***
Юнги просыпается совсем рано, потому что солнце прицельно бьёт лучом в глаз, а самому ему достаточно жарко, чтобы изобразить мини-печку. У него щека со сна прилипает к груди Чона, и от этого, наверное, и жарче всего. Парень обнимает его плотно, сладко посапывая в светлую макушку. Красивый. Мин осторожно выкручивается из его объятий, потягиваясь, и медленно тащится на кухню, чтобы приготовить завтрак. Морщится, когда видит тот самый растворимый кофе, что вчера пил альфа, и вытаскивает нормальный, который купил вчера. Возится минут двадцать. Оставляет заготовку для омлета на столе, сонно поправляя сваливающуюся с плеча футболку, и решает, что неплохо было бы разбудить Хосока. Настроение ленивое, на работу совсем не хочется. Но до выходных еще целая неделя. Юнги доходит до спальни, залезает обратно на кровать и усаживается на чужие бедра. Ведёт аккуратно руками по плечам, груди и торсу, а потом прижимается губами к ключице. Кожа у Чона теплая, чуть солоноватая, и Мину нравится эта утренняя тишина. Он спускается языком до его груди, безболезненно цепляя зубами бусинку соска, а потом, когда слышит сверху бормотание, поднимается с кошачьей улыбкой, опираясь на его грудь. — Доброе утро, — настроение меняется на непонятно-игривое, которое, как правило, никогда не настигало его по утрам. Обычно он просыпался один, готовил завтрак и шел на работу, а по выходным читал книги, либо же был у Тэхёна. — Поднимайся, я готовлю завтрак. Юнги ещё раз отмечает, что у него, всё-таки, классное тело, и улыбается совсем беззлобно или же ехидно. Обычная улыбка отдохнувшего человека. Склоняет голову набок, как котёнок ручной. Рассматривает татуировки, обводя контур пальцем. — Если хочешь ещё поспать, я не буду готовить на тебя, — Юнги зевает, мягко царапая Чона по груди, и думает, что это утро прошло намного лучше последних. Хосок обнимает его поперек талии, но глаз не открывает, словно всё ещё спит. По утрам Хосок на удивление нежный, кто бы знал. И, возможно, это из-за того, что ещё полностью не проснулся и не вернулся в привычное состояние главной головной боли Мина. Вполне вероятно, что это хороший сон на него так приятно влияет. Если честно, он ведь никогда не пытался найти причину своего подобного поведения, так как жил зачастую сам, и нежность-ласка чаще всего доставалась его отражению. Либо брату лет до тринадцати. Потом тот стал «слишком взрослым» для всего этого, и тогда Хосок уже делился с ним другими вещами. А по факту, чаще всего его любовь доставалась отражению — он неплохо выглядел по утрам, многие его бывшие так говорили. Но в это утро всё не так. В это утро парня будят чужие прикосновения, слабая боль — скорее приятная и почти не ощутимая — и лёгкая тяжесть на себе. Хосок не соображает и не может вернуться в реальность после сна, отдавшись ощущениям, поэтому лениво ёрзает по кровати — крутится из стороны в сторону, тем самым пытаясь избавиться от того, что сидит на нём. Трёт пальцами глаза для скорейшего пробуждения и бурчит что-то себе под нос. Сон ведь такой сладкий был. — Юнги? — щурится от слишком светлой обстановки и не понимает: это тот ворчливый и вечно раздраженный профессор на нём сидит и улыбается или это всё ещё сон? С каких это пор Юнги переключился на режим сладкого бойфренда, который по утрам будит ласками, а по вечерам может позволить себя выпороть перед просмотром семейной комедии. Собственно, не так важно. Буквально через минуту перед глазами мелькают воспоминания прошлого вечера, и Хосок его осматривает. На плече лишь небольшой синяк, а сам омега не выглядит встревоженным, наоборот, ластится ближе. Хосок приподнимается, берётся за чужие бёдра и перекидывает на кровать, нависая сверху. Так комфортнее. Целует осторожно в отметины на шее и плечах, будто ещё раз извиняется за свою резкость, руками под футболку лезет и осторожно сжимает по обе стороны талию, словно массаж делает. Юнги плавится. От такого отношения к себе тает, как мороженое под