Надеюсь у вас все хорошо! Здесь спокойно. Наивно было предполагать, что это год будет проще, так как учебный план оказался одним из самых сложных, и нам задают очень много заданий. Я даже не представляла, как сложно это будет. И все же скоро Рождество, и я хотела бы попросить вас достать кое-что в Лондоне для моего друга. У меня остались деньги в комнате, они должны покрыть все расходы, и если бы вы достали мне набор из 120 цветных карандашей линейки Faber Castell Polychromos, я была бы вам очень признательна. Вы сможете отправить его в школу совой? Я пришлю ее вам для обратного ответа.
Люблю вас обоих, Гермиона
Свернув письмо, она положила его в карман, чтобы позже отправить родителям, и вернулась к своей работе, пытаясь не думать о том, в скольких людях ошибалась из-за своих предубеждений раньше и какое неверное мнение о них могла составить. 29 Ноября, 1995. Кабинет профессора Вилкост Она была уже на месте, когда пришел Драко. Увидев в её руках спицы для вязания, он никак не прокомментировал её занятие, только приподняв бровь. Он плюхнулся на диван рядом с ней и закинул ноги на подлокотник, касаясь ее плечом. — И на что это должно быть похоже? — спросил он, осторожно держа в руке одну из вязаных шапок. Она выдернула её из его рук. — Это шапки для домашних эльфов, — невозмутимо сказала она. — Я совсем выбилась из графика: мало того, что с этими обязанностями старосты у нас прибавилось хлопот, так еще приходится патрулировать у рождественской елки! Будто она может куда-то исчезнуть! А эти глупые дежурства с Филчем? Пустая трата времени! Следить за первым и вторым курсом, пока они в замке! Зачем? Что они могут сделать? Отлевитировать чужие книги? Где я должна найти время на подготовку к экзаменам? Они что, забыли, что у нас в этом году С.О.В.? А я даже еще не начала составлять свой учебный план и... — она прервала свою гневную тираду, так как в этот момент Драко внезапно наклонился и прильнул к ее шее губами, прокладывая дорожку поцелуев от линии челюсти и постепенно спускаясь ниже к воротнику ее рубашки. — Ох, я тебя прервал? Продолжай, пожалуйста, — пробормотал он ей в шею, и она задрожала, когда его горячее дыхание коснулось ее кожи. Так называемые случайные поцелуи больше не были таковыми, так как происходили все чаще и чаще. Не проходило и дня без того, чтобы он не утянул ее за очередной гобелен в коридоре или в пустой класс, чтобы обнять и страстно поцеловать. Не то, чтобы она жаловалась, но каждое их патрулирование подозрительно затягивалось все больше и больше, поскольку практически каждые несколько шагов они буквально падали в объятия друг друга. — Как я и говорила, — снова начала она, пытаясь придать своему голосу твердости. Когда он прекратил водить губами по ее коже, она снова сделала попытку продолжить свою мысль, но словно поджидая, когда она заговорит, парень снова припал губами к ее коже. — У меня едва остаётся свободное время, в школе сейчас так холодно и еще все эти эльфы, которых нужно освободить... — Они не хотят, чтобы их освободили, — проговорил он, поднявшись немного выше к ее лицу и водя губами по ее скулам. —...у меня остались только три, поэтому мне нужно поторопиться и связать так много, как смогу, пока... — Это поэтому они выглядят как... — Если ты хочешь еще когда-нибудь получить поцелуй, лучше не заканчивай этого предложения. Он вздохнул и откинулся назад, положив руку на спинку дивана: — Грейнджер, эльфы не трогали твои шапки. Это Добби собирает их. — О чём ты такое говоришь? — спросила она, наконец подняв взгляд от спиц. — Я заходил на кухню на днях и видел, как он надевал на себя все сразу. Судя по всему, он единственный, кто сейчас убирается в вашей гостиной, так как остальные эльфы обиделись при виде подложенных то тут, то там шапок и просто перестали там появляться. — Нет! — по-детски возмутилась она и ее глаза наполнились слезами, — Бедный Добби работает в башне Гриффиндора один? Реакция Гермионы явно позабавила его. — Грейнджер, они не хотят, чтобы их провели вокруг пальца таким образом, они не хотят свободы. — Но... — Мы же об этом уже говорили, помнишь? Оставь свое доброе сердце и сострадание для тех, к кому действительно плохо относятся, оставь хогвартских эльфов. — Да, но... — Ты заставляешь сотни домашних эльфов делать то, чего они