Глава 32
19 ноября 2022 г. в 15:16
15 Декабря, 1996. Ванная старост.
— Грейнджер, почему ты плачешь? — услышала девушка голос Пэнси по другую сторону кабинки.
— Оставь меня в покое, — со злостью ответила Гермиона, не открывая дверь.
Стоило Снейпу скрыться из поля зрения, Гермиона в ту же минуту рванула в сторону первой попавшейся комнаты, которую могла только найти. Девушка почти никогда не использовала ванную старост, считая особое отношение к старостам и выделение их среди прочих студентов излишним, но именно сейчас пара мелких удобств ей бы не помешали.
— Ты вообще в курсе, какой силой обладаешь? — спросила Пэнси, и от Гермионы не ускользнуло, с какой грустью слизеринка произнесла эти слова.
—О чем ты говоришь? — не поняла она.
— Он так сильно любит тебя, его сердце буквально в твоих руках.
— Уходи, Пэнси, прошу тебя, — попросила ее Гермиона, с силой выделяя последние слова и почти надрываясь.
— Ты научила его любить, Грейнджер, показала, каково это – быть любимым, сделала его уязвимым, показала…
— Пэнси, — снова резко оборвала ее Гермиона: после того, что сегодня случилось, девушка была готова ударить слизеринку прямо в лицо, если та сию минуту не прекратит говорить с ней.
За этот день Гермиона и так уже потратила все свои силы на ссору с Драко. Последовавшие за этим поцелуй, попытки показать, что его поведение по отношению к ней её не задевали, – всего этого уже было достаточно за сегодня.
— Грейнджер, ты не понимаешь...
— Я всё прекрасно понимаю, Пэнси! Всё предельно ясно! Вы с Драко теперь вместе, отлично! Он снова ненавидит меня и всё, что со мной связано, ещё лучше! — кричала Гермиона, не обращая внимание на срывающийся голос – ей просто хотелось, чтобы Пэнси ушла.
— Нет, Грейнджер, ты не права. Ты так ошибаешься. Драко и я... мы не вместе, — прошептала последние слова Пэнси.
Дверь открылась моментально, не оставляя Гермионе и шанса притвориться, будто бы ей все равно на сказанные девушкой слова. Она с любопытством смотрела на Пэнси, и слизеринка, слегка улыбнувшись, села перед ней, положив обе свои руки ей на колени.
— Я ничего не понимаю. Что это значит? — прошептала Гермиона, не доверяя своему голосу.
— Он заставил меня пообещать ему. Всех нас, Грейнджер, понимаешь? Ты должна понять... он хотел, чтобы ты ненавидела его. Ему нужно, чтобы ты была вдали от... — сглотнула девушка. — Темный... Сама-Знаешь-Кто теперь живет в его доме. Отец Драко сейчас в Азкабане и его мать осталась с этим ужасным человеком совсем одна.
— Он боится за неё до смерти, Грейнджер. Сама-Знаешь-Кто злится на Люциуса и хочет наказать их всех. Он никак не может в этот момент помочь своей матери, но может хотя бы сберечь тебя.
— Я не понимаю, — медленно промолвила Гермиона, со все ещё мокрыми от слез глазами.
— Он специально разнес слухи о нас с ним, и о Трейси тоже. Попросил держаться от тебя подальше, думает, что если Сама-Знаешь-Кто узнает о ваших отношениях, то придет за тобой или накажет его мать. Он пытается уберечь тебя.
Гермиона вспомнила руки на своем горле и синяки, оставшиеся после их встречи:
— Драко очень плохо показывает свою заботу, — вырвалось у нее со злостью в голосе.
Она так устала.
— Драко специально добивается того, чтобы ты его ненавидела, — снова пояснила Пэнси.
— Хотела бы я, чтобы это было так просто, но я не смогу его так просто возненавидеть.
Пэнси не сводила с Гермионы глаз, и в ее взгляде читались одновременно и жалость, и понимание:
— Знаешь, а ведь раньше ты мне не нравилась, — усмехнулась девушка после того, как Гермиона фыркнула. — Еще до Драко... и когда я узнала о вас, Мерлин, я возненавидела тебя еще сильнее. Я так завидовала тебе, что мне хотелось проклясть тебя. Я стала видеть тебя во всем, даже в этом дурацком карандаше...Драко чуть ли не молился на него, но я-то понимала, что дело совершенно не в нем.