июльским солнцем. Ему раньше казалось, что вся эта нежность не для него. Или, может, дело было в альфе? Он тяжело дышит, когда альфа целует его шею, где синяки от зубов и ошейника. Его руки почти любовно сжимают талию Мина, пока тот, прикрыв глаза, ждет. — Полежим ещё или завтракать идём? — Мин, так и не дождавшись поцелуя, фыркает, пихая его легко в плечи. — Нам в универ, вообще-то, — Юнги ждет, пока тот встанет, но Хосок не двигается, рассматривая его. — Чего? — Хочу тебя съесть, — вздыхает Чон, заставляя омегу вспыхнуть. Он следит за тем, как Хосок двигается к краю кровати, и удивленно ойкает, когда альфа несильно прикусывает его за бедро. — Если ты голодный, я приготовлю тебе омлет. Не надо меня пытаться покусать, господин хищник, — Юнги поднимается с кровати, поправляя чужую футболку, и первым идет на кухню, зная, что сначала младший зайдет в душ. За завтраком просит сперва закинуть его домой, потому что вчера не додумался с собой ничего взять. Хосок говорит что-то про вечер, но Мин уже не слушает, собираясь. Если честно, он привык. Привык к Хосоку в своей жизни, привык к тому, что теперь думает не только о Тэхёне и работе, но еще и о том, встретятся ли они с Чоном в этот день. Стоит ли ему как-то уложить волосы, чтобы они не были похожими на мочалку? Стоит ли наносить хоть какой-то макияж, чтобы не казаться бледным призраком рядом с ярким альфой? Да они же никуда и не ходят. Да и не должны. Юнги задумчиво жует нижнюю губу, стоя в коридоре. Хосок отвлекает его от мыслей — проскальзывает рукой по пояснице, останавливая ее на талии омеги. Юнги поворачивается к нему, видя, что альфа уже оделся. Тот смотрит с немым вопросом, на который Юнги лишь качает головой. Застегивает пальто и тянется к ручке двери, но Чон дергает его обратно. — Ты не ответил про вечер. — Вечер? — Мин разворачивается чуть удобнее, уложив ему руки на плечи. В груди неожиданно что-то щелкает. Он чувствует, как ему тяжело дышать. Он чувствует, как Хосок держит его за талию, смотрит в его темные глаза и теряется на секунду. Альфа буквально дрессирует его, можно ли считать это результатом? Он смотрит на своего хозяина и понимает, что хочет ему принадлежать и дальше. — Я позвал тебя прогуляться, — напоминает Чон, вздыхая. Омега совершенно не слушал его. И его это не то чтобы раздражает, но не устраивает. Чон — эгоист, и ему хочется, чтобы тот в его компании думал только о нем. Стоит потом ему об этом напомнить. — Я куплю билеты в кино, идет? — Хорошо, но у меня сегодня много работы. Я напишу тебе, как закончу, — Юнги кивает, а потом вдыхает резко, когда Хосок притягивает его ближе к себе, чтобы поцеловать. Целует долго и прикусывает ему губу, на что тот недовольно мычит. Омега облизывает ранку и обиженно пихает его в грудь, чтобы все же выйти из квартиры. Ну сколько можно его калечить? Он ворчит, вызывая у альфы смех. Младший догоняет его у лифта, перехватив за руку. — Что ты делаешь? — У тебя все ещё холодные руки, просто проверял, — Чон разглядывает его руку в своей, пока они ждут лифт, а потом подносит к губам и кусает за указательный палец. Мин шикает, отдергивая руку. — Я не шутил, когда говорил, что хочу тебя съесть. Юнги отводит смущенный взгляд, заходя вслед за ним в лифт, а потом мельком улыбается в шарф. Он был бы не против, чтобы Хосок съел его.Я не шутил
13 декабря 2020 г. в 14:29
— Как твой друг? — Хосок усаживается на парту, глядя на то, как Юнги что-то чиркает в чужой тетради. — Выглядишь уставшим.
Мин поднял на него взгляд, фыркая, а потом опустил обратно, вызывая у Чона легкий смех. Омега явно все выходные провел с другом. Хосок склонил голову к плечу, наблюдая за ним.
— Мой друг разбит и уничтожен своим идиотом истинным, — наконец вздыхает Юнги, откладывая работу студента. Поднимает голову на Хосока, подпирая щеку рукой. За эти два дня он почти и не вспоминал об альфе. Потому что Тэхёну действительно нужна была поддержка, и Юнги с головой погрузился в его проблему.