сами не хотят. Ассоциация по восстановлению прав эльфов - блестящая идея, Грейнджер, но ты не можешь заставить их согласиться пойти на это против их желания, даже если думаешь об их благополучии. Я имею в виду, что, да, у них должна быть возможность получать зарплату за проделанную работу, но только если они этого хотят. То же самое и с одеждой, носить нормальную, но опять же, при наличии у них желания. Некоторые эльфы принимают давние ценности и служат людям, следуя многовековым традициям, для них это честь - служить семье, которой служили их предки, потому что это привносит смысл, цель в их жизни, для счастья им достаточно только служить тому или иному роду волшебников. И с другой стороны, у нас есть Добби, который любит работать и помогать, но не принимает этих традиций, считая, что у него есть право на получение компенсации за его службу, покинуть работу, если с ним плохо обращаются или не признают его права. Она молча слушала его, думая о шапках, которые успела связать. Каждый раз, когда она с огнем в глазах рассказывала Гарри и Рону об очередной собранной шапке, они смущенно отводили взгляд в сторону и быстро меняли тему. Они знали. Гарри и Рон знали, что эльфы не получали свободу, и не сказали ей. Гермиона еще никогда не чувствовала себя глупее. — Ну же, Грейнджер, не плачь, я же даже не грубил в этот раз! — Кто еще знает, что они не трогали их? — спросила они тихим голосом. Она видела, как он замешкался, и ее плечи удрученно опустились. — Ни у кого не хватило духу сказать тебе об этом. Даже у нас на Слизерине говорят, что идея не плохая: Пэнси сказала, что у нее есть потенциал, просто нужен другой подход. — Что ж, я рада, что Паркинсон видит потенциал в моей организации и... — Да, Грейнджер, — смеялся он, убирая с ее колен забытые спицы с мотком шерсти, и посадил ее к себе на колени, — она действительно говорила милые вещи, даже я был впечатлен... и не надо делать такое лицо... давай оставим это, ладно? Драко погладил ее щеку, и она обвила его шею руками, вплетая пальцы в его мягкие волосы, и наклонившись, нежно поцеловала его. Он шумно выдохнул, и она не смогла сдержать улыбки: ей нравилось, как он реагирует на ее прикосновения. Видимо Драко прочитал ее мысли, потому что вскоре нахмурился, потянул ее ближе к себе и углубил поцелуй, чтобы убрать довольную улыбку с ее лица. В то время, как их губы заново узнавали друг друга, а руки блуждали по телу, все мрачные мысли об ее идеях тут же вылетели из головы. Когда его руки скользнули под ее рубашку и обхватили ее за талию, Гермиона не вздрогнула и даже сохранила способность нормально дышать. Вместо этого она поцеловала его еще сильнее, опустила свои руки на его грудь и начала расстегивать галстук. Он ухмыльнулся ей в губы, и она игриво закусила его губу. — Заткнись, — пробормотала она, не отрываясь от него, и он засмеялся. Она сильнее прильнула к нему в поцелуе, сумев наконец развязать узел. Он помог ей стянуть галстук с себя и сбросил его за диван. Улыбаясь ему в губы, она трясущимися руками начала расстегивать его рубашку, сбросила мантию, позволяя ей упасть на пол позади нее, и прижалась к нему еще сильнее. Внезапно, любое пространство между ними стало казаться недопустимым, и она испытала невероятную потребность быть как можно ближе к нему, и Драко кажется испытывал те же ощущения, потому что притянул ее еще сильнее. Его губы немного отстранились, опустившись ниже и прокладывая путь вниз по ее шее, который проводил уже ранее; Гермиона изогнулась дугой, когда его губы коснулись ее ключиц и почувствовала, как он ухмыляется, когда заметил, как она отзывается на его ласки в этом месте. Вскоре красно-золотой галстук Гермионы присоединился к галстуку Драко. Он расстегнул первые две пуговицы ее рубашки, и она заметила, как он облизнул губы при виде ее груди, и покраснела. Драко целовал каждый оголенный участок ее кожи, до которого мог дотянуться, заставляя ее кусать свои губы, чтобы подавить так и норовящий выйти наружу стон, когда он втянул в рот и начал посасывать ее грудь. Она снова притянула его лицо к себе и жадно прижалась к нему губами. С ловкостью и силой, которые могли принести только многочисленные тренировки по квиддичу, он перевернул их, уложил на диван, устроившись на ней сверху. Чтобы не давить на нее, он