Dandelions — Ruth B
Когда Тэхёну сказали, что он на девяносто пять процентов бесплоден, он не поверил в эту чушь. Да, первой и самой болезненной стадией стало отрицание. Следующая ступень — гнев, включающая в себя раздражение и недовольства, далась ему, как ни странно, гораздо, гораздо легче, чем последующие стадии принятия неизбежного. Торги затянулись на несколько недель, а сопровождающие их возмущение и негодование в последствии перешли в затяжную депрессию, с которой помочь смог только специалист. Чимин долго уговаривал лежащего пластом в кровати Тэхёна подняться на ноги и сходить поесть, но тот просто продолжал смотреть в одну точку перед собой. Принятие, как ни странно, смогло принести частичное облегчение, но мысли о том, что таким он больше никому не нужен, так и не покинули голову. Это был долгий и очень нелегкий период в жизни совсем еще молодого омеги, который навсегда оставил в душе след, но сейчас, сидя в ванной комнате и разглядывая тест с двумя полосками, оповещающий о его такой желанной беременности, Тэхён перебирает все возможные и невозможные вероятности того, как он смог забеременеть от молодого альфы с первого раза. Прижимая ладонь к губам, он тщательно раздумывает над тем, что будет дальше. Убийство долгожданного малыша он даже не рассматривает, но и рассказать Чонгуку о произошедшем тоже не может, ведь тот сам еще по сути ребенок. Мыслей в голове слишком много. Для начала ему нужно сходить в аптеку и купить несколько тестов, чтобы убедиться наверняка, и если все это окажется правдой, он будет самым счастливым и одновременно самым несчастным омегой на свете.***
Купленные в аптеке тесты ожидаемо показывают положительный результат. В тот вечер Чимин разрешает себе сделать небольшой перерыв между зубрежкой. Тэхён, прежде чем войти, несколько долгих минут топчется у порога, постепенно привыкая к темноте помещения, единственным источником света в котором является свечение телевизора, по которому крутят очередное глупое ночное реалити. — Тэ? — отрываясь от ведерка с баскин Роббинс, застигнутый врасплох Чимин не упускает возможность запустить ещё одну ложку в рот. — Ты что-то хотел? Тэхён делает шаг в комнату лучшего друга, прикрывая за собой дверь. Зарываясь замерзшими пальцами в рукава свитера, он неуверенно подходит к дивану и аккуратно усаживается на него, чтобы не потревожить спящую между пледом и подушкой Сакуру. Эту толстую кошку Чимин забрал из приюта около двух месяцев назад. По сути, она еще котенок, но весьма немаленькие размеры часто заставляют сомневаться в этом. Чимин ласково отодвигает потревоженную Сакуру рукой, позволяя ей перебраться на другую сторону дивана. Она недовольно шевелит светлыми усами и, полностью игнорируя окружающих, продолжает тихо посапывать в сложенные лапки. Тэхён смотрит на неё какое-то время, хочет погладить. К сожалению, он здесь не за этим. Чимин начинает взволнованно ерзать на диване, заметив озабоченное выражение лица друга. — Все в порядке? — задает он вопрос, на который Тэхён не знает ответа. — Я не знаю, — все-таки отвечает омега, прижимая дрожащие колени к груди, чувствуя, как паника начинает овладевать телом. — Иди сюда, — омега понимающе улыбается и разводит руки в стороны, приглашая в объятия. Тэхён так и делает — прижимаясь лицом к теплой груди, позволяет отпустить себя и свои мысли. Они молчат достаточно долго. Шоу давно закончилось и на экране появилась программа о пользе здорового питания, до которой никому нет дела. Чимин все так же продолжает поглаживать спину лежащего рядом с ним омеги. Лавандовый запах Тэхёна все то время, что они провели вместе, переливался разными оттенками, и это не на шутку