***
Арсений буквально влетел в офис, поспешно скидывая мокрое от снега пальто. Он ненавидел опаздывать, особенно в дни оперативок, да и вообще всегда был пунктуальным донельзя, но исключительно в эгоистичных целях: неспешно привести в порядок и так безупречные костюм и туфли, ещё раз пригладить волосы, проверить запонки. В одиночестве на кухне дождаться, пока модная и совершенно бессовестно дорогая кофеварка выплюнет крепчайший американо, в непривычной для их шумного офиса тишине дойти до своего стола и в редком умиротворении полистать ежедневник, проанализировать на ноутбуке текущие цифры по продажам. Наконец просто посмотреть в окно, набраться душевных сил, чтобы можно было потом весь день улыбаться. Сколько же нужно тратить энергии, чтобы всегда улыбаться, даже если тебе плохо? В столь раннее время в офисе обычно появлялась всего лишь пара человек: Мария, бессменный юрист по ипотеке, и Оксана, ведущий SMM-специалист компании. Обе девушки, судя по всему, тоже ценили безмятежность раннего утра, поэтому лишь спокойно кивали, когда он шёл к себе, не нарушая трепетно охраняемую гармонию. Но сегодня, именно сегодня всё шло наперекосяк с самого начала: Uber пришлось ждать аж семь минут, что, по мнению Арсения, считалось непозволительной наглостью в Москве; пробки из-за снегопада были просто адские, поэтому влетел в офис он ровно без двух минут девять, а это приравнивалось к личной катастрофе; и, как назло, пока он яростно сражался с вешалкой, взгляд упал на Антона. Шастун в окружении половины офиса колдовал на кухне над капучино и латте, справляясь с кофе как заправский бармен и при этом успевая ещё рассказывать свои бесконечные истории, щедро приукрашенные яркими шутками. Возмутительно беспечный и невыносимый, в чёрных джинсах и красной толстовке. Слишком спокойный в сравнении с накрутившим себя Арсением. Попов, совершенно позабыв о пальто, которое осталось неуклюже висеть на одном плече, мягкой кошачьей походкой подкрался к Антону. И его интонация точно не обещала ничего хорошего, несмотря на кажущуюся лёгкость: — Прохлаждаешься? Опять будешь статистику подбивать прямо на оперативке, а мне отдуваться за тебя? — Какой же ты пиздун, Арс, — поморщился Шастун, даже не повернувшись к обвинителю. И тут же громче добавил: — Сейчас как сделаю тебе латте, сразу подобреешь, — Антон прекрасно знал о вкусовых предпочтениях Попова и сарказма не жалел. — Побольше сахара и молочная пенка. М-м-м, закачаешься, правда? — Иди на хрен! — не придумав ничего оригинальнее, рявкнул Арсений. — Во, держи, — Антон и правда всучил тому высокую чашку с ненавистным латте. — Это чтобы ты слишком не матерился, а то скоро Павел Алексеевич придёт, ты же не хочешь, чтобы он снова расстроился? Арсений, окончательно взрываясь от издевательски поднятых бровей Антона, завопил на весь офис: — В смысле, блять, я матерюсь?!.. Но быстро осёкся, увидев хмурого Павла Волю, который только что зашёл в офис и без удовольствия наблюдал всю сцену.***
Арсений, поджав губы, хмуро пролетел мимо стола Антона, который сидел, уткнувшись в ноутбук. Настроение болталось где-то ниже личной отметки антирекордов, и всё, о чём он мог думать, это заслуженное окончание этого долбанного дня. В последнее время он был сам не свой — его трудоголизм побил все рекорды. Попов буквально сутками сидел в офисе, забыв о том, что, вообще-то, кроме работы есть ещё занятия. Даже не слишком внимательный Выграновский, у которого в студии танцев Арсений регулярно тренировался, начал рычать на него по телефону: сначала обижался, играл в молчанку, а пару недель назад начал искренне беспокоиться. Теперь Эдик изо всех сил пытался вытащить Арса хотя бы куда-то — ежедневно названивал и приглашал на концерты, в клубы, на вечеринки. Даже на дурацкую выставку современного искусства согласился сходить, лишь бы Попова расшевелить. Но нет, Арсений закрылся в своей раковине из отговорок про работу и, по мнению Эдика, тронулся крышей. — Блять, Эд, я работаю, сколько