Странники последнего пути

Они общались теперь, как прежде – тепло и доверительно. Мириэль каждый вечер устраивала для него уроки фехтования, охотно болтала об истории, литературе и науке, и в ее глазах светилась искренняя приязнь. Но с того самого вечера в Каэд Нуа Алот внимательно за ней следил и замечал, как она смотрит на Эдера, когда думает, что этого никто не видит – с грустью и нежностью. Внезапное понимание, укусившее его за сердце на пиру, получило подтверждение: Мириэль и в самом деле увлечена этим несуразным и недалеким фермером, по случайности судьбы умеющим неплохо размахивать мечом. Мысли атаковали Алота ледяными блайтами: холодные, болезненно-острые, прозрачные и беспощадные. Он снова ошибся, поверил в иллюзию, сломя голову побежал за эфемерной сказкой. Как одичавший кот, что увязался за Мириэль на Заветном Холме. Что он в ней увидел, раз выполз из своего угла – грязный, напуганный, никому не нужный? Алот помнил, как бережно Хранительница взяла его на руки, как успокаивала и кормила с ладони. Как кот постепенно перестал дрожать, начал негромко мурчать и тереться о ее плечо. Чего этот кот ждал от нее, когда семенил следом – сквозь огонь и смерть? Так и добрался до Каэд Нуа. Мириэль дала ему имя: Милашка. И оставила в Брайтхоллоу со своим остальным зверинцем. Наверное, все они – лишь питомцы в ее балагане, прав был Эдер. Вместо верного Блэки, оставшегося дома, за ней теперь бегал маленький лагуфет. Очередная прихоть, получившая ласковое прозвище Сынок. Сидел с ней рядом на привале и хлопал своими рыбьими бельмами. Довольно урчал, когда Мириэль его гладила, тихо и злобно шипел, замечая, что ее внимание достается кому-то другому… В точности, как сам Алот. Что ему с этим делать, он не знал, а советы Изельмир, обрадованной, что она опять оказалась права, слушать не желал. И эта мегера начала ему мстить, заигрывая с Эдером. Тот посмеивался, но велся, как последний дурак. В довершение всех бед Алот умудрился подхватить в этих проклятых снегах сильнейший насморк. Для волшебника нет ничего хуже, чем читать заклинания с заложенным и текущим носом, но Алот страдал молча, чтобы не становиться мишенью для утомительных острот. К тому же Эдер нашел себе новую забаву и варил на редкость горькие отвары из сушеной веснушки, ягод рингра и каких-то грибов, утверждая, что местные лечат простуду только ими. Особой пользы от варева Алот не заметил, но Эдер заставлял пить это абсолютно всех, кроме Дьявола и Стоика, которые простыть были в принципе не способны. Все вместе сделало жизнь Алота абсолютно невыносимой. Он всерьез подумывал о том, чтобы уйти из отряда. Но не мог бросить Хранительницу: он ведь обещал, что поможет ей найти Таоса. Если бы Алот имел такую привычку, начал бы молиться Ондре, чтобы наводнение поскорее прекратилось, и они добрались, наконец, к Вязам-Близнецам. А пока ему приходилось отводить душу убийствами и находить радость в том, что просто идет рядом с Мириэль. Смотреть на нее было словно раз за разом совать руку в огонь, но уйти значило бы лечь на снег нагишом и замерзнуть до смерти. Алот слышал в «Привале Грейва», будто смерть от холода – самая приятная. Сперва тебе больно и страшно, но потом наступает апатия, и ты просто засыпаешь. Хорошо, если так: ведь рано или поздно уйти все-таки придется. Если они, конечно, выживут. Как бы то ни было, их скитания по ледяным горам и холодным долинам завершились: Мириэль все-таки смогла открыть ворота Арсенала Дургана. Внутри оказалось тепло и сухо, а порой даже жарко. Но эти каменные своды скрывали исключительно много потусторонних гостей. Видимо, «Свинцовый ключ» искал это место все же не зря – здешних духов видели все они: те мало отличались от призраков или