беспокоит. — Чим, — прикусывая нижнюю губу и пытаясь привести дрожащий голос в норму, начинает говорить Тэхён. Пальцы сжимают плед, обернутый вокруг их тел. Омега делает глубокий вдох, прежде чем раскрыть скрываемую им вот уже несколько дней правду. — У меня будет ребенок. Следующие несколько минут Тэхён может поклясться, что слышит, как громко стучит сердце близкого друга. Ладонь на его спине прекращает движение, а посторонние звуки, исходящие от телевизора, отходят на второй план. Они лежат в тишине — Чимину необходимо успокоить сердцебиение и рвущиеся вместе с ним наружу чувства. Он не хочет эмоционально воздействовать на и так подавленного омегу. Не сейчас. — Давно ты узнал? — первое, что удается спросить Чимину. Он заставляет омегу оторваться от груди и осторожно сесть. В глазах напротив наворачиваются слезы. — Эй-эй, ты чего? Ты же с детства мечтал обрести семью, теперь она у тебя есть. Ну что ты, перестань плакать, слышишь меня, перестань. Успевшая отступить истерика вновь накрывает омегу более сильной волной. Пытаясь разглядеть расплывающееся перед глазами лицо друга, он, сдаваясь, падает обратно в крепкие объятия, чувствуя, как Чимин покрывает его макушку успокаивающими поцелуями. — Хён, кто отец? — его голос звучит тише, чем хотелось бы, но Тэхёну удается услышать, после чего он всхлипывает особенно жалобно, принимаясь еще сильнее захлебываться рыданиями. Чимин, получив реакцию, выглядит озадаченным и немного напуганным. Ответ приходит к нему сам. До этого момента он совершенно не задумывался о том, что произошло между его другом и братом на даче. Глаза на секунду становятся больше. Осознание произошедшего оказывается слишком неожиданным. Рыдающий на груди Тэхён подтверждает догадки и, одновременно возвращая рассудок, заставляет отложить мысли хотя бы на несколько часов. Видеть его таким разбитым слишком тяжело. Он не хочет стать причиной для очередного, забытого, как страшный сон, похода к специалисту. Они оба не вынесут этого еще раз. — Ты скажешь ему? — зарываясь пальцами в спутанные волосы, спрашивает Чимин, крепче прижимая к себе зареванного друга. Тот в ответ качает покрасневшим лицом, давая отрицательный ответ. Младший омега с ним не соглашается. — Тэ, я думаю, тебе нужно это сделать. Так будет честно по отношению ко всем. Тэхён не отвечает. Он обещает себе подумать о словах друга, но точно не сейчас.***
Чонгук никак не мог перестать думать о Тэхёне последние полтора месяца. Они виделись с ним достаточно, но не так часто, как на самом деле хотелось бы младшему. За окном стоит октябрь. Учебный год в самом разгаре. Постоянные контрольные и целая куча домашней работы совершенно не удовлетворяют желания альфы. В самый красочный месяц осени его сердце требует романтики и любви. Преподаватель по математике рассказывает что-то про гистограмму, непрозрачно намекая, что материал важный, и, несмотря на сложность, обязательно пригодится в жизни. Скучающий рядом Югём раскрашивает клеточки в тетради по цветам радуги. Чонгуку приходится несколько раз потыкать его в бок, прежде чем омега одаривает вниманием. Альфа слишком долго думал о том, что произошло на даче. Чем больше он углублялся в ситуацию, тем сильнее понимал, что его навыки и умения в постели, мягко говоря, не очень. Втайне мечтая о сидящем на нем запыхавшемся Тэхёне, с привлекательными красными щеками и чистейшим наслаждением в глазах, он осознавал, что в прошлый раз не сделал ровным счетом ничего. За это было очень стыдно. Подходить к проблемам Чонгук привык основательно, поэтому, недолго думая, он решает обратиться к другу за помощью. — Гём, — выжидающе смотря на одного из самых популярных омег класса, по