Странники последнего пути

На герцогское заседание по вопросам анимансии они опоздали. Вообще-то, в этом не было их вины, просто стража не хотела пропускать Хранительницу вместе со всем отрядом, и той пришлось побегать по всяким канцеляриям, чтобы добиться разрешения. В итоге девочке дали выбор: либо ее пустят вниз, но одну, либо пусть идет на галерею для всяких гостей. Эдер не знал, почему она выбрала второе. Наверное, опять почувствовала что-то такое, или призраки подсказали. Но это спасло ей жизнь. Он так и не понял, как все началось. Где-то на середине научной болтовни ему стало окончательно скучно, к тому же на балконе нельзя было курить и даже скамеечек, чтобы присесть, здесь не оказалось. А потом доклады анимансеров закончились и началась свара. На нее смотреть оказалось куда интереснее. Особенно его насмешил Эдрик Морли из Дюжин, который выглядел и вел себя, как настоящая свинья и, кажется, этим гордился. Остальные его ребята были не лучше – такие же небритые и неопрятные, будто только что выползли с сеновала. Наверное, думали, что это придает им убедительности, как представителям простого народа. Почему эти любители приосаниться за чужой счет решили, что именно они представляют народ Дирвуда, Эдер не представлял. И, наверное, ему бы стоило не смеяться над этими типами, а побаиваться их. Такие вот наглые и беспринципные умудряются пролезть везде, где им надо, а потом с удовольствием вытирают ноги обо всех подряд. Эдер насмотрелся на такое в Позолоченной Долине. Рыцари Горна на их фоне выглядели малость получше. Но и они Эдеру страшно не нравились: слишком уж заигрались во всякие аристократические игрушки вроде дешевой популярности и политики. И когда почуяли, что девочка поет что-то не то, тут же начали ее клевать вместе со всеми остальными. Хранительница не стала ни с кем спорить, просто отвечала на вопросы и гнула свою линию: вежливо, но настойчиво, как она это умела. Хотя ее слова для непосвященных, должно быть, звучали до крайности странно. Морли орал, плевался и крутил пальцем у виска, Домнелы высокомерно пожимали плечами и даже юстициар Беордсен назвала девочку сумасшедшей. И только у герцога Эвара в голове оказались не солома, а мозги, и он решил прислушаться к Хранительнице. А потом девочка вдруг ахнула, подалась вперед и крикнула, куда-то указывая: – Это Таос! Держите его! Но было уже поздно, и умного герцога все-таки убили. А следом началась резня – кто бы сомневался. Но крики Хранительницы все равно услышали, посмотрели вверх, и ничего хорошего в этих взглядах Эдер не нашел. – Бежим! – рявкнул он и, увидев, что она медлит, высматривая кого-то в бардаке внизу, решительно потащил ее с балкона за рукав. Девочка яростно вскрикнула, когда заприметила в холле какого-то бородатого мужика, и ринулась к нему, шепча на ходу свои сайферские наговоры. А потом споткнулась на ровном месте и свалилась навзничь. Ее глаза закатились, а рот безвольно приоткрылся. Ну почему с ней постоянно происходит всякая ерунда, да еще так не вовремя?! Эдер выругался и вытащил из ножен меч: безумцы из зала уже высыпались в коридор, еще минута – и они их увидят и прикончат заодно с анимансерами. Он подозревал, что эта неугомонная девочка, разговаривающая с мертвецами, когда-нибудь заведет его в могилу. Но не предполагал, что это случится так скоро и прямо посреди герцогского дворца. – В канцелярию! – вдруг скомандовал Кана и схватил Хранительницу в охапку. Они успели спрятаться в последний момент. Стоик заблокировал дверь своим посохом, и толпа прокатилась мимо, решив, что в кабинете пусто. – Кажется, анимансии в Дирвуде пришел конец, – покачал головой Кана, усевшись на жалобно скрипнувший под ним стул. – Угу, и всем, кто ее поддерживал, заодно. Говорите про дирвудцев что угодно, но еще не было проблемы, которую они не решили бы, пустив кучу народа под нож, – Эдер склонился над Хранительницей и опять потряс ее за плечо. И это опять не подействовало. – Эй, хватит валять дурака, нашла время! – окликнул он ее без особой надежды. Но девочка застонала и разлепила веки. Взгляд у нее был страдальческим, но хотя бы осмысленным. – Хвала богам, – с облегчением выдохнул Алот. – Я уж решил было, что он тебя… Хранительница