За стенами замка

       26 Сентября, 2003. Больница Святого Мунго       Гермиона не была уверена, когда именно уснула, она лишь надеялась, что это произошло не во время ее разговора с Нарциссой, что было бы крайне невежливо. Она повернула голову в сторону своей тумбочки и увидела на нем календарь с запиской от Блейза:

Не отставай, Грейнджер.

      На календаре красным цветом был отмечен четверг двадцать шестого сентября. Двадцать второе сентября было отмечено зелёным с подписью: «последний день, когда ты была в сознании», — с разговора с Нарциссой прошло четыре дня.       Тяжело вздохнув, она попыталась сесть и облокотиться на спину, но это вызвало у нее приступ кашля, и она зашипела от боли. Бросив эту затею, она потянулась к письмам, лежащим на ее тумбочке и прочитала одно за другим. Одно из писем было от Каэля, написанное рукой Нарциссы, где он рассказывал, как скучал по ней и как весело проводил время последние пару недель с Тедди.       Читая письмо от своего сына, Гермиона чувствовала, как по ее телу распространяется тепло при одной только мысли, что с ним все в порядке и он в безопасности. Она понимала, что, если у них ничего не получится, он будет разбит, но рано или поздно, она верила, он справится с этим.       Спустя некоторое время в ее дверь постучал Блейз. Гермиона каждый раз удивлялась тому, что он всегда приходил к моменту ее пробуждения, и ей было интересно, не установил ли он на ее палату чары, позволяющие ему всегда знать, когда она приходит в себя.       — Как поживаешь в это прекрасное утро?       — Спасибо, и за календарь тоже, очень помогает.       — Это была идея Тео. Как-то на днях он задумался над тем, как это должно быть странно - не знать какой сегодня день, и поэтому предложил тебе его принести.       — Спасибо, Блейз.       — Слышал, к тебе заходила Нарцисса, — сказал он, и по его тону было понятно, что он не рад этому факту.       — Ты ведь знаешь, зачем она приходила? — спросила она, и он кивнул. — Уверена, ты пытался ее убедить не делать этого.       — Именно. И зная тебя, твой ответ мне тоже был заранее известен. Я был очень зол, когда Нарцисса пришла сюда, зная, что ты не откажешь, — он нахмурился. — Ты не можешь этого сделать, Грейнджер, обряд может тебя убить.       — А может и нет.       — Почему тебе всегда нужно быть такой упрямой? Почему ты так поступаешь? Сначала ты умоляешь меня в слезах не позволить тебе умереть, затем ты соглашаешься стать Хранителем Тайны Малфоев, зная, к чему это может привести! Почему ты так не ценишь свою жизнь, когда речь идёт о них?       — Я годами держала их секреты только, чтобы защитить. Все, что я делала с того момента, как появился Каэль, было только для того, чтобы они были в безопасности. Это лишь вопрос времени, когда за ними придут, и я не могу позволить этому случиться, Блейз. К тому же есть большая вероятность, что у нас ничего не получится, и меня не станет.       — Я был в Комнате Чувств с Поттером и Драко несколько дней назад. Мы нарушили несколько запретов, войдя туда без разрешения, проверяя часами, Гермиона, часами изучая свойства и возможности любви. Мы буквально вывели ее формулу. Мы столько узнали и теперь понятно, что и как делать дальше. Драко, к твоему сведению, уже начал работать над этим, он проводит в лаборатории дни и ночи, прерываясь только на душ и работу. Пытается приготовить действенное зелье так быстро, как это только возможно. Поттер помогает вместе с Пэнси и Тео. Они все работают вместе, чтобы сварить это зелье и спасти тебя, а ты лежишь здесь, и пытаешься пустить их труд ко всем чертям.       — Вы уже начали? Он помогает? — Блейз дважды кивнул. — Когда узнала Пэнси? Гарри тоже работает? Вместе с ними? — и он снова кивнул.       — Тео ей все рассказал. Она была с ним здесь на днях, устроила большой скандал, обвиняла нас во всех смертных грехах, бросаясь оскорблениями и в твой адрес. Радуйся, что была в отключке, ничего хорошего она не сказала.       — Мерлин...       — Да уж, Поттер реально офигел, Грейнджер, ты ему никогда даже не рассказывала про нас, — в его голосе слышалась обида. От его слов Гермионе стало стыдно.       — Он никогда не спрашивал. Когда он узнал, что отцом Каэля был Драко, я решила, что с него достаточно сюрпризов. Когда я уходила, он знал, что я была с Каэлем, но он никогда не спрашивал, как и с кем я была еще.       — И ты зовёшь его лучшим другом, — протянул он, приподняв бровь.       — Не надо. Мы все притворялись, что этого не было. Я не могла даже произнести их имён в Норе, все просто отрицали существование Каэля, Гарри был единственным, кто говорил со мной и хотел что-то о нем узнать. Чем меньше все они знали, тем было лучше.       — Представь себе только его лицо, когда он увидел плачущую Пэнси, выламывающую дверь в лабораторию, в которой они с Драко работали. У него чуть челюсть не отпала, когда она настойчиво предложила свою помощь.       — Да, могу себе представить.       — Не надо, Грейнджер, не становись Хранителем, — снова умолял он. — Здесь останется слишком много людей, которые любят тебя и которым будет очень плохо, если тебя не станет. Они все сейчас работают над тем, чтобы спасти тебя.       — Блейз, я не хочу умирать. Я смирилась с тем фактом, что это может произойти, но это не значит, что я хочу, чтобы это произошло. Если бы я не была уверена в том, что справлюсь, я бы не согласилась стать их Хранителем.       — Как ты можешь быть уверенной в этом? — спросил он, разозлившись. — Ты даже стоять без поддержки не можешь! Заклинание Фиделиуса очень мощное, оно накладывается на душу человека, твоя этого просто не выдержит!       — Я всё решила.       — Черт, да в чем твоя проблема, Грейнджер? Мы пытаемся спасти тебя, а ты хочешь пустить все к чертям собачьим? Ты умрешь, и тогда их секрет... — он замолчал посреди предложения и сузил свои глаза, — так вот, почему ты хочешь это сделать. Потому что, если ты умрешь, тайна уйдёт с тобой. Да пошла ты, Грейнджер! К черту тебя и твою жертву!       Я понимаю, что ты безмерно любишь Драко и Каэля, но твои слабоумные друзья могут что-то сделать. Они могут отправить их в безопасное место! Тебе не нужно жертвовать своей жизнью ради всей четы Малфоев! Они не уважают тебя, и ты все равно соглашаешься на это? Даже если ты не умрешь от обряда, за тобой могут прийти и заставить раскрыть секрет! Они сделали так с Маркусом Флинтом уже вчера! Они пытали его до сумасшествия, пока он не раскрыл местонахождение своей семьи. И теперь он твой чертов сосед! Ты этого хочешь?       — Что? На Флинтов тоже напали? — спросила она в испуге. Маркус учился на шестом курсе, когда она приехала в Хогвартс. Она помнила, каким грубым он был по отношению к ней во время ее второго года. Да, он никогда ей не нравился и его отец был Пожирателем смерти, хоть и невысокого уровня, но все же она знала их лично, и поэтому эти нападения стали еще более осязаемыми.       — Да, Флинт-старший мёртв. Его мать была оглушена на кухне, что, кстати, указывает на то, что ты была права относительно прямого родства с Блэками.       — Ты знаешь, что я должна защитить их! Я вне подозрений! Никто не знает про нас, и у них нет причин, искать меня! К тому же, только несколько человек знает, где я нахожусь.       — Грейнджер, я не могу позволить тебе сделать это. И ты, черт возьми, знаешь, что он тоже! Готов поклясться, Нарцисса пришла сюда, не сказав ему и слова!       — Мне не нужно твоё разрешение, чтобы сделать это!       — Гермиона, прошу тебя, — умолял он, — не будь безрассудной, не будь чертовой гриффиндоркой!       — Я всё решила, Блейз.       — Значит, ты будешь делать это в одиночку, — холодно произнес он. — Ты и двух шагов не можешь сделать без посторонней помощи, удачи добраться в Уилшир, — и сказав это, он оставил ее зелья на тумбочке и вылетел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.       Гермиона снова попыталась сесть и, игнорируя боль во всем теле, медленно встала с кровати. Маленькими болезненными шажками они подошла к шкафчику, в котором держала свои вещи и волшебную палочку.       