Я староста! Пожалуйста, скажи, что ты не получила значок, и я смогу наконец снять с тебя баллы за то, что ты самая большая зануда на свете. Получил твою книгу, если ты намеревалась этим сказать, что я похож на Дориана Грея, то я глубоко оскорблён и нет тебе прощения. Но если же ты прислала ее без злого умысла, то должен признать, роман невероятно захватывающий! Верну его в Хогвартсе.
Гермиона тихо засмеялась, аккуратно сложила письмо и положила его в задний карман джинсов. Она действительно отправила ему книгу именно потому, что находила между ним и главным героем романа много общего. Когда она снова начала перечитывать его в начале лета, то ловила себя на мысли, что постоянно думает о Драко и что он обязательно должен прочитать этот роман. Она открыла своё письмо из Хогвартса, и из конверта ей в руки выпал значок. — Дорогая, ты тоже староста! — радостно воскликнула Молли, и Гермиона заметила за её спиной Рона со значком старосты в своих руках. 1 Сентября, 1995. Хогвартс Экспресс Всю дорогу Рон продолжал говорить, что назначение старостой глупо и в этом не было ничего особенного, но стоило к ним в купе зайти старосте школы и позвать их на собрание, как он тут же встал и первым вышел вслед за ним из купе. Она заметила светлую макушку в ту же секунду, как вошла; увидев Рона в качестве старосты, на его лице лице появилась наглая самодовольная ухмылка. Гермиона закатила глаза. Прошло только пять секунд. Она скучала по этому. — Что ж, раз все собрались, можем начать, — сказала Алисия Спинет, главная староста от девочек. Она объяснила, как будет проходить вечернее патрулирование, рассказала про их обязанности качестве старост и назвала пароль к ванной старост. — Старосты с пятого курса будут дежурить по понедельникам и четвергам, с шестого курса - по вторникам и пятницам, и с седьмого - по средам и субботам. В воскресенье будем чередоваться, начиная с пятого курса. Вступать на дежурство будете парами с разных факультетов. Каждая группа будет ответственна за два этажа. Роджер зачитает список, по которому мы разобьём вас на пары, и так вы будете ходить до конца учебного года. — Макмиллан и Патил, Уизли и Эббот, Малфой и Грейнджер, Голдштейн и Паркинсон. Гермиона искоса взглянула на Драко: он не стал ухмыляться или хмуриться из-за такого распределения, значит, всё было не плохо. Роджер продолжал зачитывать имена, и Алисия рассказала им о еженедельных собраниях Старост, которые проходят каждый понедельник и на которых им предстоит предоставлять отчёт по их патрулированию. Последними, кому зачитали, какие этажи они будут патрулировать, были Гермиона и Драко. — Что ж, очень жаль, что ты теперь не сможешь снять с меня очки да еще и вынужден будешь патрулировать коридоры вместе со мной, — сказала она ему с довольной улыбкой, и он закатил глаза. — Думаю, что смогу найти себе развлечение. — Это большая ответственность! — По крайней мере мне не придётся слишком стараться, раз я в паре с тобой. Освободишь для меня немного времени для тренировок, и я возьму этот Кубок, — сказал он снисходительно. — И не мечтай об этом! Хватит вести себя так, словно этот мир принадлежит одному тебе! — возмутилась она и по его довольному лицу поняла, что именно такой реакции он от нее и ждал. — Ты разве не слышала, Грейнджер? Моя семья и так почти им владеет, — сказал он надменно, и Гермиона усмехнулась. — Боже, ты невыносим. — Это часть моего обаяния. Увидимся, Грейнджер! 2 Сентября, 1995. Класс Зельеварения — Ты делаешь это неправильно! — прошипела она. Она пыталась говорить как можно тише, потому что стоило Снейпу только услышать ее голос, как он тут же снимет с нее баллы. Драко фыркнул рядом с ней, давая понять, что она сказала это слишком громко. — Я всё делаю правильно! — Нет! Ты добавил слишком много морозника* [1], и цвет должен быть сначала бирюзовым, а уже потом фиолетовым! — Я всё добавил, как надо! — Нет, я считала! — Что ж, видимо, у тебя проблемы со счетом! — Чтоб тебя! — Повежливей, Грейнджер, и измельчи иглы дикобраза посильнее, они еще не готовы. — Нет, готовы! — Мерлин, почему ты такая упрямая? Дай сюда, — выхватил он из её рук ступку, и сам принялся размалывать иглы. — Это