И я все еще завидую. Мне кажется, я еще не скоро смогу побороть в себе обиду. Я всегда хотела быть с Драко, сколько себя помню. И видеть тебя с ним... видеть, как он смотрит на тебя... Я ненавидела это. Мерлин, я видела, видела всё: как ты изменила его, сделала лучше, а затем последовательно изменила и Тео, и Блейза. Даже Дафна и та поддалась твоему влиянию. Все полюбили тебя, и хоть меня это ужасно бесило, в конце концов и я оказалась рада, что ты появилась в его жизни.
Еще до того, как Сама-Знаешь-Кто вернулся, я всегда переживала за него: Драко говорил о нем с таким обожанием, и я боялась, что он может совершить нечто глупое. Я видела своего отца в нем, но потом... — вздохнула Пэнси, — появилась ты. Ты уничтожила всё, во что он верил, сделала из него нового человека, и мне стало легче.
— Он сам прошёл весь этот путь, — покачала головой Гермиона.
— Нет, Грейнджер, — оборвала ее Пэнси. — Это все ты. Ты показала ему мир с другой стороны, показала, что значит любить. И как после такого мне ненавидеть тебя? Ты сделала его таким счастливым, таким, каким не смогла бы я за всю свою жизнь, хоть мне всегда этого и хотелось.
— Прости.
— Не, — махнула рукой Пэнси. — Я уже пережила это. Драко очень важен для меня, но ты для него всё... перестань, хватит строить такую мину. Это правда, Грейнджер.
— Всё, что он сказал... обращался со мной... Я не могу, Пэнси, после всего этого, я больше не могу. Не могу так. Он... Боже, иногда мне не верится, что я вообще была ему небезразлична...
— Скажешь это еще раз, Грейнджер, и я прибью тебя прежде, чем это сделает кто-либо ещё, — почти прошипела Пэнси.
Гермиона не усомнилась в ее словах ни на минуту.
Она поверила Пэнси, как бы глупо это не было. Гермиона знала, что слизеринка говорила правду, и к своему стыду, вздохнув, призналась:
— Я не знаю, что делать.
— Используй свое преимущество, — тут же ответила Пэнси. — Ты видела его душу, Грейнджер, в конце концов, ближе тебя у него никогда и никого не было. Прокляни его жалкую задницу разок или два, но не сдавайся.
— И что мне сделать? — спросила Гермиона все еще в растерянности, не зная, с чего начать.
Пэнси хитро улыбнулась, и Гермиона, смеясь и плача одновременно, начала жадно слушать каждое слово своей подруги.
20 Декабря, 1996. Кабинет Трансфигурации.
Урок трансфигурации был лучшей возможностью реализовать план Пэнси и Гермионы, где студентов Гриффиндора и Слизерина было больше всего. Когда Гарри и Гермиона пришли на урок, профессор Макгонагалл уже начала выписывать на доске формулы и уравнения, предстоящие им для отработки. Девушка бросила беглый взгляд в сторону слизеринцев, и когда увидела, как Пэнси ухмыльнулась и подмигнула ей, быстро перевела взгляд в другую сторону, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Привет, Парвати! — сказала Гермиона, сев за парту рядом с сокурсницей, полностью игнорируя Рона и Лаванду. С тех пор, как эти двое начали встречаться, он вёл себя как самый настоящий придурок. Казалось бы, уже одного этого было достаточно, что вывести ее из себя, но вдобавок ко всему, Гермионе приходилось практически каждый вечер выслушивать очередные истории Лаванды о сюсюканиях с Роном и том, как они «волшебно» зажимались в очередном уголке замка. — Ты собираешься на вечеринку к Слизнорту сегодня? — отбросив в сторону мысли, спросила Гермиона радостно и наигранно улыбаясь.
В другом конце класса Пэнси толкнула в плечо Дафну, привлекая ее внимание, и следовательно, внимание парней тоже.
— Меня не пригласили, — мрачно ответила Парвати, и Гермиона наигранно сделала сочувствующий вид. — А мне так хотелось пойти. Там, наверное, будет просто замечательно… Ты ведь идёшь, да?
— Да, конечно, — ответила Гермиона чуть громче, чем полагалось, хоть и не планировала этого, — Я встречусь с Кормаком в восемь, и мы…
Раздался такой звук, какой бывает, когда из засорившейся раковины выдёргивают затычку. Пэнси возмущенно охнула, Драко отвернулся от гриффиндорцев так быстро, что казалось, вот-вот свернет себе шею. В кабинете даже воздуха стало меньше - настолько глубоко он вздохнул.