У нее ушёл почти час, чтобы скинуть с себя больничную одежду, переодеться в джинсы и просунуть через голову кофту. Чтобы завязать шнурки на обуви, у нее ушло еще пятнадцать минут, так как она не могла долго находиться головой вниз. Она старалась не использовать магию, пока одевалась, потому что не хотела тратить силы: любое заклинание, которое она могла использовать, могло сильно ослабить ее. Она положила в карман зелья, которые оставил Блейз, решив, что их лучше будет принять уже на месте.       Снова сев на свою кровать, она сделала несколько глубоких вдохов. Палочка в ее руке слегка вибрировала, и она почувствовала, какой неполной себя чувствовала все это время без нее, скучала по этой приятной силе, которую она ей давала.       Гермиона взяла кусочек ткани и аккуратно развернула его. В нем лежала красивая маленькая серьга.       26 Сентября, 2003. Фойе поместья Малфоев       Она снова была на своих ногах, когда появилась в поместье, но не удержавшись, начала падать.       — Что, во имя Мерлина... — услышала она голос Люциуса, и вместо того, чтобы упасть на пол, ее подхватили сильные руки.       Если бы она так сильно не старалась оставаться в сознании, она бы даже посмеялась над ситуацией.       Выражение лица Люциуса было бесценным. Он потащил ее в сторону кресла, в то же время стараясь свести прикосновения к ней к минимуму. Лицо его было жестким, челюсти плотно сжаты, и Гермиона не была уверена, что он вообще дышал в этот момент.       — Не говорите... Драко... он не... — выдыхала она, и его глаза расширились от осознания происходящего.       — Нарцисса! — крикнул он в панике, когда она стала все тяжелее и тяжелее, ее ноги не слушались ее, как и все остальное тело.       Не прошло и десяти секунд, как хозяйка поместья появилась в фойе, и удивленно охнула при виде их. Она быстро подбежала, чтобы помочь своему мужу, и они оба перенесли Гермиону в комнату для гостей.       — Что... — начала женщина.       — Что ты сделала? Драко будет вне себя от ярости, если она умрет здесь! — сказал он, усмехнувшись, и женщина шикнула на него.       — Говори потише! Каэль в соседней комнате! — прорычала она, и оба взглянули на дверь, ведущую в коридор.       При одном только упоминании имени ее сына, сердце Гермионы заколотилось как бешеное. Каэль был совсем близко от нее.       Они прикрыли за собой дверь, Гермиона не могла держать свои глаза раскрытыми. Ее переместили на кровать.       — В моем кармане... слева... зелье, — выдыхала она, ее веки потяжелели и руки перестали слушаться.       Нарцисса быстро закивала в ответ, достала зелье и открыла пузырёк, протягивая его Гермионе и помогая ей принять его содержимое.       Зелью понадобилась минута, чтобы начать работать. Медленно, но она снова начала чувствовать свои руки, постепенно вернулась способность нормально дышать.       — Мисс Грейнджер, я... — начала женщина, в ее глазах читался страх.       — Все в порядке, я знала, что так будет, и подготовилась, — сказала она, пытаясь звучать как можно более убедительно.       — Вы обе сошли с ума! Он прямо за стеной! Барьеров будет достаточно, Цисси. В крайнем случае мы можем найти кого-то другого! Она не в состоянии... — он прервался на полуслове, и Гермиона посмотрела на него, пытаясь понять, почему он замолчал.       Его взгляд был устремлён на ее шею. Гермиона специально достала ожерелье, чтобы оно лежало поверх ее кофты.       О       — Вы все еще носите его, — сказал он, и ей было невыносимо от того, как сильно они с Драко были похожи. У Драко был такой же взгляд еще во времена Хогвартса, он смотрел на нее точно так же, когда только начал менять своё отношение к ней.       Она кивнула и прикоснулась к ожерелью, словно защищаясь, мужчина прищурился и тяжело выдохнул.       — Люциус, — позвала его Нарцисса, ее тон был умоляющим.       — Разберись с этим, — кивнул он в сторону Гермионы. — Я ничего не видел и понятия не имею, что вы тут делали. Если ты убьешь девчонку, будешь разбираться с Драко сама. Я умываю руки, — бросил он и покинул комнату.       Нарцисса глубоко вздохнула и посмотрела на нее с сожалением:       — Уимпи! — позвала она, и спустя мгновение в комнате появился эльф. Гермиона сразу ее узнала.       — Хозяйка звала Уимпи? — спросила эльф, и Гермиона с любопытством стала наблюдать, как женщина будет вести себя с эльфом.       — Да, звала. Мне нужно, чтобы ты отправилась в больницу Святого Мунго и взяла столько таких зелий, сколько сможешь унести. Не позволяй никому увидеть себя, Уимпи. Постарайся вернуться как можно скорее, спасибо.       Эльф с энтузиазмом закивала в ответ, забирая протянутый хозяйкой флакон:       — Уимпи сделает, Госпожа, одна нога здесь, другая там.       — Спасибо, Уимпи, можешь идти, — сказала хозяйка, и эльф исчез.       В комнате воцарилась тишина. Женщины периодически смотрели друг на друга, словно оценивая взглядом и сохраняя при этом молчание. Гермиона оглянулась по сторонам, рассматривая комнату, в которой находилась. Помимо огромной кровати, в комнате стояли шкаф и небольшой письменный стол, все в серых оттенках. Кровать, на которой она лежала, была очень удобной, шелковое белье и подушки приятно ощущались под пальцами. Как и во всех комнатах поместья, здесь были высокие потолки, или быть может, они были заколдованы таким образом, чтобы казаться выше.       Она не знала, сколько времени разглядывала комнату, и подпрыгнула от неожиданности, когда услышала хлопок аппарации.       — Уимпи вернулась, Госпожа, Уимпи нашла очень много таких зелий, но руки Уимпи очень маленькие, и она не смогла унести их все, хозяйка просила взять столько, сколько поместиться в руках Уимпи, но если госпожа пожелает, Уимпи может вернуться обратно.       — Спасибо, Уимпи. Не нужно. Можешь идти, — снова поблагодарила ее Нарцисса, и эльф трансгрессировала.       — Вы хорошо с ней обращаетесь, — вырвалось у Гермионы. Нарцисса улыбнулась.       — Драко рассказывал о вашей организации, и ее идея показалась мне очень интересной. Вскоре я поняла, что вы были правы, и летом 95-го мы начали давать ей выходные и она могла носить другую одежду. От денег она отказалась.       — Он никогда мне не рассказывал об этом. Этот мелкий... Он заставил меня думать, что выиграл в том споре, когда... — Нарцисса тихо засмеялась, и Гермиона замолчала.       — Выиграл? — спросила она весело.       — Да... мы... мы очень много спорили и не всегда сходились во мнениях, и поэтому решили создать систему баллов. Вместо того, чтобы часами спорить, мы получали очки за лучшие аргументы, а Тео и Блейз были нашими судьями, — объяснила она, и женщина засмеялась.       — Думаю, Тео и Блейз были не самыми беспристрастными судьями, — Гермиона с досадой кивнула, вспоминая все те нелепые аргументы Драко, за которые он получал очки. — Вернёмся к Фиделиусу, мисс Грейнджер. Знаю, вы уже дали своё согласие, но я пойму, если вас одолевают сомнения. Все эти дни, пока я ждала вас, я искала больше информации о заклинании и нашла кое-что, что могло бы помочь сделать обряд менее рискованным. Гермиона была приятно удивлена. Нарцисса рассказала о своём плане: перед тем, как сделать ее Хранителем Тайны, она собиралась произнести заклинание, чтобы призвать магию ожерелья. Этот камень был связан с их семьей, поэтому создание связи между ней и поместьем позволило бы им сделать обряд более безопасным.       Женщины покинули гостевую комнату и пошли в сторону центральной, предварительно наложив заглушающее заклинание на комнату Каэля.       Гермиона встала по центру гостиной, немного трясясь при воспоминании о том дне, когда была здесь в прошлой раз, распластанная на полу всего в двух о шагах от того места, где она сейчас стояла; Драко, стоящий у камина, бледный как сама смерть; пытающая ее Беллатриса; круциатус, кровь, Каэль и...       Глаза Гермионы заблестели, ей было очень некомфортно здесь. Нарцисса с пониманием посмотрела в ее сторону и молча наложила на нее успокаивающее заклинание.       Когда Нарцисса начала произносить заклинание на латыни, Гермиона не могла разобрать всех слов. Она знала, что это было древнее заклинание и, бесспорно, имело связь с Темной магией.       