раз говорил мне не названивать днём! — прошипел Арс, принимая вызов и тут же сбрасывая. Он знал, что проще ответить, иначе Выграновский будет звонить бесконечно. Однако даже краткий разговор не входил его в планы — впереди ждала оперативка с его отделом продаж. Попов привычно натянул улыбку, про себя отметив, что сегодня она у него выходит откровенно кривой, и вошел в святая святых — их переговорку. Обычно она действовала на Арса успокаивающе: великолепный вид из панорамных окон на Москву-Сити, живые растения, удобная, современная и приятная глазу мебель, баннеры на стенах с самыми удачными проектами домов и их счастливыми владельцами. Однако сегодня чуда не произошло: он рыкнул, чтобы менеджеры начали отчитываться за неделю, и спрятался за ноутбук, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Пока его сотрудники по очереди рассказывали об успехах по встречам и заключённым договорам, Арсений не без гордости посматривал на свою команду: Дмитрий Позов, Стас Шеминов, Дмитрий Журавлёв и Марина Крамарева, — каждый из них был сильным менеджером по продажам и спокойно приносил миллионы компании. Однако их характеры приходилось учитывать, чтобы не напортачили. Самой стабильной была Марина — спокойная, рассудительная, доброжелательная ко всем, исполнительная; вот уж с кем Арсений не имел проблем. Не далеко от неё ушёл и Дима Позов, который благодаря своей дотошности, аккуратности и, чего отрицать, харизме, тоже выдавал весьма устойчивые результаты. Чего не скажешь про Стаса и особенно про Журавлёва. Если Стас был той ещё саркастичной и нервной занозой в попе, но тем не менее отличным профессионалом, то Журавлёва мотало из стороны в сторону: то идеальные показатели продаж, то ни одного даже завалящего договора в месяц. А ещё Попов всем своим естеством чувствовал, как Дима его не переваривает. Впрочем, это было взаимно. Арсений уже два месяца как дал задание HR-отделу найти ему нового менеджера по продажам, однако процесс затянулся, поэтому Журавля пришлось терпеть: вчетвером они явно бы не справились с объёмами работы, которые значительно возросли за последнее время. Одно Арс знал точно: он сам находился на своём месте. И никуда с него не собирался сдвигаться в угоду некоторым высоченным шпалам, которые, по ощущениям, то и дело пытались добиться его увольнения.***
Антон заканчивал оперативку отдела маркетинга, когда голос Арса, слышимый из-за стеклянной перегородки, просто заглушил его собственный: тот в очередной раз возмущался по поводу низких, как ему казалось, показателей. Шастун сидел спиной к происходящему, но явно представил, как тот расхаживал по переговорной и указывал на промахи менеджеров, театрально тыкая пальцем в бумаги. Впрочем, на реальные промахи, что добавляло немного уважения Арсению в глазах Антона. Жаль только, что часть из них Попов всё равно не видел. Сергей Матвиенко, который сидел до этого молча, как будто его и вовсе не должно было быть на собрании, восхищённо ухмыльнулся: — Ёбушки-воробушки, во разошёлся! Оксана и Свиридов, он же по странному стечению обстоятельств Крап, сочувственно улыбнулись сидевшим за стеклом ребятам, но те их явно не увидели. Антон, глядя на то, как трое его сотрудников откровенно отвлеклись вместо того, чтобы обсуждать последнюю рекламную кампанию, которую они готовили уже месяц, почувствовал нечто, смутно напоминающее ревность. — Может, мне тоже начать перед вами так скакать, чтобы мы, наконец, вернулись к делу? — непривычно повысив голос, спросил Шастун. — Ты всё равно так не сможешь, — хмыкнул Матвиенко, утыкаясь в ноутбук. Антон вспыхнул, но промолчал, не желая втягиваться в спор. Он сосредоточил своё внимание на трудолюбивых Оксане и Крапе и продолжил оперативку, концентрируясь на любимой работе, в которой был как рыба в воде, несмотря на то, что ещё пару лет назад о маркетинге слышал только то, что он сжирает львиную долю прибыли у компаний. В этом была тайная болевая точка Шастуна — хотя он и добился в новой для себя профессии приличных высот, всё равно продолжал переживать, что его не воспринимают всерьёз, поэтому с азартом гончей кидался в споры, если улавливал в ком-то неуверенность в своих профессиональных способностях. В эти моменты его как будто кидало в прошлое: он подросток в Воронеже и на улице должен показать свой авторитет местным хулиганам, чтобы его не трогали. В GreenWood таким «хулиганом» был Арсений Попов.***