Драко выглядел так, словно готов был посинеть в любую секунду.
Гермиона же вела себя так, словно ничего не видела и не слышала:
— … пойдём на вечеринку вместе, — довольно закончила она.
— Кормак? — уточнила Парвати. — Это который Кормак Маклагген?
— Ну да, — ответила Гермиона. Ее голос еще никогда не звучал таким приторно милым.
— Так ты теперь с ним встречаешься? — спросила Парвати с жадным интересом. Лаванда не подавала виду.
Гермиона краем глаза отметила напряженный вид Драко и поняла, что он услышал каждое ее слово. Сбоку от него Пэнси злорадно ухмылялась, и Гермиона с трудом сдержала смех.
— О, да… А ты разве не знала? — спросила Гермиона тем же голосом, что и Парвати с Лавандой, обсуждая мальчиков. В этот момент Пэнси выглядела очень гордой за нее, Блейз же позади неё не переставал ухмыляться.
— Нет! — сказала Парвати, выглядя крайне взволнованной от этой новости, Лаванда уже с трудом сдерживала себя. — А я смотрю, ты любишь игроков в квиддич, да? Сначала Крам, теперь Маклагген…
Гермиона даже и представить себе не могла возможности лучше. Широко улыбаясь и с сияющими от восторга глазами, она поправила девушку:
— Мне нравится хорошие игроки в квиддич, если ты понимаешь, о чем я.
В этот момент Пэнси не могла больше сдерживаться, в то время как Драко чуть было не поперхнулся воздухом, от чего Гермиона все же улыбнулась, но тут же прикрыла рот своей рукой:
— Ну ладно, поговорим позже, нужно еще переписать записи профессора Макгонаггал.
И как только Гермиона повернулась к доске, Парвати с Лавандой немедленно приняли шептаться, обсуждая потрясающую новость; Рон выглядел опустошенным, и на мгновенье Гермионе стало даже жалко его, но выражение лица Драко после сказанных ею слов действительно того стоило: он с трудом сдерживал выражение презрения на своем лице, щеки его покраснели, а губы были плотно сжаты. Слизеринец сжал кулаки, опираясь на стол, и костяшки его пальцев побелели. Гермиона не на шутку испугалась, что от такого напряжения из его рук вот-вот пойдет кровь.
Все оставшееся время занятия Гермиона пыталась уследить за мыслью профессора Макгонагалл, но не могла сконцентрироваться, то и дело поглядывая в сторону перешептывающихся Драко и Тео. Она только надеялась, что сможет урвать часок или два перед следующим занятием, чтобы нагнать упущенное.
Как только прозвенел звонок, оповещая студентов об окончании занятия, Драко первым вышел из класса. Рон последовал вскоре за ним, ведя Лаванду вслед за собой. Парвати осталась переговорить с Макгонагалл, а Гарри, заметив Блейза, направляющего к Гермионе, вместе с Эрни отправился на следующий урок.
— Грейнджер, ну ты и засранка! — воскликнул Блейз в качестве приветствия. Его брови были полностью окрашены в зеленый цвет, в то время как у Гермионы приобрели чуть более темный оттенок, чем ее волосы. Гермиона с Пэнси лукаво улыбнулись друг другу. — Пэнс только что рассказала мне о вашем коварном плане, и позволь мне сказать, не хотел бы я когда-нибудь попасть тебе под горячую руку.
Гермиона ухмыльнулась, и Блейз улыбнулся ей в ответ:
— Так значит, сработало? — спросила она взволнованно.
— Сработало ли? Мерлин, Гермиона, я никогда еще не видел его настолько взвинченным, — восторженно ответил Блейз. Пэнси закивала, соглашаясь с ним.
— Начинаем вторую часть плана, Грейнджер, — деловым тоном начала девушка. — В половину пятого тебе лучше появиться в ванной старост. Дафна тоже будет там. Мы поможем тебе подготовиться к вечеринке, чтобы мой лже-бойфренд-идиот понял, что на самом деле потерял.
— Поверить не могу, что поверил вам, Пэнс. Я должен был понять всё с самого начала, — начал было Блейз, но Пэнси прищурилась. — Без обид, дорогуша, но вы вдвоем знаете друг друга с пеленок, и Драко ни разу даже виду не подал, что хоть как-то заинтересован тобой. Когда вы начали якобы встречаться, это выглядело ну совершенно неестественно, я должен был догадаться.