совместительству лучшего друга, осторожно начинает он. — Не мог бы ты помочь мне кое с чем? — было бы уместнее сказать «кем», но альфа опускает детали. Ему и так до жути неловко. Совершенно незаинтересованный в разговоре Югём не спасает ситуацию. — С чем именно? — лениво тянет он, докрашивая пару последних клеток на листе фиолетовым цветом. Чонгук чувствует, как мысли о любимом хёне заставляют щеки покрываться красными пятнами. Собирая волю в кулак, он натружено вздыхает. — Мне нравится один омега, — альфа специально делает паузу, ожидая какой-либо реакции от друга, но, когда той не следует, продолжает. — Он старше меня, гораздо опытнее, и я не хочу опозориться, понимаешь, — забирая из чужих рук лист, подводит итог Чонгук. — Сможешь помочь с этим? Югём выглядит на удивление задумчивым. Он философски потирает подбородок и смотрит на младшего строгим взглядом. Издевается! Чонгук готов получить отказ, но глаза напротив заполоняет озорной огонек. — Да, почему бы нет. Альфа позволяет себе выдохнуть. Тэхён-хён становится еще на один шаг ближе к нему. … Уроки наконец подходят к концу. Чонгук хватает опешившего Югёма за руку и быстро тащит его вниз. Ему поскорее хочется получить первые наставления от друга, чтобы начать претворять свой план по завоеванию самого красивого и доброго омеги на свете в жизнь. Оптимизм и нетерпение заставляют всех вокруг озадаченно наблюдать за его улыбкой. Он так вдохновлен сейчас. Его не остановить! Не до конца застегивая куртку, альфа выбегает на улицу и идет в сторону школьных ворот — самого подходящего места для тайных разговоров. Ему до звона в ушах не терпится узнать все в самых что ни на есть мельчайших подробностях. Югём наоборот, не выглядит воодушевленным, но старается сдержать просящуюся на лицо улыбку. В какой-то степени ему это даже нравится. Нравится видеть, как Чонгук стремится покорять мир. В конце концов, если альфа счастлив, то и он тоже. Натягивая пониже теплую шапку с помпоном на макушке, омега с поддельным недовольством разглядывает чужой незастегнутый пуховик, и тянется к молнии. Чонгук поторапливает его спешными подпрыгиваниями, но когда Югём заботливо оборачивает вокруг его открытой шеи шарф, усмиряет свой пыл. Он чувствует, как из-за подобных действий щеки покрывает алый румянец. — Успокойся, — заметив состояние друга, омега ласково треплет того по волосам и тянется к ладони. — Запомни, забота — главный помощник на пути к завоеванию чужого сердца, — он мило улыбается, прижимая начинающего дрожать Чонгука к себе. — Сейчас у нас слишком мало времени, но завтра мы можем встретиться после уроков, и я все тебе расскажу. Альфа заметно поникает, но послушно соглашается. Ради любви Тэхёна он готов подождать еще один день.***
Тэхён подъезжает к школе раньше, чем следовало. Ему просто нужно немного времени, чтобы все хорошенько обдумать, прежде чем он вывалит все на Чонгука. Недавние слова Чимина сумели посеять частицу сомнения. Он все время думает: о себе, о Чонгуке, об их ребенке, о том, что же будет с ними дальше. Сказать, что Тэхён никогда не хотел настоящую, крепкую семью — скривить душой. Конечно, настолько молодой альфа, для него, слишком взрослого, сомнительный вариант. Не смотря на это, обаятельность и детская невинность, которые через несколько лет превратятся в зрелую сексуальность, заставляли сердце биться чаще. Когда торопящиеся ученики толпой начали вываливаться из школы, омега перевел взгляд на вход, пытаясь выискать среди подростков Чонгука. Он долго не появляется, но, когда силуэт маячит между дверьми, Тэхён чувствует разливающиеся по телу напряжение и страх. Он прекрасно осознает, что в данную минуту просто не