Леди хочет поиграть

Уставившись на наглую девицу, которая забилась в угол автомобиля, и вид имела такой, словно ее сейчас будут убивать, Мадара яростно скрипнул зубами. А в самом деле, почему бы ее не припугнуть? Учихе до чертиков хотелось придушить эту чокнутую, что таскалась за ним по пятам в последние дни, но, во-первых, женщин он не трогал, а во-вторых… Испуганная Шион выглядела трогательно. Ни дать ни взять – ангелочек, затравленно взирающий на своего мучителя. Котацу, поняв, что бить ее не будут, отмерла, и решила атаковать первой. Подавшись вперед для устрашения противника, коим она считала Мадару, она клацнула зубами и ткнула в него указательным пальцем, одновременно вздернув правую бровь: - Это что вообще такое? Что ты себе позволяешь? - Я? – Мадара, удивленный, как быстро ангелочек превратился в чертенка, опешил от неожиданного нападения. – Это я что себе позволяю? - Ты, ты, - закивала Шион. – Хватаешь меня, как какой-нибудь мешок с картошкой! Тащишь, куда тебе вздумается! Только что успокоившийся Мадара снова начал закипать. - Чего ты добиваешься, Шион? – обманчиво мягким голосом спросил Учиха, глядя на нее темными глазами. В глубине этих глаз Шион узрела обещание медленной и мучительной смерти, поэтому опять забилась в угол, не забывая глупо хлопать ресницами. – Постоянно оказываешься рядом, влипаешь в дурацкие ситуации… Сейчас ты ворвалась на семейный обед, подкупила официанта, наговорила всякой чепухи… Что тебе нужно? - Мне? – пискнула Шион. – Ничего. - Знаешь, - задумчиво продолжил Мадара, - глядя на твое поведение, я начинаю сомневаться, что ты племянница императора. Скорее, просто глупая, навязчивая девка, возомнившая из себя невесть что. Шион притихла, молча склонив голову набок и внимательно слушая его. Это слегка обеспокоило Мадару, но, вдохновленный ее молчанием, он все-таки закончил свою мысль: - Такие, как ты, мнят себя неординарными личностями, считают, что они непохожи на других, оттого и лучше. Но быть не такой – не значит быть интересной, Шион. Шион прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть чего-лишнего. Это она-то навязчивая? Глупая? И девка? Он что, действительно только что назвал ее «девкой»? Вспыхнув от гнева, Шион глубоко выдохнула и сощурила глаза. Любой, кто достаточно хорошо ее знал, понял бы, что сейчас она пребывает в величайшей ярости. Такой, что хватило бы сжечь весь Токио. Но Мадара знал ее плохо, поэтому насмешливо смотрел на нее своими темными глазами и ухмылялся. «Победу празднуешь, гад», - мстительно подумала Шион. «Рано радуешься, голубчик». Набрав в грудь воздуха, она открыла рот и … Заплакала. Мадара, ожидавший бранной речи, оторопело моргнул, затем нахмурился. Шион заревела громче, уткнувшись лицом в ладони. Это, конечно, было сделано для того, чтобы Мадара не увидел злорадного выражения на ее прелестном личике. Время от времени она жалобно всхлипывала и икала. Между прочим, слезы были почти настоящими – от природы Шион обладала необычайно полезным умением плакать, когда ее душе угодно. Достаточно просто вспомнить грустный момент… Вот и сейчас, вспоминая своего погибшего хомяка, Шион упоенно ревела, а Мадара суетился, не зная, что делать в такой ситуации. Опыта утешать плачущих девиц у него не было – его дамы не рыдали, предпочитая добиваться своего другими методами. Вот Изуна бы, конечно, справился на раз-два… Вспомнив Изуну, Мадара приободрился. В детстве, когда младший брат капризничал, хватало одного строгого взгляда и грозного «Не реви. Не реви, я сказал!». Решив, что с Шион это сработает, Мадара похлопал ее по плечу, и, добавив в голоса металла, произнес: - Прекрати плакать. Немедленно. Шион зарыдала еще горше, и неожиданно припала к его груди, заливая дорогую рубашку горючими слезами. Мадара от удивления обнял девушку, прижимая к себе, и даже погладил по волосам, чувствуя, как намокает тонкая ткань. Волосы оказались мягкими наощупь, а еще пахли чем-то цветочным, и это Мадару окончательно выбило из колеи. Ощутив, что враг готов принять поражение, Шион полузадушенным голосом просипела: - Я не хотела ничего порти-и-ить… Я хотела помочь… - Кому? – поинтересовался Мадара, машинально продолжая гладить ее по волосам. - Сакуре, - всхлипнула Шион. – Она тебя так боялась! - И правильно делала, - хмыкнул Мадара. Шион, окончательно пригревшаяся у него на груди, осмелела и бойко продолжила: - Ну вот чего ты на них накинулся? Подумаешь, накрылась эта помолвка с Хьюгами. У меня вот тоже… Жених к другой ушел. Между прочим, тоже Хьюга. И ничего… Упоминание о женихе почему-то вызвало у Мадары досаду. Погладив Шион сильнее, отчего та тихо ойкнула, он заметил: - Для тебя это «подумаешь», а для меня – связи и деньги. - Да разве можно сравнить какие-то связи и любовь? – приглушенно возразила Шион. Приглушенно, потому что все еще прятала лицо у Мадары на груди. - Не какие-то, а очень серьезные и влиятельные. - Ты просто черствый сухарь, - начала злиться Шион. – Сам ничего не испытываешь, и другим не даешь. Вот скажи, когда ты в последний раз радовался? Переживал? Злился? Когда испытывал хоть какие-то сильные эмоции? У тебя же все: бизнес, деньги, связи, семья… - Семья – это главное, - нахмурился Мадара. – Что ты имеешь против этого? - Да я согласна, - с досадой воскликнула Шион, - но ведь нельзя все решать за других! Люди ведь живые, Мадара, а не бездушные калькуляторы, как ты! - Я не бездушный. - Еще какой бездушный! И черствый! - Неправда, - Мадара тоже начал злиться, потому что считал, что какая-то пигалица, недавно закончившая пансионат для молодых девиц, не вправе учить его жизни. - Тогда ответь на вопрос, - потребовала Шион. – Когда ты в последний раз хоть что-нибудь чувствовал? Ситуация, в которой ты почувствовал сильный всплеск эмоций? Такой, что не смог его контролировать? - Легко, - усмехнулся Мадара, и принялся перебирать в памяти моменты. – Ну, например… Не закончив фразу, он с ужасом обнаружил, что все яркие и запоминающиеся моменты в последний месяц он испытывал только… Рядом с Шион. Это умозаключение так его потрясло, что Мадара нервно дернул щекой и замолчал. Шион, недоумевая, чего это он вдруг затих, подняла заплаканное лицо, вцепившись ладонями в его рубашку. - Мадара? – неуверенно позвала она. Учиха, до этого смотревший вперед, опустил голову, ожидая увидеть светловолосую макушку. А вместо этого наткнулся взгляд на бледное лицо с мокрыми от слез щеками. Шион доверчиво взирала на него снизу вверх, и Мадара некстати подумал, что еще никогда не видел такого необычного оттенка глаз – то ли фиолетовый, то ли светло-сиреневый. Шион моргнула, чувствуя стеснение из-за того, что он так пристально изучает ее. И облизнула пересохшие губы. - Ты, - вдруг хрипло сказал Мадара. - Что: я? – не поняла Шион. Вместо ответа Мадара наклонился и поцеловал ее. Сначала аккуратно, почти нежно – в уголок губ, а потом, когда Шион, вздрогнув от неожиданности, обвила его шею руками, все более настойчиво. «Просто кошмар», - мелькнула в голове Шион где-то слабая мысль, вильнула хвостом и испарилась. А дальше… Оказывается, до этого момента она и не целовалась-то ни с кем. Разве можно сравнить те жалкие, слюнявые поцелуи, вызывавшие только боль в спине из-за неудобной позы, вот с этим? У Шион голова кружилась. И у Мадары, видимо тоже, потому что только так можно было объяснить, почему он ее целовал так, словно… Был бы рядом Изуна, то закатил бы глаза к потолку и пробормотал: «Я оказался прав. Опять».

