Пламя сердца гаснет в пламени костра

Часть XVII. Джек стоял у небольшого зеркала, почти полностью готовый к выходу, оставалось только завязать галстук. Когда и это было готово, он присмотрелся к своему отражению в зеркале. Карие глаза, выражающие только тоску, бледный цвет лица, и маленькая царапина на губе, оставшаяся с того самого скандала. Сейчас она была уже не так различима. Джек пригладил слегка спутанные волосы рукой. В дверь раздался стук, и незваный гость, не дожидаясь ответа, поспешил отворить ее. — Как ты? Раздалось в проходе. Мама, слегка улыбаясь, смотрела прямо на Джека. — Безумно счастлив. Чуть ли не прыгаю от восторга. — Не паясничай. Все будет хорошо. Эвелин подошла обнять Фроста, и попыталась сделать это так сильно как могла.

***

Поместье уже издалека, из окон кареты, потрясало своими видами. Струящиеся фонтаны по обе стороны от проложенной камнем тропинки, подстриженные кустарники выглядели очень нарядно. Во всех окнах, за исключением нескольких, горел яркий свет, виднелись силуэты людей. Подъехав поближе можно было услышать музыку, доносившуюся прямо из глубины поместья. Джек осторожно приоткрыл дверцу кареты и огляделся, прежде чем ступил на территорию поместья. На улице уже начало смеркаться, а это значило самый разгар бала, люди будут танцевать всю ночь, общаться между собой и… доставлять головную боль Джеку. Заходя в стены поместья он был уверен, что это будет одним из худших вечеров в его жизни. Яркий свет слепил юношу с порога. В момент, когда все замерло, голоса стихли и все присутствующие обратили внимание на прибывших гостей. Вдоволь оглядевшись, первые продолжили веселиться и разговаривать между собой. Глава семьи, Артур, сразу же увидел в толпе знакомые лица, и поспешил присоединиться к компании. Эвелин держалась рядом с сыном, присматриваясь к местным дамам, но когда одна из небольшой кучки жестом показала, что та может присоединиться, Эвелин зашагала в их направлении, уходя кинув Джеку что-то небрежное вроде «повеселись тут!». Зал был не такой большой, как казалось изначально, потолок был украшен позолоченной лепниной, а посередине красовалась широкая люстра на 24 свечи. Джек встал поодаль ото всех, около камина, который в данное время года выглядел совсем уж грустно, но можно быть уверенным в одном — он хорошо прогревает дом изнутри во время холодных январских вечеров. Фрост на фоне остальных казался призраком, который может лишь наблюдать за происходящим со стороны, и поэтому дворецкие, разносившие аперитив, проходя рядом нередко могли его просто не заметить, из-за чего потом долго извинялись перед юношей. Музыка доносилась из самого конца зала, подойдя поближе через толпы людей можно было увидеть седого пианиста, который, словно завороженный, наигрывал на фортепиано, кажется, один из ноктюрнов Шопена. Неподалеку толпилась та самая молодежь, о которой, видимо, говорил отец, и несколько юношей яростно о чем-то спорили. В конце концов, девушки решили остудить их пыл и в аккурат увели танцевать. Оставшиеся продолжили как ни в чем не бывало свою беседу. Джек пытался рассмотреть издали хоть кого-то из них, но тусклое освещение в самом конце зала практически не позволяло этого сделать. Он лишь заприметил пару, которая весь вечер перешептывалась по ходу разговоров и не стеснялась открыто демонстрировать всем, что они вместе, держась за руки и периодически обнимаясь. Присев на небольшой диван около камина, Джек старался прислушиваться к звукам музыки, абстрагируясь от громких голосов остальных гостей. Ему это удалось, и он сам не заметил, как рядом присела молодая девушка, примерно возраста Джека.