— Ну разве это не лестно, — фыркнула Пэнси, так и не убрав с лица улыбку. — Надеюсь ты удушишься собственным же галстуком, Блейз, — полушутливо добавила она и повернулась к Гермионе. — Грейнджер, какого цвета будет твое платье, мне нужно знать, чтобы подготовить все необходимое.
— Светло-розовое, — ответила Гермиона, и Пэнси, взяв их обоих под руки, повела в сторону выхода, несмотря на то, что одна её бровь приобрела зеленоватый оттенок. Гермиона остановилась, вспомнив, что хотела кое-что сделать. — Погоди, Пэнси, мне нужно по-быстрому переговорить с профессором Макгонаггал. Встретимся на месте.
— Не опаздывай! — бросила слизеринка ей уже из коридора, и Гермиона повернулась к профессору, отпустившую Парвати из класса и провожающую взглядом ушедших слизеринцев. Макгонагалл перевела взгляд на Гермиону и приподняла бровь
— Интересный выбор друзей, мисс Грейнджер, — первое, что сказала ей Макгонаггал, и Гермиона быстро отвела свои глаза. — Признаться, не ожидала.
— Они замечательные, — словно оправдываясь, быстро ответила Гермиона, но когда Макгонаггал так ничего и не сказала в ответ, добавила спокойнее, переступая с ноги на ногу, — иногда... эм... когда они этого сами хотят... в большинстве случаев.
— Это необычно, — только и ответила Макгонаггал. — Но вы умная девушка, и думаю, можете сами решать с кем общаться, а с кем нет, — суровым тоном сказала она, отчего Гермиона так и не решилась посмотреть ей в глаза.
Ей вдруг стало интересно, говорят ли о таких вещах, как она и Драко, в учительской. Вряд ли то, что между ними происходило, было хоть для кого-то из преподавателей большим секретом. Довольно много привидений и картин видело их вместе, и Гермиона точно знала, что они это обсуждали, уж Серая Дама точно не упускала возможности высказаться, стоило Гермионе задержаться после отбоя. И это уже не говоря о профессоре Снейпе, заставшем их вместе. Гермиона даже не сомневалась в том, что он все понял даже без легилименции.
— Профессор, — отбросила мысли в сторону Гермиона, — я хотела бы знать, могу ли я вписать свое имя в списки студентов, желающих остаться на это Рождество в школе?
— И почему же, позвольте поинтересоваться? Я думала, вы проведете праздники вместе с семейством Уизли.
— Ну да, я собиралась... но мы с Роном, мы немного поссорились и не общаемся сейчас, а мои родители уже спланировали отдых и уехали во Францию. Я не хотела бы их беспокоить...
— Вы уверены? Все остальные студенты вашего факультета разъедутся на каникулы.
— Все в порядке. Будет даже неплохо поиметь немного времени в тишине и спокойно позаниматься.
Макгонагалл смотрела на нее еще несколько секунд, после чего вздохнула и достала лист пергамента из своего рабочего стола.
Гермиона успела взглянуть на короткий список студентов, выписанных рукой профессора: один первокурсник из Слизерина и два третьекурсника с Пуффендуя.
— Все уезжают домой завтра, — произнесла Гермиона, прочитав имена студентов.
— Да. Учитывая происходящее, родители предпочитают иметь своих детей поблизости дома. — Гермиона кивнула, хоть и думала, что в Хогвартсе в это время было намного безопаснее. — Это все?
Гермиона задумалась.
— Профессор, если вдруг кто-то передумает, и все же решит не уезжать из школы, ему позволят остаться?
— Зависит от обстоятельств. Из своих студентов я больше никого не оставлю, остальные же деканы, при желании, конечно могут позволить студентам остаться.
— Оу... понятно. Спасибо, на этом всё.
20 Декабря, 1996. Ванная старост.
— Мэрлин, кто это умер у тебя на голове? — спросила Пэнси после неудачной попытки провести расческой по волосам Гермионы.
— Должно же быть хоть что-то, чтобы сделать их более послушными, — задумалась Дафна, поглаживая свой подборок. — А что ты использовала тогда на Святом Балу? Может, мы могли бы снова это использовать?
— О, нет. Я вылила на себя целую гору «Простоблеска» и теперь с ужасом вспоминаю, с каким трудом вымывала его с волос. Не думаю, что он у меня остался.