***

- Я считаю, что нам нужно пойти туда, - нервно снующая от одного угла к другому Сакура резко остановилась и посмотрела на Саске. Учиха, сидящий на кожаном диване в холле ресторана, спокойно оглядел свою девушку и без особого интереса спросил: - Куда? - Да туда же, - всплеснула руками Сакура, - к машине твоего дяди! Она из огромного окна видела, как Мадара понес Шион к своему автомобилю, и бесцеремонно запихнул внутрь. При этом было видно, что Шион данный поступок не понравился. Затем водитель вышел из машины и скрылся за углом здания, а Мадара уселся внутрь. И вот уже пятнадцать минут Шион не подавала признаков жизни. Содрогнувшись от мрачных мыслей, Сакура снова обратилась к Саске: - Мы должны пойти туда. Вдруг ей требуется помощь? - Помощь какого рода? – ухмыльнулся Саске. – Мадара, конечно, бывает грубоват, но женщин не истязает. Успокойся. И мы не можем оставить Наруто с Хинатой. Они сейчас тоже не в самом лучшем положении. - Но они хотя бы вдвоем, - возразила Сакура. – А Шион там совсем одна! И твой, кхм, дядя… Сакура запнулась, представив, как Мадара запихивает ее в автомобиль. Воображение почему-то дорисовало картину того, как старший Учиха медленно достает из-под сиденья пистолет и целится ей в голову… - Хорошо, пошли, посмотрим, - согласился Саске, вставая. Покинув ресторан, они на цыпочках подкрались к автомобилю. Сквозь затонированные задние стекла разглядеть ничего не удалось, и Саске пришлось обойти машину, чтобы заглянуть спереди. Сакура, стоящая чуть поодаль, терпеливо дождалась его возвращения. Лицо у Саске выражало крайнюю степень удивления вперемешку со смущением. - Ну? Что там? – потребовала ответа Сакура, подпрыгивая от холода. Взяв ее за руку, Саске настойчиво повел ее в сторону своей машины, на ходу сообщив: - Они целуются. - Что? – взвизгнула Сакура. – Не может быть! А вдруг твой дядя… Кхм, ну, заставляет ее? У Саске данное предположение вызвало негодование, но он, сдержав гнев, пояснил: - Знаешь, судя по тому, как она в него вцепилась… Думаю, что это происходит по обоюдному желанию. - Да ладно, - пробормотала смущенная Сакура, и только сейчас обнаружила, что они уже стоят возле машины Саске. – Стой! А Наруто с Хинатой? Куда это мы? - И без нас разберутся, - флегматично заявил Саске. – Главная проблема нейтрализована твоей подругой. Так что поехали домой. Я тут подумал: нам тоже есть чем заняться наедине друг с другом… И, улыбнувшись румянцу на щеках смущенной Сакуры, распахнул ей дверь.