я упрямая? Это ты критикуешь всё, что я делаю! — Потому что ты делаешь всё неправильно! — воскликнул он слишком громко, чем привлёк внимание окружающих. — Пять очков с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за незнание основ зельеварения, — почти прошипел Снейп со своего места из друго конца кабинета. — Спасибо большое, Малфой, очень помог! — толкнула она его локтем, и он ухмыльнулся. — Не знал, что ты любишь погрубее, Грейнджер, — от его слов она резко покраснела и вырвала ингредиенты из его рук обратно. — Заткнись, — пробормотала она и добавила ингредиенты в котёл, наблюдая, как его содержимое изменило свой цвет на красный. Она не сомневалась, что ее лицо сейчас было такого же насыщенного красного цвета. — Что теперь? — спросил он, помешивая зелье, пока оно не стало оранжевым. — О, так ты теперь спрашиваешь моё мнение? — Я просто стараюсь быть вежливым, Грейнджер, но если ты и дальше собираешься быть задницей, то в любом случае... — Просто добавь иглы, пока не станет бирюзовым, и заткнись, Малфой, — отрезала она. — Тебе определенно нужно принять это зелье, Грейнджер. Ты умрешь до тридцати, если не перестанешь так нервничать. — Причиной моей смерти станешь ты и твоя невыносимая задница. — Грейнджер, я и не знал, что ты проводишь так много времени, пялясь на мой зад, — сказал он с весельем в голосе, и его лицо расплылось в наглой ухмылке. Позади них остановился Снейп и, с раздражением посмотрев в ее сторону, был в секунде от того, чтобы снять с нее дополнительные баллы. — Спасибо за совет, я и не заметил, что делал что-то неправильно, — быстро добавил он, заметив профессора. Гермиона повернула к нему голову и пристально на него посмотрела. Он снова её удивил, и она искренне хотела понять, что же происходит в этой голове. Он вёл себя по отношению к ней совсем не как ее друзья или простые окружающие. Их встречи всегда неизбежно приводили к горячим спорам, насмешкам, и в конце они всегда упрямились, пытаясь переглядеть друг друга. Такие отношения были слишком странными, чтобы их можно было считать дружбой, но у них тем не менее как-то получилось не поубивать друг друга, даже наоборот. Хотя это была только вторая пара. — Спасибо, — тихо сказала она спустя долгое время. — Ты закончила измельчать рог единорога? — проигнорировал он её. — Да, — показала она. Драко лишь хмыкнул в согласии. Он всегда так делал, когда не мог найти повода, к чему придраться и похвалить ее работу не собирался, — достаточно фиолетовый? — Да, добавь еще. Ты не могла бы помешать, пока я измельчаю лунный камень? — непринужденно спросил он, и выражение его лица было таким искренним, что она поняла, не может отказать. Гермиона хорошо научилась читать его. Конечно, это было не так просто, как с ее друзьями с Гриффиндора, ведь Драко никогда не выставлял свои настоящие чувства напоказ, но спустя почти год их непрерывного общения, она смогла узнать о нем много нового. Драко Малфой был чрезвычайно эгоистичным человеком, и раньше она думала, что причина этого кроется в его мерзком характере и в воспитании. Судя по всему его учили, что он должен окружать себя только лучшим, и он с легкостью поверил, что мир действительно вертится вокруг него одного. Может, так и было, но сейчас она понимала, что за всей этой напускной подлостью и самолюбием кроется что-то другое. Драко никому не доверял по-настоящему. Он был наследником рода Малфоев и воспитан в вере, что окружающие будут желать его общества только из-за его состояния и имени, а не из-за того, кем он был на самом деле. Он всегда искал подвоха в поведении окружающих и был тем человеком, у которого простой вопрос «как дела» мог вызвать подозрения. Он не понимал, что люди могут с ним быть милыми просто так. Гермиона часто думала о нем и о том, насколько же ему должно быть одиноко и каково это в его возрасте верить в то, что миру вокруг от него всё время что-то нужно. Гермиона не видела и половины настоящего Драко, но уже понимала, что он намного лучше, чем пытается всем показать. — Ты молчишь. Это раздражает, — прервал он её мысли и легко толкнул плечом, привлекая внимание обратно к работе. Она тихо засмеялась, и он с интересом на нее