— Так вот почему профессор Ким выглядит так плохо сегодня? — Мин удивленно приподнимает бровь, смотря на улыбающегося Чона. Тот спрыгивает с парты, подходит к нему со спины и укладывает руки на хрупкие плечи. Чуть разминает, наклоняясь к его уху. — Не мучайся вопросом — догадаться было не сложно. В любом случае я надеюсь, ты не обнимался с ним эти два дня под грустные песни? — альфа усмехается на его вмиг напрягшиеся плечи и наклоняется к уху. — Вот как? Значит, заставляешь меня ревновать?
— Прекрати свои шуточки, — ворчит Юнги, легко скидывая его руки. — У тебя что, пары нет?
— Нет, у меня окно, — Хосок улыбается, поправляя светлые волосы, а потом отвлекается на телефон. — Я жду тебя вечером у себя, а сейчас надо отойти по делам, — подмигнув ему, альфа выходит за дверь, направляясь на крышу. Кажется, Чонгук бросал курить? Он вздыхает, видя почти пустую пачку у брата в руках. Останавливается рядом, протягивая руку. Так-то он не курит, но иногда брал сигарету за компанию, чтобы младший совсем уж не чувствовал себя разбитым. — Ну и? Что ты здесь делаешь?
— Что мне делать? — Чонгук поворачивает к нему голову, докуривая вторую сигарету. Хосок затягивается, задумчиво отводя глаза. Что он мог посоветовать, когда сам ни разу не ввязывался в подобное? У него не было настолько серьезных отношений, чтобы до метки и таких разборок.
— Поговори с ним. Даже если он не захочет тебя слушать. Он твой омега, на нём твоя метка, ты его любишь. Поэтому просто поговорите, — тянет он с тяжелым вздохом. Младший грустно усмехается, опираясь на ограждение и опуская голову. Хосок затушил сигарету о подошву ботинка и положил руку брату на плечо. — Если что, я всегда на твоей стороне.
— Спасибо, хён, — Чонгук кивает, разворачиваясь, чтобы уйти. Хосок почти уверен, что к своему ненаглядному. Кажется, у них и правда всё серьезно. Он и не ожидал, что младший брат остепенится в столь юном возрасте. Втягивая морозный воздух носом, он думает, что пора бы и самому за ум взяться. Поэтому после пар пишет сообщение Юнги, что ждёт его на парковке, скинув номер машины. Мин приходит спустя минут сорок, удивленно усаживаясь в салон.
— Не знал, что у тебя есть машина. Довольно дорогая, — Юнги принюхивается и морщится, выбрасывая марку автомобиля из головы. — Ты что, курил?
Хосок кивает, говоря, что у него нет привязанности к табаку, и это было в качестве поддержки. Омега снова чуть кривится, приоткрывая окно. Прохладный ветер легко треплет его волосы, когда они выезжают на центральную улицу.
— Не кури. Это вредно, а ещё меня тошнит от этого запаха, — тихо тянет он, вытаскивая телефон, чтобы спросить Тэхёна про его состояние. Друг пишет почти сразу, что он безмерно счастлив, кучу сердечек шлёт, отчего Мин удивленно приподнимает бровь. Помирились что ли? Так быстро? Хосок замечает краем глаза и тоже улыбается. Видимо, его братец всё ещё отлично справляется со своими проблемами.
— Не буду, — соглашается спокойно Хосок, хитро ухмыляется. — Если отсосёшь.
— Ладно, — Мин жмет плечами, не отвлекаясь от экрана телефона, а когда обращает внимание на удивленное лицо альфы, тихо смеется. Кажется, Чон впервые видел его улыбку и слышал смех. До этого между ними всегда было дикое напряжение, в отличие от этой минуты. Кажется, омега расслабился.
— Я шутил, — фыркает Чон. — Я же обещал, что сегодня мы смотрим фильм.
— Поверь, я настаивать не стану. За выходные я не так сильно соскучился по твоему члену, знаешь ли, — хмыкает Юнги с легкой усмешкой, возвращая взгляд в телефон. Всю оставшуюся дорогу они молчат. Хосок думает о чужой улыбке, неожиданно для себя подмечая, что это было мило. Он не думал, что Мин при нем вообще будет улыбаться. Они почти доходят до подъезда, когда Юнги неожиданно спрашивает:
— У тебя дома хоть что-нибудь из еды есть?
