Странники последнего пути

Переночевать они решили в лагере Ранги, с ее любезного дозволения: кажется, Мириэль умела ладить абсолютно со всеми. Вот и сейчас сидела с тощим ксаурипом возле шалаша и пыталась с ним разговаривать при помощи жестов и рисования на песке. Над ними возвышалась знахарка и время от времени что-то поясняла. Не то, чтобы Алот имел что-то против. Ему, в общем-то, было плевать, с кем там Мириэль болтает, и зачем она это делает. Но ее отсутствие превратило в необходимость общение с совершенно неприятными ему людьми. Ладно, фермер – обычный неотесанный мужлан со странноватым чувством юмора. Но Алота слегка пугал их четвертый товарищ, Стоик. Он походил на безумца: и отталкивающей внешностью, и привычкой бормотать себе под нос, и неожиданными и парадоксальными заявлениями. Алот спросил: зачем ему потребовалось за ними идти? И в ответ услышал: – За вами? Можешь смело катиться Магран в задницу, маленький маг, ты меня нисколько не интересуешь. Как и этот воняющий белолистом болван. Я иду за Хранительницей. Она горит! Я хочу знать, что она сделает с этим огнем и надолго ли его хватит. Если она сгорит, когда я буду рядом… я ей помогу. – Не думал, что тебе знакомо это слово. Или ты так называешь хладнокровное убийство? Эотасианам во время Чисток ты тоже «помогал»? – хмыкнул Эдер, помешивая в котелке какое-то варево. Алот боялся думать, что это, потому что ингредиенты для ужина они взяли из лагеря ксаурипов. Но пахло вроде бы неплохо. Его живот отозвался на запах одобрительным и нетерпеливым бурчанием. – Чистки были необходимостью, – Стоик равнодушно пожал плечами. – Всего лишь работа: как мусор подмести. А сгоревший Хранитель – это трагедия. Таким, как она, не должно становиться слабыми. Эдер покачал головой: – Что не так с этим миром, если он предпочел милосердие Магран? – Сложные мысли – это не твое, фермер, – хохотнул Стоик. – Давай-ка лучше выпьем, у меня еще осталось немного вина. Эй, маленький маг, присоединишься? Алот согласился. И потому, что здорово продрог – от песка веяло прохладой. И потому, что дружелюбный безумец все же лучше, чем безумец агрессивный. А еще потому, что Изельмир эта идея страшно понравилась, а он слишком устал, чтобы с ней спорить. Когда похлебка доварилась, к ним вернулась Мириэль. Она выглядела весьма оживленной. – А вы знали, что у ксаурипов есть чувство юмора? – спросила она, вежливым кивком поблагодарив Эдера, когда тот передал ей дымящуюся миску. – Тана, оказывается пишет стихи! Он написал стихотворение о том, что их вождь не достоин быть принесенным в жертву, а племя оскорбилось и решило его убить. На счастье, Тана быстро бегает. – Кажется, где-то я уже такую историю слышал, – Эдер задумчиво почесал бороду. – Хм, а их вождя точно не Редрик зовут? Мириэль рассмеялась. С момента, как она решила перейти на «ты» со всеми в их компании, ее поведение стало чуть более расслабленным. Будто эта уступка их сблизила, сделала незнакомых людей более безопасными. Алот не понимал этой логики, но называть леди да Триента просто по имени ему было почему-то приятно. – Боюсь, я не все поняла насчет Редрика, Эдер, – протянула Мириэль, вдруг посерьезнев. – Если он так плох, почему вышестоящий сеньор не призовет его к порядку? Эрлу ведь невыгодно, что земли приходят в запустение из-за небрежения сейна. Эдер пожал плечами: – Я не то, чтобы хорошо знаю об их взаимоотношениях. Наверное, эрлу Бадемару достаточно того, что ему платят налоги. – Значит, он тоже плохой сеньор, – нахмурилась она. – Тогда у меня множество вопросов к герцогу. Или я ничего не понимаю в структуре власти Дирвуда? Никто из присутствующих не смог ей ответить. Насколько мог судить сам Алот, отношения между представителями дворянства в Дирвуде и вправду были своеобразными, весьма отличающимися от того, что он привык видеть в Аэдире. С одной стороны, здесь было больше того, что лично он назвал бы анархией. Никто никому не указывал, как следует жить, напрямую, пока налоги исправно шли в казну вышестоящего сюзерена. Понятие закона в этой глуши было довольно расплывчатым. И тем не менее, какая-то система взаимных обязательств здесь все же присутствовала. Но он не особенно ею интересовался. Этот разговор получил неожиданное продолжение, когда они вернулись в Позолоченную Долину. Буквально возле дверей несчастной Офры их перехватил человек, который представился, как Колш. И заговорил ни много, ни мало, а о свержении лорда Редрика. Судя по тому, как хмуро зыркнул на этого мужчину Эдер, они оказались знакомы, и это знакомство не было приятным. Мириэль сперва отвела в темный уголок Колша и долго его о чем-то расспрашивала, а когда тот ушел, спросила о нем Эдера. – Ну, он говорит, что старается что-то сделать, – Эдер замолчал, заново раскуривая трубку, и Мириэль терпеливо ждала, когда он продолжит. – Вообще-то, он младший родственник Редрика. Ходили слухи, что его обидели при дележе наследства, они повздорили, и Колш уехал. А как тут стало совсем плохо, вернулся. – Он пыхнул дымом, помолчал и все-таки