Люблю тебя.
После прочтения она рассмеялась и аккуратно сложила письмо. — Малфой знает, как эффектно вернуться в Хогвартс, — улыбнулся Джордж. — Никогда бы не подумал, что из него выйдет такой хороший отец. — Это да, — ответил Гермиона, и он хлопнул ее по колену. — Значит, теперь они знают про Кэсси, — сказал он, и та небольшая улыбка с ее лица сползла вниз. — Это нормально, перестать истязать себя, знаешь? Думаю, она бы хотела этого. У меня ушло много времени, чтобы понять то же самое. — Знаю. Теперь я понимаю. — Малфой вышвырнул Гарри вчера из класса. Он назвал его Драко, — сказал Джордж, резко сменив тему. — Думаю, для него это слишком или он всего-навсего превысил квоту на друзей. Гермиона рассмеялась и снова улыбнулась: — Когда всё это кончится, они станут друзьями, вот увидишь. — Ну, думаю, это уже происходит, — смеялся он, но быстро вернул уставшее выражение лица. — Джордж, о чём ты еще не рассказал мне? — Они поймали тех, кто сделал это. Суд состоялся до похорон. Это был Деннис Криви. Помнишь его? Брат Колина? Тот, что упал в озеро на первом году... — ЧТО? — Да, он совсем сошёл с ума, это было ужасно. Беллатриса убила его брата во время войны, он все говорил об этом во время суда, повторял снова и снова, а Нарцисса была там. Он кричал на неё, обвинял, она же была ее сестрой. — Но почему сейчас? Почему спустя пять лет? Джордж скривился: — Зачем вообще это делать? И ведь он действовал не в одиночку: они называют себя «Семнадцатью революционерами», представляешь? Криви много чего рассказал нам, но мы всё еще не знаем конкретных имен. Судя по всему, они позаимствовали много идей у самих Пожирателей... их семнадцать, отсюда и название, и в их число входят люди со всех факультетов. Напоследок Криви расхохотался и сказал, что у каждого из нас есть друг, который в этом замешан. — Их семнадцать? Боже... Отвратительное название, как по мне. — Я тоже так решил, но если их семнадцать, таких же сумасшедших как он, мне уже плевать на то, как они там себя называют. — Он напал на полный людей паб, — повторила Гермиона, всё еще не веря его словам. — Да, — кивнул он, и они оба замолчали. Всё происходило так стремительно, и Гермиона не могла вынести того, как пропускала все эти события. Она чувствовала себя абсолютно бесполезной и ненавидела тот факт, что ничем не может помочь своим друзьям. Не то чтобы она переживала из-за того, что не участвовала в открытых операциях, ведь она никогда не рвалась на поле, но после проклятия в ней что-то сломалось, и теперь ей хотелось сделать хоть что-нибудь. Гермиона знала, что в деле много зацепок, которые нужно было хорошенько обдумать, незамеченных подсказок, но она не могла ничего из этого проверить. — О, я почти забыл! — воскликнул Джордж спустя какое-то время. — Думаю, мы все переедем в Мэнор. — Что? — ошеломлённо спросила Гермиона. — Дин выразил некоторые свои подозрения в отношении Симуса, ты можешь себе представить? Он сказал, что Симус задавал подозрительно много вопросом о том, кто является Хранителем тайны Малфоев, и также упомянул, что Ли рассказал о Чарли, который был Хранителем Норы. И Ли, и Симус знали про нее, и поэтому мы решили перестраховаться... — Но Ли... — Мой лучший друг? Да. Работает со мной много лет? Тоже верно. Полностью сошёл с ума после смерти Фреда? Абсолютно. — Я знаю. Гарри включил их в список подозреваемых, но... Не знаю, это не похоже на правду. — Постоянная бдительность, разве нет? — Полагаю, что так, — пробормотала она. Мысль, что им приходится подозревать своих близких друзей в причастности к этим убийствам, не давала покоя. — И Ли знает о моём доме, и знаешь, после мамы... мы все наложили на него Фиделиус. — Рон тоже переезжает в Мэнор? — спросила Гермиона, подняв бровь. — Ты должна была