осторожно распределил свой вес, и теперь Гермиона могла наслаждаться новой позой, поглаживая его широкие плечи и спину. Когда она провела ногтями вдоль его позвоночника, его кожа покрылась мурашками, и она довольно ухмыльнулась. — Заткнись, — пробормотал он, она засмеялась, но он тут же поцеловал ее и стал посасывать ее шею. Ее ноги обернулись вокруг его талии, и когда его пах прижался к ее еще ближе, по телу прошла волна наслаждения, и оба застонали друг в другу в раскрытые рты. Его руки расстегивали уже третью пуговицу, и она поняла, что ей стало тяжело дышать с каждым новым оголенным участком кожи; Драко все целовал ее и легонько покусывал плечи и грудь. — Драко... — задыхалась она, и он поднял на нее взгляд: его серые глаза потемнели от страсти, и она задержала дыхание от того, как он на нее смотрел. Драко собирался что-то сказать, но его прервал внезапно раздавшийся звонок, предупреждающий о скором начале занятий, и из их губ одновременно вырвался стон разочарования. Тихо ругаясь себе под нос, Драко упал на нее всем своим весом, заставляя ее улыбнуться. Их сердца взволнованно бились в унисон, и чтобы прийти в себя, она провела руками по его волосам. — Что у нас сейчас? — спросил он, спрятав лицо в изгибе ее шеи. — Пара по Зельям, — ответила она, и он громко простонал. — Может, прогуляем? Пожалуйста, — клянчил он, нежно целуя в шею. — Нет, — ответила Гермиона и нерешительно попыталась оттолкнуть его от себя. Он вздохнул, поднял голову и снова страстно поцеловал ее, отчего пальцы на ее ногах сжались от удовольствия. — Ты уверена? — спросил он довольный собой. Она прищурила глаза и уже более уверенно оттолкнула его. — Идём, — сказала она, с трудом удерживая серьезное выражение лица, — Мы так опоздаем, — добавила она, взглянув на часы, и начала быстро собираться, поправляя одежду и укладывая свои вещи в сумку. — Увидимся там, — сказал он. Она в замешательстве оглянулась и увидела, как он снова сел на диване в небрежной позе, лениво застегивая рубашку. Гермиона вопросительно изогнула бровь в немом вопросе, — не все из нас могут легко спрятать своё возбуждение, Грейнджер Заметив, выпирающий на его брюках бугор, она тут же покраснела и практически выбежала из кабинета. Драко разразился смехом. 29 Ноября, 1995. Кабинет Зельеварения Она пришла в подземелья за несколько секунд до начала занятия; профессор Снейп при виде девушки удивленно поднял бровь. Когда Гермиона заметила, что в спешке неправильно застегнула несколько пуговиц своей рубашки, она поспешила поправить мантию, с трудом скрывая свое смущение. Гарри и Рон сидели за столом с Невиллом, и единственное свободное место осталось со слизеринцами. Гермиона быстро направилась к столу, где уже стояли Блейз и Тео. — Боже, Грейнджер, ты прошла сквозь ураган? — прошептал Блейз, его голос был полон веселья. — Нет. — Позволь предположить, что у этого урагана были светлые волосы, красивая улыбка, он безумно богат и любит поиграть на чужих нервах? Гермиона решила не тратить время на критику, уже достаточно давно привыкнув к его провокационной манере общения, и просто кивнула головой и ответила: «В точку», — тем самым приведя темнокожего парня в восторг, и он залился смехом. — Объясни мне, Грейнджер, почему мне так нравится, что Слизерин делает с тобой? — спросил он, и Тео присоединился к его веселью. В этот момент Профессор Снейп уронил два пустых пузырька, привлекая к себе внимание всего класса. Гермиона съёжилась, когда поняла, что он смотрит в ее сторону. В тот же момент в класс зашёл Драко, и она застонала, заметив, что он так и не привёл в порядок свои волосы, пропустив несколько пуговиц своей рубашки, и даже не надел галстук. Блейз с трудом сдерживал себя от того, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Вам обоим нужен совет, как застегивать одежду? — спросил Блейз, и она наступила ему на ногу. Гермиона направилась к столу со всеми ингредиентами. Собрав все необходимое, она открыла учебник на нужной странице, чтобы начать готовить Бодрящий напиток, и приступила к работе. Через некоторое время Блейз перестал отпускать пошлые шуточки, и они начали обсуждать, что подарить Дафне и Пэнси на Рождество. Набор разноцветных карандашей в ее сумке напомнил ей о предстоящей встрече с Тео после занятий. 