способен рассказать младшему альфе все как оно есть. Боязнь необратимых последствий заставляют его сжать кулаки и сомкнуть веки, ощущая нарастающее напряжение. Стараясь взять себя в руки и хотя бы перед самим собой не выглядеть жалким слабаком, омега пару раз взбодряюще хлопает ладонями по щекам и тянет на себя дверную ручку. Покидать нагретый салон не хочется совершенно. Желания опять начинают нескончаемую борьбу, что безумно выматывает. На секунду остановившись, Тэхён запускает руки в глубокие карманы слишком тонкого для середины осени пальто и переводит взгляд на альфу. Тот стоит около ворот школы и мило беседует с явно флиртующим симпатичным омежкой. Даже издалека ему удается разглядеть чужие розовые щеки и смущенный взгляд. Теплота, пробудившаяся в сердце из-за младшего, постепенно сменяется раздражением. Мысль о том, что Чонгук беседует с каким-то мальчишкой, неожиданно вызывает ревность. Омега внутри рычит. В конце концов, никто ведь не запрещает им просто общаться. Тем временем, одноклассник Чонгука обвязывает вокруг его шеи шарф и берет за руку. Тэхён сжимает губы в тонкую полоску, чувствуя, как ходят ходуном напряженные скулы. Мысли о том, что никто не имеет права так прикасаться к его альфе, остаются единственными в голове. Чонгук смущенно приобнимает младшего омежку, что-то шепча ему на ухо, и разъединяет их переплетенные пальцы. Он невзначай оглядывается вокруг, и именно в этот момент замечает стоящего у машины хёна. Глаза лишь на миг становятся больше, затем на губы опускается улыбка. Он машет ладонью, и прощается с одноклассником, быстро двигаясь в сторону Тэхёна. Мысль о том, что у Чонгука может быть пара, ранее почему-то ни разу не посещала его голову. Сейчас же омега чувствует, как сердце с каждым чужим шагом падает ниже. Он знал — сегодня ждет трудный день, но подумать не мог, что настолько. Подошедший в плотную альфа, кажется, совершенно не замечает чужого беспокойства. — Хён! — голос становится выше, и он радостно лезет обниматься. — Что ты здесь делаешь? Тэхён старается выдавить из себя улыбку, но выходит не очень. Он с трудом сдерживает наворачивающиеся на глаза слезы, стоит носу уловить дурманящий запах ветивера. После крепких объятий совершенно не сомневается, что на шее остались нотки горького шоколада и дыма, свежестью цитруса оседающие на коже. Кажется, беременность заставляет его быть слишком сентиментальным. — Чимин попросил забрать тебя, — ложь слетает с губ легко. Омега обворожительно шмыгает носом, опуская взгляд под ноги. Подобная реакция беспокоит альфу. Он спешит открыть для хёна дверь, чтобы тот наконец согрелся в тепле салона и перестал дрожать. Тэхён без каких-либо эмоций садится на сидение, тихо благодаря. Альфа захлопывает дверь с его стороны и оббегает машину, тоже забираясь внутрь. От ударившего в лицо горячего воздуха по телу бегут мурашки. Омега молча опускает автомобиль с ручника, плавно выезжая со школьной парковки. Оглушающая тишина повисает между ними. Никто не стремится нарушить образовавшееся молчание. Чонгук крепко сжимает обеими ладонями ремень безопасности, ни на секунду не отрываясь от идеального профиля омеги. Он успевает разглядеть каждую мельчайшую частичку, прежде чем Тэхён застает его за разглядыванием. Младший нервно дергается, будучи пойманным с поличным. Хён хмыкает, возвращая взгляд к убегающей вдаль дороге. Навязчивая обида, которой по сути и не должно быть вовсе, одолевает его с каждой минутой сильнее. Вероятнее всего, думает он, внутренний омега чувствует отца ребенка рядом и всеми способами старается быть к нему ближе. Тэхён с трудом старается разорвать связь, сосредотачивая внимание на вождении. Чонгук