Леди хочет поиграть

- Мне больше понравился второй вариант, - подал голос Итачи, до этого молча сидевший на пуфе для посетителей магазина. Изуми, задумчиво осматривая себя в зеркале, крутанулась вокруг собственной оси, оценивая платье из черного бархата. Оно было баснословно дорогим, и настолько же безвкусным, однако Изуми не собиралась так просто сдаваться. Нужное платье она выбрала почти сразу: ей тоже понравился второй вариант, прекрасный наряд из фиолетового шелка, с пышной юбкой чуть ниже колен и вырезом, именуемым модельерами «фигурное каре». Но Итачи сам захотел поехать вместе с ней за покупками – пусть теперь сидит и мучается. Хотя, признаться, Изуми уже и сама устала. Они бродили по магазину добрых три часа без перерыва, а бедные охранники и вовсе выглядели так, словно готовились свалиться в обморок. Даже равнодушный и апатичный Нагато недовольно посматривал на часы, поэтому Изуми нехотя согласилась: - Да, мне тоже. Возьмем его, и те черные туфли. - Хорошо, - кивнул Итачи, вставая. Продавец тут же суетливо принялась упаковывать вещи, один из охранников отправился с ней, чтобы оформить доставку на дом, а Изуми под руку с женихом двинулась к выходу. - Домой? – спросил у Итачи Нагато, идущий чуть позади них. - Да. - Хочу есть, - немедленно отреагировала Изуми, искоса поглядывая на жениха. Даже интересно: насколько терпеливым он может быть? - Мы можем поесть дома. - Но я хочу сейчас. - Изуми, мне нужно ехать на встречу. Мы и так много времени потратили, выбирая тебе платье. Это прозвучало как упрек, и Изуми невольно скривила лицо. Можно подумать, она просила его ехать вместе с ней! Прекрасно справилась бы и одна. Но конечно, он не мог отпустить ее без присмотра. В том, что у Итачи отменная интуиция, Изуми не сомневалась. И понимала: его что-то настораживает, поэтому он и изъявил желание сопровождать ее. - Никто не просил тебя ехать со мной. - Тебя огорчает мое присутствие? - Нет, - прикусила язык Изуми, вошедшая в роль «счастливой невесты», - просто я давно не была в ресторане, и хотела бы… - Мы можем сходить в ресторан завтра. - Почему не сейчас? – упорствовала Изуми, чувствуя, что уже переходит грань. – Вон, смотри, через дорогу как раз приличное заведение! Итачи недовольно глянул вперед. Через дорогу и впрямь переливалась яркими огнями вывеска хорошего ресторана, и Изуми, не сбавляя шага, устремилась туда. - Изуми… - Я могу и одна сходить, если ты занят! Изуми выдернула ладонь из руки жениха и поспешно отбежала вперед, остановившись у края дороги. Она стояла лицом к Итачи, который остановился, недовольно прищурив глаза. Поведение его невесты было ребяческим, однако оно живо напомнило ему, какой Изуми была в детстве. Яркой. Подвижной. Веселой. Доброй. Заботливой. - Отойди от края, - велел Итачи, нервничая. Изуми слишком близко стояла к кромке, за которой неслись машины на высокой скорости. – И иди сюда. - Нет уж, я пойду в ресторан, - воскликнула Изуми. – А ты можешь ехать на свою встречу… Она не сделала ни одного шага, продолжая стоять на том же месте. Несмотря на свои заверения, Изуми понимала, что никто ее не отпустит, и упорствовала только из чистого желания досадить Итачи. Однако черная иномарка, до этого спокойно ехавшая в правом ряду, вдруг резко вильнула в сторону, заезжая на тротуар. И прибавила скорость. Изуми с удивлением наблюдала, как меняется лицо Итачи. В один миг – с усталого и снисходительного до испуганного и растерянного. В один прыжок он оказался рядом, больно хватая ее за плечо и увлекая за собой на землю. Где-то послышался гневный крик Нагато, и все затихло, словно время перестало идти. Потом Изуми осознала – у нее был шок, и те жалкие три секунды, что они лежали на холодном и грязном асфальте, она ничего не слышала из-за шума в ушах. Сердце билось отчаянно громко, заглушая остальные звуки, но как только подоспевший Нагато помог им подняться, слух вернулся, различая гомон толпы, чьи-то пораженные возгласы и взволнованный голос Итачи, повторяющий одну и ту же фразу: - Ты цела? Изуми! - Да-да, - невнятно пробормотала она, вцепившись в руки Учихи. Толпа окружила их, люди возмущенно переглядывались и обсуждали сумасшедшего автомобилиста, чуть не задавившего бедную девушку. Скопление людей, пережитый страх, осознание того, что еще чуть-чуть – и она была бы мертва, заставили Изуми разрыдаться от шока. Итачи, прижав ее к себе, потащил ее к машине, оставив Нагато разбираться с полицией, которую уже вызвал кто-то из очевидцев. В машине Изуми залезла с ногами на