И она почувствовала: страх отошёл, и по ее венам прошлось чувство бесстрашия, словно дикое животное оно зарождалось внутри. Гермиона забыла, каково это и когда в последний раз она чувствовала себя способной свернуть горы. Возможно, это было еще в Хогвартсе. Адреналин вскружил ей голову. И теперь это чувство снова с ней, и сила, Мерлин, ее сила снова вернулась. Она подняла руки над головой и засмеялась, вращая ими. Ее кожа больше не была бледной, не выглядела болезненной, к ней снова вернулся ее золотистый оттенок - это жизнь к ней возвращалась, и все это благодаря камню на ее шее. Она почувствовала себя наполненной жизнью, на своём месте. Она слышала павлинов в саду Малфоев, филина Драко, уже старого, ухающего в совятне. Она была жива, казалось, она была непобедима.       Гермиона вздохнула, когда смогла расслышать смех Каэля за несколько комнат от них, ее глаза расширились, она понимала, что улыбалась сейчас так глупо, улыбкой, которая якобы не нравилась Драко, но в глубине душе, она знала, он ее очень любил. Он был совсем рядом, она никогда не испытывала такого, она чувствовала его так близко.       Она почувствовала, как вступили в силу чары Фиделиуса, как что-то коснулось ее души. Она почувствовала, как дом признал ее, и затем магия внутри нее словно вырвалась наружу, покрывая каждый кусочек земли, примыкающий к поместью, каждый его этаж, сад, пруд, каждого человека, обитающего в нем.       — Готово, — сказала Нарцисса, и Гермиона почувствовала, как магия стала покидать ее. «Нет», — подумала она, — «вернись ко мне и наполни меня снова, пожалуйста».       Слабость вернулась. Ее ноги стали трястись, и она знала, что дело было не в заклинании, дело было в пустоте, которая снова в ней появилась.       — Дайте мне зелье, — попросила она, ее руки дрожали.       Нарцисса кивнула и протянула Гермионе флакон, помогая выпить его. Девушка наконец выпрямилась, и в этот момент они услышали надломленный голос у камина.       Драко.       — ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — казалось, ему было тяжело дышать. — МАМА! Что ты наделала?       Гермиону охватило чувство страха. Она не могла этого вынести:       — Пожалуйста, отведите меня обратно! Я не могу... он не... Не здесь! Пожалуйста, миссис Малфой, не здесь! — ее рука бессознательно прильнула к ее животу, где когда-то зародилась жизнь; куда ее ударили, пытали, где она истекала кровью.       — Мисс Грейнджер, я не понимаю, — сказала Нарцисса, искренне не понимая, в чем дело.       — Я не могу видеть его в этой комнате, — сказала она в отчаянии, — он не знает, что... пожалуйста, миссис Малфой, отведите меня обратно в больницу.       Нарцисса кивнула, все еще ошеломлённая реакцией девушки. Она протянула ей портал в больницу.       — Я скажу Блейзу, где вас сразу же найти, — сказала она, и Гермиона почувствовала, как портал резко потянул ее, и в этот момент голос Драко сорвался.       1 Октября, 2003. Больница Святого Мунго       — Ну, здравствуй, Грейнджер. Я думала, мы были друзьями, — услышала она несомненно голос Пэнси и широко улыбнулась, открывая глаза.       — Пэнси! — встретила она ее широкой улыбкой, и брюнетка закатила глаза. Она никогда не думала, что будет так сильно скучать по Паркинсон.       — Да-да. Только не надо притворяться, хорошо? Ты обманывала нас целую вечность. Я пришла сюда только потому, что хотела своими глазами увидеть тебя в больничной одежде, — сказала она, но в ее голосе не было привычного норова, а ее глаза блестели.       — Мне жаль, что я не сказала раньше. Я боялась, что ты можешь ему рассказать, а я не хотела, чтобы он так всё узнал. — попыталась объясниться Гермиона, но глаза Пэнси посуровели и сузились еще больше.       — Ты не должна была скрывать это от Драко, — сказала она, и Гермиона улыбнулась, когда поняла, что Пэнси все еще была верна своему другу, и это грело душу. — У него было право знать. Всё это время он жил только мыслью о тебе и...       — Я знаю, Пэнс, знаю. Я просто испугалась, — вздохнула она. — И мне все еще страшно. Я не знала, как сказать ему. И до сих пор не знаю.       — Ты поэтому сбежала от него пару дней назад из поместья? — спросила она обвинительным тоном.       — Я просто не могла говорить с ним в том месте. Я потеряла слишком многое в той комнате и не хотела терять что-то еще.       — Что ты думала, он будет делать, Грейнджер? Он почувствовал, знаешь? То, что усилило свойства камня. Он резко напрягся, я никогда не видела его таким, когда он понял и сорвался со своего места. И всё, чего он хотел, никогда тебя больше не отпускать.       — Вы все мне это говорите. Ты, Блейз, Нарцисса, но...       — Грейнджер, — строго прервала ее слизеринка, — я никогда не перестану ненавидеть тебя за то, что ты сомневалась в Драко.       — Я не сомневаюсь в нем, просто...       — Нарцисса рассказала мне, как ты психанула в поместье. Что произошло, Грейнджер?       — Моя болезнь, — её голос дрогнул, и она всхлипнула, — не единственное, что я скрывала от него и, боюсь, в следующий раз, когда я увижу его, мне придётся во всём признаться.       — Что? — спросила Пэнси, смотря в мокрое от слез лицо подруги.       — Пэнс... я... я никогда не рассказывала... Только один человек знает, остальные согласились, чтобы им стёрли память, я...       — Грейнджер, взгляни на меня, дорогая, такой большой секрет убивает тебя.       Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но все казалось тщетным. Слезы не прекращали падать по ее щеками, и боль в сердце не становилось легче. Она долгое время отказывалась думать об этом, вспоминать весь тот кошмар. Всегда ли ей было так плохо? Она поняла, что реальная причина, по которой ей было так больно, была в том, что она никогда не позволяла себе прожить эту боль и по-настоящему почувствовать её.       — Каэль был не единственным ребёнком.       20 Октября, 1995. Кабинет профессора Вилкост       — Так значит, «Практическое применение Помех и как использовать Оглушающие проклятия эффективно», да? — спросил Драко, подняв бровь и усмехнувшись. Гермиона быстро выхватила учебник из его рук.       — Я просто читала, ты же знаешь, эти министерские учебники полная чушь, — ответила она, избегая смотреть ему в глаза.       Он разлёгся на диване рядом с ней, вальяжно раскинув ноги и занимая слишком много пространства, это немного смущало ее. Она не могла двинуться и на дюйм, чтобы так или иначе случайно не коснуться его.       — Ну конечно. Уверена, что это не имеет никакого отношения также и к «Протеевым чарам: как связать объекты» и «Восход и падение Темных искусств» глава двенадцатая или «Темная метка и как она работает»? — спросил он с весельем в голосе и взял еще пару книг. — Или с горящей монетой у тебя в кармане? — спросил он, и она подпрыгнула на месте, заметив как монета выпала из кармана, подняла ее и спрятала ее обратно. Драко только посмеялся.       — Не понимаю, о чем ты говоришь, — краснела она, смущаясь от того, как легко ее раскусили. Ей было интересно, не появится ли у нее надпись «ЯБЕДА» на лице, но этот паршивец сам догадался!       — Грейнджер, ты же не думаешь, что я совсем идиот?       — Конечно ты идиот. Безумно раздражающий, вечно сующий свой нос не в свои дела, — сказала она, и на ее лице появилась самая раздражающая ухмылка на свете.       — «Безумно раздражающий, сующий нос не в свои дела»? Это новый рекорд, не находишь?       — Не моя вина, что ты сегодня такой неприятный, — огрызнулась она. Он вытянул свою левую ногу, коснувшись носком ее колена. Гермиона перевела взгляд на то место, где он касался ее и обратно на него, сузив свои глаза, а этот засранец только ухмылялся. Он специально это делает!       — Я просто задал тебе вопрос, Грейнджер, это ты стала сразу защищаться.       — Я не защищалась, — резко ответила она. Он только поднял бровь, и она вздохнула.       Он продолжал посмеиваться и решил больше не развивать эту тему. Не убирая своей ноги, он вернулся к чтению. Гермиона сама не понимала, как ей хватило смелости и она решила дать ему «Гордость и Предубеждение», которая теперь лежала у него на коленях. Драко пристально посмотрел на нее, и она покраснела, не сказав ему ни слова.       Прочитав название книги, он хмыкнул, и начал читать. За все это время он никак не прокомментировал прочитанное. Гермиона краснела каждый раз, когда вспоминала, почему дала ему именно эту книгу.       