внимательно разглядывает лобовое стекло, ощущая как ремень, перетянутый через грудь, сильнее врезается в кожу ладоней. Боль отрезвляет. Ему срочно нужно сосредоточиться на ком-то другом, на чем-то, что даже косвенно не связано с Тэхёном, заставляющим его глаза каждый раз коситься в его сторону. Он прикрывает веки и тихо наполняет воздухом оголодавшие легкие. По-началу альфа не замечает ничего особенного, но затем чувствует это. Едва уловимый посторонний аромат молодых зерен кориандра сладостью исходит от омеги. Он будто с ног до головы окутывает его. Приятный, тонкий и альфий. Сердце в груди замирает, для того, чтобы забиться как сумасшедшее. Неужели он опоздал? Чонгук еще раз незаметно втягивает в себя воздух; ничего не меняется. Ненавистный аромат забивается в горле колючим комком, не позволяя дышать. В голове простреливает боль, но она и сравниться не может с той, что распространяется в груди. Младший чувствует, как начинают дрожать губы. Тяжесть сжимается в грудной клетке в пульсирующий узел. Тревога с каждой секундой только усиливается. И ненависть к себе тоже. Альфа знает, ждать удачи — не в его правилах. Его тело крупно дрожит, но не перестает надеяться, что Тэхён не замечает этого. Ему стоило бежать, когда была такая возможность. Теперь остается в одиночку справляться со своими чувствами. Глупые слезы щиплют глаза. Он злостно смаргивает их, отворачиваясь к окну. Холодное стекло немного помогает прийти в себя, но его эффект исчезает, стоит Тэхёну нарушить тишину. — Ты в порядке? — вопрос звучит обеспокоенно, но Чонгуку он кажется лживым. Он тяжело сглатывает, прежде чем ответить. — Все хорошо. На самом деле все очень плохо, понимает он, а в голове крутится лишь одно. «Почему его первая любовь должна быть несчастной?»***
Последние пару месяцев проходят слишком быстро, независимо от того, насколько Чонгуку хочется, чтобы время замедлилось. В начале ему было трудно, сейчас — немного легче. Альфа погряз в печали. Он постоянно думал. Мысли были похожи на огромное озеро, в котором он постепенно тонул. Холодная вода смыкалась над его головой, но он никак не мог помочь себе всплыть на поверхность. Все было серым и тусклым вплоть до того момента, когда появился Чимин. Он всеми возможными способами пытался вытянуть младшего брата из лап отчаяния, но у него не получалось. Он долго говорил с ним, надеясь, что легкомысленные разговоры помогут отвлечься. Чонгук же молча лежал в кровати, иногда реагируя слабыми кивками и однотипными ответами. Все очень сильно напоминало омеге то, с чего начиналась депрессия Тэхёна. Он также отстранился от мира, плохо ел, почти не спал и все время молчал. Чимин не мог больше наблюдать за тем, как брат вредит себе и своему здоровью. То, что наступил момент что-то предпринять, стало неоспоримым фактом. Он заставит младшего взять все в свои руки и исправить ситуацию. … Дверь, находящаяся в нескольких шагах, кажется огромным пятном. Чонгук разглядывает ее, стараясь как можно сильнее растянуть время. Когда она откроется, он встретится лицом к лицу с тем, от чего так долго бежал. Альфа так и не решается сделать первый шаг, поэтому, когда дверь перед носом распахивается, чуть ли не прописывая в лоб смачный тумак, он в панике отпрыгивает назад, врезаясь спиной в стену. Озадаченный присутствием брата и его поведением Чимин какое-то время внимательно оглядывает его с ног до головы. Чонгук совсем не шевелится, просто смотрит в ответ до тех пор, пока брат не решает заговорить. — Иди и поговори с ним. — Звучит грозно и сердито. Чонгук понимает, они все устали от этого. Он старается успокоиться и, собравшись с мыслями, делает шаг в квартиру, ощущая забивший