Хосок задумчиво хмыкает, вспоминая свой холодильник, и качает головой. Вряд ли какие-то закуски смогут заменить им и обед, и ужин, и завтрак. Юнги вздыхает, разворачиваясь.
— Пойдем. Я видел магазин тут недалеко.
Альфа кивает, догоняя его. Кажется, он не собирался ходить с омегой по магазинам, когда затевал всё это. Он точно не планировал смотреть с ним фильмы и переписываться перед сном. Но вот он сейчас таскает за ним корзинку, дожидаясь, пока тот выберет мясо. Хочется сказать, что куски абсолютно одинаковые, но он все равно терпеливо ждет, пока Мин закончит. Выбирает с ним овощи и даже сам напоминает про рис.
— Я расплачусь, а ты понесешь, — тянет Юнги, роясь в сумке в поисках телефона. — Всё равно зарабатываю больше тебя, студент.
Хосок улыбается, не говоря, что у них с братом черные кредитки*. В конце концов, родители позволяли им тратить эти деньги, зная, что после они будут это отрабатывать. Поэтому Хосок и заканчивал сейчас юридический, как и Чонгук. Юнги убирает все в пакеты, подпихнув их к Чону, а сам забирает тот, что полегче, благодаря кассира. Альфа ловит себя на том, что чувствует умиротворение.
В квартире Юнги сам уходит на кухню, раскладывая продукты по местам, пока Хосок наблюдает за ним из-за стола. Смотрит на его водолазку и вздыхает.
— Не хочешь переодеться?
— Я ничего с собой не брал, мы же из универа к тебе поехали, — Юнги продолжает заниматься своими делами, пожимая плечами. — Если только дашь мне что-нибудь, я переоденусь. В этих водолазках жуть как неудобно. А благодаря тебе, я пока не могу носить ничего другого.
Хосок предложил ему самому выбрать что-нибудь в шкафу. Омега кивает, удаляясь. Вытаскивает первую попавшуюся футболку с ярким принтом. Смотрит на нее придирчиво пару секунд, а потом всё же снимает водолазку. Откидывает ее на кровать и следом отправляет штаны, обещая себе потом их сложить аккуратно. Но все равно вздыхает у двери и возвращается, всё-таки укладывая вещи в аккуратную стопку.
— Чего застрял? — Хосок заходит в спальню, смотря на то, как омега прибирается по мелочи — раскладывает брошенные вещи в шкаф, книги собрал в стопку. Складывал свою одежду и увлекся. — Играешь в хозяюшку? Может тогда еще и обед приготовишь, я голодный, — альфа собирается приобнять его со спины, но Мин ловко выворачивается из-под его руки, ухмыляясь.
— Приготовлю, если приставать не будешь, — он уходит на кухню, собираясь сделать что-нибудь простое. Вроде риса с мясом. Хосок жмет плечами, оставшись в комнате. Что ж, у Мина хорошее настроение, и его необязательно портить, пока он не портит его Чону.
Юнги завязывает на поясе фартук. Новый, кажется — он абсолютно чистый и нетронутый. Вряд ли Хосок готовил. Мин фыркает, вытаскивая нужные продукты. На готовку уходит не так много времени — он переписывается с Тэхёном и листает новости о музыкальной индустрии. Изредка вслушивается в то, что делает Хосок в соседней комнате.
— Иди есть, студент, — Юнги заглядывает в комнату. Хосок, кажется, так и остановился на стадии переодевания. Сидел в спортивках на кровати, держа в одной руке майку, а во второй телефон. Чон поднимает на него голову и как-то лукаво улыбается, кивая. «Наверняка думает о том, чтобы оставить для меня в квартире только этот фартук», — решает Юнги, но вслух ничего не говорит, возвращаясь на кухню. — Надеюсь, что ты ешь это.
— А если не ем? — Хосок останавливается у него за спиной, рассматривая тарелки. На самом деле ему было всё равно, чем обедать, он никогда не был привередливым, но раз у них обоих сегодня столь игривое настроение, почему бы не поддержать его и дальше?
— Значит, останешься голодным, — буркнул Юнги, усаживаясь за стол напротив. Хосок тихо смеется, подхватывая ложку со стола и наблюдая, как Мин первым приступает к своей порции.
