Спешно поправляется он. – Вот как, – насмешливо тянет он. – В таком случае, удачи тебе не попасться. – Тики поднимается с постели, накидывая рубашку на плечи. – Мне... что?! – глаза Аллена вспыхивают, и он резко скидывает с себя одеяло, оборачиваясь. – Но ты же его любишь, – буднично говорит Тики, прикуривая. – Насколько я помню, и он, и эта его драгоценная Линали в списке приглашённых гостей. Ну, спокойной ночи, юноша, – он, посмеиваясь, выходит за дверь, аккуратно прикрывая её за собой. Уолкер невидяще смотрит перед собой. Боль в руке понемногу утихала.