***
«…и сердце, изможденное разлукою, Лишь тебе одной Принадлежит.» — Ну, как? Они еще не совсем окончены, кое-что надо поправить, но в основном как? Только честно. — Ну, раз честно, то… Стихи — хуже некуда. Я бы не советовала показывать их кому-либо, а уж тем более дарить. По виду Фроста можно было сразу сказать, как он был разозлен словами служанки. — Стихи ей не по нраву, да что ты вообще в этом смыс… Джек осекся. Он сам попросил честности, но никак не ожидал, что его стихи раскритикуют в пух и прах. — Они правда настолько ужасные? С досадой в голосе проговорил юноша — Если кое-кто, которой посвящены эти стихи, не отвергнет тебя после такого подарка, то знай — ты ей действительно дорог. — Ну, что конкретно здесь плохо? Рифма, слог, что там еще есть, ритм? — Они банальны до ужаса. — Я ведь не поэт. — Так и я не критик. Может пусть каждый будет заниматься тем, что у него лучше выходит? — И, что у меня выходит лучше? — Отвлекать всех от дел и обижаться на правду. Джек отпустил неловкий смешок, впрочем, как и Эльза вслед за ним. Пораскинув мозгами, Фрост пришел к однозначному выводу, что подруга была права — стихи никудышные. Возможно, стоило их доработать, ведь не у всех же выходят шедевры с первого раза. Так подумал и Джек, снова запираясь в своей комнате на долгие часы.Часть XXI.
14 сентября 2021 г. в 14:40
Через несколько часов раздался звук подъезжающей повозки, и Джек неожиданно для себя соскочил с кровати. Настолько увидеть отца после работы он еще никогда не желал.
Тот уже через пару минут стоял в гостиной, переодеваясь. Медленными шагами он подходил к уже накрытому столу, а потом, с присущей ему тяжестью, упал прямо на сидение стула. Донна стояла неподалеку, тихо наблюдая за всем происходящим.
Когда кухарка заприметила на лестнице Джека, она вздохнула и попятилась в сторону кухни, но юноша окликнул ее: «Стой! Я есть не буду». Отец мгновенно перевел взгляд с тарелки запеченной рыбы на Джека. Лицо его выражало печаль, видимо от того, что сегодняшнюю трапезу ему придется провести не в столь полюбившейся тишине.
Юноша быстро сел подле отца, и то и время поглядывал на него, все не решаясь спросить.
— Что, Джек?
Предвосхищая речь сына начал Артур.
— Приятного аппетита.
— Спасибо, конечно, но если это единственное, что ты хотел мне сказать, я бы попросил тебя оставить меня наедине, я не совсем в настроении.
— Отец… нет, я хотел кое-что спросить, подумал, может ты знаешь…
— Да? Что же?
— Если ты помнишь, на том вечере, у мистера Мэйсона, там была девушка, она еще из компании молодежи. Аврора.
— Не знаю такую.
— Темноволосая, была в светлом платье.
— …Все равно не припоминаю. Оставь меня, Джек, если вспомню — я тебе обязательно скажу.
— Прошу, папа.
Фрост старший поспешно кивнул и пододвинул тарелку поближе, во время того как Джек, немного расстроенный, ушел в свою комнату.
Грустно перебирая перо в руке, сидящий в полутьме Джек невольно вспоминал, как мама в его детстве читала стихи на потеху гостям, и что-то из творческих порывов Джека там тоже было. То ли стих про кошку, то ли про колючий куст. Гости тогда оценили юное дарование, и предрекли ему карьеру будущего писателя. А все, чем занимался Джек до этого момента — это записульки в свой дневник. Может, те люди просто имели плохой вкус, а может из юноши и правда вышел бы неплохой поэт.
Фрост так воодушевился последним своим предположением, что решил в тот же час написать свое стихотворение. Нет — поэму. Величайшее произведение о… В голову ничего не лезет. Только ее образ.
Джек, во время написания, не вспоминал банальных правил, которым учили в школе, он полностью отдавался процессу, потому как всегда считал, что искренность намного важнее отточенного мастерства, и что только с ее помощью можно создать поистине великое произведение.
Последние строки были окончены уже под утро. Джек, спрятав свое творение под стопку книг, встал со стула и поплелся к кровати.
Опустим долгое описание подъема юноши, вероятно, вам и так очевидно, что следы бессонной ночи сами собой не пройдут — Джек проснулся вялым и подавленным, но все же довольно счастливым оттого, что осилил написание стиха. Поэма, к сожалению, не вышла. Может это и к лучшему, ведь теперь Фрост с более-менее свежей головой смотрит на свои попытки в поэзию совсем иначе — с непониманием. Нет, были конечно интересные метафоры и сравнения, но если смотреть в общем — это довольно посредственно. Ритм в некоторых местах проседает, банальщина сквозит во многих строчках. Хотя, до этого момента, Джек был абсолютно уверен, что произведение, написанное от чистого сердца, не может быть плохим. Возможно, он просто слишком придирается к себе, поэтому нужен взгляд со стороны. Кто бы мог сказать всю правду в лицо, ничего не тая? На ум приходило лишь одно знакомое имя — Эльза. «Хотя вряд ли она сильна в поэзии…» — подумал Джек. Но критика ему нужна, поэтому за ней он отправился именно к служанке.
Эльза сидела и выписывала слова из книги в библиотеке. Джек из дверного проема некоторое время с интересом поглядывал на то, как сосредоточено она вырисовывает на листке каждую букву. Служанка, переписав некоторые предложения, закрыла ее, и несколько удивилась присутствию Джека
— Давно ты здесь?
Как можно спокойней произнесла Эльза.
— Не совсем, но, признаюсь, наблюдать за твоими занятиями потешно. Но похвально, безусловно.
Служанка смутилась такому ответу, но виду не подала.
— Ах да, я же не просто так пришел. Вот.
Фрост протянул служанке листки бумаги, испачканные в чернилах.
— Мне нужен… совет. В общем, это для… кое-кого, возможно, ты могла бы мне помочь с этим стихом.
Затараторил юноша.
— Хорошо. Слушаю.
Сказала Эльза и внимательно посмотрела прямо на юношу.
Конечно, все было бы намного проще если бы она прочла эти стихи про себя, а не ему самому пришлось их озвучивать. Так или иначе, он стыдливо прыгал по строчкам, не заморачиваясь над интонациями и паузами, отчего стих казался просто кучкой бессвязных слов для любого, кто бы услышал эти стихи в исполнении Джека.