нос запах лаванды. Он такой чистый, прохладный и невинный, заставляет альфу внутри затрепетать. Чонгук чувствует силу, что заставляет сделать несколько шагов вперед скорее интуитивно, чем обдуманно. Он так сильно жалеет, что не мог перестать быть жалким трусом. Уверенности в сердце немного убавляется, стоит Чимину хлопнуть входной дверью. Желая удачи младшему прежде чем уйти, он решает оставить этих двоих наедине. Им давно уже нужно было все обсудить, а не страдать по одиночке. Чонгук медленно движется по освещенному дневным светом коридору. Пульс стремительно подскакивает, отдавая в ушах. Чем ближе альфа подбирается к нужной комнате, тем сложнее становится дышать. Ему всегда было интересно следить за сюжетом заезженных драм, которые так любят просматривать его хёны каждый вечер субботы. Это было поистине волшебное время, до тех пор, пока он самолично не изолировал себя от мира, полностью предаваясь меланхолии. Ему так хочется вернуть все, вернуть радость и улыбки близких людей в свою жизнь. Он так сильно скучает по этому. Останавливаясь у спальни Тэхёна, Чонгук делает несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Он прекрасно понимает, что сейчас его жизнь в его же руках, и именно это заставляет бояться. Бояться сделать ошибку или, еще хуже, разрушить жизнь омеги. Он прекрасно помнит пахучий аромат зерен кориандра, покрывающий чужую кожу и почти полностью отстраненный взгляд хёна. Омега с самого начала знал о чужих чувствах, но позволил ситуации выйти из-под контроля. Это причинило боль обоим. По крайней мере, Чонгук так думает, иначе он не может объяснить причину их скоротечно сошедшей на нет дружбы. Приложив ладонь к двери, он слабо стучит и, не дождавшись ответа протискивается внутрь. Тэхён, с головой укутанный в одеяло, тихонько посапывает, уткнувшись покрасневшим носом в подушку. Альфа сразу понимает — плакал, вот только понять причину этих слез никак не может. Чонгук еще на какое-то время остается на месте, переступая с ноги на ногу. Он долго думает, что ему делать. Наконец, решаясь на первые действия, альфа бесшумно подходит к кровати и осторожно, чтобы не разбудить Тэхёна, опускается рядом на пол. Беззаботное лицо омеги, находится в паре сантиметров от его собственного. Сердце младшего замирает, а дыхание спирает. Ставшая ярче лаванда заставляет наполнять легкие воздухом чаще. Чонгук укладывает голову на мягкое одеяло, продолжая любоваться пленительным профилем. В эту минуту ему кажется, что он за всю свою жизнь не встречал омеги прекраснее. Будто погруженный в забвение, он робко отводит пальцем упавшую на глаза светлую прядь волос Тэхёна, отвечая ее мягкость. Омега продолжает спать, совершенно не ощущая исследующие лицо пальцы. Чонгук неторопливо проводит по прямому холмику носа, щекочет порозовевшие от тепла щеки, чувствуя, как его собственные наливаются жаром в момент, когда взгляд скользит по губам. Чонгук, придя в себя, резко отстраняется, но, к сожалению, поздно — Тэхён распахивает глаза, сонным взглядом скользя по чужому лицу. Ему хватает пары секунд, прежде чем приходит осознание. Он быстро садится на кровати, не верящим взглядом смотря перед собой. Руки, стоит взгляду встретиться с испуганными глазами Чонгука, сильнее прижимают одеяло к груди. — Я, — голос предает альфу, стоит попробовать сказать хоть слово. — Я не хотел тебя разбудить, прости, — он в легкой панике разглядывает вещи в комнате, лишь бы не пересечься взглядом с омегой. — Я пойду. Слова вылетают изо рта быстрее, чем он успевает подумать. Чонгук поспешно разворачивается и больше всего на свете хочет выбежать из комнаты, но ему не позволяют. Тэхён крепко держит за запястье, не