***
— Джек, ты опять хмуришься. Почему? Спросила Эльза, в один из таких дней, на мгновение оторвавшись от своей вышивки. — Я отправил ей письмо уже почти месяц назад. И ответа все еще нет. — Может, она занята. — Но прошел месяц! Видимо, она напрочь забыла о моем существовании. Или хочет забыть. — Ты не можешь знать наверняка. — Я… я не знаю, наверное, я просто наивный влюбленный дурачок. — Почему «наверное»? Эльза улыбнулась. — Да… Верно. Я и есть дурачок… Я тут набросал еще стих, отправлю его немного позже, если не получу ответа. Хочешь послушать? — У меня есть выбор? — Однозначно — нет. Проговорил Джек, хитро ухмыляясь. «Мое сердце кричит и кричит целый день… И неделю И месяц И год…» В этот раз голос Джека звучал намного уверенней, чем в первый. — Он не закончен еще, кое-какие наброски вычеркну, но пока что так. Ты что думаешь? — Ты превзошел самого себя. — Правда? — Ага. Раз в сто приторнее и слащавей. — Не могу я по-другому. Всегда, когда пишу стихи ей, выходит что-то подобное… — Понятно все, Ромео. Эльза сидела и доделывала вышивку, попутно напевая что-то себе под нос. Эти моменты искренне радовали юношу, хоть и тревога, все более нарастающая от мысли, что она не ответит, все сильнее нарастала внутри.***
Джек редко выходил гулять вечером, после того самого случая, произошедшего месяцем ранее. Хоть отец и пообещал, что подобного не повториться. Но в этот вечер было так невероятно тоскливо и одиноко в этот затхлой комнатушке, освещаемой лишь одним тусклым подсвечником, что юноша решил сходить в свое излюбленное место, он подумал, что уже сама прогулка поможет ему развеяться и приободриться. Накинув на плечи сюртук он поспешно вышел через дверь кухни, и проследовал вдоль плохо видимой тропы. В этот раз на берегу кто-то был, ведь слышался странный шум, вряд ли просто так описуемый. Джек, подойдя поближе, решил понаблюдать из-за кустов чащи. Силуэт по очертаниям был точь-в-точь силуэтом его подруги, Эльзы. Странно, что по первому взгляду он ее не признал. На ней был тонкий плащик с большим капюшоном, скрывающим белоснежную макушку. Но источник звука все еще не был найден. И тогда он аккуратно подошел поближе, как можно тише, стараясь ее не испугать, и тут же пал наземь, будто бы от удара чем-то меж ребер. Юноша в мгновение продрог от холода, который растекался по всему телу. Открыв глаза он увидел, как над ним нависала встревоженная Эльза, судорожно пытавшаяся нащупать его пульс. Увидев, что Фрост открыл глаза, она мгновенно выдохнула с облегчением, пробормотав что-то себе под нос, и слегка подтянула юношу за запястье, помогая приподняться. — Ты нормально? Чувствуешь себя? От пережитого испуга, видимо, она начала перепутывать слова в предложениях. — Конечно нормально, после того, как ты меня ударила! — Я не… Стой, ты видел? — Что? Что в меня прилетел какой-то булыжник или что-то там? Да. Видел. И прекрасно на себе ощутил. До сих пор ощущаю. Отвечал Фрост, строя гримасы от боли. — Нет, другое… И я не кидала в тебя ничего. — Тогда почему я упал? — Зачем ты здесь? Ты никогда так поздно не приходишь сюда. Эльза обхватила руками голову. — Я захотел, это вообще-то и мое любимое место тоже. — Да, но… ты очень не вовремя. — В чем дело? Почему ты сначала кидаешься в меня чем попало, а потом кричишь из-за этого? И что за звуки здесь были? Что происходит, Эльза, объясни мне, я думал, мы дружим, нет? — Я… не знаю, Джек. Я пришла сюда выпустить пар. Я очень злюсь последнее время. — Что случилось? — Не могу сказать. И ты задаешь так много вопросов, что у меня сейчас начнет болеть голова. Эльза отошла подальше от юноши, ближе к воде, и зажмурившись, выдохнула. — Прости что накричала. Я не хотела. — Все хорошо. Мне стоит уйти? — Да. Пожалуйста. Фрост, покорно повинуясь, пошел в сторону тропинки, но Эльза его окликнула. — Джек! Останься. Они присели на том же самом бревне, что притащили сюда месяцем ранее. — Давным - давно мне запретили кое-что рассказывать, но я очень хочу это сделать. Но не знаю как. Поэтому просто смотри. Эльза замерла. От волнения у нее тряслись руки, поэтому она сложила их в замок. Затем, расцепив их и с долей нерешимости посмотрев на Джека, она потянулась за его рукой. Раскрыв ее и придержав одной рукой тыльную сторону, своей другой рукой она в воздухе начала будто бы что-то солить над ладонью юноши — Джек сперва подумал, что это какой-то розыгрыш — но когда на собственной ладони он увидел (а затем почувствовал) маленькие снежинки, которые больше напоминали град, Джек одернул ее мгновенно. Изумление, что он испытал, вряд ли можно передать, настолько он был под впечатлением. Они вместе сидели в гробовой тишине. У Джека была куча вопросов, которые хотелось задать Эльзе, но она, видимо, владела телепатией (что в данной ситуации шоком для юноши не будет, ведь он уже знает про одну ее способность) или просто очень хорошо знала Джека, поэтому решилась ответить на главный: — Я такая родилась. Призадумавшись, она добавила: — Мои силы… Это главная причина, почему я оказалась здесь. Дом на самой окраине, где почти нет людей. Мой дядя думал, что здесь я не смогу никого покалечить. — А такое уже случалось? — Когда я была еще совсем маленькой, мы с сестрой играли и я случайно ранила ее. — Мои родители все это время были в курсе твоих… Способностей? — Эвелин точно знала… Как и Донна. Впервые они узнали об этом когда Мэри было полгода, меня подпустили к ее колыбели и я решила поиграться с малышкой, взяла погремушку, а потом… Потом погремушка покрылась снежным инеем. Эвелин очень испугалась, вывела меня из спальни и закрыла в моей комнате. Через пару часов она отворила дверь и начала отчитывать меня. Сказала, чтобы я больше не подходила ни к тебе, ни к Мэри.