с трудом поднялась на ноги. Вид у нее был, как у несвежего ревенанта, но голос, как обычно, уверенный: – Нам нужно к леди Вебб! Если кто-то и сможет остановить этот кошмар, то только она! – Да? Тогда у меня нехорошее предчувствие, – пробурчал Эдер. – Как думаете, герцогские конюшни сейчас охраняют или всем слегка не до того? Коней они раздобыли, отсыпав кучу монет охране. Конюхи со стражей уже и сами выводили их из стойл, решив драпать с прихваченным добром. Их даже можно было понять: за время, что они с Хранительницей отсиживались во дворце, город превратился в поле боя. Эдер все крепче стискивал зубы, глядя на горящие дома, на растерзанные и расчлененные трупы, на трупы, проткнутые вырванными из ограды прутами, на трупы, развешанные на фонарных столбах. Он пытался угадать: это ложь «Свинцового ключа» так отравила и извратила людей, которые называли себя мирными, или они озверели сами – потому что боялись и не понимали? Но какой же силой ненависти нужно обладать, чтобы не просто убить человека, а еще и поглумиться над его телом? Не полениться и развешать кишки по кустам? Дом Хадрета тоже напоминал скотобойню. – Давайте, я подожду снаружи? – предложил Кана слабым голосом. – Посторожу коней. – Я тебе помогу, – вызвался Алот, бледный, как выкрашенная известкой стена. Эдера и самого мутило от запаха крови и дерьма, заполонившего особняк. Да и ходить по выпущенным кишкам и расплесканным мозгам оказалось не особо-то приятно. Пожалуй, и на Заповедном холме среди подгнивших умертвий было не так противно. Здесь точно поработали какие-то психи, кто-то, кому Данрид Роу успел здорово насолить. Эдер бы поставил на «Свинцовый ключ»: как рассказывала девочка, у леди Вебб с Таосом была давняя вендетта. Хотя, и каких-нибудь Домнелов с их преступными делишками со счетов сбрасывать не стоило. Эдер не удивился бы, если бы они действовали заодно. Этой семейке смена власти и беспорядки были бы только на руку. А уж как им на руку всякие спрятанные тут секреты: и чужие, и свои, раскрытые сыщиками. Вон, и шкафы с документами стоят с вывороченными ящиками. Вот только Данрид Роу – не только Дом Хадрета, это всем известно. Наверное, куча секретов хранится где-то еще. Что ж, если кто-то хотел, чтобы организация больше не восстановилась, он выбрал правильный метод. Вряд ли остальные сыщики теперь осмелятся вылезти из своего подполья. Хранительница добралась до трупа леди Вебб и снова застыла, как бессмысленный соляной столб. А когда отмерла, прошептала: – Вязы-Близнецы. Таос пойдет туда. Им со Стоиком пришлось подхватить ее за руки с двух сторон, чтобы она не хлопнулась на пол. – Пока вода не спадет, мы туда не попадем, – покачал Эдер головой. – И вообще, ты бы себя видела. По-моему, тебе пора отдохнуть. Девочка дышала часто и мелко, будто ей было больно. Может и было. Эдер вообще не поручился бы, что она их видит. И злился, что может защищать ее только от всяких подонков, хищников или чудовищ – но не от этого. Эдер сглотнул и мягко потянул ее за руку: – Поехали отсюда. Для начала в Каэд Нуа, ладно? Она посмотрела на него, будто только сейчас заметила, и кивнула. Но все равно выглядела, будто оглохшая. И Алот не мог выбрать другого времени, чтобы наброситься на нее со своими откровениями! Эдер еле удержался, чтобы не заехать ему в челюсть. И за то, что молчал все это время, и за то, что взгляд Хранительницы стал совсем уж болезненным. А потом Стоику, который начал обвинять ее в слепоте. Но взял себя в руки и проворчал: – Знаешь, я все-таки успел к нему привязаться, пусть он и предатель. Мне нравится, как он держит удары. Крепкий парень. Давай, не будем его прогонять? Девочка медленно кивнула и улыбнулась. И вроде бы даже искренне, но Эдер все равно едва не заскрипел зубами – все-таки с ней было очень сильно не в порядке. – Если ты действительно намерен сражаться со мной против тех, кого называл своими – добро пожаловать на борт, Алот. Я принимаю твои извинения. – Спасибо, Мириэль… Ты сняла большое бремя с моих плеч, – и он ей поклонился – как вассал сюзерену. – Да-да, и нахлобучила это бремя на свои плечи, – хмыкнул Эдер и запрыгнул в седло. – Ладно, поехали отсюда, пока вон те ребята с вилами до нас не добежали.