теней и набрасывались на них с точно такой же не ведающей смерти яростью. Алот объяснил себе эту аномалию близостью божественной мощи Абидона. Паргруны каким-то образом ее черпали, смешивали с энергией душ и именовали полученную смесь «эссенцией». Именно она и позволяла создавать на диво стабильных и послушных конструктов-Стражей и делала выкованное здесь оружие настолько хорошим. Но по большому счету Мириэль оказалась права: никакой особой древней мудрости или опасности они так и не обнаружили – только технологии. Хорошо, что Хранительнице удалось усыпить проснувшуюся душу старой Таэны обратно, иначе Алот ни за что не простил бы себе свою настойчивость. И хорошо, что Мириэль ни словом, ни намеком ему об этом не напомнила. Алот был благодарен ей несмотря на всю свою обиду. Хотя, с ее привычным милосердием начали твориться странные вещи. Убийство Гальвино, расправа Дьявола над дровосеками – Мириэль, с которой он познакомился в Позолоченной Долине, ни за что бы этого не допустила. Неужели это власть и вседозволенность так ее меняли? Или все дело было в кошмарах, которые донимали ее каждую ночь? С ее Пробуждением все обстояло куда хуже, чем с его. А может она действительно сходит с ума? Алот не хотел об этом думать. После того, как огонь в Белой Кузне снова разгорелся, они простились с Манехой и Закуа навсегда – у тех все еще оставались дела в горах. А вот Дьявол захотела пойти с Мириэль дальше. Ее суставы немного заржавели от вездесущего снега, и Хранительница пообещала ей помощь своего мастера-оружейника. Алот был несказанно рад вернуться в Каэд Нуа – к теплу, чистоте и мягкой кровати. И даже известие о том, что вода, отрезавшая Вязы-Близнецы от остального мира, все еще не ушла, не омрачило его радости. Впрочем, как следует отдохнуть у него не получилось. Едва отмывшись с дороги, Хранительница снова отправилась на Бесконечные Пути – прямиком в гости к ее приятелям-визракам. Когда она обманула засевшую в самом низу адровую драконицу, Мириэль попросила визраков стать ее союзниками в войне с Хозяйкой. В конце концов, мало кто из ныне живущих знал об адре столько же, сколько они, а значит кому, как не им, искать способ победить это чудовище. И они не подвели – создали несколько бомб из слюнных желез адровых жуков, способных проесть панцирь твари. Отдавать это оружие Хранительнице визраки отказались, зато вызывались идти в бой вместе с ней. Перед спуском в подземелье Алот поймал Мириэль за рукав и тихо спросил: – Почему бы визракам не решить эту проблему самим? Это их дом, вот пусть его и защищают. Она посмотрела на него с недоумением: – Это и мой дом тоже. Как будто это все объясняло! А потом прибавила: – Но тебе вовсе не обязательно со мной идти, Алот. Как будто он не знал этого сам! Но все равно пошел, потому что… На самом деле он сам не знал – почему. «Потому что придурок», – охотно пояснила Изельмир. И Алот в который раз не захотел с этой стервой спорить. Он помнил чудовищные размеры Хозяйки, ее мощь и ее злобу, и не слишком-то верил, что вернется на поверхность живым. Здравый смысл подсказывал совсем иной исход. Но здравый смысл в очередной раз оказался посрамлен: они вышли из этого страшного боя с победой. Когда драконица испустила свой последний хриплый рык и распростерлась на полу гигантской адровой грудой, у Алота ослабли колени. Он плюнул на гордость и просто уселся среди тел адроганов и ксаурипов, прямо в луже крови, частью которой была и его собственная. Алот был уверен, что умрет – но вот он дышит и осознает, что воздух пахнет серой и кровью. И это самые прекрасные в мире запахи. Подземелье – серое, кровь – красная, адра – зеленая, а он – живой. Эйфория была так велика, что граничила со страданием. А усталость