— Прикинь, тогда Михалыч, ну, препод по менеджменту, просто берёт и бросает в меня ручку! И за попадание снимает баллы на экзамене! — Шастун ржёт неприлично громко, заразительно. — Не, у меня в универе круче было! — присоединяется к обсуждению бывший стоматолог Позов. — Один из наших преподавателей любил демонстрировать вставные челюсти по поводу и без. Так вот, мы один такой макет ему в дипломат засунули. Он его открывает, а тот хвать за пальцы! — Это что, в институте ФСИН нас заставляли осенью, как макак, залезать на деревья и трясти их, чтобы листья быстрее опадали. — Почему «как», Журавль? Кухня взорвалась смехом на весь этаж. Арсений, стоявший у холодильника и не видимый ими, на секунду даже зажмурился. Его улёгшееся раздражение начинало пульсировать с новой силой. — У-у-у, воронежская туса, — ухмыльнулся Матвиенко, подходя из общего пространства офиса к Арсу. Он хлопнул друга по плечу, заставив тем самым обернуться. — Ну и чего ты опять угрюмый кактус? — Бесят, — кратко ответил Попов и засунул свой обед в микроволновку. — Чем это? — Весельем своим неуместным. — Как будто ты поржать не любишь, — вскинул брови Матвиенко и отодвинул Арсения от холодильника. — Меня бесит, — тихо произнес Арс, придумав первую попавшуюся отговорку, — что Антон привел Диму в штат. — А ты привел меня в отдел Шаста, — хмыкнул Сергей. — Вы почти квиты. И я гораздо большая заноза в его заднице, чем Поз в твоей. Арсений впервые за день по-настоящему улыбнулся.***
В обычный шум офиса с драматичностью фильмов о Бэтмене ворвалась песня «The Final Countdown». Она заставила на секунду всех сотрудников замереть на месте, а потом — судорожно начать подхватывать бумаги, записные книжки, ноутбуки и буквально срываться в сторону кабинета директора, который раз в месяц служил местом сбора для всеобщей оперативки. Все толкались, образовалась пробка на входе, и каждый спешил внутрь так, как будто от этого зависела его жизнь. Впрочем, практически так оно и было — традиция компании гласила, что не успевший на оперативку, пока звучит музыка, будет целый месяц мыть посуду за весь офис. Павел Воля стоял во главе длинного стола в позе Майкла Джексона: одна рука высоко поднята, ладонь зажата в кулак, вторая — внизу вдоль туловища выщёлкивает ритм, правая нога двигается в такт. Сейчас он больше походил на суперзвезду — какого-то певца или актера. Но точно не на владельца успешной компании по строительству загородных коттеджных поселков. По его правую руку уже сидел Арсений, бодрый и энергичный, он подтанцовывал и явно получал от этого кайф. Антон сидел слева, уткнувшись в свой MacBook, настолько заклеенный логотипами компании, что даже злосчастная эмблема яблока едва виднелась. Судя по шевелящимся губам, он что-то считал. Когда все нашли свои места, Воля одним движением выключил песню, сел, широко улыбнулся и со всей драматичностью настоящего шоумена громко заявил: — Итак, дамы и господа, наши ежемесячные Голодные игры можно считать открытыми! Послышались робкие хлопки, а Матвиенко засвистел: — Да здравствует наш Воля, самый гуманный Воля в мире! Раздался дружный смех, на что Павел притворно погрозил кулаком Сергею. — Январь подходит к концу. Мы подводим итоги месяца. Слово Арсению Попову. — Спасибо, Павел Алексеевич, — Арсений поднялся с места, чуть поклонившись Воле, и принялся эмоционально вещать, активно жестикулируя: — В январе мы с вами завершили сразу несколько важных дел. Во-первых, благодаря юридическому отделу был заключен договор на землю для нового поселка. Во-вторых, отлично сработал отдел продаж — мы заключили целых 48 новых договоров, и таким образом загрузили стройку по полной программе. И наконец совместно с нашими проектировщиками мы завершили работу над новой серией домов! — Не прошло и полгода, — саркастично отметил Павел. Он слушал внимательно, откинувшись на своё широкое кресло и постукивая ручкой по столу. — Главное результат, Павел Алексеевич, — не смутившись ответил Арсений. — Теперь мы с отделом продаж разрабатываем портреты целевой аудитории, которой подойдет данная серия. — Ну, конечно, — тихо, но веско прервал его Антон. — Мы ведь никогда не делаем правильно. Ничего, что сначала делается анализ рынка, целевой аудитории, а уже под это разрабатывается продукт? А у нас, как всегда, сначала серия домов, а потом думаем, кому бы их впарить. По комнате лёгким дуновением ветра прошелся шепоток. Так жёстко топ-менеджеры друг с другом ещё не разговаривали, по крайней мере при всём офисе. Попов, еле сдерживаясь, обернулся к Шастуну. — А где был ваш отдел, когда мы всё это разрабатывали? — зашипел он. — Где был ты? — Там же, где и всегда — добывал лиды¹, чтобы вам было кому продавать. К тому же мои предложения по поводу новой серии домов давно лежат у тебя и у Павла Алексеевича, — Антон флегматично пожал плечами и даже не поднял взгляд от ноутбука, что стало для Арсения последней каплей после сегодняшнего утра и всех тех эмоций, которые копились в нём полгода. — Да мы бы могли продавать и без твоего отдела! — зарычал он, приподнимаясь. — Вы же хренью маетесь! — Иди лучше фикус потрогай, полезнее будет! — взвился Шастун, тоже вставая из-за стола. — Без моего отдела тебе некому было бы продавать! — Прекратите оба немедленно, — вмешался было Павел, но его не услышали. — Да ты даже лиды посчитать не можешь правильно! И всегда всё в последний момент делаешь! — А вы клиентов удержать не можете! — яростно сверкнув глазами, заявил Антон. — Храмова вам напомнить? Упустить такую сделку! Да он сам в руки шёл!.. Так бездарно просрать двадцать миллионов. — Сам ты бездарность, — Арсений оказался по-настоящему уязвлён. Он громко стукнул по столу открытой ладонью и тяжело облокотился на неё. — Я по крайней мере в профессии всю жизнь, а ты без году неделя. — Как будто тебе это помогает! Ты даже CRM-систему² заполнить не можешь правильно! — Что ты сказал?.. А ну повтори! — Хватит! — прерывая гул голосов обалдевших сотрудников, заорал Павел Алексеевич и припечатал по столу кулаком. — Все вон, быстро! Десять секунд! А вы, — он перешёл на вкрадчивый шёпот, ещё более зловещий, чем крик, — вы остаётесь, засранцы. Воля с трудом сдерживался, пока сотрудники поспешно выбегали из кабинета, чувствуя весь гнев главы компании, который был готов вырваться из-под контроля. Но Арсений и Антон этого словно и не замечали. Они так и стояли друг напротив друга, растрёпанные от злости и сжимающие кулаки. — Блять, да что вы себе позволяете?! — заорал Павел, еле дождавшись, пока закроется дверь. — Вы совсем охуели в край? Что за детский сад? — Он расхаживал по кабинету, изо всех сил пытаясь не побить этих двух идиотов. — Я вам на трудовые вот эту печать поставлю, — Воля потряс ею, демонстрируя надпись «Хуйня, всё переделать». — И на лоб добавлю! — Павел Алексеевич, — начал было Арсений, который, кажется, начал отходить от шока и с ужасом понял, что он впервые в жизни по-настоящему сорвался. — Лучше заткнись, а то я за себя не отвечаю! Арсений опустил глаза. Антон переминался с ноги на ногу и тоже чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и виноватым не признавал. — Павел Алексеевич, — тоже попробовал было начать Шастун, но его прервал Воля. — Заткнитесь вы оба, я сказал! — закричал он снова. — Вы мне так компанию развалите, долбоёбы! — Он тяжело опустился в кресло и устало закрыл рукой лицо. — Забодай меня таракан, как же вы меня задолбали. Идите-ка вы на х … на тимбилдинг. Арсений удивлённо переглянулся с Антоном. В образовавшейся тишине было слышно, как где-то беспокойно жужжала муха.