видеть это, Гермиона, он ругался больше часа. Хотел бы я, чтобы ты была там, чтобы вправить ему мозги... И тем не менее Гарри сам хотел тебе всё рассказать. Думаю, он зайдёт к тебе позже, чтобы рассказать и о других новостях. — Это не будет подозрительно, что столько людей приходит ко мне? Я могу написать записку, как делал Дамблдор. — Это очень поможет, да. Лучше, чем появляться здесь, вызывая подозрения. — Разве вы сможете поместиться в поместье все вместе? — спросила она, и в глазах Джорджа как когда-то прежде мелькнули озорные огоньки. — Ты видела размеры этого дома? Там комнат хватит на всю семью! Их там двенадцать, этих спален! — Я никогда не поднималась выше первого этажа, — призналась Гермиона, посмеиваясь из-за взволнованной реакции Джорджа. — Там в основном спальни. Комната Люциуса и Нарциссы, Драко спит в той, что раньше принадлежала Снейпу, у Каэля своя отдельная спальня, и остаётся дюжина пустых комнат, в которых можно спокойно уместиться втроём. — Кто переезжает? — Гарри, Джинни, Рон, Билл, Флёр с детьми, Одри с девочками и я. — А Перси? — Он отказывается покидать работу и прятаться, но отец уговорил его хотя бы привести своих. — Артур тоже переедет? — Да, он не хочет жить в Норе после того, что произошло, сама понимаешь. Дом опустел, и он знает, что в нём небезопасно оставаться к тому же в одиночестве. Мне не терпится посмотреть, как они будут жить с Люциусом под одной крышей. — По крайней мере дом большой, — сказала Гермиона. — Как оказалось, не для всех. — Как Малфои переносят... как бы это сказать... всю вашу диаспору? — спросила она, повеселев. — Люциусу есть что сказать: пару дней назад они с Драко поссорились, и когда они начали кидаться друг в друга всем, чем только под руку попадётся, вмешалась Нарцисса. Никогда бы не подумал, что последнее слово в этой семье будет за ней, но черт возьми, эта женщина держит Люциуса за яйца. — Никогда в этом не сомневалась. В конце концов она врала Волан-де-Морту, глядя ему прямо в лицо. 26 Октября, 2003. Поместье Малфоев Драко сойдёт с ума. Он всегда считал, что семь лет, проведённые в Хогвартсе с Уизли, уже было достаточным испытанием, и если бы кто-то сказал, что спустя несколько лет практически всё семейство рыжеголовых переедет жить в его дом, он бы рассмеялся ему в лицо и затем бы отправил того в палату Януса Тики[1]. Но всё обернулось совсем иначе, и теперь он помогает Одри Уизли с ее багажом и провожает ее в комнату, которую она будет делить со своими дочерьми. — Что-нибудь еще понадобится? — словно издалека услышал он свой голос. — Нет, благодарю. И спасибо тебе еще раз за то, что разрешил нам остаться здесь на какое-то время, — сказала Одри Уизли, и Драко кивнул. — Без проблем. Если вам что-нибудь понадобится, позовите одного из эльфов, они будут рады вам помочь. Драко направился в сторону своего крыла, когда мимо него пробежали наперегонки Тедди и Каэль. — Никакой беготни в доме! — услышал он голос матери. — Уже передумала? — спросил он свою мать, подойдя к ней. Они стояли напротив большого гобелена, висящего напротив лестницы. Она собрала свои волосы в пучок и закатала рукава мантии. Он удивился от такого образа, так как никогда прежде не видел свою мать в таком виде. — Странно, но нет. Дом кажется живее что ли; эльфам нравится убираться в новых спальнях и служить такому количеству людей. Я слышала, как Дипси и Кадди скакали от радости, когда один из гостей попросил их о помощи, тот, что рыжий. — Они все рыжие, мам. — А близнец, который выжил? Как его звали? — Джордж. — О да, да! Так и знала, что что-то подобное! Их так много, всех и не запомнишь! Надо попросить эльфов как-то пометить их. — Мама, — вздохнул он, — ты не можешь помечать других людей. — Полагаю, ты прав, — ответила