В мистере Дарси было всё, что было и в Драко: вначале он был надменным, неприятным, эгоистичным и грубым, но Элизабет преодолела все свои предубеждения и смогла полюбить его. Гермиона хотела, чтобы Драко знал, что тоже сумела отойти от прошлых обид, и надеялась таким образом показать, что и она начала испытывать к нему нечто большее, чем просто дружбу.       — Как ты понял? — спросила она спустя несколько минут тишины. У О.Д. прошло только две встречи, они очень старались быть аккуратными и не упоминать монеты, работу над которыми она все еще совершенствовала - заставить работать двадцать восемь монет было задачей не из самых простых, и ей хотелось, чтобы они работали идеально к их третьей встрече в четверг.       — Что?       — Ты знаешь что.       — Грейнджер, я, конечно, неплох в окклюменции, но мне все еще предстоит научиться легилименции, я не могу пока читать твои мысли.       — Я говорила о монетах и учебниках, — сказала она. Его навыки в окклюменции она решила обдумать позже.       — Ты не должна была учить меня Дезиллюминационным Чарам в прошлом году.       — Ты следил за мной! — возмутилась она, и он закатил глаза.       — Знаешь, я и так все время провожу с тобой и смотрю на тебя, пока ты головой в учебниках, — и она сразу покраснела и отвела взгляд в попытке скрыть в смущении улыбку. Драко казалось нисколько не смутился значением произнесенных им только что слов. — Я просто столкнулся с толпой пуффендуйцев, которые не постигли таинства общения в полголоса. И после того, как я услышал твоё имя и тайных встречах в одном предложении, у меня ушло не так много времени, чтобы связать все остальное.       — А монеты? — спросила она с подозрением.       — В последнее время ты читаешь странные книги, и меня немного заинтриговало, когда я понял, что ты читаешь пособие по Темным искусствам. Ты всё время носилась со странными предметами, и я решил, или у тебя появилось новое хобби, или ты затеяла что-то подозрительное. Если учесть тот факт, как часто ты и твои друзья любите попадать в приключения, я решил, что это скорее всего второй вариант.       Она смотрела на него с раскрытым от удивления ртом. Он говорил это небрежно и почти легкомысленно, словно ему было все равно, и либо он действительно не понимал, насколько был умён, либо хорошо притворялся.       — Ты расскажешь ей? — спросила она, пытаясь скрыть своё восхищение. Не дай бог ей сделать комплимент его умственным способностям, его и так раздутое эго просто не поместится в этой комнате.       — Грейнджер, я ненавижу эту женщину. Она ужасный человек, и даже несмотря на то, что я нахожу их споры с Поттером на каждом занятии невероятно забавными и как я наслаждался ее инспекцией на Зельях... Она абсолютно поехавшая на голову. Она пытает студентов и точно ужасна в качестве преподавателя.       — И? В смысле, зачем тогда быть ее прихвостнем? Вступить в ее Дружину и издеваться над Хагридом? Ей определенно не понравится, что мы задумали!       — У меня есть свои причины. И как бы мне ни хотелось, чтобы у Поттера были неприятности в школе, я ничего не скажу.       Она изучающе смотрела на него, пытаясь переварить всё, что он сказал про Амбридж, снова подтвердив, как был умён и что у него было всё, чтобы пойти против них к Амбридж.       Когда она осознала, в чем была причина его бездействия, выражение ее лица изменилось и на нем появилась ее безумная улыбка, от которой Драко всегда становилось не по себе.       — Что? Ты же знаешь, что я думаю, что ты выглядишь совершенно безумной, когда делаешь так.       — Ты не расскажешь ей, потому что я тоже в этом замешана, и ты не хочешь, чтобы у меня были проблемы, — сказала она наверное даже слишком самоуверенно, продолжая улыбаться до ушей.       — Ну вот. Я так и знал. Ты все-таки сошла с ума.       — Ты маленькая преданная змея, Драко Малфой.       — Твоя копна окончательно поглотила то, что оставалось от твоих мозгов.       — Я всё же тебе нравлюсь.       — Всё, я ухожу, Грейнджер. — сказал он, вставая со своего места, и она засмеялась еще больше.       — Значит ли это...       — Пока, Грейнджер!       — Увидимся на ужине! — сказала она, смеясь вслед уходящему Драко.