Леди хочет поиграть

– Подъезжаем, - объявил Итачи таким тоном, будто Саске был слепым, и сам не видел, что их машина плавно заезжает во двор к Изуми. Та сидела тихо, как мышка, неестественно выпрямившись на сиденье – только темные глаза сверкали в темноте, выделяясь на бледном лице. Стоило Итачи немного сбросить скорость, как Саске вывалился из салона и рванул в сторону подъезда. Изуми решительно схватилась за ручку дверцы, собираясь выйти следом. – Ты не пойдешь. Она замерла, вопросительно взглянула на Итачи в зеркало. – Слишком опасно. Сиди здесь, - своим обычным приказным тоном сказал он. Боже, как Изуми ненавидела этот тон! И это манеру вести себя так, словно Итачи лучше всех знает, как поступать другим. – Ты не можешь мне запретить, - неуверенно протянула она, боясь ответной реплики. И обреченно вздохнула, когда Учиха ответил: – Могу. Время откатилось назад – они вернулись в исходную точку. Словно не было ее побега, скитаний по лесу, борьбы за свою независимость. Стоило случиться чему-то, что Итачи не мог контролировать – и он вновь собирался посадить ее в золотую клетку. – Мы пойдем вместе, - мягко произнесла Изуми, надеясь, что он опомнится. Что его поведение обусловлено лишь страхом за ее жизнь. – Нет. – С тобой я буду в безопасности. Я никуда не отойду. Вдруг кому-то нужна помощь? – Ты окончила курсы скорой помощи? – едко спросил Итачи и покинул автомобиль, сказав напоследок: – Оставайся в машине. И дозвонись Мадаре – больно долго он едет. – Слушаюсь и повинуюсь, - с сарказмом рявкнула Изуми, и вышла на улицу. Итачи успел сделать пару шагов, и рассерженно обернулся. – Изуми, ты тратишь время, которое требуется другим… – Сакура, - ахнула та, и бросилась вперед, задев Учиху локтем. Тот едва успел схватить ее за запястье, но Изуми вырвалась, устремившись навстречу людям, выходившим из подъезда. Сакуру обнимал за плечи Саске, что-то взволнованно ей шепча, позади шел Изуна с чертовски расстроенным лицом. «Что-то не так», - мельком подумала Изуми. Никогда еще она не видела расстроенного Изуну. Рассерженного, задумчивого, хитрого, переживающего – да, а вот расстроенного… – В чем дело? – Итачи догнал ее, и остановился рядом, вопросительно уставившись на брата Мадары. Изуми подошла к Сакуре, торопливо спросила: – Сакура, ты в порядке? Тебе нужен врач или что-нибудь еще? – Нет, - мотнула головой Харуно, и теснее прижалась к Саске. – Все в порядке. Я не успела пострадать… Просто сильно испугалась. – Кого испугалась? – нахмурился Саске. – Я убил какого-то мужика, - вдруг спокойно сообщил Изуна на вопрос Итачи. Пошарил по карманам, достал пачку сигарет и закурил. – Мадара едет, - невпопад сказала Изуми. – Ты же не куришь при нем. Изуна промолчал. Итачи обвел всех взглядом, и, слегка повысив голос, чего раньше Изуми никогда не замечала, раздраженно попросил: – Давайте по очереди. Сакура, что произошло? – Я приехала к И-изуми, - заикаясь от волнения, проговорила та. – Там была какая-то женщина… Она напала на меня перед дверью. С ножом… Изуми во все глаза уставилась на Харуно. Какая-то женщина? Это что, Кин напала на Сакуру? А кого тогда убил Изуна? – Кин? – изумленно уточнил Итачи. – Нет, - нижняя губа у Сакуры затряслась. – С ней были мужчины. Двое. Она ушла вместе с Кин куда-то, а второй остался со мной. Я была в ванной… Схватила лак для волос, брызнула ему в глаза, а потом… Потом забежал Изуна и ударил его. И он упал... Господи, там столько крови! Последнюю фразу она почти выкрикнула, и затряслась