***
Дверь в отделение тихо открывается, из-за чего Исцеляющая Девочка с лёгкой неожиданностью поднимает голову, наблюдая за бесшумно вошедшим в комнату Бакуго. Он проходит к кровати Изуку поближе, не оставляя незамеченным видимый отпечаток усталости бессонных ночей на её лице. – Как он? – его голос кроток и мягок, подавляемый иррациональным страхом навредить Изуку даже такой мелочью. – Без изменений, – она шепчет. Состояние его лёгких и почек не улучшилось за прошедшую ночь, у него всё ещё стабильно держится небольшой жар с периодической лихорадкой, которую медицинские дроны с капельницей парацетамола и Исцеляющая Девочка с влажной повязкой пытаются облегчить всеми силами. Худшее случилось, когда Изуку впервые навестила его мама. Сердце Девочки неимоверно болело за то, через что приходилось проходить им обоим, а любые попытки успокоить Инко всегда приводили к тупику; всё, на что она была в тот момент способна – тихо рыдать, нашёптывая ему утешающие, но такие отчаянные слова. Бакуго неопределённо хмыкает, опираясь на ограждение кровати и продолжая следить глазами за неподвижным, мокрым от подскочившей температуры лицом Изуку, пока Исцеляющая Девочка отступает назад, возвращаясь к своим обязанностям.***
День знаменует непрекращающийся поток визитов учеников 1-А класса, изо всех сил пытающихся разрядить удушливую обстановку страха и волнения, рассказывая Изуку забавные истории или сообщая последние новости из геройского сообщества, стараясь не побеспокоить его своим присутствием, всё ещё опасаясь навредить ему таким внезапным количеством внимания. Присутствие Бакуго в комнате постоянно и бескомпромиссно, исчезая только лишь частично, когда друзья Изуку приходят навестить его; он не покидает помещение, вместо этого только отходя в край палаты. Он здесь, когда Изуку начинает паниковать или проваливаться в пугающие его кошмары, помогая ему обнадеживающими словами и неловкими, но успокаивающими прикосновениями, пусть он и не может услышать или почувствовать его старания. Тодороки неконтролируемо сжимает и разжимает кулаки, наблюдая за лихорадочной дрожью Изуку. Прежде чем он осознаёт собственные действия, ладонь его левой руки уже аккуратно расположена на мокром лбу Изуку, направляя тонкую, едва ощутимую частичку своей силы. Изуку уворачивается, жалобно всхлипывая, на что он только успокаивает его вполголоса, на секунду позволяя прохладным пальцам пробежаться по вьющимся волосам. – Слышал тут, что когда я лихорадил, ты окунул меня в холодную воду, – он приговаривает, мягко улыбаясь, – должен признать, это было весьма сообразительно. Сказали, что тогда я был не совсем в себе, а ледяная сторона не справлялась с жаром огненной. Знаю, что Исцеляющая Девочка пригрозила тебе больше ни с кем такое не проворачивать, но ты мне этим трюком, можно сказать, жизнь спас. Уже в какой, второй? Третий раз? – он снов кладёт руку на лоб Изуку, мягко посмеиваясь, – Когда-нибудь мне придётся расплатиться за всю твою доброту, Мидория, – его брови сдвигаются ближе к переносице, а губы неконтролируемо подрагивают, – п-поэтому тебе просто необходимо к нам вернуться, хорошо? – Куда ж ему ещё деться, двумордый, – Бакуго ворчит себе под нос со своего места у дальней стены, опираясь на неё достаточно незаметно, чтобы скрыть всё своё тело за ограждением кровати. Даже если и до Тодороки доносятся его слова, он пропускает их мимо ушей. Убрав руку и откинувшись на стуле, он продолжает пристально наблюдать за конденсатом, выступающим на маске Изуку, за его показателями на мониторах и груди, вздымающейся и опускающейся с каждым неровным вздохом и выдохом.***