посмотрел. — Тебе нужно уже разобраться. То ты жалуешься, что я много говорю, то и пяти минут не можешь провести без моего трёпа, — прищурилась она. Драко принял это за вызов. — Если ты хочешь поговорить о том, какой я тебя хочу, можем сделать это в следующий раз, Грейнджер. — Хватит это делать! — прошипела она, и наглая улыбка на лице Драко стала еще шире; от усердной работы волосы на его голове немного растрепались, а на его лбу проступили капельки пота. Если бы она не была так сильно смущена в тот момент, то обязательно сказала, как ему это шло. — Делать что? — спросил он невинным голосом. — Ты сам знаешь что! — сказала она напряжённо и снова выхватила из его рук иглы, чтобы закончить добавлять их самой. От ее слегка обезумевшего вида он рассмеялся. Она ему ничего не скажет и не даст очередного повода над собой посмеяться. — Как я могу понять, что делаю что-то не так, если ты не говоришь мне что именно? — она ухмыльнулась этой нелепости и решила игнорировать его вплоть до конца урока. Когда пришло время, и они закончили со своими зельями, Снейп прошёлся по рядам, чтобы проверить задание. Только когда он в привычной ему манере прошёлся по тщетной попытке Невилла сварить зелье, она поняла, что учебный год действительно начался. Невилл сразу же покраснел, но по крайней мере, больше не дрожал в присутствии хмурого профессора. Она наблюдала, как Снейп высмеял варево Симуса и Дина, опустошил котёл Гарри, так как её друг пропустил один шаг во время приготовления, но лучший момент был, когда он встал напротив ее с Драко зелья. Казалось, он пытался понять, как прокомментировать их совместную работу: раскритиковать зелье из-за того, что над ним работала она, или же похвалить, потому что Драко тоже участвовал в приготовлении. — Вижу, вы не позволили мисс Грейнджер испортить ваше прекрасно сваренное зелье, — наконец произнес он, и Драко несильно пнул ее ногой под столом до того, как она успела издать хоть какой-то звук. — Это было сложно, но мне удалось ее приручить, сэр, — невинным голосом ответил парень, и Снейп с наслаждением улыбнулся, ее чуть не стошнило. Слизеринцы загоготали, и она увидела, как Гарри резко обернулся, намереваясь заступиться за нее. — Пять очков Слизерину за вашу отлично проделанную работу и непомерные усилия, мистер Малфой, — сказал он и, махнув рукой, освободил класс. Скрестив руки на груди и пыхтя от возмущения, они процедила сквозь зубы: — Если кто-то и прикладывает здесь «непомерные усилия», так это я! — Знаешь, ты выглядишь очень мило, когда злишься, — сказал он, и Гермиона покраснела. 23 Сентября, 1995. Класс Защиты от Темных искусств Гермиона получила своё следующее наказание ровно через три недели. — Кхе-кхе, — прозвучал голос прямо над ней, и Гермиона подняла свою голову, сделав невинное лицо. — Почему ваша книга не раскрыта на теме нашего занятия? — жеманно спросила Амбридж своим противным высоким голосом. — Я уже ее прочитала, и не нашла в ней ничего интересного. Не похоже, что по ней вообще можно было чему-нибудь научиться, — равнодушно ответила она и заметила, как весь класс тихо охнул, и Драко позади нее фыркнул. — Мне показалось или вы на самом деле пытаетесь обесценить столь тщательно структурированный теоретический курс по Защите от Темных искусств, одобренный министерством и прописанный Верховным судьей в соответствии с Декретом об образовании номер двадцать три вместе с профессором, назначенным на эту должность самим министром магии. — О, наверное, я непонятно выразилась. Я имела в виду, что вы и ваш «тщательно структурированный теоретический» курс, одобренный самим министром, полное недоразумение, — ответила она, и по классу прошёлся тихий гул голосов. Драко смеялся, практически не скрывая этого. Гермиона улыбнулась про себя, довольная тем, что смогла его так рассмешить. — Наказание! — визгнула женщина, топнув ногой. — Придёте в мой кабинет сегодня сразу после ужина. Амбридж попыталась призвать класс к порядку, но никто не мог воспринимать тот бред, что она называла занятием. Гермиона понимала, что это было неправильно, спорить с преподавателем, но ее курс был просто ужасен. Она не позволяла школьникам даже прикасаться к своим палочкам во время их занятий. Это же Защита от Темных искусств, в конце же концов! И теперь, когда Волан-де-Морт снова вернулся, они должны научиться себя защищать. 