сказал: – Как по мне, толка от него немного. Но он хотя бы не режет людей за их веру и не развешивает на деревьях всех, кто с ним не согласен. Мириэль задумчиво кивнула. А потом взглянула на висельников, на развалины рядом с ними, обвела глазами заброшенные дома и заросшие посевы, и у Алота засосало под ложечкой от нехороших предчувствий. Ему вовсе не улыбалось оказаться втянутым в дурацкие разборки местных князьков! На первом же привале Мириэль посмотрела на уже сложенный из камней очаг, тронула носком сапога поваленное дерево, а потом гордо выпрямила спину и решительно заявила: – Прошу простить, друзья мои, но наши дороги расходятся. Я вынуждена с вами попрощаться. – Но пока мы никуда не идем, так? – Эдер скрестил руки на груди и уставился на нее в упор. – И время поговорить у нас вроде как есть. – Да, мне тоже интересно, из-за чего у тебя вдруг так резко поменялись планы, – Алот почувствовал себя обиженным, хотя на самом деле понимал, что происходит. И ему полагалось чувствовать облегчение, а вовсе не обиду. Стоик просто промолчал, как будто сказанное его не касалось. – Я решила помочь господину Колшу, – ответила Мириэль твердо. – Потому что нахожу отвратительными жестокость, бесхозяйственность и безответственность лорда Редрика. Так нельзя. Люди не должны жить в нищете, отчаянии и страхе, земля не должна находиться в таком вопиющем запустении! – Ее ноздри гневно задрожали: – И если неподходящего лорда некому призвать к ответственности, это сделаю я. Эдер шумно вздохнул и покачал головой. Только что по лбу себя не постучал. Если бы Алот был хуже воспитан, он сделал бы то же самое. Поэтому слово взяла Изельмир: – Вот же херня! Тоже мне, героиня на палочке верхом! – То есть, я хотел сказать: как именно ты планируешь это сделать? – быстро перебил дальнейший поток негодования своего альтер-эго Алот. Глаза Мириэль сверкнули яростью. Но она ответила относительно спокойно: – При всем уважении, это теперь только мое дело. – А мне тоже интересно, – вмешался Эдер. – Ну и как призвать к ответственности лорда, который заперся в своих покоях с охраной, зол, как тысяча троллей и не способен слушать ничего, кроме поддакиваний? Протрубить в рог у ворот и вызвать его на поединок? Так не выйдет ведь. Отправит отряд, солдаты покрошат тебя в капусту, вот и весь сказ. – Я вижу, вы не слишком высоко оцениваете мои умственные способности, местре Тейледж, – ее тон сделался ледяным, а акцент заметно усилился, видимо от волнения. – И мои боевые навыки. Тем не менее, я тронута вашей заботой. Но не смею более обременять вас своим присутствием. Она развернулась, чтобы уйти, и Эдер поймал ее за руку: – Да стой ты! Мириэль резко вырвалась и посмотрела на него с откровенной враждебностью, положив ладонь на эфес. На полянке отчетливо повеяло холодом. В ушах Алота зашелестели угрожающие призрачные голоса, он почувствовал, как волосы на его затылке начинают шевелиться, и понял, почему сайферов не особо любят. – Давайте не будем ссориться! – предложил Алот слабым голосом. – Мы просто, э-э-э, беспокоимся за твое благополучие, только и всего! Холод пропал, а голоса смолкли. – Никогда не прикасайтесь ко мне без разрешения. Вам понятно, местре Тейледж? – тихо спросила Мириэль. Тот смущенно кашлянул. – Ага. Не злись, а? Алот прав, мы ведь и вправду беспокоимся. Она кивнула и убрала руки от оружия. – Как я уже сказала, я справлюсь сама. Нет нужды трубить в рог, Колш рассказал мне о потайном ходе. – Неужто прямиком к спальне Редрика? – наморщил лоб Эдер. – Да быть не может. Тогда даже этот остолоп не проиграл бы. – Нет, не к спальне. Это, кхм, канализационный канал, ведущий в подземелье, – в ее голосе послышалось некоторое смущение. А Алот посмотрел на эту нарядную и ухоженную девушку новым взглядом. Она действительно намеревается это сделать? – То есть, ты планируешь сперва плыть по дерьму, потом прокрасться мимо прорвы вооруженного народа, а потом? – Эдер тоже выглядел ошарашенным. – А потом вызвать лорда Редрика на дуэль, – ответила она стальным тоном. – Он не посмеет мне отказать, не в присутствии своих вассалов! Сидящий, скрестив ноги, Стоик расхохотался, а Эдер снова вздохнул. – Без обид, но… Ты явно его переоцениваешь. Но я бы на это посмотрел. – Я тоже! – поддакнул Стоик. – Героика, приправленная дерьмом, я способен это оценить. Щеки Мириэль порозовели: – Мадиччо! Я сказала, что справлюсь сама, – повторила она сердито. – Но с нами-то у тебя будет больше шансов, так ведь? – спросил Эдер примирительно. – И у тебя, и у Позолоченной Долины. Мириэль помолчала, раздумывая, а потом кивнула: – Ач. Если вы так хотите. – Здорово, – Эдер добродушно усмехнулся. – Но у тебя и без призраков в голове каша. Кстати, о каше. Алот, принеси воды! А, забыл спросить: ты-то с нами идешь? Кишки в его животе вязали ледяные узлы от страха. Но он выпрямил спину и постарался смотреть твердо: – К-конечно. Такой шанс прославиться, разве можно пройти мимо? – Дерьмовые герои! – снова расхохотался Стоик. – Великолепно. Если выживем – устроим попойку!