Киришима и Мина всеми силами пытаются убедить его сделать перерыв, сходить, наконец, в общежитие, когда их неоконченный диалог прерывает незаметно отперевшаяся входная дверь, за которой появляется явно нервная Мидория Инко. Бакуго мгновенно замолкает, покидая комнату и оставляя ей личное пространство для времени наедине с сыном. Он чувствует на себе её отяжеляющий взгляд, но не может поднять голову, слишком опасаясь её осуждения в свою сторону. Его самолюбие бушует из-за проявления секундной слабохарактерности, вследствие чего собравшейся группе одноклассников не представляет труда убедить его на практику по спаррингу, что для себя он оправдывает “необходимостью выпустить пар“. Завтра понедельник; это значит, что придётся снова вернуться в школу, чему Бакуго был отчасти рад - это поможет разбавить его подвешенное состояние привычной ему рутиной, однако от одной мысли об отсутствии постоянной возможности проведать Изуку его пальцы начинали неконтролируемо дрожать. Настойчивость Айзавы на необходимости возвращения к работе и восполнению упущенного материала, однако, не оставляла ему ни единого шанса на компромисс. Он скрывается из общежитий уже после ужина, попадая на самые последние минуты часов посещения, когда по ту сторону двери он замечает всё ещё не покинувшую отделение Инко, второпях кивающую в ответ чему-то сказанному Исцеляющей Девочкой, пока та размеренно поглаживает её за руку. Ему хочется постучаться, так хочется облегчить и поддаться собственному беспокойству за Изуку, но он не может. Попросту не может взглянуть ей в глаза и услышать осуждающие слова. Поэтому он просто разворачивается и, прошептав тихое ”спокойной ночи“, уходит обратно в общежития. Ровно в два часа ночи, слепящий глаза яркий свет и вибрация телефона вырывают его из глубокого сна, в ответ на что он недовольно стонет, перекатываясь на бок и рукой шарясь в поисках смартфона. Он отвечает на звонок, не разбираясь даже кто именно звонил ему в такое время. Голос Айзавы измождён до неузнаваемости, а его слова заставляют кровь Бакуго застыть в жилах. – Мидория пропал.***
Бакуго мгновенно вскакивает с кровати, натягивая на тело первую попавшуюся худи и со всей скоростью мчится по пустующим коридорам общежития, не обращая внимания на стекающий по одежде пот. Он проскальзывает в отделение ровно в тот момент, когда Айзава только начинает излагать дальнейший план действий. – ...щё не успел уйти далеко, прошло всего полчаса и сейчас он не в состоянии для таких изнурительных физических нагрузок. Инуи сможет взять его след, но скорее всего придётся искать самим. – Сущий Мик раздаёт всем присутствующим рации, опешив, когда замечает в толпе взрослых Бакуго. – Что тут делает ученик? – Гончий недовольно завывает. – Бакуго – один из немногих, кому удаётся достучаться до Мидории, когда он находится в паническом состоянии, – Айзава нейтрально объясняет. По комнате проходит несколько голосов недовольного шёпота, однако все из них быстро угасают, резкая остановка обусловлена нехваткой времени на дальнейшие обсуждения. Молча кивнув в ответ Айзаве, Бакуго засовывает рацию в карман, в последний раз окидывая комнату взглядом, пока поисковая группа постепенно подготавливается к выполнению операции; он намеренно игнорирует пустующую кровать, взамен обращая внимание на разбитое вдребезги окно и мигающий на полу медицинский дрон. Гончий подходит к окну, принюхиваясь и выделяя запах Изуку, прежде чем поспешно покинуть здание с поспевающими за ним героями. По пути из медпункта, Айзава в темпе вводит Бакуго в курс дела. Исходя из найденными ими ранее улик, всё сводилось к внезапному стрессовому пробуждению Изуку, из-за чего он в неосознанном состоянии атаковал проводящий плановое измерение и запись жизненных показателей дрон и сбежал через разгромленное им самим окно. Случай произошёл примерно сорок минут назад, о чём ему сообщила Исцеляющая Девочка, как только завидела его пустующую кровать. Гончий выдыхает, издавая протяжный воющий звук: – Его запаха почти нет, – он объявляет, указывая пальцем на мокрую землю под ногами, – дождь сильно затрудняет задачу, но даже так, он будто совсем по дороге не шёл. – Его причуда, – Айзава врезается в диалог, – должно быть, он ею воспользовался. С её помощью он может совершать высокие и большие в длину прыжки, – он на момент останавливается, задумываясь, – Инуи, продолжай идти по его следу. Остальные, нужно рассредоточиться как можно дальше и начать поиск. Вполне вероятно, даже с активизированной причудой он едва находится в сознании, поэтому