— Черт. У меня тоже его нет. Дафн? — спросила Пэнси, но Дафна только покачала головой. — План "Б". Если ты помоешь голову и дашь высохнуть волосам самим, будет лучше? Или нам высушить их горячим воздухом?
— Я...
— Понятно. Никак не лучше, да? Ну ладно, Дафн, принеси нам мусс с косметичкой, а ты Грейнджер – живо в душ.
Гермиона просто молча стала выполнять указания Пэнси и пошла в душ. Помыв голову специальным кондиционером, который для нее принесли девочки, Гермиона обернулась в пушистое полотенце, и слизеринки снова вернулись к работе.
Она сидела на краю ванной, пока Дафна высушивала ее волосы палочкой, а Пэнси накладывала мусс, пока волосы не высохли окончательно. Если бы это были не ее волосы, которые с таким трудом слизеринки пытались приручить, Гермиона бы подумала, что девушки напрочь забыли, что она вообще находилась здесь. Слизеринки продолжали отпускать комментарии в адрес ее прически, напрочь игнорируя жалобы и визги Гермионы.
Спустя практически два часа они закончили свои пытки, и Гермиона наконец смогла надеть платье. Взгляд Гермионы метнулся в сторону косметички Дафны, и она даже заметила пару маггловских брендов.
— В чем смысл? — волновалась Гермиона. — Он ведь даже не приглашен! Зачем мне все это?
— Грейнджер, здесь работы – непочатый край. Мерлин, что же такого нашли в тебе Крам и Драко, ума не приложу, — зло причитала Пэнси, и Гермиона вздрогнула.
— Пэнси! — толкнула подругу Дафна, наблюдая за Гермионой, но было уже поздно.
Подбородок Гермионы предательски задрожал, и девушка возненавидела себя за это. Она никогда не волновалась из-за того, как выглядела, не считала нужным краситься на занятия или выщипывать ежедневно свои брови, и даже не делала попыток покорить свои волосы. Мысль, что теперь она стала одной из тех, кто не просто переживает, но и расстраивается из-за своей внешности, была ужасной, ведь именно Драко сделал ее такой, из-за него теперь Гермиона начала сомневаться в себе. Девушка разозлилась одновременно на себя и на него. Почему ей приходится мучать себя, накладывая столько косметики и средств для ухода за волосами только для того, чтобы он снова на нее посмотрел?
Она уже было открыла рот, чтобы возмутиться и сказать, что ничего из этого не хочет, но в этот момент все ее тело предательски задрожало, слова застряли комом в горле, пока наконец к глазам не подступили предательские слезы.
— Грейджер, не обращай на нее внимания, — сразу же начала ее успокаивать Дафна. — Ты очень красивая, тебе всего этого не нужно, — добавила она, вытирая слезы с щек гриффиндорки.
— Что если все эти усилия впустую? Его даже не позвали, и он...
— Именно поэтому у нас и есть план. Всё, что тебе нужно, это довериться нам, вот и всё.
— Но... — снова начала Гермиона, но тут же замолчала и замерла: входная дверь открылась, и в ванную старост вошла Джинни. Заметив девушек, ее глаза округлились, и она замерла. — Джинни, — вырвалось у Гермионы, но выражение лица подруги уже изменилось.
Гермиона не хотела объяснять все это: почему она плакала, почему Дафна Гринграсс вытирала ей слезы и почему Пэнси Паркинсон держала в руках косметичку и встала аккурат между гриффиндорками, словно бы Джинни была для них врагом.
— Когда я предложила подготовиться к вечеру вместе, ты отказалась. Ты сказала, что не будешь готовиться и прикладывать какие-либо усилия. А теперь ты здесь. Могла бы просто сказать, что у тебя уже есть планы.
— Но... у меня их тогда не было! Пэнси вытащила меня, это была ее идея... я не собиралась...
— Прости меня, но я не очень верю, что Пупси Паркинсон и Дафна Гринграсс вытащили тебя поиграть в куколок по собственному желанию.
Гермиона не знала, что ответить Джинни, ведь она никогда не упоминала о своей дружбе с Пэнси или Дафной. Одна только дружба с Блейзом сама по себе говорила о многом, а ведь Джинни не была глупа и быстро могла понять, что Гермиона сдружилась с половиной друзей Драко.
— Только из жалости к тебе не буду растрачиваться разнообразными прозвищами, маленькая Уизлетта, — спокойно промолвила Пэнси. — Ну правда, я думала, ты можешь лучше.
Джинни продолжала переводить взгляд с Пэнси на Гермиону, посмотрев после на Дафну, державшую Гермиону за руку, и снова на Гермиону – с болью и предательством на лице.