23 Сентября, 1995. Лестницы Хогвартса Позже тем вечером, с покрасневшей и ноющей от боли рукой, Гермиона вышла из кабинета Амбридж, вытирая на ходу слезы, и направилась на встречу с Драко для их еженедельного патрулирования. Он сидел и ждал ее на лестнице у коридора на первом этаже. — Ты опоздала, — начал было он возмущаться, но как только увидел ее лицо, сразу же замолчал. Его лицо дрогнуло, и он обеспокоенно ее оглядел. — Этого больше не произойдёт, — ответила она. — Пойдём? Он встал с лестницы, и они вместе повернули налево в сторону коридора на первом этаже. Она понимала, что не должна подавать вида, что произошло что-то экстраординарное, но боль была такая сильная, что она ничего не могла с этим поделать. Единственное, о чем она могла думать, было то, сколько же боли испытывал Гарри после двух недель этого варварского наказания. Его рука все еще была красной, и рубец выглядел крайне болезненно. Они шли в полной тишине по темному коридору замка и единственным источником звука были их собственные шаги и похрапывание со стороны спящих портретов. Когда они свернули, чтобы проверить кабинет по Истории Магии, Драко случайно задел ее руку. Она резко зашипела от боли, и на глазах проступили слезы. Он растерянно взглянул на неё, не понимая, чем простое прикосновение могло вызвать у неё такую реакцию. Его взгляд упал на её руку, и она по-детски спрятала ее за спиной. — Грейнджер, покажи руку, — сказал он суровым тоном. — Все в порядке. Пойдём, здесь чисто, — она уже поворачивалась, чтобы уйти, но он остановил ее, потянув за рукав ее мантии. — Грейнджер, что она сделала с тобой? — Ничего. Просто назначила писать несколько слов, — робко ответила она. Его глаза сузились, и он снова коснулся её руки, заставляя её вздрогнуть. — Ай! — Несколько слов, да? — Оставь, это скоро пройдёт, — соврала она, — мы даже еще не закончили с этим этажом, а нам еще патрулировать второй, — сказала она, развернувшись, и он направился за ней. Она чувствовала исходящую от него злость. Бросив на него взгляд, она заметила, как он шёл, стиснув челюсти, и на его бледной шее проступила пульсирующая вена. Она и не думала, что он так отреагирует. У них заняло чуть больше часа, чтобы пройти оба этажа. За всё это время им попался только Пивз, крушащий стулья в кабинете Защиты от Темных искусств, и никто из них даже не подумал, чтобы как-то воспрепятствовать дальнейшему погрому. Драко начал подначивать его. — Пивз! — окликнул его Драко. Полтергейст обернулся и был явно удовлетворён тем, что его застали за очередной шалостью. — Долорес, Долорес, выйди поиграть! — пропел он, хихикая и продолжая громить кабинет. — Хочешь поиграть, Пивз? — спросил его Драко, ухмыльнувшись. Полтергейст зло улыбнулся ему и в своей безумной манере начал быстро хлопать в ладоши. — Драко, не надо, — сказала она, не заметив, как обратилась к нему по имени. Услышав своё имя, он с неприкрытым интересом стал смотреть на нее, от его изучающего взгляда она покраснела. — Драко-ДА, Драко-ДА! Я люблю играть всегда! — распевал Пивз, снова привлекая внимание парня. Он вызвал несколько портретов Амбридж, и они поднялись в воздух вокруг них; на каждом из них были метки с очками в зависимости от цели: пятьдесят очков, если попасть ей в рот, тридцать - в лоб, и десятка - за ее прическу. Гермиона не понимала, зачем он это делал. — Как много шариков-вонючек ты можешь закинуть в нее, Пивз? О! Удвоим очки, если ни одна бомбочка не упадёт на пол. — Ух! Вонючка Долорес! Пятьдесят очков за жабий рот! — напевал он, начиная кидаться шариками. — Пойдём, — сказал Драко, посмеиваясь, и потянул ее за собой. — Это неправильно! Мы не должны использовать своё положение старост для этого! — возмущалась Гермиона. — Что, если кто-нибудь узнаёт, что это были мы? — Никто не узнает. Пивз будет еще долго распевать свою песенку, и она, между прочим, заслужила это. Посмотри, что эта женщина сделала с тобой, Грейнджер! — Да, но... — Если кто-нибудь узнает, я возьму всю вину на себя, ладно? На