от рыданий. Саске, на протяжении всей речи не выпускавший ее из объятий, склонился ниже, что-то прошептал и громко сказал остальным: – Вы не видите, она в шоке? Дайте ей время прийти в себя. Изуна, ты вызвал нашего врача? – Для кого? Для того мужика? Я вонзил нож ему в горло, не думаю, что врач поможет. – Для Сакуры, идиот, - рявкнул Саске. Изуна прищурился. – По-твоему, когда я должен был это сделать? Когда спасал твою ненаглядную Сакуру или когда дрался с той сумасшедшей в лифте? – Заткнитесь оба, - устало произнес Итачи. – Сакура, последний вопрос. Что за женщина? Она не представилась? Ничего не говорила? – Она в л-лифте лежит, без сознания, - буркнула Харуно, пряча лицо на груди у Саске. – Я так поняла, что она… Она тетя Изуми. Итачи тихо выругался. – Цукико?! Она же не покидала Америку! – Ты знаешь ее? – тут же отреагировала Изуми. – Как это понимать? – Как всегда, виной всему семейные страсти, - прокоментировал Изуна, доставая из пачки еще одну сигарету. И вдруг нервно сломал ее, поворачиваясь к Сакуре: – Ты сказала, что Кин увели? И сразу после этого тот парень ворвался к тебе в ванную? – Да, - кивнула она. – Но я никого не видел внизу. А должен был, - задумался Изуна, а потом посмотрел наверх. Подчинившись какому-то порыву, Изуми тоже задрала голову, и ахнула. На крыше стояло два человека. – Пиздец, - рявкнул Изуна и бросился к подъезду. Изуми сделала шаг за ним. Саске настойчиво потянул Сакуру в сторону машины, параллельно разговаривая с семейным доктором по телефону. – Ты далеко собралась? – раздраженно ухватив ее за локоть, поинтересовался Итачи. Она повернулась и презрительно уставилась на него. – Ты знал про Цукико и не сказал мне? – Цукико не лучше Футы. Мои люди приглядывали за ней, и должны были сообщить, если она вернется в Японию. – Ты не ответил на вопрос, Итачи. – Зачем мне было рассказывать тебе? Вот, Изуми, у тебя есть тетя, и она тоже желает прикончить тебя! Так ты себе это представляешь? – Уж как-нибудь бы пережила, - заорала Изуми, и дернула рукой. – Пусти! Я собираюсь пойти и посмотреть на нее! – Чтобы она бросилась тебя душить или всадила тебе нож в горло? – Ты обещал, - вдруг зашипела Изуми. – Обещал, что я смогу сама принимать решения. Что буду вольна в выборе. Что ты не будешь контролировать мою жизнь. – Но не когда речь идет о ее сохранности, - отреагировал Итачи. – Черт возьми, ты же будешь рядом! Я не планирую врываться в здание с террористами! Сакура сказала, что она без сознания! – Но не мертва, а потому представляет угрозу. Изуми глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Затем с горечью сказала: – То есть, вот так ты видишь нашу жизнь? Если я хочу пойти за хлебом, то пожалуйста, если собираюсь сделать что-то, в чем ты видишь угрозу, то нет? Итачи, я могу умереть в любой момент. Есть сотня причин и масса поводов, почему я могу умереть! Человек вообще, знаешь ли, создание хрупкое! Если ты не можешь уступить мне сейчас, то не уступишь и потом. Она зло рассмеялась, потом продолжила: – Подумай над тем, что сказал мне в машине, Итачи. Ты действительно можешь мне что-то запретить? Несколько секунд он смотрел на нее, разглядывая любимое лицо, потом нехотя разлепил губы и ответил: – Нет. – Отлично, - кивнула Изуми. – А теперь я собираюсь пойти и посмотреть на тетку, которая хотела меня убить. Ты со мной? – Само собой, - скривился Итачи и взял ее за руку. – Но ты держишься сзади. И не вздумай выбегать вперед, пока я не скажу! И вообще, встань за мной…