заднее сиденье, практически забралась к Итачи на колени. Его рубашку она не выпускала ни на секунду, комкая ткань в районе грудной клетки, и всхлипывала, уткнувшись носом куда-то в шею жениха. Итачи рассеянно гладил невесту по шелковистым волосам, о чем-то тихо разговаривая по телефону, а машина неслась в поместье, нарушая правила дорожного движения. И Изуми могла поклясться, что все это время Итачи не только крепко сжимал ее объятиях. Пару раз она чувствовала легкое касание, похожее на… Ну, нет. Ну не мог же Итачи поцеловать ее в макушку! Или мог?... *** Поцелуи Саске становились все настойчивее и жарче, руки откровенно блуждали по стройному телу Сакуры. Откинув голову назад и ощущая затылком холодное стекло, она не сдержала стон, когда Саске прижался губами к ее шее, прикусывая чувствительную кожу. «Как же хорошо», - думала Сакура, плавясь от ласк. Тело дрожало от нахлынувшей неги, в животе зародилось что-то теплое и горячее, заставляющее поджимать пальцы на ногах и льнуть навстречу мужскому телу. Саске уже нетерпеливо стаскивал с нее рубашку, возясь с мелкими пуговицами… Сакура дернулась, перехватывая его руку. Хоть ее кровь кипела в венах, а затуманенный страстью разум настойчиво шептал «ну же, смелее, ты ведь так этого ждала», она была не готова. Не так она представляла свой первый раз, не в машине возле кофейни, не на втором свидании, если это вообще можно было назвать свиданием! «Отвергай его», - пробился сквозь гущу непристойных мыслей четкий голос Изуми. «И он сам придет». - Что такое? – невнятно пробормотал Учиха, наконец-то справившийся с рубашкой. Ткань соскользнула, оголяя худые плечи, а руки Саске уже стягивали вниз лямки простого белого бюстгальтера, обнажая грудь. - Саске, стой… - Тише, - шикнул Учиха, затыкая ей рот очередным жадным поцелуем. Его дыхание слегка сбилось, и Сакура отчетливо ощущала витавшее в воздухе возбуждение. - Саске! Харуно в панике уперла руки в его плечи, пытаясь отстраниться, но безуспешно. Слабую попытку сопротивления Саске задавил на корню, просто чуть отклонившись назад и утягивая Сакуру за собой. Сильные пальцы стиснули бледную кожу, таща девушку на себя, безжалостно обхватили затылок, вынуждая податься вперед. Очередной поцелуй прожег кожу где-то в области ключицы, еще один – где-то пониже, а Сакура уже полусидела на Учихе, неловко упираясь коленями в коробку переключения передач. И все ее попытки отстраниться не замечали. Чувствуя нарастающий ужас и бессилие, Сакура растерялась, в то время как Саске держал ее словно безвольную куклу, заботясь только о своем желании. Крохотная слезинка соскользнула с гладкой щеки и упала, впитавшись в ткань темных брюк. Вторая попала на руку Саске, возившегося с ремнем на юбке. Сакура громко всхлипнула, не зная, что ей делать. Закричать? Но это же Саске. А если он потом не захочет ее видеть? - Ты плачешь? – изумленно пробормотал Учиха, хватая девушку за подбородок и поворачивая лицом к себе. – Почему ты плачешь? - Прости… Это… Просто я еще не готова, - всхлипнула Сакура. Саске больше не держал ее, и она вернулась на свое сиденье, поджав ноги и обхватывая себя руками, чтобы скрыть наготу. - Извини. Я думал, ты тоже хочешь, - ошарашено ответил Учиха. Никогда еще девушки с ним в постели не рыдали. Сакура отвернулась, уставившись в окно со своей стороны, и упавшим голосом сказала: - Я же просила тебя остановиться. Я же… Я люблю тебя. А ты так… Со мной… Учиха хмуро смотрел на обнаженную спину девушки, что сейчас прятала лицо, уткнувшись в колени. Он полагал, что эти жалкие «стой, не надо» - всего лишь часть игры, уловка, чтобы заставить его желать большего, но ее последние слова заставили его чувствовать себя виноватым. Возможно, он иногда бывает грубым и чересчур напористым, но он не насильник. И не будет делать ничего против воли Сакуры. - На, возьми, - Саске достал из бардачка влажные салфетки и подал ей. Неловко открыв упаковку, Сакура принялась утирать слезы, а Учиха молча смотрел на нее. Худая настолько, что можно все ребра и позвонки пересчитать. Маленькая, с острыми коленками, с хрупкими запястьями и огромными зелеными глазами. Короткие волосы спутались, открывая тонкую шею – он одной рукой может ее обхватить; аккуратное ушко с сережкой-гвоздиком. Крохотные ступни – каждая меньше его ладони, изящные щиколотки, на левой икре сквозь капроновую ткань колготок виден белый шрам. Повинуясь какому-то безотчетному чувству, Саске ухватился за края ее блузки, помогая надеть ее обратно. Сакура, повернувшись к