— Нравится? — спрашивает альфа, заставляя Юнги поднять глаза. Тот задается вопросом, глядя на него.
— Да, — отвечает коротко. О чем его сейчас спрашивали? О ситуации? О самом Чоне? О том, что между ними происходит? Он не уверен, что правильно понял вопрос. В крайнем случае, мясо тоже вышло неплохим. За обедом медленно завязывается разговор. Юнги что-то спрашивает о его семье, сам ловко избегает ответа на встречный вопрос. Ему не хочется выглядеть совсем уж слабаком перед альфой. А он не блещет шикарной самооценкой или чем-то подобным.
Он поднимается из-за стола, поправляя сползающую футболку альфы, и забирает тарелки, чтобы вымыть посуду сразу. Не любил оставлять за собой бардак, да и это его успокаивало. Он размазывал по пальцам клочки пушистой пены, наблюдая за тем, как Хосок заваривает себе кофе. Тот игнорирует кофейник, высыпая в чашку растворимый порошок из пакетика. В отличие от Чонгука он любил такой кофе — он отдавал непонятной горечью, придающей напитку необъяснимый шарм.
Альфа как раз садится обратно за стол, когда у Юнги звонит телефон. Омега быстро смывает мыло с пальцев, отвечая. С той стороны негромкий омежий голос.
— Да, Джин-а? Ты что-то хотел? — Мин врал, когда говорил, что у него нет любимчиков. Ким Сокджин был его единственным любимым студентом — омега любил литературу и всегда был готов помочь преподавателю. Они один раз встретились в баре, где тот выплакал ему душу и попросил совета относительно их общего знакомого. С тех пор Юнги относился к студенту мягче, а тот продолжал все так же любить литературу и позволял себе в свободное время называть его хёном.
Джин бормочет что-то про обед у их преподавателя английского и что-то совсем тихо про поцелуй. Мин чуть хмурится, говорит, чтобы тот заглянул к нему завтра.
— Но, хён, я тебе не помешаю завтра? — спрашивает Ким неуверенно, на что Юнги улыбается, продолжая задумчиво водить пальцами по мыльным тарелкам.
— Нет, что ты. Я всегда найду пару минут для своего единственного умного и любимого студента, — омега слышит, как за спиной Хосок громко ставит чашку на стол. Джин спрашивает, один ли он. Не отвлекает ли. И Мин сглатывает. — Нет, я один, просто чашку неловко поставил, — он не знает, почему в принципе оправдывается перед своим студентом, но Сокджин был отличным парнем и часто выручал его, помогая в проверке работ.
Хосок подходит со спины, прижимая его к раковине. Юнги нервно дергается, но не отключается, слушая, как Джин рассказывает ему о сегодняшнем происшествии с профессором Кимом. Чон же наклоняется к его свободному уху, подавляя желание сказать громко: «Хен, но ведь это я твой любимчик». Воздерживается, прикусывая мочку его уха, и шепчет:
— Единственный умный и любимый студент, значит? — Юнги выдыхает резко, когда Чон проскальзывает пальцами под свою же футболку на нем. Гладит плоский живот, заставляя напрячься, но все еще молчать. Джин все тараторит в трубку, пока альфа скользит пальцами к его члену. Что за неожиданный порыв ревности? Не то, чтобы Хосок пытался стать лучшим его студентом. Так чего возмущается таким способом?
Мин прикрывает себе рот рукой, когда тот оттягивает резинку боксеров. А потом сам подается навстречу пальцам, упираясь бедрами в чужой пах. А ведь обещал не приставать, засранец. Юнги прощается хрипло с Сокджином, собираясь прямо сейчас кончить от чужих ласк, когда телефон в его ладони снова разрывает звонком.
— Да? — не глядя отвечает он, чувствуя, как Чон оттянул ворот футболки, целуя его плечо, а следом прикусывая. Он совсем мелко вздрагивает, а потом удивленно раскрывает глаза, смотря на экран. Ему снова звонит Сону. — Чего тебе, альфа?