она и затем вздохнула. — Представляешь, чтобы он сказал, если бы был с нами? — спросила она, указав на портрет его дедушки, Абраксаса. — Думаю, ничего хорошего, — его передернуло. — Гермиона как-то рассказывала мне о портрете Вальбурги, который висит на площади Гриммо, и он продолжал выкрикивать оскорбления, не прекращая. По крайней мере нам не приходится иметь дело с этим. — Вальбурга была ужасной женщиной, стыдно, что Регулуса не стало в таком молодом возрасте и у него даже не было никого, с кем бы он мог поговорить, как Сириус. — Ты никогда не рассказывала мне о нем. — Прошло уже много времени, как их не стало. Когда Сириуса распределили на Гриффиндор, а Дромеда ушла из семьи, я не хотела связываться с ним из-за этого. Регулус был младше меня, я уже была главной старостой, когда он пришёл в Хогвартс, и хоть мы не были слишком близки, я никогда не желала ему ничего из того, что с ним произошло. Каждый из них предался своим мыслям, и между ними повисло молчание. — Как отец? — спросил Драко спустя несколько мгновений тишины, он знал, что у его матери за всю ее жизнь накопилось слишком много сожалений, и разговоры о ее семье никогда не делали её счастливой... хоть она все еще и гордилась тем, что принадлежала роду Блэков. — Всё никак не успокоится. Ругается и бормочет себе под нос оскорбления с тех самых пор, как здесь поселились Уизли. — Он собирается прятаться от них, пока они не съедут? — Думаю, таков его план, — тихо посмеялась она, и он покачал своей головой. — Неважно. Смотри, что я сделала, — добавила она, и он заметил на ее лице грустную улыбку, пока она показывала на осветления от его имени. Он опустил взгляд, и его сердце замерло в груди. Там, где еще вчера имя Каэля Малфоя одиноко красовалось под именем Драко, появилась появилась новая надпись – «Кассиопея Малфой», и имя Гермионы Грейнджер над ними. Он прикоснулся к гобелену, где было написано имя его дочери, и восхищенно смотрел на портрет с ее маленьким лицом. — Я пыталась представить, как бы она выглядела сегодня, и заколдовала портрет, чтобы он менялся со временем как портрет Каэля, словно она растёт вместе с ним. — Он прекрасен, — прошептал Драко с комом в горле. — Мама, я... — он повернулся к ней, и Нарцисса грустно улыбнулась. — Тебе не нужно ничего говорить, дорогой, — сказала она. — Я хотела написать имя мисс Грейнджер как «Гермиона Малфой в девичестве Грейнджер», но не хотела быть слишком самонадеянной. К тому же, я думаю, твой отец не выдержит этого. Он посмеялся, но ничего не сказал. Про себя он подумал, что когда вся эта история закончится, то обязательно выполнит своё обещание, данное ей много лет назад, когда он подарил ей ожерелье с семейным камнем. Он сделает ее по праву своей. 31 Октября, 2003. Больница Святого Мунго — Каэль написал еще одно письмо, — сказал Гарри, почти сразу, как пришёл к ней, и протянул пергамент. Я так рад, мам! После стольких рассказов от вас с папой о Хэллоуине в Хогвартсе, не могу поверить, что смогу увидеть это вживую уже совсем скоро! Директриса Макгонагалл расставила тыквы по всей территории, и теперь весь замок пестрит оранжевым и чёрным цветами. Бабушка сказала, что к ним приехали все Уизли, и дедушка сходит из-за них с ума, он не покидал своей части поместья уже неделю. Я вернусь домой через неделю после Хэллоуина, чтобы провести с ним немного времени. Вот, надеюсь тебе лучше. Я очень скучаю, мам, и счастливого Хэллоуина.Люблю тебя!