не позволяла не то, чтобы прочитать исцеляющее заклинание со свитка, но и просто откупорить лечебное зелье. «Ух, – проворчала Изельмир. – А я уж думала, ты нас угробишь, смертничек фигов. Второй раз уже так делаешь, а? Смотри, не привыкни». Алоту не хотелось ее слушать. Ему хотелось просто радоваться тому, что он жив. Кажется, у его товарищей было похожее состояние. Какое-то время все, замерев, молчали. Но потом Палледжина занялась целительством, Стоик, бормоча что-то про слабаков с глиняными ножками, принялся ей помогать, а Хиравиас – с интересом копаться в останках врагов в поисках ценностей. Алот принял помощь богоподобной, с трудом поднялся на ноги, все еще чувствуя удивительное воодушевление, и отыскал взглядом Мириэль. Она сидела на полу рядом с Эдером, перебинтовывала ему голову и свирепо рычала, когда тот пытался от нее отмахнуться. И у радости Алота стремительно поблекли краски. Два дня он только и делал, что ел и спал – так велико оказалось пережитое напряжение. А на третий день к нему в комнату заглянула Мириэль. – Поедешь со мной спасать того архимага из Крегхольдта? – поинтересовалась она буднично. – Я получила информацию, что там творится что-то странное: осада сменилась активными военными действиями, но кто с кем воюет, так и не ясно. Алот отложил книгу и пристально на нее посмотрел: – Послушай, зачем тебе в это вмешиваться? Кто он тебе? Конселот ведь даже твоей помощи не просил! Мы еще не отошли от прошлого боя, а ты уже тащишь всех в новый! Она опустила глаза, упрямо сжала челюсти, а потом сказала: – Я никого никуда не тащу, Алот. Если ты еще не отдохнул – оставайся. В конце концов, на этот раз я иду не с маленьким отрядом, а со своей армией. Он чуть не взвыл от отчаяния: – Я правда тебя не понимаю! Пожалуйста, объясни мне! Мириэль сглотнула и подняла на него взгляд: – Во-первых, мне сложно сидеть, сложа руки, зная, что Таос в это время творит какое-нибудь новое злодейство. А во-вторых… Я должна успеть сделать как можно больше. Никто не знает, сколько мне осталось, хочется провести отпущенное время хотя бы с пользой. – Почему бы тебе не сделать передышку? – спросил Алот тихо. – Почему твое милосердие не распространяется на тебя саму? Она удивленно вскинула брови: – При чем тут милосердие? Я делаю то, что должна, и должна я в первую очередь самой себе. Я хочу оставаться собой как можно дольше, Алот. И остановиться – значит, предать себя. Для меня лучше умереть в бою, чем сидеть и покорно ждать безумия. – Это безумно само по себе, – покачал он головой. – Я по-прежнему не понимаю. Но я поеду с тобой, Мириэль. Я ведь обещал, что последую за тобой, куда бы ты ни позвала. Мириэль улыбнулась, и морщинки меж ее бровей разгладились: – Это очень важно для меня. Спасибо, Алот, ты настоящий друг. Когда она ушла, Алот долго лежал в кровати, размышляя, перестанет ли когда-нибудь слово «друг», произнесенное ее устами, разить его, будто ядовитый коготь? Утомительное путешествие, война, отвратительные тайны и безумные загадки безумного мага – это именно то, что нужно, если хочешь отвлечься от тягостных мыслей. Алот так и не разобрался, достигли ли они цели, или путешествие было напрасным? Склочный, как Изельмир, летающий череп на главный приз не тянул. Но Каэд Нуа встретил их долгожданной вестью – наводнение наконец-то пошло на убыль! Однако до Вязов-Близнецов они так и не добрались. На следующее после возвращения утро Мириэль собрала их в своем кабинете, и Алот испугался тому, насколько плохо она выглядит – на лице не было ни кровинки, под глазами красовались синяки, а сами глаза были красными, будто воспаленными. – У меня было видение, – сухо объявила Хранительница. – Мне нужно вернуться в Сталварт. Кто со мной?