твоей учёбе это никак не скажется, — сказал он, и она прыснула, словно что-то могло. Она улыбнулась ему и сказала: — Нет, Драко, я не позволю тебе взять всю вину на себя! И вот, снова этот удивленный изучающий взгляд. Он слегка нахмурился, и в его глазах проскользнула незнакомая ей ранее эмоция. Но не его напряженный взгляд заставил ее покраснеть: уголки его губ слегка приподнялись, и на его лице появилась легкая улыбка, словно он вспомнил их давнюю шутку, о которой она тоже должна была вспомнить. — Ты назвала меня по имени, — сказал он, и только сейчас Гермиона осознала, что в самом деле это сделала. Она уже несколько месяцев про себя называла его Драко, но еще никогда не обращалась к нему по имени вслух. Она покраснела, и его улыбка стала еще шире. — Видимо, я провела с тобой слишком много времени, чтобы продолжать называть тебя по фамилии, — пожала она плечами. — Для меня ты всегда будешь Грейнджер, — беззаботно ответил он, и теперь ее очередь улыбаться. — Другого я и не ожидала, — честно призналась она. Ее имя с его уст звучало странно, и она не думала, что когда-нибудь смогла бы привыкнуть, если он начнёт ее так называть. Они снова продолжили свой путь и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. 24 Сентября, 2003. Больница Святого Мунго Когда Гермиона раскрыла свои глаза, она подпрыгнула на месте, не узнавая место, в котором находилась. Она испуганно оглянулась, в её голове появилась резкая боль и перед глазами всё на мгновение завертелось, прежде чем встать на свои места. Проклятие почти дошло до ее мозга. Гермиона снова оглянулась, в панике все еще пытаясь понять, где находилась. Перебирая в голове все знакомые вещи, она резко дёрнулась, когда наконец заметила ещё одного человека в комнате. У дверей стояла Нарцисса Малфой. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — спросила она. Гермиона, не мигая, в растерянности пригляделась к своей гостье. — Вы на самом деле здесь? — наконец спросила она, краснея. Ей не нравилось, что её видели в таком состоянии. Особенно эта женщина. Нарцисса выглядела сбитой с толку вопросом, но её строгая поза сразу же сменилась на более расслабленную. Она прошла мимо нее и наколдовала себе сиденье, очевидно, удобнее больничного. — Да, это и в самом деле я. И я пришла к вам по нескольким причинам. Во-первых, пожелать вам скорейшего выздоровления и поздравить с прошедшим днем рождения. — Благодарю. — Во-вторых, я хотела бы попросить вас об одолжении и пойму, если вы не захотите этого делать. По правде говоря, меня настоятельно просили, не приходить сюда, но я на самом деле хочу, чтобы это были именно вы, — продолжила Нарцисса, и от того, как она бросила встревоженный взгляд в сторону двери, Гермиона поняла, что в чем бы ни заключалась её просьба, Блейз или любой другой целитель не одобрили бы этого. — Мисс Грейнджер, моей семье угрожает опасность, и я хочу сделать всё от меня зависящее, чтобы защитить их. Мистер Поттер уже приходил установить защитные барьеры вокруг нашего дома, но я не уверена, что этого будет достаточно. Мне нужно больше. — Вы хотите использовать Фиделиус? — Да. Я понимаю, что это заклинание требует колоссальных сил и вы сейчас находитесь не в лучшей своей форме, и тем не менее, я считаю, что вы лучшая кандидатура на роль Хранителя Тайны. Кто бы ни охотился за моей семьей, никогда не подумает о вас, потому что о нашей с вами связи известно лишь единицам. — И в случае, если я умру, ваш секрет навсегда останется в безопасности. — Я бы не стала вас просить по этой причине, мисс Грейнджер. — Возмутилась Нарцисса. — Я слишком сильно люблю своего сына и внука. — Я не имела в виду, что вы так думаете. Прошу прощения, если это прозвучало оскорбительно, просто я считаю это действительно удачным обстоятельством. — Мисс Грейнджер, он не даст вам умереть, — сказала Нарцисса, улыбнувшись. — Он здесь? — вырвалось из ее губ, и у нее внезапно пересохло в горле. — Он придёт, просто ему нужно собраться с мыслями. Он был здесь вчера, — глаза Гермионы расширились. — Он сказал, что простоял у вашей двери несколько часов, но так и не смог заставить себя войти. Он уже столько раз почти терял вас, и не готов