15 Декабря, 1995. Библиотека — Тео! Хорошо, что я нашла тебя, боялась, что не смогу поговорить с тобой лично перед отъездом, — сказала Гермиона, когда подошла к углу, в котором сидел Тео. Он удивленно поднял на нее глаза и немного нахмурился. Гермиона запоздало подумала, что до этого общалась с Тео только в присутствии Блейза на Зельеварении и открытом уроке Хагрида. Он также ходит на Нумерологию вместе с ней и Драко, но парни всегда занимались в паре, в то время, как она обычно работала с Падмой. — Не возражаешь, если я присяду? — спросила она, он кивнул. — Это прозвучит странно, но это вина Блейза, — начала она и достала набор цветных карандашей из сумки, его глаза округлились в благоговении. — Ты же знаешь, что этот придурок учит меня не быть предвзятой, верно? — спросила она, и Тео кивнул теперь с небольшой усмешкой в глазах. —Значит, так ты пытаешься загладить вину? — сказал он, и она кивнула немного смущенно. — Я увидела, как Дафна рисует, и мне стало стыдно от того, что я думала о ней, как о второй Пэнси... что тоже ужасно, потому что Драко сказал, что она не такая уж и плохая, и я просто не знаю ее. Тем не менее, я обобщала. Много. И я не была высокого мнения о ней, и Блейз не устаёт мне напоминать об этом, так что... это мой способ искупить вину. — Значит, ты купила ей подарок? — Да. Я подумала, что ей он понравится. Рисовать карандашами намного удобнее, чем мелками или перьями с цветными чернилами. Но я передаю его тебе, чтобы ты мог сам вручить его. Можешь не говорить, что это от меня, думаю, это может показаться странным. — Хорошо... Спасибо, Грейнджер, я правда ценю это, уверен, что ей они понравятся. — Без проблем. — Грейнджер? Не обращай внимания на то, что говорит Блейз. У тебя нет предрассудков. Есть большая разница между предрассудками с обобщениями и созданием стереотипов. Мы всегда применяем стереотипы на тех, кого не знаем, ассоциируем их с теми, кого уже видели, так как боимся неизвестного. Это нормально обобщать, проблема возникает только тогда, когда ты начинаешь жить своими убеждениями и хочешь, чтобы и другие верили в них, начинаешь навязывать их и предпочитаешь не прислушиваться к голосу разума. Гермиона молчала, поражённая тем, что только что услышала, понимая, что он был прав. Она вспомнила, что Блейз рассказал месяц назад об отце Тео и о том, как парень боялся его. Гермионе стало интересно, был ли он таким из-за своего отца. Отец Драко, например, не был хорошим человеком, но он также не был и монстром, и судя по тому, что после слов Блейза, она задавалась вопросом, был ли отец Тео тем монстром и не из-за него ли Тео стал таким тихим и таким замкнутым, предпочитая придерживаться нейтралитета в вопросах, требовавших выбрать сторону, потому что знал, как дела обстояли на самом деле. — Блейз рассказал мне о тебе, — сказала она тихо, и Тео улыбнулся с грустью в глазах. — Он упоминал и моего отца, я так полагаю? — она кивнула. — Блейз не понимает, в глазах настоящего чистокровного волшебника он скорее полукровка. Он не входит в число «Священных двадцати восьми», его отец не братался с Темным Лордом в школьные времена, он не понимает, каково это. Он сердится из-за того, что может произойти после того, как наши родители поженятся, если конечно миссис Забини не покончит с женишком раньше времени. — Твой отец был другом... — Нет, потому что у Темного Лорда нет друзей, у него есть последователи. И да, они учились вместе. Я вырос, слушая истории об их великих свершениях в школе и каким необычайным волшебником он является, что я должен ему свою жизнь, — при этих словах Тео выглядел сердитым, и Гермиона поняла, что впервые видит его таким: обычно нейтральное лицо сейчас было суровым, и она подумала, что даже увидела промелькнувшую в его глазах вспышку чем-то темного. — Твой отец, похоже, настоящий придурок, — сказала она, не найдя других слов. Тео фыркнул: — Похоже, что так и есть. Вот и всё, они улыбнулись друг другу, и Тео снова продолжил писать свое эссе по Истории Магии. 