— Джинни, я...
— Хватит. Вижу, ты в хорошей компании, и мне бы не хотелось навязывать свое общество тебе или кому-нибудь из твоих новых друзей. Пойду куда-нибудь в другое место.
Джинни бросила в сторону Пэнси злобный взгляд, и та усмехнулась. Гермиона устало прикрыла глаза.
— Мне интересно, говоришь ли ты обо мне такие же милые словечки при своем брате, — невзначай бросила Пэнси, наигранно рассматривая свои ногти.
—О чем такое ты говоришь? — не поняла ее Джинни.
— О, да так, ни о чем. Просто еще одна вещь, о которой ты не знаешь, — со злорадством закончила Пэнси.
— Я рассказала тебе обо всем, Гермиона, а ты все еще продолжаешь мне врать? Почему?
— Я не врала, просто...
— Хрень собачья! Мне это уже все надоело! Ты говорила, что есть парень, но отказываешься называть его имя, дружишь с этими...
— Мы говорим не о Блейзе, ведь так? — сказала Пэнси с фальшивой улыбкой и форсированным хихиканьем.
— Ты им рассказала, — поняла Джинни, сузив глаза.
— О, нет, дорогая, это Блейз нам все рассказал. Мы с ним друзья, знаешь ли, — с нажимом сказала Пэнси. — А друзья обычно делятся друг с другом такими вещами.
— Пэнси, — предупредила ее Гермиона, но Джинни уже повернулась, чтобы уйти.
— Тебе не стоит переживать, Уизлетта! Она не встречается с Блейзом, нет повода быть такой ревнивой девочкой! Он весь твой и на все то время, пока тебе скучно! — крикнула ей вдогонку Пэнси.
— Хватит! Ты делаешь только хуже! — почти кричала Гермиона.
— Грейнджер, все и так уже было дерьмово. Лучше станет только в том случае, когда она узнает правду, с кем ты на самом деле встречаешься. Хотя… — наигранно задумалась Пэнси, опуская руку. — Пожалуй, ты права, все станет намного хуже, когда правда вскроется.
— Какая же ты стерва.
— У меня есть репутация, которую надо поддерживать, — улыбнулась Пэнси. — Ну все, это все очень весело, но тебе нужно доделать макияж, а то лицо все в слезах. Мне теперь намного веселее, и Дафна на самом деле права – ты очень красивая, а я просто завидую. Пойдем, Грейнджер, кое-кому еще предстоит сегодня сгореть от ревности.
20 Декабря, 1996. Портрет Полной Дамы.
Гермиона была готова: вместе с остальными девушками она стояла за портретом Полной дамы, где они договорились встретиться с Кормаком, но все это время не переставая нервничать.
— Что если ничего не получится? — в очередной раз спросила Гермиона.
— Грейджер, послушай меня, я знаю Драко много лет, и даже если бы мы с Дафной не подлили масла в огонь, он ни за что такое не пропустит.
— Хорошо, допустим, он придет. Но что если все пойдет не так, как мы планировали? Что если ничего не получится и он поймет, что на самом деле не любит меня?
— Этого не будет, Грейджер, я тебе обещаю. — успокаивала ее Дафна, беря ее за руки. — Но если он посмеет обидеть тебя, скажи ему, что на свете полным полно парней, которые с гордостью назвали бы тебя своей любимой женщиной. Назови имена: расскажи про Кормака, Крама и про Уизли, про того парня с Когтеврана, который не спускает с тебя глаз...
— Кого?
— Голдштейн, Грейнджер, ну честно... — вздохнула подруга. — Скажи ему, что когда мы выпустимся, ты даже не вспомнишь его имени и не важно, как неприятно тебе будет от этой лжи.
Гермиона кивнула и слабо улыбнулась. Пэнси издала стон и потянула ее в объятия:
— Иди за ним, несмотря ни на что, Грейнджер. Иди за ним и спаси его. — прошептала она в ухо гриффиндорки и отошла. — Вы оба упрямы как ослы, но не позволяй этому помешать тебе быть счастливой, — улыбнулась она. — А теперь иди и отбей моего бойфренда.
Подруги улыбнулись друг другу и засмеялись. И хоть ее дружба в стенах башни Гриффиндора трещала по швам, Гермиона рада была иметь в своей жизни Пэнси и Дафну, их маленький дружный клуб Слизерина и Гриффиндора.