— Рада, что ему нравится в Хогвартсе и что сегодня он не встретит там ни одного тролля, — сказала Гермиона, Гарри рассмеялся. — Полагаю, один тролль сейчас в Мэноре, — ответил он. — Всё настолько плохо? — Я бы так не сказал, — ответил Гарри. — Нарцисса кажется вполне довольной. Я бы даже сказал, счастливой. В поместье стало многолюдно, но она почти ничего не говорит. Мы только здороваемся и желаем друг другу приятного вечера – и всё. Люциус предпочитает вообще не выходить из своего крыла, спускается только на обеды и потом обратно к себе. — По крайней мере никто не ссорится. — Нет, все ведут себя вполне прилично. — А Рон? — Он в основном молчит, проводит много времени в зимнем саду вместе с Тедди. Мы вместе с Джинни предположили, что он наверное тоже хочет завести детей когда-нибудь в будущем, но когда мы спросили его, он на нас накричал. — Очень похоже на него. Он спрашивал меня об этом однажды, незадолго до того случая, но я... — Знаю. И с Кэсси... — она заметила, как друг сжал челюсти. — Гермиона, ты должна была рассказать нам. — Я знаю, — вздохнула она. — Но держать это в секрете, видимо, было моим способом пережить это. Гарри кивнул. — Нарцисса добавила твоё имя и имя Кэсси на родовой гобелен, — сказал Гарри, и глаза Гермионы расширились. — В тот день, когда мы въехали, он тоже был там с Каэлем, чтобы помочь нам с переездом, и после простоял у того гобелена несколько часов, просто пялясь в него. Портрет Кэсси двигался, и она была написана того же возраста, что и Каэль. Думаю, таким образом он тоже пытается успокоиться. — Как он? Я не видела его с того дня, как... — Когда он не работает в классе, он работает над зельем. Мне кажется, он не покидал подземелий несколько недель, и это не очень здорóво. Он выглядит почти больным. — Поговоришь с ним? — спросила она, смотря на него с просьбой в глазах. — И что я ему скажу? «Перестань работать над тем, чтобы спасти мою лучшую подругу?» Он уже позволил нам жить в своём доме, я не могу просить его о чем-либо еще. 31 Октября, 2003. Класс Зельеварения Они закончили работу только в два часа ночи, и им еще предстояло разойтись по домам. Пэнси, выходя из аудитории, устало зевала, пока Дафна бессильно потирала глаза, а Тео массировал ей шею. Драко почувствовал укол совести. — Поттер, — сказал Драко. Он уже давно собирался сказать ему это, но боялся, что может показаться слишком милым, а это было не то, чего он хотел, по крайней мере перед Поттером. — Да? — отозвался Поттер, пропустив всех. — Тебе не нужно приходить сюда каждый день, — начал он, не встречаясь с ним глазами. — Я знаю, что ты сейчас ведёшь расследование и практически не перестаёшь работать с другими аврорами... Он знал, что многие из них оставили работу на время, как, например, жена Перси, Артур и Джинни. Но Поттер по прежнему работал, помогая ему и регулярно навещая Гермиону. Драко взвыл про себя, снова подумав о совершенном Мальчике, который выжил. — Она мой лучший друг, Малфой, — ответил он, и за всё это время Драко узнал своего бывшего врага достаточно хорошо, чтобы понять, что его ответа было достаточно. По его усталым глазам, ссутуленным плечам и испуганному выражению лица, он понимал, что Поттер, как и он, пожертвовал бы сном настолько, насколько это было необходимо, если только это одно могло спасти Гермиону. Драко почувствовал внезапный прилив уважения к человеку, стоящему перед ним. — Я знаю, — сказал он. — Если ты переживаешь за меня... — от этих слов Драко нахмурился, в его голосе прозвучали веселые насмехающиеся нотки, — думаю, что должен озвучить это: это нормально – сделать перерыв на минуту. Сомневаюсь, что ты покидал подземелья за последние несколько дней. — Она для меня всё, — ответил Драко и был в этот раз абсолютно искренен. Гермиона стала всем для него с пятого курса, и он прожил достаточно без неё, чтобы потерять ее навсегда. — Я знаю. [1] Янус Тики – целитель в больнице Святого Мунго, работавший в отделении магически помешанных больных. В палате имени Януса Тики лечились Златопуст Локонс, Фрэнк и Алиса Долгопупсы – прим. переводчика;