позволяя уйти. Все так же не размыкая рук, тянется к подушке и достает недавно сделанный тест. Передавая его альфе, он с беспокойством наблюдает за тем, как эмоции на чужом лице поспешно сменяют друг друга. Альфа чувствует, как начинает задыхаться. Промолчав некоторое время, он поднимает уставший взгляд на хёна. — Почему ты дал мне шанс, если у тебя уже есть альфа? Вопрос звучит слишком громко в охватившей их тишине. Тэхён не уверен, услышал ли он то, что на самом деле спросил Чонгук. Альфа? Серьезно? — С чего ты решил, что у меня есть альфа? Чонгук разглядывает тест, после чего аккуратно откладывает его на кровать. Он совсем был не готов к этому. Мысль о том, что хён использовал его, пребывая в отношениях со своей парой, сжимала горло в тиски. — Я чувствую его запах на тебе. Чонгук до сих пор не может забыть плотно окутывающий Тэхёна аромат зерен кориандра. Сейчас же он с точностью может сказать, что тот стал только сильнее. Поскорей бы разобраться с тем, что происходит между ними, и наконец уйти, в одиночестве пропитывать наволочку подушки слезами. Тэхён не отрывает взгляд от чужого лица. О каком альфе идет речь, он не понимает. Взгляд цепляется за округлившийся живот, выглядывающий из-под футболки. Ответ приходит к нему сам, все это время витая на поверхности. Неужели Чонгук на таком раннем сроке смог почувствовать природный запах их малыша? — Гуки, — омега, поправляя одеяло, тянется ладонью к чужому плечу. Младший дергается от него, не позволяя дотронуться. Это оставляет неприятный осадок в груди, но, несмотря на это, Тэхен делится догадками. — Возможно, это его запах, — ладонь ложится на теплый живот. Опустившаяся на лицо младшего грусть выбивает из колеи. Он совершенно не хотел рушить жизнь альфы, но, кажется, только что сделал это. — Я все понимаю, — Тэхён сглатывает образовавшийся в горле ком. Он уверен, так будет честно по отношению ко всем. — Тебе это не нужно. Я не хочу влезать в твою жизнь и жизнь твоего омеги, но сказать был обязан. Настает очередь Чонгука хмуриться. — Но, хён, у меня нет омеги, — озадаченно звучит от него. — Неужели ты думаешь, что я настолько глупый? Или может ты скажешь, что друзья держатся друг с другом за руки и флиртуют? Я видел вас у школы, когда приезжал за тобой. Путаница в голове альфы исчезает. Он вспоминает Югёма и свою просьбу помочь. Кто бы мог подумать, что вся эта помощь сделает только хуже. Ощущая обжигающий жар щек, младший поднимает глаза, встречаясь с бесцветным взглядом омеги. — Этот омега, — объясняет, чувствуя, как потеют ладони, — действительно мой лучший друг, а вели мы друг с другом себя так потому что я... я боялся показаться тебе неопытным, вот и спросил у него совет. Разобравшись с одним вопросом, Чонгук не избавляется от сотни других. Так получается, у хёна нет альфы и он сам его себе придумал? А ребенок, откуда? Дети не рождаются просто так… Со стороны Тэхёна раздается нервный смешок. Лоб вопреки рассекают полосы беспокойства. Он недовольно морщится и прикладывает ладони к лицу, начиная растирать кожу. Господи, какие же они глупые. Энергично встряхивая головой, чтобы избавиться от наваждения, альфа непонимающе смотрит на текущие по щекам хёна слезы. Замирая в нерешительности, он судорожно старается найти выход из ситуации. Заботливо опустив ладонь на чужое плечо, Чонгук, пододвигается ближе. Тэхён в ответ прижимается к его шее. — У нас будет ребенок, Чонгук, — шепчет он тихо, невольно касаясь губами кожи. — Это твой ребенок. Не другого альфы, а твой. Чонгук вдыхает лаванду и зарывается носом в светлые кудри. Слова хёна кажутся ему невозможными. Ощущение того, что все это неудачная шутка, не уходит. Конечно, он