начнём поиск как и со знакомых мест, общежития, например, так и с ограждённой части леса. – Это понятно, но что он пытается сделать? Сбежать или спрятаться от чего-то? – Полночь задаёт вопрос, подходя ближе к собравшимся героям. – Не знаю, – Айзава отстранённо признаёт, – лучшее, что мы можем сделать - распределиться по территории. Я проверю общежития, на случай если кто-то из учеников до сих пор не ушел спать. Каждый из присутствующих выбирает своё дальнейшее направление и, не теряя и секунды, разбегается по сторонам. Бакуго ныряет в повсеместно окружающее его пространство необъятного и невероятно тёмного ночью леса, чувствуя лёгкое облегчение от закрывающих дождь деревьев, образующих, однако, множество отличных мест для укрытий от опасности; будь то настоящей или вымышленной. – Ну же, Деку, – он шипит сквозь стиснутые зубы, – гребаный идиот, где ты спрятался? Он пару раз спотыкается, пробегая по мокрой и из-за этого неприятно скользкой грязи, сумев, однако, вовремя перехватить себя и восстановить потерянную опору. Он выкрикивает его имя множество раз, всеми силами напрягаясь, чтобы услышать что-то другое, помимо надоевшего ему шороха листьев или собственного выпрыгивающего из груди сердца. Он отмечает своё присутствие и статус поиска через десять, двадцать, тридцать и сорок минут, пока грубый голос Гончего не оповещает всех о внезапно найденной с восточной стороны леса струйке запаха, и Бакуго тут же разворачивается, молниеносно рванув в указанное ему через рацию положение. Неожиданно ему взгляду предстаёт маячащий вдалеке, слабый, но в то же время отчётливый и видимый свет, на путь которого он, прорычав что-то неразборчивое, ускоряется ещё сильнее, изо всех сил прорываясь через препятствующие деревья. Уже через секунду он опускается на колени перед представшим ему Изуку, свернувшимся калачиком в лощине на земле, с окружающими всё его тело и пространство вокруг дугами зелёных молний. Его губы покрывает болезненный бледно-синеватый оттенок. Бакуго зажимает кнопку на своей рации. – Нашёл его. Нужны одеяла или куртки. Он весь замёрз. – Где т— Бакуго взмахивает рукой к небу, вслепую выпуская бронебойный выстрел, не отрывая глаз от искажённого леденящим страхом лица Изуку. – Деку? – он тихо зовёт его по имени, слегка наклоняясь вперёд к впадине. – Н-нет, пожалуйста, – он сдавленно всхлипывает, попятившись ещё дальше от страшащей его ситуации, бездумно исследуя пространство пустыми, но в то же время полными страха глазами, – не надо, пожалуйста, оставьте меня в покое. Окружающие его молнии становятся ярче. – Всё хорошо, Деку, – Бакуго старается успокоить его всеми силами, – это я, Кацуки. Ты в безопасности. Никто тебе не навредит. Я им не позволю. Он кладёт теплую руку ему на плечо, однако неожиданный физический контакт окончательно перегружает оголенные, словно медные провода рецепторы Изуку. Он отчаянно мечется и извивается в поисках выхода, избавления от настигающей его “опасности", разбрасываясь и пиная воздух разожженными силой Один За Всех кулаками и ногами. Бакуго, не оставляя времени на раздумья, хватает его за запястье, перенося на него тяжесть своего тела и продолжая говорить, хоть и его голос больше напоминал грубое ворчание, объясняемое необходимостью сдержать Изуку и не дать ему вырваться. Секунду после, его дыхание перехватывает сдавленный стон и он закатывает глаза, резко опадая вниз и полностью замирая. – Деку? – Бакуго выругивается, – Деку?! – он ищет пальцами его пульс; слабый, почти неощутимый. Дыхание поверхностное и учащённое. – Бакуго?! – он дергается от неожиданного выкрика, поворачиваясь и находя за спиной Гончего и Эктоплазма, высовывающихся из-под закрывающих проход веток деревьев, пока второй уже снимает своё накинутое пальто. Бакуго заворачивает в нём Изуку и, убедившись, что тот надежно зафиксирован в его руках, срывается с места, краем уха улавливая кратко излагаемую Гончим ситуацию по собственной рации. Исцеляющая Девочка в напряжении стоит в приёмном отделении, пока щелчок замка не оповещает её о возвращении Бакуго, с трудом открывающего