снова пройти через это. Но он придёт, он всегда приходил. — Я буду вашим Хранителем Тайны. — Я снова перед вами в необъятном долгу, мисс Грейнджер, — сказала Нарцисса и вложила в ее руку небольшой кусочек ткани. — Здесь порт-ключ в наш дом. Используйте его, когда будете готовы, — и добавила. — Я столько раз мечтала, чтобы вы были чистокровной. Гермиона не стала обижаться на её слова, потому что знала, сказаны они были не для того, чтобы ее обидеть. — А я мечтала, чтобы вашу семью оставили в покое. — Быть членом семьи Малфоев никогда не было просто, мы всегда жили в окружении смертельной угрозы. Уверена, что застану на своём веку еще парочку. Вы, моя дорогая, наша спасительница. Гермиона не была уверена, что слова, которые она только что услышала, не были слуховой галлюцинацией или же их не породил ее воспалённый мозг. Нарцисса тепло улыбнулась ей, и она пришла к выводу, что все-таки еще не сошла с ума. — Я не Малфой, — выпалила она, не сумев скрыть обиду в ее голосе. — Ошибаетесь, — многозначительно улыбнулась Нарцисса. — Так уж вышло, что я знаю, что за ожерелье висит на вашей шее уже столько лет. — Глаза Гермионы расширились, она поднесла руку к груди, где покоилось турмалиновое ожерелье. Улыбка Нарциссы стала еще шире. — Когда он подарил его? — На Рождество 96-го. — Почти семь лет назад, — проговорила она, и Гермионе не понравилось, с каким сочувствием Нарцисса ей улыбнулась. — Знаете, наша семья привыкла отрицать много вещей. Много лет назад Люциус Малфой I должен был жениться на Королеве Елизавете I [2], но когда был введён Международный Статут о Секретности в 1962 году, ему пришлось отозвать своё предложение. Он был настолько зол, что наложил на нее проклятие, чтобы она не могла выйти замуж. В то же время род Малфоев был широко известен среди маггловской элиты, и бóльшая часть нашего состояния пришла нам благодаря связям с королевской семьей, начиная с самого короля Уильяма Первого. [3] — Это он был тем, кто дал вашей семье земли в Уилтшире? — спросила она, и Нарцисса слегка покраснела, удивленно приподняв брови. — Мне было любопытно, и я немного читала об этом, когда мне было двенадцать, — быстро попыталась она объясниться. — Да, так и было, но вернёмся к нашей истории. Люциус Малфой I хотел создать кольцо из камня, который хранился в нашей семье поколениями. Он выбрал зелёный турмалин, который был известен своими исцеляющими свойствами за счёт магии, заключённой в нем и которую он может направлять в своего носителя. Турмалин повышает выносливость и жизненную энергию, уходит страх и увеличивается сила. Его так или иначе используют при приготовлении почти каждого целебного зелья и схемах лечения различных заболеваний. Он защищает своего хозяина, направляет его, улучшает обоняние и оказывает небольшой эффект афродизиака. Он усиливает в человеке эмпатию, его носителю становится легче проявлять соучастие и нежность, — сказала она, и взяла руку девушки в свои. Лицо Гермионы блестело от слез. — Когда Люциус I вложил этот камень в кольцо, он заколдовал его таким образом, чтобы усилить все его свойства и создать связь между двумя людьми. Кольцо работает так долго, пока в нем есть необходимость. Естественно, он не подарил его своей возлюбленной и проклял его таким образом, чтоб использовать его могли только по-настоящему любящие друг друга люди. Камень переходил из поколения в поколение, только женщины из семьи Малфоев могли его носить. Как вы, наверняка знаете, нашей семье более привычны договорные браки, и можно только предположить, сколько таких союзов было заключено за всё это время. Например, после истории с моей старшей сестрой, мои родители решили не рисковать и договорились о нашем с Люциусом браке, когда мы были еще детьми. Люциус был старше меня на три года, и поэтому мы никогда особо не общались в школе. Я узнала его только за несколько недель до свадьбы. Я никогда не рассказывала о свойствах камня Драко, но он всегда был смышлёным мальчиком и наверняка сделал выводы, когда увидел. Он прекрасно понимал, что делал, когда спрашивал разрешения вставить камень в ожерелье и отдавал его вам. — Вы знали, что он собирался дать его мне? — спросила Гермиона