Хосок неожиданно злится, когда Мин при нем отвечает другому альфе, сжимает пальцы на его члене сильнее, заставляя того прогнуться. Пусть сдерживается, как хочет. А лучше стонет во весь голос, позволяя тому альфе понять, что он занят сейчас. Он слышит чужой голос и отчего-то бесится сильнее, впиваясь зубами ему в плечо. Юнги вскрикивает, выстанывая после. Напрягается, кончив ему в ладонь, а потом резко сбрасывает. Сону явно понял, что Тэхён не у него. Но и сейчас не до этого. Мин разворачивается, отпихивая Хосока. Смотрит на него — у него на губах нет крови, у него не видно клыков. Резко касается своего плеча — испугался. Вспомнил Тэхёна с жутким укусом, который соединил его со своим альфой, и всхлипнул от переизбытка чувств.
— Что ты… — Юнги всхлипывает еще раз, опуская глаза и цепляясь пальцами за плечо, словно бы защищая нежную кожу от чужих клыков. Он боится, что Хосок в порыве страсти пометит его. Потому что понимает, что тот вскоре найдет кого-то получше своего преподавателя литературы, а он так и останется меченным омегой.
Хосок впервые чувствует что-то отдаленно похожее на испуг. Он не ожидал, что Юнги при нем будет плакать. Но из-за чего? Неужели так больно укусил? Или он испугался, что тот альфа теперь знает? Он тянет руки вперед, чтобы обнять его. Мин отбивает его руки, но альфа все равно дергает его к себе, прижимая к груди.
— Не плачь, я не хотел тебя пугать, — говорит Чон, положив ему руку на макушку. Неожиданно понимает, чего омега так дернулся. То, как он цеплялся за свое плечо, обо всем говорило. Юнги еще раз всхлипнул, а потом отстранился, смотря в пол.
— Пойду умоюсь, — он обходит альфу и уходит в ванную, закрывая за собой дверь. Смотрит на себя в зеркало — на плече и правда нет прокуса, лишь красные кромки от зубов. Смотрит себе же в глаза и опускается на корточки, зацепившись пальцами за раковину. Он так испугался в тот момент, когда почувствовал боль. Чон ведь… Не сделает этого? Они с Мином никакая не пара, и Юнги не хочется думать, что он будет привязан к альфе, который сделал это случайно.
Когда он выходит из ванной, видит, что на кухне уже чисто — вся посуда вымыта, продукты убраны по местам. Даже полотенце аккуратно висит на крючке. Он возвращается в комнату, находя Хосока на кровати. Тот что-то ищет в ноутбуке, подзывая его к себе. Рядом стоит миска с соленым попкорном. Он даже не слышал, как жужжала микроволновка.
— Я же обещал, что мы посмотрим фильм, — тянет Чон, приподнимая одеяло. Юнги топчется на месте еще около минуты, а потом говорит, что скоро вернется. Снова уходит в ванную, заползая под прохладный душ. Под струями воды, обволакивающими тело, вспоминается то, как альфа обнял его на кухне. Обнял и извинился. С чего бы ему извиняться? Юнги чувствует, как вопреки прохладе ему жарко. Тэхён бы назвал это смущением, с лукавой улыбкой дернув бровями. Мин же считает, что пора вылезать из-под холодной воды.
Под одеялом после освежающего душа тепло — Мин жмурится от удовольствия, укутываясь до самого носа. Хосок шипит из-за того, что у него ледяные руки и ноги, но позволяет омеге прижаться к своему боку, якобы в отместку за укус. Вечер кажется довольно… неплохим. Под конец фильма Юнги слышит сверху тихое сопение. Наверное, Чону совсем не понравился фильм — альфа спал, склонив голову к его макушке. Мин забрал у него с колен ноутбук и вылез из-под одеяла, чтобы отнести тот на стол. Ему стоило еще немного поработать перед завтрашними парами. Оставив альфу на кровати, он усаживается за стол. Подгибает под себя ноги, глядя в телефон. Тэхён не ответил на сообщение от друга по поводу Сону — как бы чего не случилось. Он вздыхает, но не звонит, решая отложить разговор на завтра.
В кровать он возвращается лишь через два с половиной часа. Хосок так и не проснулся, только сполз на подушку, чуть стащив с себя одеяло. Видимо, ему было жарко, в отличие от мерзлявого с детства Юнги. Устроившись рядом, он обвел взглядом его умиротворённое лицо и вздохнул, приблизившись. Мягко поцеловал в щеку, возвращаясь обратно.
— Я не ненавижу тебя, Чон, — Мин шепчет тихо, боясь разбудить. А затем достаточно вязко проваливается в сон, уже после прижимаясь холодными ногами к чужим.