дверь своим плечом. Он осторожно укладывает Изуку на стол, помогая Девочке снять с него вымокшее пальто и тонкую накидку на тело; ситуация слишком напряжённая, чтобы чувствовать неловкость. Он пытается противостоять их действиям, завывая и умоляя прекратить, но Бакуго продолжает, сглатывая удушливый комок в горле, стараясь успокоить его неразборчивыми утешающими словами. К счастью, его причуда не приходит в действие во время подготовки к осмотру, из-за чего Бакуго отступает, давая Исцеляющей Девочке продолжить процедуру самостоятельно. На ощупь температура его тела казалась, благодаря уличному дождю, холодной и явно пониженной, однако внутренняя оказалась гораздо выше: 40.2. В спешке выбраться как можно скорее и сбежать из отделения, он вырвал из рук все подсоединенные ранее трубочки для капельниц, которые Девочка немедля присоединяет обратно к катетеру, пуская дозу парацетамола. Его пульс и дыхание учащены, выдавая показатели ещё выше, чем ранее, но уже заниженный уровень кислорода в крови и низкое артериальное давление продолжают падать с каждой минутой. Она подключает дополнительную капельницу норэпинефрина, после доставляя из ограждённого кабинета оборудования набор для интубации. В её голове проходит рациональная мысль попросить Бакуго удалиться из комнаты, однако один прямой взгляд даёт ей понять - этого не произойдёт, а времени на споры у неё попросту не было. Аккуратно введя паралитическое вещество под кожу Изуку, она начинает установку, и уже меньше чем через минуту она зажимает и разжимает дыхательный мешок, указывая дрону взять на себя это задание. Освободившимися руками Девочка осторожно продолжает обтирать Изуку насухо. – Нам нужно его согреть? – Бакуго задаёт вопрос, хватая со столика полотенце и начиная аккуратно высушивать волосы Изуку, избегая парящий над его головой дрон. – Нет, сейчас у него слишком высокая температура, – Исцеляющая Девочка объясняет, вытирая его промокшие ноги. – Но его губы— – Его лёгкие едва справляются со своей задачей, из-за чего у него наблюдается нехватка кислорода. Это может послужить причиной частичного посинения губ. Как только поднимемся на этаж выше, будет необходимо подключить его к аппарату ИВЛ, а пока что Меди-3, – она указывает на парящий в воздухе дрон, – помогает ему временно поддерживать дыхание. На этот раз, вместо того чтобы нести его на руках, Бакуго помогает медсестре подкатить стол к отделению интенсивной терапии, где он перекладывает Изуку на кровать, давая Исцеляющей Девочке подключить его к аппарату искусственного дыхания, и уже через пару минут его грудь вздымается и опускается через неестественно ровные и размеренные интервалы времени. После повторного присоединения капельниц с антибиотиками и вторичными внутривенными жидкостями, она отходит назад, свет от освещающей комнату лампы будто заставляет её лицо выглядеть ещё старше. – Я оповещу обо всём Айзаву и остальных учителей. Последишь тут пока за ним? – она вздыхает, устало улыбаясь ему. У Бакуго хватает сил только на кивок, прежде чем опуститься на стул и почувствовать внезапный отлив адреналина. В ту ночь он наотрез отказывается возвращаться в общежитие, молчаливая перепалка с Айзавой заканчивается смягчением позиции его классного руководителя, однако не без мрачного наставления по поводу обязательного присутствия на завтрашних уроках. Поэтому он сооружает себе немного нелепую, но на удивление комфортную импровизированную кровать из второго стула и принесённого дроном одеяла. Он позволяет себе задержать взгляд на Изуку ещё пару минут, зная, что все его опасения совершенно беспочвенны и нерациональны, но глубоко в душе он все ещё чувствует страх, невероятную боязнь закрыть глаза и больше никогда его не увидеть. Сон постепенно берет верх и Бакуго позволяет ритмичному шуму вентилятора убаюкать себя, полноценно отдаваясь такому необходимому ему сну. Когда Исцеляющая Девочка проводит свой плановый обход в четыре утра, она невольно улыбается виду по-детски свернувшегося на стульях Бакуго с рукой, слегка протянутой вперёд и бережно уложенной на предплечье Изуку.