***

Толчок в спину заставил Кин выставить руки вперед и нелепо перебирать ногами в попытке удержать равновесие. Едва ей это удалось, как правая ступня опасно заскользила по снежной насыпи. Ветер угрожающе завыл, заглушая тонкий вскрик. – Киро, стой, - выпалила она, выровняв положение и обернувшись. – Это же я, Кин. Застыв в метре от нее, Киро испуганно смотрел на край крыши, потом перевел взгляд на лицо Кин. – Ты не помнишь меня? Мы виделись у Сакона, - продолжила она, пытаясь развязать путы на запястьях. Киро неуверенно сглотнул. Будучи мелкой сошкой, он хорошо знал и боялся Сакона. А эту девчонку… И впрямь видел, кажется. Но заказчица называла ее Изуми… Тогда откуда она знает про Сакона? – Не надо, Киро, это будет ошибкой, - медленно говорила Кин, делая шаг обратно к нему. – Сакон расстроится, узнав о моей смерти. – Мне заплатили за тебя. – Не за меня, вышла ошибка, - ненатурально улыбнулась Кин. – Тебе надо было убить другую. – Но госпожа Цукико только что сказала… Нет, я не могу! Я должен выполнить заказ. Парни меня засмеют, - Киро лихорадочно облизал губы, уставившись на нее расширенными глазами. Некстати Кин вспомнила, что Киро частенько злоупотреблял наркотиками. – Послушай меня, это ошибка. Давай мы с тобой вернемся в подъезд и позвоним Сакону, ладно? Он быстро все прояснит, - она вопросительно выгнула бровь. – Что скажешь, м? – Нет… Не знаю… Цукико ждет внизу, когда ты упадешь, - выдохнул Киро. –  Я не могу… Она заплатила мне крупную сумму. И Рико убьет меня, если я накосячу… За секунду Кин увидела в его глазах решение, которое он принял. И, когда Киро быстро сказал: – Прости… Кин бросилась вправо, чтобы избежать столкновения. С завязанными руками рухнула в снег, на бок, больно ударившись бедром, и поползла в сторону, как гусеница. Киро ухватил ее за лодыжку, цепко сжал. Наугад пнув второй ногой, она попала – сзади послышался мат и крик, а ее ногу отпустили. Опершись на локти, Кин попыталась встать, но Киро бросился на нее сверху всей своей массой. Руки не выдержали – болезненно приложившись подбородком о лед, скрытый слоем снега, Кин поморщилась. Неприятно, но бывало и хуже. Гораздо хуже. Перевернувшись – со связанными впереди руками она была беспомощна в таком положении, Кин согнула ногу в колене и со всей силы пнула его в пах. Промазала – Киро лишь скривился, и ударил ее по щеке. Во рту появился вкус крови. «Прикусила язык», - моментально сообразила Кин, все еще яростно извиваясь и барахтаясь в снегу. Она сражалась как львица – одновременно пинала и толкала Киро руками, плюнула ему в лицо, а уж если бы он наклонился достаточно близко… «Есть», - внутренне заликовала Кин, и вцепилась зубами ему в шею, остервенело сжимая челюсти. Крови во рту стало больше, кожа противно ощущалась на зубах. Киро взвыл – не соображая от боли, ударил ее в бок, потом – в живот, с кулака, забыв, что заказчик велел не оставлять лишних следов… Через минуту она разжала челюсти. Выбора не было – удары сыпались как град, на секунду Кин показалось, что она не на крыше в снегу, а в маленькой комнатке, дожидается очередного «урока» от Кидомару… Выдохшись, Киро ухватил ее за волосы и поволок к краю. Кин беспомощно перебирала ногами, стараясь хоть как-то замедлить его. У своей цели Киро замер, поднял ее за руки вверх – она сразу же отшатнулась, выпалила, сплевывая кровь на белый снег: – Сакон убьет тебя. Глаза у Киро – пустые, взгляд – бессмысленный. – За тебя столько заплатили, что Сакон переживет. И он шагнул к ней. Кин прикрыла глаза, приготовившись встретить ветер, и вздрогнула от громкого хлопка, разорвавшего тишину. А затем что-то упало рядом с ней. – Отойди от края, - крикнул кто-то знакомым голосом. Не веря своим ушам, Кин распахнула глаза и увидела Изуну, стоявшего у входа на крышу. Полы черного пальто трепал ветер, волосы беспорядочно обрамляли красивое лицо, а в правой руке угадывался пистолет. Кин посмотрела вниз. У ее покрасневших от холода ног лежал мертвый Киро.