растерянно. Она всегда думала, что Нарцисса сделала бы всё, что могла, лишь бы воспрепятствовать их отношениям в Хогвартсе. — Летом 1996 года мы с сестрой учили его окклюменции. Уже с самого начала было понятно, что у него есть какие-то навыки, и вскоре я поняла, что он кого-то скрывал. Я наткнулась на пару-тройку поцелуев в воспоминаниях... понимаю, о чем вы подумали, но нет, я тогда не знала, кто вы. Я не узнала вашего имени из его воспоминаний, но если бы я это сделала, я бы его обязательно остановила. Мисс Грейнджер, я все еще считаю себя приверженцем чистоты крови, и вы с Каэлем единственное исключение для меня. Если бы вы были не достойны моего сына и его фамилии, это ожерелье обожгло вас в то же мгновение, как коснулось вашей шеи. Это случилось с одной из жен Малфоев, которая всегда носила его, но стоило ей влюбиться в другого мужчину, как камень обжёг ее, и она больше не могла его носить. Хоть вы и не вышли замуж, но это ожерелье признало вас, это наша фамильная реликвия. Даже мой муж знает, что оно у вас и не оспаривает значимость этого факта. Мы знаем, что вы наша семья. Вы мне не нравитесь, но я бы хотела, чтобы вы пережили всё это. Я бы хотела узнать вас получше и понять, почему мой сын решил еще в Хогвартсе, что именно вы должны стать частью его жизни. Гермиона не могла сдержать свои слезы, они все падали и падали с каждым новым словом женщины, сидящей рядом с ней. Всю свою жизнь всё, чего хотела Гермиона, это найти своё место в этом мире. Она перестала принадлежать миру магглов, когда получила письмо из школы, но при этом никогда не чувствовала свою принадлежность и миру магов. Ей нужно было столько всего узнать и понять, столькому научиться; это незнание тяготило её, и она не могла считать себя полноценной частью этого мира. Конечно, он был ближе, чем когда-то мир магглов для неё, но у нее здесь были только Уизли, и как бы сильно они не любили её и не заботились о ней, между ними всегда было напряжение из-за того, что Гермиона никогда не отпустит Каэля и Драко. Она знала, это единственное, чего они никогда не смогут принять. И сейчас она наконец почувствовала, что нашла своё место, и по иронии, это оказалась одна из наиболее аристократичных, консервативных и скрытных семей в мире магов и с огромным количеством предрассудков. — Я увидела его, — сказала Нарцисса спустя время, — в тот день, когда вы спасли ту девочку. Я увидела и всё поняла. Гермиона кивнула, вспомнив тот день, страх, который охватил её, когда она увидела Нарциссу в той комнате. — Миссис Малфой, вы сказали, что камень обладает целебными свойствами и способен придавать силы. — Я знала, что вы поймёте. — Поэтому я почувствовала себя лучше, когда увидела его на платформе, когда сказала правду Рону. Я чувствовала, как во мне снова течёт жизнь. — Да. Между вами и моим сыном есть прочная связь. Из-за камня или из-за его свойств, мне не известно, но даже спустя столько лет разлуки она не прервалась. Когда вы снова встретились спустя столько лет, магия камня проснулась в нем. — Думаете, если они используют камень, я смогу выжить? — Думаю, шанс очень большой. — Миссис Малфой, спасибо, — искренне сказала она, — за Каэля и за то, что вы мне сказали. У вас не было причин говорить мне всё это так же, как и воспитывать за меня Каэля, но вы все равно сделали это. Спасибо. — Каэль - одно из немногих чудес, которые происходили за всю мою жизнь. Он принёс свет в мой дом. Он наш маленький кусочек счастья и помог нашей семье стать добрее, честнее и благороднее. Растить его было удовольствием для меня и большим уроком, — сказала она с такой искренностью и с таким обожанием в голосе, что Гермиона засияла от гордости. — И я сделаю всё, что угодно, чтобы та пустышка навсегда покинула мой дом.***
[1] Моро́зник, или Зимо́вник — род многолетних травянистых растений семейства Лютиковые; [2] Королева Елизавета I — королева Англии и Ирландии с 1558 г. Дочь короля Англии Генриха VIII Тюдора от брака с Анной Болейн, последняя из династии Тюдоров. Она так и не вышла замуж и умерла в 1603г.; [3] Речь идёт, скорее всего, о Вильге́льме I Завоева́теле — герцоге Нормандии с 1035 года и короле Англии с 1066 года.