Неизвестный номер

      — Маленький, — горячо зашептал Шото в алеющее ушко омеги; Мидория вздрогнул всем телом и что-то нечленораздельно замычал в ответ, — ты такой сладкий, такой горячий, вот здесь... — твердые подушечки длинных пальцев скользнули по влажной ложбинке между ягодиц. — Изуку, ты такой миленький и розовый там. Можно я попробую твою сладкую дырочку на вкус? Позволь мне вылизать тебя...       Мидория резко распахнул глаза. Мир перед глазами был расплывчатым и нечетким. Омега потер руками веки, попытался сфокусироваться, уставившись взглядом в идеально белый потолок.       За окном еще даже не светало — небо было мрачным и серым, из приоткрытого на проветривание окна в комнату заходил прохладный осенний воздух, заставивший Мидорию поежиться даже под теплым одеялом. Пахло сыростью и влагой, на автостраде поблизости послышался визг шин.       Изуку взглянул на экран смартфона и вымученно застонал.       — Пять утра, сраный боже, — он откинул телефон в угол кровати. — Тодороки Шото, ты проклял меня и теперь преследуешь во сне?       К слову, в очень эротичном сне. Стояк задорно приподнимал пуховое одеяло, образуя палатку. Мидория оценил все это безобразие, и, чуть помешкав, засунул руку под одеяло.       Ладонь крепко обхватила небольшой изогнутый вверх ствол, ласково провела от корня до головки, натягивая крайнюю плоть. Омега сладко вздохнул и прикрыл глаза. Под веками застыл образ Шото, с блестящими от возбуждения глазами и покрасневшими щеками. Мидория облизал пухлые губы — это была полная и бесповоротная капитуляция перед альфой.

***

      Больше он так и не смог уснуть, так что в участок явился довольно помятым и сонным, чем заслужил взволнованный взгляд Тодороки. Изуку упал в свое кресло, утопая в мягкой кожаной обивке, накинул меховой капюшон худи на голову и зевнул.       — Хочешь пончик? — чужой голос неловко дрогнул, разрезая тишину. Изуку с любопытным видом выглянул из-под капюшона и кивнул, внимательно глядя на Шото. Альфа поставил на его стол небольшую картонную коробочку и стакан.       — Что это? — Мидория ловко открыл контейнер, извлек большущий, мягкий и все еще теплый карамельный пончик и тут же со вкусом вгрызся в него зубками, откусывая огромный кусок. Тодороки окинул его каким-то странным взглядом, чувствуя, как потеплело в сердце.       — Флет-уайт, — ответил Тодороки, но не увидев и намека на понимание его слов, вздохнул. — Двойной эспрессо со взбитым молоком.       Изуку присвистнул.       — Вау, да ты у нас знаток кофе. Нихуя себе.       — В семнадцать я работал баристой, — мужчина отвел вгляд, развернулся и направился в сторону двери. Лицо омеги удивленно вытянулось. Он взял в руку теплый стаканчик, грея пальцы и посмотрел вслед Тодороки.       — Спасибо, альфа, — негромко произнес Мидория, тут же чертыхаясь и робея, чувствуя, как румянец заливает щеки.       Шото замер, было заметно, как напряглись его плечи.       — Пожалуйста, — ответил он и вышел за дверь.       Изуку прикусил нижнюю губу, размахнулся и со всей силы въебался головой в стол.