20 Декабря, 1995. Хогвартс-Экспресс — Здравствуй, Грейнджер, — приветствовал ее Блейз и повернулся к Невиллу с Луной, бросив в их сторону недовольный взгляд, — вы двое не возражаете оставить нас одних ненадолго? У меня есть личные дела к Грейнджер здесь, — говорил он очень медленно, кривляясь и активно размахивая руками. Гермиона закатила глаза. — Почему ты думаешь, что мы не понимаем английский? — спросила Луна своим мечтательным голосом. — С тобой что-то не так? — спросила она, искренне не понимая в чем дело, и даже несколько обеспокоенно. Гермиона прыснула, пытаясь скрыть приступ смеха. — Уйдите. Сейчас, — быстрее на этот раз сказал он и схватил Невилла за мантию, пытаясь вытолкнуть его из купе. — Эй! В чем твоя проблема, Блейз? — спросила Гермиона зло, вскочив со своего места, и оттолкнула его от гриффиндорца, чтобы дать пройти Луне. — Ты ведёшь себя грубо! Когда они остались вдвоём не прошло и двух секунд, как дверь купе снова открылась, и к ним вошёл Драко. Гермиона бросила в их сторону сердитый взгляд и закатила глаза. Блейз ухмыльнулся, ужасно пошло подмигнул и вышел из купе. Драко опустил шторку и запер дверь. Гермиона удивленно приподняла брови. — Как ты? — спросил он обеспокоенно, и она вздохнула, сев на свое место обратно. — Переживаю. Я не знаю, что именно произошло, профессор Макгонагалл была крайне неопределённа в своих словах. — Уверен, что с ним все обойдётся, — сказал Драко, и Гермиона ничего не могла поделать со злостью в своём взгляде. — Я бы предпочла не знать, откуда ты знаешь, о чем именно я говорю. — У моего отца много связей. — Да пошёл ты! — сказала она сердито. — Ты не можешь вот так заявляться сюда и делать вид, что беспокоишься о мистере Уизли и говорить такие вещи! Словно всё это время знал! — Я не думаю об этой пародии на волшебника... — Бога ради, Драко! Он почти умер! И ты знал! Знал и ничего не сказал, когда прекрасно видел, что они для меня значат! — кричала она, снова вскочив со своего места, отчаянно размахивая руками перед ним. — Но я волнуюсь о тебе! И именно поэтому я здесь сейчас, потому что знаю, что ты переживаешь за него, и я хотел узнать, как ты! — воскликнул он, также встав на ноги, его лицо было красным, и Гермиона не была уверена, от злости или от смущения. — Что ж, я рада! Значит ли это, что, если что-то произойдет, ты предупредишь меня заранее? — Конечно, я сначала предупрежу тебя! — взорвался он, и ее глаза расширились. — Ты шутишь, верно? — спросила она тихим дрожащим голосом. — Нет, Грейнджер. Если мне будет что-то известно, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не подвергать тебя опасности. — А мои друзья? — сказала она, сузив глаза. Драко стоял в нерешительности, и она уже открыла рот, чтобы возразить, но он неожиданно схватил ее за руку, и она так и не смогла ничего сказать. — Я не настолько изменился. Наполовину терпимый, помнишь? Но если ты будешь всё еще со мной, кто знает, может когда-нибудь я спасу и его. Она досадливо покачала головой, и он притянул ее ближе. Свободной рукой он прикоснулся к одному из ее локонов. — Это так не работает, — сказала она почти шепотом. Он пожал плечами. — Твой отец был там? — спросила она, неуверенная. — Нет. Она кивнула и положила руки на его плечи, он воспользовался возможностью и поцеловал ее. — Я не буду подписываться, но мой подарок будет в красно-золотой обертке, уверена, ты не перепутаешь ни с чьим другим, — сказала она шутливо. — Не бывать в поместье Малфоев такому ужасному сочетанию цветов, — она засмеялась, и он снова поцеловал ее, проглотил ее смех, но она все еще улыбалась сквозь поцелуй. — Какая жалость. — У Блейза тоже есть для тебя подарок. Стоит ли мне сказать ему, что ты не думала о нем и оставишь без подарка на Рождество? — Он на самом деле спрашивал об этом? — спросила она, все еще посмеиваясь, и он кивнул с легкой улыбкой на его лице. — Я приготовила кое-что, уверена, ему понравится. — Эй! Голубки! Надеюсь, вы там не детей заделываете, здесь нет желающих сторожить трясущееся купе! Гермиона фыркнула и закатила глаза на кривляния Блейза. Драко ухмыльнулся, но все же немного отступил. — Ты будешь отвечать на мои письма на каникулах? — Чтобы узнать ответ на этот вопрос, тебе придётся написать, — ответил он и, подняв шторки, открыл дверь. Выходя, он сделал вид, что поправляет одежду, вызвав этим приступ смеха у Блейза, Гермиона не удержалась и показала им палец. Даже со всеми мыслями и переживаниями о мистере Уизли, она ничего не могла поделать с улыбкой, которая не спадала даже когда Луна и Невилл снова появились в купе и они подъехали к вокзалу Кингс-Кросс.