рад, очень рад, но после того, что произошло, принятие оказывается сложнее, чем он ожидал. — Почему раньше не сказал? — задает очевидный вопрос младший, робея из-за близости омеги. — Мы могли бы избежать всего этого, — намекает он на непрошеные слезы и разбитое сердце. Тэхён старается держать себя в руках. Неужели младший действительно не понимает всю сложность того, что происходит между ними сейчас? — Чонгук, — произносит, забавно шмыгая носом и притираясь еще ближе. В его голосе альфе удается уловить нотки отчаяния. — Ты сам еще ребенок. О каком ребенке может идти речь? У альфы сжимает горло после услышанных слов. Тэхён, сам того не ведая, задевает больную тему. — Ты думаешь, я не справлюсь? — голос звучит жестче, чем он предполагал, но обида сводит последние слова до шепота. Тэхён отрывает голову от груди, очаровательно хмуря брови. — Я не хочу портить тебе жизнь, глупый! — расстроенно поджимает губы он. — У тебя еще все только начинается: друзья, вечеринки, учеба в институте. Я, — омега на секунду прерывается, исправляясь, — мы отнимем у тебя все это, понимаешь? Ребенок — большая ответственность. Он требует для себя много времени. Я могу позволить себе это время, тем более, он — мой последний шанс, но ты… Я не хочу отнимать у тебя возможности на хорошее будущее, мы будем для тебя обузой, — завершает он, опуская уставший взгляд на руки. Чонгук вспыхивает. — Как ты можешь решать, что для меня хорошо, а что плохо? — старается контролировать голос, чтобы не задавить Тэхёна ментально. Он не понаслышке знает, какое влияние оказывают слова альф на омег. — Ты мне очень давно нравишься, хён, и эти чувства гораздо больше, чем обычная симпатия. Я взрослый человек, и в праве сам выбрать для себя путь, — Чонгук делает паузу, прежде чем говорит слова, которые хотел сказать уже давно. — Я выбираю вас, потому что люблю. Тэхён не думал, что разговор будет для него таким сложным. Все мысли в голове спутались, и правильное решение отказывалось находиться. Он чувствовал тягу к младшему, его внутренний омега (да и сам Тэхён, в общем-то), хотел создать настоящую семью. То, что сейчас между ними — отнюдь, не любовь, пока еще нет, но симпатия и чувство уважения точно. Всю жизнь он считал себя неправильным, с тех пор, как в кабинете врача ему сказали о бесплодии. Всю жизнь он заглядывался на проходящие мимо семейные пары с маленькими весело кричащими детишками, в тайне мечтая об этом. Сейчас у него есть возможность заполучить все, о чем мечтал. Так почему же он должен отказать себе в возможности просто быть счастливым? Чонгук сделал свой выбор, теперь все зависит от него. Чонгук молча укладывается на подушки, осторожно прижимаясь к разгоряченному под одеялом боку. Он внимательно разглядывает сменяющие друг за другом эмоции на чужом лице, нервно кусая губу. В конце концов, каким бы не был ответ Тэхёна, он просто обязан взять на себя ответственность. Он ни за что не отпустит их теперь. Тэхён тихо вздыхает, подготавливая решение. Он долго думает, но в итоге, перебарывая сомнение, позволяет себе попытать счастье. — Хорошо, — произносит шепотом, задевая губами чужую шею. Чонгук прижимает расслабляющегося омегу к груди, глубже закутывая его в одеяло. Все чувства огромным огненным шаром сконцентрировались в груди, желая прорваться сквозь крепкий свод ребер. Он не знает, что будет с ними дальше, но понимает — что-то, чего он никогда не испытывал ранее. Что-то хорошее. А пока, неторопливо проваливаясь вместе с любимым омегой в сон, он чувствует, как улыбка опускается на губы, ведь хён, наконец-то, сказал ему долгожданное «да». Чонгук постарается сделать все ради того, чтобы они были счастливы.