нему, удивленно заморгала, таращась своими огромными зелеными глазами, и Саске сделал то, чего сам от себя не ожидал. Склонившись, он мягко поцеловал ее в середину лба, и застыл, прижимаясь губами к теплой коже. - Саске?... - Извини. - Да ничего, - приглушенно замямлила Сакура, уткнувшись в ворот его белоснежной рубашки. – Только вот… Я домой опаздываю. Саске отстранился также резко, как и приблизился. Деловито кивнул на одежду: мол, поправь, и завел машину. Притихшая Сакура тут же завозилась, полезла в сумку за зеркальцем, отмечая, как сильно дрожат ее пальцы. Но никакого страха она больше не ощущала. *** Просыпалась Шион медленно и неохотно. Вчера она заснула очень поздно, и виной тому был один несносный представитель именитой семейки, который напугал ее до потери пульса. Вспомнив многозначительное хмыканье Мадары, Шион зябко поежилась под пуховым одеялом, и лениво села на кровати. Двенадцать дня. Нормальные люди уже старательно грызут гранит науки или трудятся в поте лица. Шион себя к нормальным не причисляла, поэтому со стоном откинулась обратно на подушки, собираясь поваляться еще полчасика. - Госпожа Шион! Доброе утро! Кто-то громко забарабанил в дверь с другой стороны. Скривив лицо, Шион крикнула: «Войдите!», и перед ее глазами предстал Сузуки, верный помощник отца. Пока папа в отъезде (уже вторую неделю, между прочим!), Сузуки мужественно взял на себя роль воспитателя Шион, невзирая на ее яростное сопротивление. - Чего тебе? – хамски спросила Котацу. Седовласый и статный Сузуки, одетый так, словно собирался на прием к императору, выпрямился еще больше, и неодобрительно уставился на нее. - Уже двенадцать дня, госпожа. - И чего? - Пора вставать. - Не вижу никакой причины вылезать из теплой постели, - насупилась Шион. Что за варварство! Она не работает, на учебу ей не надо, почему она должна вскакивать ни свет ни заря? Мало ей пансиона, где воспитанниц будили каждый день в семь утра! - Причина имеется, - чопорно ответил Сузуки. – К вам посетитель. - Боже, кто? – ужаснулась Шион. На ум сразу же пришел Мадара, и сердце екнуло где-то в области желудка. - Ваш жених. - А-а, Неджи, - с облегчением протянула Котацу. Сузуки нахмурился, гневно раздув ноздри. - Госпожа, позвольте напомнить, что вам не пристало вести себя… - Ладно-ладно, - замахала руками Шион, зная, что Сузуки обожает читать ей нотации. – Я сейчас спущусь. Займи его чем-нибудь. Ну, предложи чай, или выпить… Поймав разъяренный взгляд, Шион благополучно закрыла рот на полуслове. Неодобрительно покачав головой, Сузуки покинул комнату, чтобы она могла спокойно одеться, и Шион, тяжело вздыхая и кряхтя, направилась в ванну, а оттуда – к шкафу, из которого извлекла на свет Божий домашнюю кофту с милым барашком на груди и потертые черные джинсы. Наскоро заплетя длинные волосы в косу и позабыв про резинку, Шион побежала вниз, перепрыгивая через ступеньку. Неджи, естественно, был одет так, словно собирался составить Сузуки компанию на приеме у императора. Темно-серый костюм, белоснежная рубашка, и такие начищенные ботинки, что Шион боялась ослепнуть, увидев на них блики. В правой руке жених держал крохотную чашку с зеленым чаем, в левой – телефон. Присев напротив, Шион улыбнулась: - Доброе утро. Что случилось? - С чего ты взяла, что что-то случилось? - Брось, иначе зачем ты приперся в такую рань? Бросив взгляд на часы, которые показывали «13:00», Неджи героически промолчал. Шион, продолжая улыбаться, запихнула в рот аппетитную булочку, и активно задвигала челюстью. Неджи вздохнул. - Ладно, ты права. Кое-что действительно случилось. - Ты про то, что я вчера ушла? – с набитым ртом прочавкала Котацу. – Извини, просто плохо себя почувствовала. Голова закружилась, живот заболел… - Я не про это, - рыкнул Неджи. – Пожалуйста, дай мне сказать. - Да говори, говори, - опешила Шион, проглатывая застрявший в горле кусок, потому что Неджи так посмотрел на нее, будто хотел испепелить на месте. - Шион, - набрал побольше воздуха Хьюга, - я заранее приношу свои извинения за то, что сейчас скажу. Если бы в моих силах было что-то исправить, я бы приложил максимум усилий в надежде создать крепкую и любящую семью, но обстоятельства так сложились, что я… Шион мрачно жевала вторую булочку, терпеливо ожидая, пока Неджи закончит свою мысль. Когда была съедена третья булка, он наконец добрался до сути, закончив с вежливыми извинениями и прочими церемонностями: - Шион, я хочу расторгнуть нашу помолвку. Икнув, Шион поперхнулась, и четвертая булка встала комом в горле.