***

Когда Мадара подъехал к дому Изуми, все уже были внизу. Он затормозил, оглядел площадку перед подъездом. Изуна курил на лавочке вместе с девицей, закутанной в его пальто и с босыми ногами, Саске и Сакура сидели в машине вместе с семейным врачом Учих, что-то обсуждая, Итачи и Изуми стояли в обнимку на фоне падающего снега. Идиллия, мать вашу. Мадара выбрался из автомобиля, подошел ближе, обвел взглядом всех присутствующих и веско сказал: – Изуна, выбрось сигарету немедленно. Младший брат поднял на него усталый взгляд, но не пошевелился. Девица, сидевшая рядом, вытянула сигарету из его пальцев и сочно затянулась, оставляя на фильтре следы крови. – У нас тут два трупа и Цукико без сознания, - мрачно сообщил Итачи вместо приветствия. – Понятно, - кивнул Мадара и посмотрел на Изуми. Та нагло уставилась в ответ. Он тяжко вздохнул, думая о том, что настоящая любовь не может обойтись без неприятностей, и сказал: – Будем решать. Его слова послужили катализатором: все вдруг засуетились, Итачи торопливо полез за телефоном, набирая Обито, Изуна звонил кому-то еще, что-то объясняя про «мусор», Саске и Сакура вышли из машины и подошли к остальным. – Мы в больницу, - сказал Саске, который выглядел так загадочно, словно только что нашел тайник с сокровищами. Итачи прикрыл телефон рукой и поинтересовался: – Что-то серьезное? – Нет, все в порядке, - натянуто улыбнулась Сакура. – Но нужно кое в чем убедиться. – Позвони, - просто сказал Итачи брату и вернулся к разговору. Мадара, в этот момент отведший Изуми в сторону, усадил ее в свою машину со словами: – Нечего мерзнуть на улице. Затем посмотрел на девицу, курящую третью сигарету подряд, и отправился за ней и доктором, думая о том, что чек на химчистку он отправит лично Изуми. К утру, когда все формальности были улажены, трупы благополучно убраны, а Цукико давала показания в участке у Обито, Мадара сел за руль, устало вздохнул и набрал Шион. Вместо нее трубку взял мужчина. – Доброе утро, господин Мадара. – Доброе, - гаркнул Мадара, у которого утро вовсе не выдалось таковым. – Позовите Шион. – Она сейчас не может подойти к телефону, - вежливо ответили ему. – Учитывая то, какой скандал вызвали ваши с ней отношения, я полагаю, сначала вы должны поговорить со мной. – Господин Шинроке, я обязательно сделаю это, но прежде я хочу услышать Шион, - настойчиво повторил Мадара, чувствуя, как начинает болеть голова. – Увы, это невозможно. Она под домашним арестом… Что? Шинроке еще что-то говорил, но Мадара не слушал, уставившись на телефон, как на ядовитую змею. Его Шион? Под домашним арестом? Не может с ним говорить? Что за чепуха? Бросив мобильный на сиденье, он развернулся в сторону дома Котацу.

***

Сонно потянувшись, Шион попыталась открыть глаза и потерпела неудачу – из-за вчерашних слез веки опухли так, что она чувствовала себя гигантским пузырем. Прислушалась – в доме было тихо. Значит, чуда не произошло. Добравшись до ванной, Шион уныло посмотрела на себя в зеркало, и долго умывалась ледяной водой. Потом плюнула на все и плюхнулась обратно в кровать – жалеть себя и глазеть в телевизор. Внизу раздались чьи-то голоса, затем что-то громыхнуло. Шион нахмурилась. Отец опять в гневе? Она села на кровати, прислушиваясь. Затем, не выдержав, подкралась к двери и приоткрыла ее, вытянув от усердия шею. – Это возмутительно – приходить в мой дом с такими заявлениями… – Возмутительно – это считать свою дочь пятнадцатилетним подростком, которого можно ограничивать в правах. – Я желаю ей лучшего, а чего желаете вы, господин Мадара? Поиграетесь и бросите ее? – Мои намерения более чем серьезны. Из груди Шион вырвался невразумительный писк. Пытаясь сдержаться, она прикусила губу, продолжив подслушивать. – Да? И позвольте спросить, что же вы намерены сделать? – Сейчас – забрать Шион, - твердо ответил Мадара. – А потом – жениться на ней. – Как, прямо вот сразу? – ехидно отозвался Шинроке. – Разумеется, все будет по правилам. Сначала – помолвка, потом – свадьба. Не в силах больше стоять наверху, Шион направилась к лестнице, тихо ступая босыми ногами по ковру. – Боюсь, я не могу отдать вам дочь, - стоял на своем Шинроке. И запнулся, когда увидел, как меняется лицо собеседника – с жестко-непроницаемого на мягко-довольное. Обернувшись, он увидел Шион, стоящую посреди лестницы. А в следующую секунду она сделала шаг и буквально полетела с последних ступенек – прямо в объятия Учихи Мадары, который ловко оттеснил Шинроке и поймал Шион, прижав ее к себе. – Я думала, ты бросил меня! – рявкнула Шион, обнимая Мадару за шею. – Разве я говорил такое? – удивился тот. – Нет, но ты велел мне ехать домой, и был расстроен… – Я велел тебе ехать к нам домой, потому что у твоей подруги случилась очередная неприятность, - вздохнул тот. – Какая? – встревожилась Шион. – Извините, я вам не мешаю? – рявкнул Шинроке. Оба повернулись к нему и вежливо ответили: – Нет. – Что?..., - задохнулся Котацу. – Шион, это просто… Просто неподобающе! – Папа, давай не сейчас, - мягко попросила Шион, глядя на него сияющими глазами. И Шинроке сник, думая о том, что, кажется, его дочь уже совсем выросла. И, хоть она и продолжит совершать ошибки, рядом с ней будет уже другой мужчина, который будет их исправлять.